Структурные определения

«Все для другого», говорит обсессивный невротик, и именно это он делает, поскольку, будучи в (постоянном) вихре разрушения другого, он никогда не сможет сделать достаточно для того, чтобы убедиться, что другой продолжает существовать.

- Лакан, Семинар VIII

Чтобы понять важное лакановское различие между истерией и обсессивным неврозом, мы должны вернуться к его понятию фундаментальной фантазии. В наиболее общей форме, это отношение между субъектом и объектом: ($ а) Однако структура фундаментальной фантазии в истерии радикально отличается от фундаментальной фантазии в обсессивном неврозе. Проще говоря, фантазия обсессивного невротика предполагает отношение к объекту, однако он отказывается признать то, что этот объект связан с Другим. Хотя, по Лакану, объект всегда возникает как то, что исчезло или было утрачено в процессе отделения (separation) от Другого (см. фигуру), обсессивный невротик отказывается признать любую связь между объектом и Другим.

Если взять простейший пример Фрейда и Лакана, то материнская грудь изначально является первичным источником удовлетворения для ребенка (для тех детей, которых кормят грудью). На фигуре 1 мы можем расположить ребенка в левом круге, Мать (как Другого) в правом, а грудь - в пересечении между двумя этими кругами. Сначала грудь для ребенка не отделена от него, а, скорее, является частью его «самого» (хотя изначально не существует никакого ощущения «себя», никакого ощущения того, где заканчивается один человек или объект и начинается другой). Опыт принимает форму континуума, а не дискретных, отдельных единиц. Однако как только ребенок осознает себя как отделенного от матери, он больше никогда не сможет «обладать» грудью так же, как и раньше, поскольку первичное удовлетворение, которое она приносила, относилось ко времени, предшествовавшему различию между собой и другим, между субъектом и объектом. Ребенок не рассматривает грудь как принадлежащую другому человеку (на самом деле, понятия принадлежности или обладания ему еще не известны), но в процессе отлучения от груди (как особой форме отделения), она воспринимается как выкорчеванная и утраченная. Ребенок не столько Мать (как Другого) теряет в разделении, сколько эротический объект, т.е. тот объект, который обеспечивал ему так много удовольствия. Он не переживает эту утрату пассивно, но пытается справиться или как-то восстановить себя после этой утраты.

Фигура 1

В фантазии обсессивного невротика (в большинстве своем это мужчины) разделение преодолевается по мере того, как субъект конституирует себя в отношении груди, которая функционирует в качестве причины его желания. Единство и целостность субъекта восстанавливаются через добавление объекта. Однако обсессивный невротик отказывается признать то, что грудь является частью или пришла со стороны Матери; или что она имеет какое-то отношение к реальной женщине, которая становится сексуальным партнером обсессивного невротика.

Как схематично показано на фигуре 2, обсессивный невротик оставляет объект себе, но отказывается признать существование Другого и уж тем более желание Другого. Фундаментальная фантазия обсессивного невротика, т.о., может быть сформулирована с использованием лакановской формулы для фундаментальной фантазии ($ а), понятой в том смысле, что невротик стремится нейтрализовать или даже уничтожить Другого.

В фантазии истерички (в большинстве своем это женщины), наоборот, разделение преодолевается по мере того, как субъект конституирует себя, но не в отношении к эротическому объекту, который он «утратил», а в качестве объекта, который утратил Другой. Разделение подводит истеричку к пониманию собственной утраты в терминах утраты (у) ее Матери, т.е. как исчезновение объекта, каковым она была для своей Матери. Она чувствует, что ее мать без своего ребенка не имеет завершенности (целостности) в качестве Матери. Поэтому она конституирует себя в качестве объекта, необходимого для восполнения Матери как целого (т.е. в качестве объекта, который запускает или останавливает желание Матери). Если их отношения не станут триангулированными через Имя Отца, то возможен психоз. Однако если они будут триангулированы, то истеричка будет конституировать себя в качестве объекта, который создает желание другого, поскольку до тех пор пока Другой желает, ее позиция в качестве объекта гарантирована. Иными словами, ей гарантировано пространство внутри Другого.

Фигура 2

Вместо того, чтобы оставлять объект себе, как в случае невроза навязчивости, истеричка стремится обожествить желание другого и стать тем особым объектом, который, будучи утрачен Другим, создает его (Другого) желание. Она формирует себя в «уравнении» на стороне субъекта, но в качестве объекта а (см. фигуру 3). Фундаментальную фантазию здесь можно считать ответом на разделение. Мы видим, что обсессивный невротик пытается преодолеть воздействие разделения на субъекта, тогда как истеричка стремится преодолеть воздействие разделения на Другого.

Фигура 3

Следует отметить, что фундаментальная фантазия истерички не может быть адекватно сформулирована с использованием общей лакановской формулы ($ а). На месте слева от ромба (место, указывающее позицию субъекта) истеричка идентифицируется с объектом – объектом а. А объектом, с которым она имеет дело в фундаментальной фантазии и который размещается на «месте объекта» справа от ромба, находится не утраченный объект, как в неврозе навязчивости, а нехватка в Другом, которую Лакан обозначает как А с перечеркивающей чертой, указывающей на расщепленность и неполноту Другого. Поэтому объект истерички, или «партнер», не является воображаемым другим, личностью, которую она воспринимает подобной себе. Но это также и не реальный объект, который служил бы причиной ее желания (например, голос или взгляд). Скорее это символический Другой, или господин: некто наделенный знанием и \ или властью, будь то мужчина или женщина. Фундаментальная фантазия истерички, т.о., может быть записана следующим образом: (а А перечерк.).

Здесь важно помнить, что, используя наиболее сложные и нагруженные смыслом лакановские понятия – субъект, объект, Другой – истерия и невроз навязчивости могут быть определены как абсолютно различные и противоположные субъективные позиции в отношении Другого объекта.

Быть в мышлении (невроз навязчивости) versus быть причиной (истерия)

Фундаментальным вопросом любого невроза Лакан считает вопрос о бытии: «Кто я такой?» Прежде всего, этот вопрос занимает ребенка в его исследовании желания родителей (Другого): «Почему они завели меня? Чего они от меня хотят?» Эти вопросы нацелены на то место, которое ребенок занимает в желании родителей. Когда он адресует эти вопросы родителям напрямую, ответы редко бывают убедительными («Мамочка и папочка очень сильно любили друг друга, и потом появился ты…»), ребенку остается размышлять над зачем и почему своего существования через непоследовательность родительской речи и поступков. В конечном счете, ответ предоставляется в фундаментальной фантазии.

Обсессивный невротик и истеричка вступают в схватку с вопросом о бытии различными способами, поскольку вопрос о бытии по-разному модулируется в неврозе навязчивости и в истерии. Изначально вопрос истерички о бытии звучит как «Мужчина я или женщина?», тогда как в случае обсессивного невротика он звучит как «Жив я или мертв?» Обсессивный невротик убежден, что он есть, он существует только в сознательном мышлении. Если он начнет грезить, фантазировать или совершенно перестанет мыслить, например, во время оргазма, то он утратит всякую достоверность собственного бытия. Его попытки быть или продлить свое существование предполагают сознательного, мыслящего субъекта – эго – а не расщепленного субъекта, который не осознает определенные свои мысли и желания. Он считает себя господином своей собственной судьбы.

Обсессивный невротик, как сознательный мыслитель, намеренно игнорирует бессознательное, тот чужой дискурс в нас, который мы не в состоянии контролировать и который пользуется двусмысленностью и многозначностью слов в нашем родном языке (mother tongue), чтобы заставить нас говорить и делать обратное тому, что мы сознательно подразумевали и собирались делать. Обсессивный невротик не может примириться с тем, чтобы делить свои уста с этим чужим голосом и делает все для того, чтобы подавить его или, по крайней мере, держать вне пределов слышимости. Он действует так, как если бы его не существовало, несмотря на все доказательства противоположного. В аудитории обсессивным невротиком является студент, отказывающийся признать первое место за бессознательным, доказывающий, что оговорки не имеют никакого значения, что он осознает все свои мысли и что он не нуждается в ком-то еще, кто помог бы ему осознать их.

Обсессивный невротик, т.о., считает себя целостным субъектом (обозначенным буквой S без перечеркивающей черты), т.е. не тем, кто часто не уверен в том, что он говорит или чего он хочет – иными словами, не в качестве того, кто подвержен нехватке. Он категорически не согласен рассматривать себя в качестве зависимого от Другого и пытается постулировать такие фантазматические взаимоотношения с причиной желания, которые бы ни от чего не зависели. Отсюда его склонность к мастурбации, в которой никто другой больше не задействован. Обсессивный невротик самодостаточен с самим собой. Поэтому мы даже можем убрать черту, разделяющую субъекта в его фантазии и переписать ее как (S а). Вот откуда берется также его склонность в случае сексуальных отношений с другими приравнивать всех их к случайным «вместилищам» или «посредникам» объекта а: каждый партнер может быть обменен на любого другого. Он склонен к аннигиляции всякого реального партнера, заверяя себя в том, что он или она не являются избирательной причиной его сексуального возбуждения. Его партнеры, наоборот, часто трансформируются в его представлении в материнскую фигуру – подлинный объект сыновней преданности, объект, дарующий материнскую любовь. Это как раз то, что Фрейд называл «унижением в сфере любви», причем обсессивный невротик создает два класса женщин: Мадонну и шлюху. То есть, с одной стороны, материнскую фигуру, которую можно любить и обожать, и, с другой стороны, возбуждающую женщину, которая воплощает объект а и которая не может быть трансформирована в материнский объект любви.

Истеричка, наоборот, делает акцент на роли партнера или Другого, превращая себя в объект желания Другого с целью достичь господства над ним. В фантазии истерички именно Другой является желающим субъектом. Обычно это партнер (любовник или супруг), который желает тогда (и именно так), когда (и как) это считает нужным истеричка в качестве объекта. Истеричка, на самом деле, так управляет ситуацией, чтобы желание Другого оставалось неудовлетворенным, предоставляя ей, тем самым, роль постоянного объекта (желания). Другой в качестве желающего субъекта здесь всего-навсего кукла: истеричка удерживает неудовлетворенным именно желание Другого, чтобы иметь возможность закрепить за собой статус желаемого объекта, т.е. нехватки желания (Другого). Однако для истерички также характерно хорошо известное «желание неудовлетворенного желания» - в качестве ее собственного желания. Лакан, говоря об истерической установке, заявляет, что истерия в целом характеризуется именно неудовлетворенным желанием. (Семинар VIII).

Неудовлетворенное желание (истерия) versus невозможное желание (невроз навязчивости)

Затруднение (с желанием), по сути, находится в невозможных положениях дел (impossibilities).

- Лакан, Ecrits

Обсессивного невротика, как полную противоположность истеричке, можно охарактеризовать невозможным желанием (Семинар VIII). Позвольте привести в качестве иллюстрации пример Колетт Солер. Некий мужчина, с неврозом навязчивости, встречает женщину, которая его очень привлекает, он соблазняет ее и после этого регулярно занимается с ней любовью. Он видит в ней объект, который заставляет его желать. Однако это не мешает ему попросить другую женщину позвонить ему по телефону именно в тот самый момент, когда они будут заниматься любовью. Он не просто позволяет телефону звонить или прекращает заниматься любовью, чтобы ответить. Нет, он отвечает и говорит по телефону, одновременно занимаясь любовью со своей любовницей. Его партнерша, т.о., просто аннулирована, нейтрализована. Он может, поэтому, рассматривать себя как никоим образом не зависящего от нее, или от ее желания к нему. Оргазм обычно ведет, по крайней мере, на мгновение, к приостановке мышления; однако, поскольку обсессивный невротик продолжает разговаривать по телефону с другой женщиной, он не позволит исчезнуть себе в качестве сознательного, мыслящего субъекта даже на секунду.

Конечно, немногие обсессивные невротики доводят настойчивость в мышлении до такого предела, однако в неврозе навязчивости всегда налицо некое аннулирование и отрицание Другого (здесь это женщина в качестве Другого). Хотя это часто гораздо легче заметить в конкретных действиях обсессивного невротика, связанных с некой женщиной, чем в том, что он сам думает о своих отношениях с ней. Часто, занимаясь любовью, обсессивный невротик склонен фантазировать, что он находится с кем-то еще, отрицая, тем самым, значимость того, кто сейчас рядом с ним. В неврозе навязчивости желание является невозможным, поскольку чем ближе невротик подходит к реализации своего желания (например, секса с кем-либо), тем больше Другой получает превосходства над ним, принижая его в качестве субъекта. Присутствие Другого угрожает обсессивному невротику тем, что Лакан назвал «афанисисом», т.е. его исчезновением в качестве субъекта. Чтобы избежать этого присутствия, обсессивный невротик прибегает к очень типичной стратегии: влюбиться в кого-нибудь, кто абсолютно недоступен для него, или, наоборот, установить такие строгие требования для потенциальных возлюбленных, чтобы им никто не мог соответствовать.

В фантазии истерички желает именно Другой (А перечерк.) – обычно это сексуальный партнер истерички (например, муж или любовник в гетеросексуальных отношениях). Поэтому кажется, на первый взгляд, что сама истеричка не занимает никакой позиции желания, а является просто объектом желания мужчины. Действительно, некоторые феминистки заявляют, что психоанализ, как и все общество в целом, не оставляет женщинам никакого места в качестве желающего субъекта, что он объективирует их. Однако Лакан описывает, а не предписывает: он утверждает, прежде всего, что клинический опыт учит нас тому, что истерички приспосабливаются к определенной позиции в качестве объекта. … Он никоим образом не говорит, что обсессивный невроз лучше, чем истерия (скорее наоборот!). Лакановская точка зрения на связь женщин с объектом гораздо сложнее и касается самой природы символического порядка (означающего, языка) и его материального носителя.

В положении истерички в качестве объекта необходимо подчеркнуть один важный момент: истеричка также идентифицируется со своим мужчиной и желает так, как если бы она была им. Другими словами, она желает так, как если бы она занимала его положение, как если бы она была мужчиной. Когда Лакан говорит, что «человеческое желание это желание Другого», это означает, помимо всего прочего, что мы адаптируем желание Другого как свое собственное: мы желаем так, как если бы мы были кем-то еще. Истеричка желает так, как если бы она была Другим – мужчиной, в данном случае.

Для иллюстрации воспользуемся случаем жены мясника, описанным Фрейдом в Толковании сновидений, который Лакан взял в качестве парадигмального в «Направлении лечения». Пациентка Фрейда замечает, что ее муж, будучи влюблен в нее и казалось бы во всем удовлетворен их отношениями, тем не менее, каким-то образом заинтересован в женщине, которая совершенно не в его вкусе (она слишком худощава, тогда как он предпочитает полных женщин, таких как его жена). В сновидении, рассказанном Фрейду (сон «контр-желания», который она рассказывает Фрейду, чтобы опровергнуть его теорию о сновидении как исполнении желания) она идентифицируется, т.е. буквально ставит себя на ее место, с худощавой женщиной, которую желает ее муж. Иными словами, она обнаруживает в своем муже ранее не замеченное желание и пытается (через идентификацию) стать его объектом. Это дает ей смысл бытия, бытия чем-то – а именно, объектом, который Другой утратил и который необходим ему, чтобы восполнить себя.

Однако здесь есть еще один элемент: через идентификацию со своим мужем она сама желает свою подругу. Поскольку «человеческое желание это желание Другого», ее желание отождествляется с его желанием: она желает также, как он и то же, что и он. Его желание указывает путь для ее собственного желания. «Другая женщина», на которую ссылаются, обсуждая истерию, это женщина, желаемая Другим: истеричка создает сложный «любовный треугольник» (см. фигуру 4), заставляя все вертеться вокруг мужчины. Позиция истерички в качестве желающего субъекта зависит от желания Другого; иными словами, она подразумевает обходной путь через мужчину. Здесь она желает как мужчина.

Фигура 4

Лакан охарактеризовал истерию формулой «L'hysterique fait l'homme» (СеминарXX), которую можно понимать одновременно двумя, равно законными, способами: истеричка создает мужчину, и истеричка играет роль мужчины. Она делает из него то, чем он является, выявляя его нехватку \ желание; и в то же время она узурпирует его место, играя его роль вместо него. В случае жены мясника, мы видим как она идентифицируется как со своей подругой, в качестве загадочного объекта желания ее мужа, так и со своим мужем, на уровне его желания, направленного на ее подругу. В данном случае мы видим всю уместность вопроса истерички «Мужчина я или женщина?» Однако как истеричка, идентифицируясь с обеими позициями – с загадочным объектом желания и с желанием, которое кажется загадочным с т.зр. очевидной удовлетворенности ее мужа – формирует свою собственную сексуальность?

Я никоим образом не имею в виду то, что обсессивный невротик не интересуется своей собственной сексуальностью, поскольку, как говорит нам Фрейд в лекциях по психоанализу, у каждого невротика есть гомосексуальные тенденции. В работе «Я и Оно» он говорит, что дети всегда идентифицируются в определенных отношениях со обоими родителями (когда, конечно, есть оба). Другими словами, вопрос «Мужчина я или женщина?» является вопросом для всех невротиков. Однако наиболее животрепещущим он является именно для истериков, так же как вопрос «Жив я или мертв?» наиболее назойлив и мучителен для обсессивных невротиков.

Вернемся к случаю жены мясника. Из комментариев Фрейда мы знаем, что она стремилась удерживать свое желание неудовлетворенным. И действительно, она недвусмысленно заявляет Фрейду, что обожает икру, однако просит мужа, не покупать ей икры, чтобы иметь возможность подначивать его. Другими словами, она получает удовольствие просто от возможности хотеть икру, но при этом лишая себя этой икры. (Удовольствие, извлекаемое из само-отлучения, очень важно для истерии и не должно быть недооценено, помня о его важной роли в анорексии.) Она вполне отдает себе отчет в том, что у нее есть желание (wish) неудовлетворенного желания (wish), т.е. это не бессознательное желание (wish). Лакан называет его (предсознательным) желанием (desire) неудовлетворенного желания (desire).

В то же время, чтобы закрепить свою позицию по отношению к желанию своего мужа, жена мясника должна постоянно оживлять его желание, дразнить и подначивать его, не позволяя ему получить слишком большое удовлетворение - поскольку удовлетворение убивает желание. Как говорит Лакан: «Желание поддерживается (в том, кто воплощает для истерика Другого) только за счет нехватки удовлетворения, которую истерик навязывает ему, ускользая в качестве объекта» (Ecrits). Обратите внимание на ее маневр с икрой: поскольку она говорит мужу, что хотела бы съедать в день по одному бутерброду с икрой, она вызывает в нем желание купить ей эту икру. Но затем она говорит, что не хотел бы чтобы он тратил на нее слишком много денег («она недовольна затратами»). Сначала она вызывает в нем желание (желание-дать, want-to-give), а затем требует, чтобы он не удовлетворял его! В самом деле, она дразнит его этим, напоминая ему о его желании-дать (want-to-give), о вызванной (ею) в нем нехватке.

Жена мясника обнаруживает в своем во всех отношениях удовлетворенном муже желание другой женщины, т.е. ее подруги, однако она также может и создать таковую, если понадобится. Истеричка, когда ее муж кажется удовлетворенным во всем, всегда найдет способ спровоцировать в нем желание к чему-нибудь или даже к кому-нибудь еще. В случае жены мясника, под рукой уже есть другая женщина. Однако в других случаях истеричка намеренно (хотя в целом и неосознанно) ищет другую женщину, с помощью которой она сможет вовлечь и заманить своего партнера в триангулярный круг желания.

Позиция невротика по отношению к jouissance Другого…

Поиск по сайту: