Евгения Омельченко ака Ювит

г. Донецк (Украина)

Об авторе:

Писать стихи не означает быть одаренным какой-то особенной силой или иметь какие-либо привилегии в этом мире. Это всего лишь означает, что все чувства и все мысли мои вам известны, что те невидимые течения, которые есть в каждом из нас, выведены наружу и фонтан из мыслей, образов, рассуждений, страхов, сомнений и любви бьет из самого сердца.

Быть поэтом означает тяжелый труд, самый тяжелый из всех возможных. Раз поэт прозрачен, то поле его деятельности не слова, рифма, ритм и прочие внешние атрибуты. Все они не важны, если внутри пусто или темно и грязно. Поле его деятельности - он сам, его разум, который нужно развивать, его сердце, которое учится любить, его душа, которая учится нести свет в этот мир. В какой-то шарлатанской передачке я услышала, что одна картина Леонардо да Винчи может свести на нет агрессию целого полка солдат. Может, то же могут сделать и стихи. Было бы хорошо, если это действительно так.

Мне лично кажется, что каждый человек, назвавший себя поэтом, должен нести ответственность за каждое сказанное и написанное слово, что он должен стараться делать свое дело как можно лучше и всегда помнить, что его слово отзовется. Любовь и добро отзовутся, ярость и злость отзовутся, неизведанные дали отзовутся и прекрасное далеко будет настолько жестоким, насколько сам человек определит для себя.

Берегите себя.

Ювит.

***

Пап, я тебя не помню и это страшно.

Два черно-белых фото и тех - старинных,

Где тебя взрослым можно назвать с натяжкой,

В белой футболке, с наглой мальчишьей миной.

Пап, я тебя не помню, но все нормально.

Я лишь хочу не плакать, взглянув на фото.

Пап, а ты помнишь, как, защищая маму,

Вытряхнул пыль из седого того урода?

Пап, ты ведь смотришь? Горд ли? Тебе по нраву?

Мне не ответит с фото упрямый профиль.

Пап, ты ведь знаешь, я отдала бы славу,

Если б могла спросить тебя "Будешь кофе?"

***

У нас светлей,

у вас - совсем не жарко,

У нас сегодня радуга!

У вас

Под утро запевает кофеварка.

Петух поет ей в тему в ранний час.

У нас легко,

у вас дышать труднее

У нас даже дорога - далеко.

Но сердце там, у вас, стучит ровнее.

У нас тут каждый день пьют молоко.

Я не хочу

вернуться в эту смуту.

"Давай, забудь там все и приезжай!"

Жаль, я так говорить уже не буду....

А ласточки над крышею кружат

Анна Рябова

Г. Киров

Об авторе:

Я самый обычный человек с самым обычным именем, самыми обычными увлечениями и самой обычной жизнью в самом обычном городе, имя которому Киров. Стихи я начала писать в юном возрасте, хотя и сейчас мой возраст считается таковым. Поэзия помогает мне и знакомит с другими людьми, похожими на меня.

***

Чашка, кофейник,

Зёрна рассыпаны подле стола.

Ночь. Понедельник.

Она этой ночью ещё не спала.

Несколько вдохов,

И снова рыдания, снова стихи.

Кто бы подумал,

Что режут опять её душу клинки?..

Это любовь.

Но её, к сожаленью, никто не предал.

Сейчас бы она

Лишь мечтала, чтоб кто-нибудь ей изменял.

Но нет,

Всё уже совершилось, рыданья не в счёт.

Почему же она

Всё ещё в мире этом живёт?

Умерли все.

Мама, папа, родные, друзья.

Это любовь.

Лучше б вместо семьи умерла бы она...

Чашка, кофейник.

Зёрна рассыпаны подле стола.

Эспрессо, ножны, клей

Эспрессо. Жар по коже.

Внутри, жаль, не теплеет.

Судьба застряла в ножнах,

Душа - в столярном клее.

И кофе не поможет,

Ведь сердце леденеет.

Оно застряло в ножнах

С судьбой, душой и клеем.

Гадание на гуще...

Да к чёрту суеверья!

Ведь мне не станет лучше,

Когда не станет клея.

Эспрессо. Уж холодный.

Он с сердцем холодеет,

С душой, застрявшей в ножнах,

С судьбой, увязшей в клее...

Lexantana

Г. Москва

Об авторе:

Lexantana, непоэт, графоман, кофеман.

***

Будильник, одиннадцать двадцать, первый день октября.

Ей надо вставать, одеваться, чтоб день был прожит не зря.

Холодные капли по коже ножами до боли смывают печаль.

Последний раунд был выигран, сравняли, ничья.

В одиннадцать сорок затянется дымом, глядя на серый дождь,

Смеется: «Доктор, вот и еще одна осень, зачем ты мне врешь?

Думаешь, брошу курить, мне поможет? Все сразу пройдет?

А если я все готова отдать ни за грош, ты поймешь?»

В двенадцать – кофе из медной турки, это - большой секрет,

Черный, сладкий, с осадком - наложен строжайший запрет.

"Что скрыто в гуще на дне? Доктор, ты умный, ты знаешь ответ.

В чем смысл жизни? И сложно ли выключить свет?"

В двенадцать пятнадцать - к двери прислонившись, стоит босиком,

Сейчас на ходу бы запрыгнуть в вагон, и сбежать далеко-далеко,

Но поезд ушел без нее, а ей остается лишь опустевший перрон.

Счастливый финал возможен? Возможен. В кино.

В двенадцать тридцать - на голову шарф. Почти как в журнале мод,

Духи от Армани, отголосок былых побед, увлечений, свобод.

«Да что мне теперь эта осень, слякоть, дожди, у меня же есть зонт!

Помнишь, доктор, ты мне тихо сказал: «Остался год...

Максимум год"...

"Доктор, а если мне повезет?"...

***

Говорит: «Заходи, кофе будешь? Сварить?

Этой осенью кофе особенно вкусен.

А потом кресло ближе к камину и плед.

Чтобы отдаться на волю октябрьской грусти»

Говорит: «Как ты жил? В ожидании жарких ночей?

Хорошо тебе было, наверное, спокойно?

Время в долг не дает, время - наш казначей.

Помнишь, как мы друг другу сказали: «Довольно?»

Говорит: «Расскажи, как дела, как житье?

Сколько было разлук и весенних прелюдий?

Что важнее сознание иль бытие?»

Только кофе чуть-чуть проливает на блюдце.

Говорит: «Я тебя очень долго ждала,

Все рассветы встречала, курила, бросала.

Жаль, что лето прошло - даже не поняла,

Что тогда мне всего и тебя было мало.»

Говорит: «Черт с тобой, будь что будет теперь!

Кофе крепкий, нам хватит за полночь и дальше.

Я скажу, ну, а ты, если сможешь, поверь.

Можно жить, просто жить. Но не будет, как раньше.»

Говорит: «Ты поверил, что может пройти,

Что на небе нет звезд, облака заслонили?

Ты же знал, параллельны вселенной пути.

Там мы были, мы жили, смеялись, любили.»

Говорит, я молчу, нет эмоций и слов.

И осенняя ночь там за окнами тает.

Нереальность, мечта и иллюзия снов.

Я встаю, ухожу, тихо дверь закрываю.

Владимир Гинько

Поиск по сайту: