Структура книги

«Грамматика…» разделена на две части.

Первая из них носит название «Слова как звуки» и состоит из шести глав.

Вторая часть называется «Слова как средства выражения и передачи мысли»; её составляют 24 главы. Именно в ней содержатся положения об «основных операциях рассудка» (представлении, суждении, умозаключении) и соответствующих им категориях языка. Операциям соответствуют различия между частями речи: имена существительные, прилагательные, местоимения и артикли соотносятся с представлением, глаголы — с суждением; способность к умозаключению находит выражение в связном тексте. Впрочем, авторы грамматики признавали необходимым для определения частей речи учёт роли слов в предложении.

АРНО Антуан(1612–1694 гг.) – французский богослов, философ, логик, писатель-полемист, названный в свое время «Великим Арно», представитель знаменитой французской династии, члены которой сыграли значительную роль в истории янсенизма. Происходил из семьи известного парижского адвоката Антуана Арно, был самым младшим из его 20-ти детей, готовился к адвокатской карьере, но пожертвовал ею ради «служения Богу». Под влиянием аббата Сан-Сиранского монастыря Жана Дювержье де Оран стал изучать теологию, а затем философию Р. Декарта. Стал бакалавром философии, в 1636 г. защитил работу, посвященную Аврелию Августину (Августину Блаженному), а в 1641 г. – докторскую диссертацию по теологии в Сорбонне. Получив степень доктора, принял сан священника. В 1643 г. стал преподавателем на факультете теологии Сорбонского университета и в том же году опубликовал книгу «О частом причащении…», в которой выступил против общепринятой практики исповеди и причащения. Принадлежал к янсенистской общине аббатства Пор-Рояль. В конце 30-х годов XVII в. в Пор-Рояле было 80 монахинь, а загородная часть монастыря превратилась в оплот янсенизма, и здесь образовалась мужская группа отшельников, среди которых находились как знатные дворяне, судьи, военные, так и ученые, теологи, врачи, и даже простые крестьяне. Главой монастыря и общины был аббат де Сен-Сиран (Ж. Дювержье), прирожденный духовный наставник и руководитель. Его речи, полные суровой трепетности, ясные и краткие, властно подчиняли умы и души слушателей. Именно он существенно расширил размеры аббатства, приобретя в 1626 г. недвижимость в парижском предместье. В 1638 г. аббат, обвиненный в ереси, был заключен в тюрьму кардиналом Ришелье (поначалу числившим его в своих друзьях, называвшим Сен-Сирана «самым ученым мужем Европы» и часто консультировавшимся у него по вопросам богословия). Именно Сен-Сиран отвлек преуспевающего молодого богослова от схоластических исследований и направил его внимание на творения Августина Блаженного. После смерти аббата в 1643 г. роль лидера Пор-Рояля перешла к Арно. Здесь он занимался ученым просветительством, в том числе организацией школ для обучения детей из семей городской интеллигенции логике и грамматике. Одна из сестер Арно, Жаклина, известная впоследствии как мать Анжелика, начав свою религиозную деятельность с места помощницы настоятельницы в Пор-Рояле, уже в 10-летнем возрасте (в 1602 г.) сама стала здешней аббатисой. Всю свою жизнь Арно посвятил борьбе с иезуитами, написав множество памфлетов против их трактовки христианства, религиозной практики и «ослабленной морали». В 1643–1644 гг. в защиту К. Янсения и его учения (янсенизма) Арно издал две «Апологии», в которых обосновывал близкую к кальвинистской точку зрения о благодати: Бог посылает действенную благодать лишь тем, кто предопределен к спасению. Выступая против учения богослова-иезуита Л. Молины о взаимодействии благодати со свободной волей человека, Арно Антуан продолжал отстаивать янсенистское учение о благодати в других своих работах: «Моральная теология иезуитов», «Письмо к знатной особе», «Второе письмо к пэру Франции» (1655 г.). В ответ иезуиты организовали настоящую травлю «Великого Арно»: при поддержке папы Иннокентия X (1644–1655 гг.), а затем и папы Александра VII (1655–1667 гг.) они добились осуждения янсенизма и исключения в 1656 г. Арно из состава теологического факультета Сорбонны (богословский факультет 124-мя голосами проголосовал против Арно, 71 – за него и 15 воздержавшихся). 29 января 1656 г. Арно был исключен из списков докторов Сорбонны. В его лице церковь решила укротить всю элитную часть янсенистского движения, а ослабление янсенистов означало усиление позиций иезуитов. Их атака на янсенизм приняла открытые формы. Арно решил привлечь общественное мнение Франции к «порочной деятельности» всесильного ордена иезуитов, чтобы раз и навсегда сокрушить его. Пор-Рояль поручил выполнить эту задачу Блезу Паскалю, который написал «Письма к провинциалу» – антиклерикальный памфлет, всколыхнувший всю Францию и вызвавший полицейские преследования янсенистов из Пор-Рояля. Не согласный с осуждением янсенизма и изгнанный из Сорбонны, Арно Антуан продолжил свою деятельность в монастыре Пор-Рояль – цитадели этого движения. Выступал он и против кальвинистов, чтобы отвести от янсенистов обвинения в «ереси» и спасти Пор-Рояль. Арно Антуан, Блез Паскаль и др. отстаивали свободу воли человека, отрицаемую протестантами, и считали возможным согласовать ее с предопределением и благодатью.	Лансло Клод Lancelot, 1615-95 — известный французский лингвист. Солидарный с учением янсенистов, он должен был оставить Сорбонну и сделан был наставником принца Конти, но затем удалился в монастырь. Главные труды его: "Nouvelle Méthode pour apprendr la langue grecque" (П., 1655); "Nouvelle Méthode pour apprendre la langue latine" (1644, 1656) и особенно "Le Jardin des racines grecques" (1657), удержавшийся во французских средних учебных заведениях до 1870 г.

Говоря об основных положениях «Грамматики Пор-Роля», исследователи обычно выделяют следующие моменты:

1. Существует общая логическая основа всех языков, от которой, однако конкретные языки отклоняются в той или иной степени. Поэтому грамматика теснейшим образом связана с логикой, призвана ее выражать и базируется на ней, а грамматический разбор тесно связан с логическим. Характерно, что Антуан Арно был соавтором еще одного известного труда – «Логики, или искусства мыслить», написанного в соавторстве с Пьером Николем (1625–1695), в котором отмечалось: «Не столь уж важно, куда относятся эти вопросы – к грамматике или к логике, а надо просто сказать, что все, что получено для целей каждого искусства, к нему и относится».

2. Между грамматикой и логикой нет однозначного соответствия. Логически сложные понятия могут выражаться в простых словах, а простые понятия – в сложных терминах.

3. В каждом языке можно выделить «ясные» и «сложные (смутные)» значения. Первые логически упорядочены и доступны логическому анализу, по существу и воплощая мысль, которая выражается в языке, вторые представляют собой языковые выражения, логически не упорядоченные, противоречивые, управляемые только обычаем, подверженные моде и капризам вкуса отдельных людей. В современных трудах по теории лингвистики (например, в работах Ю.С. Степанова) это положение интерпретируют как развитие идеи о двух языках или двух слоях (уровнях) языка – высшем и низшем.

4. Между двумя слоями языка – рациональным и обиходным – существуют сложные отношения. «Обиход» не всегда согласуется с разумом: например, собственные имена, обозначая вещь единичную и определенную, не нуждаются в артикле, однако в греческом последний часто ставится даже с именами людей, а в итальянском такое употребление стало обычным. Аналогичными «причудами обихода» можно объяснить, например, родовую принадлежность тех существительных, у которых она не мотивирована: например, латинское arbor («дерево») – женского рода, а французское arbre – мужского.

5. Люди, нуждаясь в знаках для обозначения того, что происходит в их сознании, должны были неизбежно прийти к наиболее общему развитию слов, одни из которых обозначали бы объекты мысли, а другие – их форму и образ. К первому типу относятся имена, артикли, местоимения, причастия, предлоги и наречия; ко второму – глаголы, союзы и междометия. Причем имена подразделяются на существительные и прилагательные на основе того, что в них «ясные значения» соединены с «неотчетливыми». К ясному значению атрибута (признака) прилагательные присоединяют смутное значение субстанции, к которой относится данный атрибут.

6. Определяя предложение как «высказанное нами суждение об окружающих предметах» и утверждая, что каждое предложение имеет обязательно два члена: субъект, о котором что-то утверждается, и атрибут – то, что утверждается, авторы «Грамматики Пор-Рояля» обращают внимание на те случаи, когда одно предложение может заключать в себе несколько суждений: например, в предложении «Невидимый Бог создал видимый мир» наличествуют три суждения: 1. Бог невидим; 2. Он создал мир; 3. Мир видим. Главным здесь является второе предложение, тогда как первое и третье представляют собой придаточные, входящие в главное как его собственные части. «…Подобные придаточные предложения часто присутствуют лишь в нашем сознании, но не выражены словами» (хотя и могут быть выражены при помощи относительного местоимения: «Бог, который невидим, создал мир, который видим»).

7. В отличие от философов XVIII в. Арно и Лансло не говорят прямо о происхождении языка, но по используемым ими выражениям «люди изобрели», «люди придумали» и т. п. можно заключить, что они в какой-то степени могут быть признаны предшественниками теории «общественного договора».

8. Расхождение между «разумом» и «обычаем» и наличие в языке двух слоев ставит вопрос о двух типах грамматик – общей и частной, а также о соотношениях между ними. Эта идея нашла наиболее четкое выражение уже в работе Цезаря Шесно дю Марсэ (1676–1756) «Законы грамматики». Отмечая наличие двух видов принципов в грамматике: тех, которые представляют неизмененную истину и всеобщий обычай, и тех, которые представляют обычай только какого-либо народа, свободно принявшего эти принципы и способного изменить последние или отказаться от их применения, и определяя первые как предмет «Всеобщей грамматики», а вторые как область различного рода «частных грамматик», дю Марсэ резюмирует: «“Всеобщая грамматика” есть наука, поскольку имеет своим предметом лишь чисто теоретические рассуждения о неизменных и всеобщих принципах речи. Грамматическая наука предшествует всем языкам, поскольку ее принципы, – это вечные истины и предполагают лишь возможности языков. Грамматическое искусство, напротив, следует за языками, поскольку обычаи конкретных языков должны существовать, прежде чем их можно будет путем искусства соотнести со всеобщими принципами. Несмотря на указанное различие грамматической науки и грамматического искусства, мы не думаем утверждать, что необходимо или хотя бы возможно разделить их изучение».

Поиск по сайту: