Британский функционализм

Основателями политической антропологии считаются представители британского функционализма. В 1940 г. в Великобритании были опубликованы три важные книги, в которых систематизировался опыт изучения политических систем и институтов власти архаических обществ Африки. Это знаменитый сборник "Африканские политические системы" под редакцией М. Фортеса и Э. Эванса‑Причарда (1902‑ 1973), а также две книги самого Эванса‑Причарда – "Политическая организация ануаков Англо‑Египетского Судана" и "Нуэры. Описание способов жизнеобеспечения и политических институтов одного из нилотских народов" (рус. пер. 1985).

Именно с этого времени принято теперь отсчитывать официальное "рождение" политической антропологии. Правда, только через 19 лет – в статье Д. Истона (Easton 1959) – для обозначения данной дисциплины был взят термин "политическая антропология", который ранее использовался для обозначения одной из социал‑дарвинистских теорий рубежа XIX – XX вв. (Л. Вольтман, Ж. Ваше де Ляпуж, X. Чемберлен и др.).

Британский функционализм был представлен в двух разновидностях: как классический функционализм (Б. Малиновский) и структурный функционализм (А. Рэдклиф‑Браун, Э. Эванс‑Причард). Как уже было отмечено в предыдущем разделе, согласно методологическим установкам функционализма, культура рассматривается как целостная система, где каждый элемент имел свою функцию. Функционалисты призывали изучать культуру в синхронном аспекте, отказываясь при этом от исторических реконструкций. Так, в "Африканских политических системах" все рассматриваемые общества были разбиты на две группы. В группу А редакторы включили шесть обществ (primitive state) с централизованной властью вождей или царей, административными и юридическими институтами, статусным и имущественным неравенством. К группе В были отнесены три так называемых безгосударственных (stateless) или ацефальных (т. е. "безголовых") общества. Эти общества основывались на родственных связях или "сегментарной" инфраструктуре (Fortes, Evans‑Pritchard 1940: 5‑7).

Впоследствии такая методология была подвергнута серьезной критике за антиисторизм. Все изучаемые общества в интерпретации функционалистов производили впечатление застывших, рассматривались вне исторической динамики. Это могло привести к неправильным интерпретациям. Так, Фортес и Эванс‑Причард на основе своей выборки пришли к выводу об отсутствии корреляции между плотностью населения и сложностью политической системы (Fortes, Evans‑Pritchard 1940: 7‑8). Позднее Р. Стивенсон проанализировал эти же общества с привлечением сведений по более ранним историческим периодам и показал, что такая корреляция все‑таки присутствует (Stevenson 1968).

Функциональные изменения хорошо помогают интерпретациям в биологии. Естественный отбор, влияние внешних факторов вынуждают организм модифицировать те или черты, которые повышают его адаптивность. Однако социальные системы не поддаются аналогичному истолкованию. Они более динамичны, нестабильны. Людям свойственно ошибаться, и выбранные альтернативы не всегда являются наилучшими (Литтл 1998).

В последующие десятилетия британскими антропологами (а также исследователями других стран, находившимися под влиянием данной школы) было выполнено большое количество исследований, посвященных изучению политики, власти, идеологии в колониальных и постколониальных обществах Африки, Азии, Океании, Латинской Америки (Э. Геллнер, М. Глакмэн, Л. Мэйр, Э. Лич, А. Саутхолл, М. Смит, Л. Фоллерс, И. Шапера и др.).

Определенное влияние британский структурный функционализм оказал на американских антропологов, которые, работая на стыке между культурной антропологией, социологией и политическими науками, занимаются изучением политических процессов и механизмов власти в посттрадиционных и индустриальных обществах (Д. Истон, А. Коэн, М. Шварц, В. Тернер, А. Тьюден и др.). Эта группа исследователей сделала важный шаг от изучения структур к исследованию процессов. Классический структурализм слишком жестко детерминирует ролевые функции составляющих ее элементов. Для преодоления этого была разработана теория "политического поля" (или "социальной сети") – среды, в которой разворачиваются динамичные политические процессы. Акцент здесь переносится на изучение узлов активности социальных связей, что дает возможность более гибко описывать мозаику политических отношений[8].

Исследователи данного направления объединены в США в рамках Ассоциации политической и юридической антропологии (PoLAR).

Поиск по сайту: