Глава 21. Лорд Хот, Мастер джедай и действующий генерал республиканских сил на Руусане, сидел, согнувшись на пне возле своей палатки

Лорд Хот, Мастер джедай и действующий генерал республиканских сил на Руусане, сидел, согнувшись на пне возле своей палатки, и пристально вглядывался в нависшие над лагерем темные тучи. Он хмурился на гнетущие небеса, словно имел возможность прогнать надвигающийся шторм одним лишь выражением лица.

– Что-то тревожит вас, лорд Хот?

Голос Мастера Перникара, давнего друга и верного помощника в ходе этой непрекращающейся кампании, вернул его от размышлений к реальности.

– А что меня не волнует, Перникар? – спросил он, тяжело вздыхая. – У нас истощились запасы еды и медикаментов. Раненых у нас больше, чем здоровых. Разведчики докладывают, что подкрепление Каану и его ситам уже в пути. – Он хлопнул рукой по колену. – Все, кого мы можем призвать на помощь – юноши и дети.

– Дети, могущественные в Силе, – напомнил ему Перникар. – Если мы не привлечем их на нашу сторону, свои права на них заявят ситы.

– Проклятье, Перникар, это всего лишь дети! А мне нужны джедаи. Полностью обученные. Все, кого мы можем найти. Но даже у нас в Ордене есть еще те, кто отказываются помогать.

– Быть может дело в том, как вы их просите, – донесся сзади новый голос.

Хот потер виски, но не обернулся к говорившему. Лорд Вэлентин Фарфэлла был одним из первых Мастеров, примкнувших к Армии Света на Руусане. Он сражался практически в каждой битве, и ситы его хорошо запомнили: Фарфэллу было сложно пропустить даже в пылу сражения.

У него были длинные, вьющиеся золотые волосы, которые ниспадали ему на спину. Нагрудник его лат тоже был позолочен, и перед каждой битвой полировался и начищался до блеска. Он был отделан ярко-красными рукавами и украшен рубинами, которые сочетались с цветом глаз Фарфэллы и контрастировали с его бледной кожей.

Лорд Хот находил его невыносимым. Фарфэлла был преданным служителем Света, но он также был и тщеславным, задававшимся дураком, который перед каждым боем проводил больше времени подбирая гардероб, нежели планируя стратегию. Фарфэлла был последним человеком, с которым генерал хотел сейчас иметь дело.

– Если бы вы проявляли больше такта, лорд Хот, – продолжал Фарфэлла, плавно шествуя вперед, – то могли бы собрать под свои знамена больше джедаев.

– Мне нет нужды убеждать их! – прорычал Хот, резко вскочив на ноги и в раздражении воздев руки. – Мы сражаемся с ситами! Темная сторона должна быть уничтожена! Мы могли бы сделать это, если бы здесь были еще джедаи!

– Но некоторые, в отличие от вас, видят это в другом свете, – безмятежно произнес Перникар.

За время, проведенное на Руусане, тот начал привыкать к вспышкам гнева Хота, и научился хоть как-то их игнорировать.

– Есть и другие республиканские миры, помимо этого, которые находятся под непосредственной атакой, – вклинился Фарфэлла. – Многие джедаи оказывают поддержку силам Республики в других секторах, помогая им сражаться с эскадрами ситов.

Хот сплюнул на землю и порадовался, увидев, как на лице Фарфэллы проступило жуткое отвращение.

– Эти эскадры, может, и летают под флагами ситов, но они собраны из простых смертных. У Республики есть силы, чтобы отбить их атаку. Они не нуждаются для этого в помощи джедаев. Все настоящие ситы – Темные Повелители – сейчас здесь. Если мы разобьем Братство Тьмы, их восстание падет. Разве они этого не понимают?

Наступило тягостное молчание, в ходе которого двое других Мастеров обменялись неловкими взглядами. Перникар, наконец, нашел смелость ответить.

– Кое-кто из джедаев думает, что мы не должны быть здесь. Они чувствуют, что единственное, что не дает распасться Братству, это их ненависть к Армии Света. Они утверждают, что если мы отойдем и сдадим Руусан, ситы быстро обернутся друг против друга, и Братство разорвет на части само себя.

Хот недоверчиво замотал головой.

– Разве они не видят, какие у нас здесь большие возможности? Мы можем истребить последователей темной стороны раз и навсегда!

– Некоторые могут возразить, что не это цель нашего Ордена, – осторожно намекнул Фарфэлла. – Джедаи – защитники Республики. Есть мнение, что Армия Света продлевает мятеж, укрепляя решимость ситов. Поговаривают, что на самом деле это вы причиняете вред Республике, которую поклялись оберегать.

– То есть, это ты так считаешь? – огрызнулся Хот.

– Лорд Фарфэлла был с нами с самого начала, – напомнил Перникар. – Он всего лишь говорит вам то, что говорят другие – те, что не явились на Руусан.

– Ситы дожидаются подкрепления с Коррибана, – проворчал Хот. – У нас едва хватит бойцов, чтобы сдержать их. Мне только надо заставить их понять!

– Вероятно, мы достигли бы большего успеха, если бы кто-то другой вел против них борьбу, – сказал Фарфэлла. – Ходят слухи, что для вас это стало личной вендеттой. Руусан уже воспринимается не как арена последнего противостояния между Светом и Тьмой, а скорее, как поле битвы между вами и Повелителем Кааном.

Хот устало присел.

– Тогда мы обречены. Без подкрепления нас разгромят.

Фарфэлла присел рядом с ним на корточки, возложив прекрасно наманикюренную, обильно надушенную руку на мускулистое плечо Хота. Потребовалась каждая частица дисциплины джедая, чтобы не сбросить ее.

– Пошлите меня, милорд, – убеждающе произнес Фарфэлла. – Я нахожусь здесь с самого начала; я верю в наше дело так же сильно, как вы.

– С какой стати им прислушиваться к тебе больше, чем ко мне?

Фарфэлла наградил его торжественным, щебечущим смехом, который заставил Хота стиснуть зубы.

– Милорд, невзирая на всю вашу боевую сноровку и все величие Силы, вы отчасти испытываете недостаток в тонком мастерстве дипломатии. Вы выдающийся генерал, и ваш немногословный характер хорошо служит вам при раздаче приказов бойцам. К несчастью, он может привести тех, кто не находится под вашим командованием, в раздражение.

– Вы слишком резки, милорд, – пояснил Перникар.

– Именно это я только что и сказал, – немного раздраженно заявил Фарфэлла. После чего продолжил: – С другой стороны, меня люди находят остроумным и обаятельным. При необходимости я могу быть очень убедительным. Дозвольте мне привлечь других под наше знамя, и я вернусь с сотней – нет, с тремя сотнями! – джедаев, готовых примкнуть к Армии Света.

Хот снова закрыл лицо руками. Виски пульсировали: Фарфэлла, казалось, всегда производил на него подобный эффект.

– Отправляйся, – пробормотал он, не поднимая головы. – Если ты так уверен, что сможешь привести мне подкрепление, тогда приведи его.

Фарфэлла отвесил экстравагантный поклон, вычурно развернулся и ушел, его золотые локоны развевались позади в поднимающемся штормовом ветре.

Как только он отошел на достаточное расстояние, Перникар вновь заговорил:

– Мудро ли это, милорд? Мы и так несем потери. Как долго, вы полагаете, мы сможем выжить без него?

Большими, тяжелыми каплями полил дождь, и Хота осенило.

– Ситы не смогут одолеть нас, если мы не будем стоять и сражаться, – сказал он. – Мы не дадим им такой возможности. Влажный сезон наступил; под дождем их ищейки нас не отыщут. Мы укроемся в лесу, и будем изводить их стремительными атаками из засады, прежде чем снова исчезнуть среди деревьев.

– Эта стратегия утратит силу, едва настанет сухой сезон, – предупредил Перникар.

– Если Фарфэлла к тому времени не приведет подкрепление, это уже не будет иметь значения, – ответил Хот.

***

Пятерка «нарушителей» (небольших ситских транспортников средней дальности) вынырнула у самого горизонта Руусана. Каждое судно несло экипаж из десяти человек, в который входили лишь бывшие студенты и Мастера коррибанской Академии.

На ведущем корабле Гитани работала рычагами управления со спокойной уверенностью первоклассного пилота. Вообще то, летать она училась на республиканском судне, но основы были те же.

«Нарушители» считались легче и быстрее, чем «бивачные» транспорты, которые предпочитала Республика. Бронированной обшивки у них было меньше, что приносило в жертву безопасность пассажиров в обмен на маневренность и больший радиус действия. Словно подтверждая это, Гитани накренила корабль резко влево и вниз, подведя его настолько близко к поверхности планеты, что листья на деревьях безбрежного руусанского леса затрепетали в кильватере ионного двигателя.

Остальные суда последовали ее примеру, ни на миг не нарушая формации. Слившись с Гитани Силой, другие пилоты в абсолютном унисоне отзывались на каждое ее движение. Если она сделает ошибку, весь конвой разобьется. Но Гитани ошибок не делала.

– Было бы безопаснее подняться выше над лесом, – заметил Повелитель Кордис, сидящий рядом с ней.

– Я не хочу, чтобы джедаи засекли что-нибудь на сканерах, – пояснила она, сосредоточив внимание на том, чтобы не дать кораблю столкнуться с лесным океаном в нескольких метрах под фюзеляжем. – Братство не охраняет этот район. Если на нас направят батарею самонаводящихся снарядов, эти транспортники не смогут их отразить.

Вдали внезапно появилось пять небольших истребителей. Они шли по траектории, явно направленной на перехват «нарушителей». Кордис выругался, а Гитани приготовилась выполнить уклоняющий маневр.

Секундой позже она разобрала характерные очертания ситских «канюков» и облегченно вздохнула.

– А вот и наш эскорт, – сказала она.

Они будут в базовом лагере ситов через несколько минут. С подошедшими «канюками», способными сбить любые подоспевшие истребители джедаев, не было нужды лететь в такой опасной близости от кроны деревьев. Она могла бы ослабить хватку на рычагах, подняв корабль на безопасную высоту.

Вместо этого Гитани продолжала удерживать курс. Она получала удовольствие, находясь в одном крохотном промахе от мгновенной и пламенной смерти. Судя по напряженной позе Кордиса в кресле второго пилота, было ясно, что он это мнение не разделяет.

Как только они миновали лес, она сбавила скорость, и элегантно посадила корабль на краю ситского лагеря.

Когда они высадились, их уже ждала небольшая приветственная толпа Мастеров, во главе с Кааном. Вновь прибывших было около пятидесяти, но каждый был Повелителем ситов: более могущественным, чем целая дивизия солдат.

Сходя по посадочному трапу корабля, Гитани сразу догадалась, почему их вызвали так скоро. Остальная часть лагеря за спинами собравшихся Темных Повелителей во всей красе предстала перед ее взором, и все, что она увидела – это зрелище мрачной безысходности. Порванные, обветшалые, грязные от ветра и дождя палатки, вмещавшие большую часть армии, располагались плотными кольцами, по пять в каждом. Вокруг них рассеялись репульсорные суда, тяжелые турели и прочие орудия войны. Оборудование покрылось засохшей грязью и ржавыми пятнами, словно все попытки сохранить его в пристойном состоянии были давно оставлены.

Бойцы сбились мелкими кучками, сгрудившись вокруг костров, сооруженных в кольцах палаток. Униформа их покрылась пылью и сажей; многие носили на ранах грязные повязки, отчаявшись сохранить их в чистоте и стерильности. Лица были отмечены горьким привкусом слишком многих разгромов от рук врага, и именно безнадежность их выражений производила наибольшее впечатление.

Повелителя Кордиса, казалось, так же смутило гнетущее зрелище, и он сморщился при приближении Каана.

Тот исхудал, лицо вытянулось, и проступили вызванные волнением морщины. Волосы покрылись грязью и растрепались. Многодневная щетина затемняла подбородок Каана, отчего он выглядел старым и утомленным. Он казался меньше ростом, чем помнила его Гитани. Стоптавшимся. Менее внушительным. Искры, которая привлекла ее при их первой встрече, больше не было. Его глаза некогда горели огнем, как у человека, абсолютно уверенного в скором успехе. Теперь же в них было нечто еще. Отчаяние. Может даже безумие. Это навело ее на мысль, что Бэйн, возможно, был прав.

– Добро пожаловать, Повелитель Кордис, – промолвил Каан, обменявшись с вновь прибывшим рукопожатием. Он высвободил руку и повернулся, чтобы обратиться к остальным. – Приветствую всех вас на Руусане.

– Не ожидал увидеть твою армию в таком плачевном состоянии, – пробурчал Кордис.

На лице Каана промелькнуло нечто, похожее на гнев. Но пропало, сменившись лучезарной уверенностью, которую помнила Гитани. Он расправил плечи, и, казалось, стал немного выше.

– Нельзя судить о победителе, не видя состояния обеих сторон, – сказал он твердо. – Джедаи в гораздо худшей форме. Моя разведка докладывает, что их потери намного превышают наши. Их припасы истощаются; численность сокращается. У нас есть медпакеты, еда, и достаточно бойцов. А у них нет даже подкрепления.

Он настолько повысил голос, чтобы смогли услышать все в лагере; слова его прокатывались громом по застланному палатками ландшафту.

– Теперь, когда вы здесь, Братство Тьмы, наконец, едино!

Бойцы в лагере замерли и взглянули на него. Несколько человек выжидающе поднялись на ноги. В этом дерзком заявлении был жар; он вновь разжег пламя надежды из сырой золы их изнеможения и отчаяния.

– Вся власть Повелителей ситов отныне собрана на Руусане, – продолжал Каан, стараясь донести свои слова даже до самых отдаленных соратников. Касаясь их мощью Силы, он подпитывал их, восстанавливал силы, и наполнял опустевшие души. – Мы сильны. Сильнее, чем джедаи. Мы борцы темной стороны, и мы сокрушим лорда Хота и его прислужников!

По рядам пронеслись громкие возгласы. Те, кто сидел, вскочили на ноги. Те, кто стоял, воздели вверх свои кулаки. Эхо победных воплей всколыхнуло лагерь подобно землетрясению.

Гитани ощутила это так же явственно, как и все другие бойцы. Мощь была не столько в словах. Все дело было в том, как он сказал их. Все сомнения и страхи попросту испарились, смытые мощной волной одной короткой речи. Казалось, что Гитани принудила повиноваться сила, более могущественная, чем ее собственная.

Они шли по лагерю, наслаждаясь вновь обретенным оптимизмом солдат, пока Повелитель Каан вел их к большой палатке, где собирал свои военные совещания. В толпу вклинился тучный тви’лек, оказавшись рядом с Кордисом, и как раз перед Гитани. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить его: Повелитель Копеж.

– Где Бэйн? – спросил он у Кордиса, так тихо, что услышали его, вероятно, только они с Гитани.

– Бэйн ушел, – ответил Кордис.

Копеж фыркнул.

– Что произошло? Ты что, убил его? – он даже не пытался скрыть свое презрение.

– Он все еще жив. Но отвернулся от Братства Тьмы.

– Он нужен нам, – упорствовал Копеж. – Он слишком силен, чтобы так просто его отпускать.

– Это был его выбор, не мой! – фыркнул Кордис.

Ничего не говоря, они продолжили путь. Копеж, наконец, нарушил молчание, и со вздохом спросил:

– Ты хоть знаешь, куда он отправился?

– Нет, – сказал Кордис. – Никто не знает.

***

Бэйн вывел «Валцин» из гиперпространства на краю удаленной системы, затем включил ионные двигатели, медленно продолжив сближение с единственной пригодной для жизни планетой: крохотным миром, заточенным на орбите бледно-желтой звезды.

Официально планета называлась Легон – точно так же, как и солнечная система – но чаще именовалась Неизвестным миром. Почти три тысячи лет назад в этой невзрачной системе, расположенной за дальними окраинами исследованного космоса, Дарт Реван и Дарт Малак обнаружили раката: древнюю расу обладателей Силы, что заправляла Галактикой задолго до рождения Республики.

Помимо этого они открыли «Звездную кузницу» – огромную орбитальную станцию... и монумент могуществу темной стороны. Великое сражение разгорелось здесь между Республикой, во главе с обретшим искупление Мастером джедаем Реваном, и ситами Дарта Малака. Малак пал, ситы были разгромлены, а «Звездная кузница» уничтожена, хотя Республике эта победа досталась дорогой ценой.

Даже сейчас оставались следы колоссальной битвы. Корабли обеих флотилий поглотил разрушительный взрыв, который и погубил «Звездную кузницу». Все, что подхватило ударными волнами, было деформировано и разорвано в клочья конкуссионной силой, потом сплавлено воедино образовавшимся жаром в искореженные куски расплавленного металла.

Большая часть обломков соединилась в широкий пояс, который охватил небольшой Легон подобно кольцам, присущим многим газовым гигантам по всей Галактике. Остальные же рассеялись по системе, вращаясь вокруг солнца точно безбрежное астероидное поле, делавшее навигацию сложной, если не сказать невозможной.

Бэйн переключил управление на ручное и взялся за штурвал. Используя Силу, он осторожно вел корабль по вероломной полосе препятствий. Понадобился почти час, чтобы достичь цели. И к тому времени, как Бэйн вышел за пределы кольца и вошел в относительную безопасность атмосферы Неизвестного мира, он уже весь взмок от напряженной концентрации.

Само собой, здесь не было никого, с кем нужно было считаться. Никто не вызвал его, когда он опустился к поверхности планеты, пытаясь найти место для приземления.

Раката были расой, находившейся на грани полного вымирания, когда Реван и Малак обнаружили их. По сути, все свидетельства их существования за пределами этого крохотного мирка были уничтожены; просто стерты из памяти Галактики. Мало что изменилось после Битвы при «Звездной кузнице», что могло бы опровергнуть этот факт.

Республиканские чиновники, конечно же, имели о них представление, но само существование расы так и не было официально признано вне засекреченных отчетов о конфликте. Власти посчитали, что широкая общественность враждебно отреагирует на внезапное возвращение из небытия древнего народа, который однажды поработил большую часть известной Галактики. Немногочисленным выжившим раката запретили покидать их отчий дом, да и самих их было слишком мало, чтобы поддержать жизнеспособный генофонд. В течение нескольких поколений долгое, медленное вымирание их расы, наконец, завершилось.

Сохранять в тайне существование раката оказалось удивительно просто. Система после битвы никогда не привлекала большого внимания. Несмотря на огромное количество металлолома, оставшегося после разрушения «Звездной кузницы», никто не пытался хоть что-то из него собрать. Не желая осквернять плавучие могилы своих солдат, Республика решила отдать дань памяти мертвым, придав Легону статус охраняемой исторической зоны. Технически, вход в систему без официального разрешения считался для любого корабля незаконным.

Но никто и не пытался раздобыть подобное дозволение. У системы не было собственных ресурсов или чего-то значительного, за исключением охраняемого звездолетного лома. Она располагалась за пределами всех привычных гиперпространственных троп и торговых путей – так далеко, что даже контрабандисты не обращали на нее внимания. Небольшую запись о ее местонахождении добавили в официальные архивы Республики, и как крохотное пятнышко она даже отметилась на кромках самых детализированных звездных карт. Если бы не это, система с тем же успехом могла не существовать совсем.

Бэйн понимал, что все отнюдь не так просто. Неизвестный мир был местом невероятной Силы. Именно здесь могли появиться на свет первые служители темной стороны: вожди раката, которые повели свой народ на завоевание и порабощение сотен миров еще за десять тысяч лет до того, как вся остальная Галактика открыла технологию гиперпривода. Это могущество было сконцентрировано в «Звездной кузнице», и могло освободиться при ее разрушении.

Джедаи понимали это, и испугались того, какое зло может взрасти в таком месте. Согласно инструкциям, должностные лица Республики изолировали целую систему, эффективно отгородив ее ото всей остальной Галактики. В последующие столетия джедаи трудились, не покладая рук, чтобы сохранить это в тайне. История Ревана и Малака продолжала жить, так же как слухи и домыслы относительно раката, но истинная природа Неизвестного мира была похоронена под покровом секретов и лжи.

В архиве Академии Бэйн натолкнулся на обрывки, указывающиее на правду. Поначалу он даже не осознал смысл того, что видел. Небольшое упоминание мира – тут. Ссылка на него – там. Понимание приходило неспешно, по мере постепенного постижения тайн темной стороны. Чем больше росли его знания, тем ближе он подбирался к разгадке всей головоломки. Он намеревался раскрыть ее в Долине Темных Повелителей, но потерпел неудачу. Теперь он прилетел сюда, чтобы заполучить последний кусочек.

Планета предстала взору лоскутным одеялом мелких тропических островков, разделенных сверкающим голубым океаном. Бэйн воспользовался сенсорами «Валцина», чтобы отыскать самую большую часть суши, затем устремился вниз в поисках места для посадки. Остров был почти целиком покрыт густыми, пышными джунглями, но не было ни одной прогалины, достаточной для его корабля. В конце концов, он сбавил скорость и медленно начал снижение, опуская «Валцин» на хрустальный песчаный пляж.

***

Едва нога Бэйна коснулась поверхности Неизвестного мира, как он ощутил низкое гудение, сходное с тем, что поначалу было на Коррибане, только намного сильнее. Даже воздух казался другим: отягощенным древней историей и давно позабытыми секретами.

Стоя спиной к океану и пристально всматриваясь в непроницаемый барьер леса, который покрывал почти весь остров, он ощутил кое-то еще: чье-то присутствие; жизненную силу огромного размера и мощи. И это что-то двигалось по направлению к нему. Быстро.

Несколько секунд спустя он услышал, как создание продирается через подлесок. Чудовищный охотник, привлеченный посадкой корабля, искал свежую добычу.

Ранкор вырвался из леса и вприпрыжку поскакал по песку, издавая ужасающий вопль. Бэйн не двигался, наблюдая за его приближением и восхищаясь скоростью, с которой двигался крупный зверь. Когда между ними оставалось менее полусотни метров, Бэйн хладнокровно выставил вперед руку и потянулся Силой, чтобы коснуться разума атакующего чудовища.

По его безмолвной команде зверь неуклюже притормозил и, пыхтя, застыл на месте. Бэйн подошел ближе, проявляя осторожность и старательно сохраняя под контролем хищные инстинкты ранкора. Тот был спокоен, оставаясь послушным как тонтон, осматриваемый наездником.

По его размеру Бэйн понял, что это взрослый самец, хотя яркая расцветка шкуры и незначительное количество шрамов наводили на мысль о недавнем достижении зрелости. Бэйн положил ладонь на одну из массивных лап ранкора, ощущая трепет мускул под кожей, по мере того, как проникал все глубже в его животный мозг.

Он ничего не нашел о Мастерах, которые однажды приручили этих зверей как стражников и ездовых животных. Он не удивился: раката исчезли за много веков до того, как этот ранкор появился на свет. Но Бэйн искал нечто еще.

Его атаковал коллаж изображений и ощущений. Бесконечная охоту в лесу, чаще всего оканчивающаяся успехом. Разорванные сухожилия и кости. Пиршество пока еще теплой добычей. Поиски самки. Борьба с другим ранкором за доминирование. А затем, наконец, он нашел то, что искал.

Глубоко в воспоминаниях зверя был скрыт образ величественной четырехгранной пирамиды, стоящей в самом сердце джунглей. Ранкор видел ее лишь однажды, когда был детенышем на попечении у самок. И все же сооружение оставило неизгладимое впечатление в его грубом разуме.

Ранкор был животным, вершиной пищевой цепи Неизвестного мира. Он не знал страха, но все же испустил утробный стон, когда Бэйн извлек воспоминание о храме. Зверь вздрогнул, зная, чего от него хотят, но не в силах этому противиться; Сила вынуждала его повиноваться.

Ранкор припал низко к земле, чтобы Бэйн мог запрыгнуть ему на спину. Он осторожно поднялся на лапы, с наездником, взгромоздившимся на его могучие, сутулые плечи. По приказу Бэйна зверь двинулся вперед, оставляя позади пляж и направляясь обратно в лес, неся его к древнему ракатанскому храму.

Поиск по сайту: