Нормативная и ненормативная этика

Шопенгауэр едва ли не первым в европейской философии усомнился в том, что существуют обязательные нормы, без которых человеческое поведение невозможно оценивать как нравственное. Он создал иную традицию, которая нашла своих последователей в лице Ф. Ницше, С. Кьеркегора и ряда других мыслителей. Они отвергли нормативность в морали. Немецкий философ полагал, что в этике нет и не может быть заведомых установлений, законов, предписаний. Нравственный опыт каждого человека настолько уникален, самобытен, что его никак невозможно подвести под некую общую заповедь, норму, императив...

Шопенгауэр считал, что в каждой жизненной ситуации человек сам определяет, какому нормативу следовать. Иначе он будет ждать подсказки, а это безнравственно. Допустим, вы надумали прекратить дружбу с вашей девушкой. Однако вас мучит совесть: все-таки она будет переживать. Но тут вам на глаза попадает изречение: «Ничто не вечно под луной...» Вы радостно бросаетесь в объятья столь подходящего афоризма.

«Прости, дорогая, ничто не вечно...» Нравственно? Нет, поскольку собственный нравственный опыт здесь не реализован. Вместо борьбы мотивов, страданий и прочего — всего лишь чужая мудрость, высказанная по совершенно иному поводу.

Попробуем понять мысль Шопенгауэра более основательно, постараемся уяснить, что же было ненавистно ему. Как бывает в жизни? Разум вырабатывает некие нравственные нормы, которым человек неукоснительно следует в конкретных жизненных ситуациях. Этот человек знает только одну страсть: соотнести свой выбор с готовым решением, с уже выработанной установкой. Но всегда ли поступки такого человека будут нравственными?

Иметь моральные заповеди хорошо. Но в жизни постоянно складываются запутанные, сложнейшие ситуации. Они не укладываются в простейшие схемы, по которым можно выставить готовое решение, заимствованное из свода нравственных установлений. Шопенгауэр, Ницше и Кьеркегор, вопреки предшествующей традиции и морали, пришли к идее: нравственность не нуждается в общезначимых нормах. Данная мысль вызвала

массу критических отзывов, некоторые философы усмотрели в ней чуть ли не проповедь ценностного хаоса.

Однако действительно ли отрицание этических норм (антинорматизм) ведет к абсолютному ценностному хаосу? Можно ли утверждать, что, освобождая этику от норм, философы отвергли вместе с ней и нравственность? Опыт последних столетий показал, что это далеко не так. Напротив, именно полемически заостренное радикальное отвержение готовых предписаний для нравственного человека произвело настоящую революцию в

этике, на многие десятилетия определившую ее развитие. Если классический рационализм наделял человека всепроникающим сознанием, которое помогало ему найти верный ориентир для собственных поступков, то новейшая философия XIX в. как раз лишала индивида такой путеводной нити. Она вообще порождала крайне критическое отношение к любым предустановленным нравственным предписаниям.

Такая установка вводила в мир напряженных нравственных исканий. Исходно утверждалось: никаких посторонних опор у человека нет. Он не может обращаться к неким общезначимым констатациям. Стало быть, надлежит мобилизовать весь свой человеческий и нравственный опыт для того, чтобы в конкретной ситуации найти верное решение, совершить достойный поступок.

Но дело не только в том, что человеку необходимо брать на себя моральную ответственность. Устранение нормы как обязательной догмы не могло не поставить вопрос о грандиозной переоценке ценностей. То, что прежде оценивалось как нечто

безоговорочное, обязательное, сегодня стало по крайней мере сомнительным, требующим обоснования. Но именно такая критическая работа ума в истории морали часто вызывает шок и стремление изобличить того, кто подрывает устои.

Согласно Ницше, в сознании людей немало места занимают моральные предрассудки. Философ провел поистине титаническую работу, выясняя, откуда эти предрассудки происходят, почему на земле многие заблуждения чествуются именно как мораль.

Он пытался разобраться, являются ли готовые предписания признаком бедственного состояния, истощения, вырождения жизни или, напротив, в них обнаруживается сила, воля к жизни, смелость, уверенность, будущность.

В каждой культуре есть свои моральные нормы, но они рискуют превратиться в моральные предрассудки, т.е. в такие представления о нравственности, которые утратили свою ценность, стали лицемерными, не соответствующими жизненной практике людей. Скажем, нравственно ли из-за пустяка вызвать человека на дуэль и убить его? Нравственно ли соблюдать приличие «на людях», но предаваться порокам в уединении?

Нравственно ли молиться Богу, не имея или утратив веру в него?

Итак, из этических интуиции (прозрений) Шопенгауэра можно выделить два ценных соображения современной этики. Первое: нынешние представления о морали исходят из того, что моральные чувства и моральные принципы невозможно свести к единому державному принципу, из которого логически вытекали бы все остальные. Не существует никакого единого морального постулата, исходя из которого можно было бы развить логическую систему нравственности так, чтобы она охватывала все без исключения явления и подводила их под категории «добра» и «зла».

Поиск по сайту: