Снова скандал в Белгравии

Моран звонит в Скотланд-ярд в восемь тридцать утра с купленного на черном рынке краденого мобильника.

- Бомба в Кэнери-Уорф, - говорит он с подчеркнутым ирландским акцентом. - В синем "форде" возле станции метро "Южная набережная". У вас три часа.

Второй раз он звонит им в полдень, с другой сим-карты.

- Кенсингтон-хай-стрит. Серебристый "опель корса". Взрыв состоится через два часа.

Во время третьего звонка -- в половине третьего -- он сообщает о заминированном автомобиле в Вест-Энде и дает им час.

В пять часов вечера он говорит им:

- Белгравия. Если не хотите взрыва, эвакуируйте район.

Из окна особняка на Белгрейв-сквер Моран видит угловатые тела зданий, опустевшие улицы, разноцветные спины покинутых автомобилей. Район кажется картонным макетом самого себя, расчерчен на кварталы перпендикулярами и диагоналями, собран из кубиков, населен оловянными солдатиками в костюмах спецназа.

Напротив расположился трехэтажный особняк восемнадцатого века, с полустертым гербом на фронтоне: на поблекшем зелено-бирюзовом поле гибко изогнулась серебряная змея.

В куртке Морана вибрирует телефон. Не тот, с которого он звонил в полицию. Второй.

- Полковник, - раздается в трубке знакомый голос. Металлические интонации завернуты в бархат вежливости.

- Мистер Холмс, - отвечает Моран. - Давно не виделись.

- Примерно с тех пор, как вы предпочли Ланкастеров Йоркам.

- Я в душе вообще республиканец, вы же знаете.

- На своей прежней службе вы не имели привычки брать мирное население в заложники. Могу я узнать причину вашего...

-...гнева, - заканчивает за него Моран. - Вы можете не отслеживать мое местонахождение, потому что я уже отследил ваше. Я смотрю прямо на вас, и ваша голова у меня на прицеле. Закройте ноутбук, положите руки на стол и выставьте секретаршу вон.

Молчание Майкрофта Холмса -- лучшая музыка, которую Моран слышал в своей жизни.

- Можете не направлять ко мне снайперов, - продолжает он. - Если они застрелят меня, бомба взорвется. В этом районе. В любом месте. Сегодня, или завтра, или через неделю. Пока вы найдете ее, может пройти много времени. Добавьте к этому статью на тему того, как британское правительство игнорирует угрозу гражданам Лондона. Материалы будут посланы представителям прессы, если я лично не отменю их отправку.

- Я не знал о ваших журналистских талантах, полковник.

- Не я, - усмехается Моран, - писал статью.

Майкрофт снова молчит, и Моран понимает, что только что переместился в списке людей, не подлежащих жизни, на одну из пяти верхних позиций.

- Вы знаете, что мне нужно. Третий нижний уровень, камера восемь, заключенный номер два шесть пять один четыре девять. Прикажите вывести его на улицу. Это сделает ваш служащий по имени Брайан Джонс.

- Вы неплохо осведомлены, - признает Майкрофт.

- А вы чересчур увлекаетесь конспирацией. "Общество изучения исторического наследия"? особняк лорда Уортона? тайный Тайный совет? Хороший материал для еще одной статьи, не так ли, мистер Холмс?

- Вы приняли неверное решение, Моран, - мягко говорит Майкрофт. - Ошиблись в выборе стороны. Послушайте, мы еще можем...

- Выводите его, - повторяет Моран и выключает связь.

Часы на башне бьют торопливо и испуганно, как в вестерне во время американской дуэли.

Двери особняка открываются, и из них выходят двое. Один высокий и полный, другой стройный и невысокий, Моран помещает его лицо в круг прицела и рассматривает внимательно. Объект его наблюдения бледнее собственной белой футболки, под глазами залегли тени, но едкую улыбку не перепутать ни с чьей другой, и Моран привычно ухмыляется в ответ.

Он набирает номер и следит за тем, как мистер Брайан Джонс вздрагивает от звонка в своей ладони.

- Верните ему этот хренов айфон, - приказывает он, отключается и нажимает на кнопку с цифрой "один".

Джим Мориарти забирает любимую игрушку из рук своего спутника, наряжается в наушники и отвечает на звонок.

- Пять недель химиотерапии, - вместо приветствия говорит он. - Так что я сегодня не в форме. Готов?

Моран тоже вставляет в ухо наушник и выбирает нужную песню.

- Рэймонд Саймон два Рауль, - отвечает он. - Четыре минуты тридцать шесть. Погнали.

Они встречают друг друга через два квартала на север направо, и перед тем, как они забираются в фургон, Моран дает ему пистолет.

- Полностью автоматический, - комментирует он. - Я помню, ты хреново стреляешь.

Мистер Брайан Джонс, тяжело дыша, залезает в машину последним.

- Я все сделал, как вы сказали, - немедленно докладывает он. - Моя семья...

- Будет в полном порядке, если ты заткнешься.

- Тебе понравилась моя статья? - интересуется Джим.

- Я ее не читал.

- Зря. Я вставил пару пассажей о доблестных ирландских воинах, ведущих вот уже четыре столетия кровавую битву во имя свободы и Папы Римского. И о том, что даже в наше время, прямо в центре Лондона, спрятавшись от глаз прессы, британское правительство вершит геноцид ирландского народа.

- Ты ирландец?

- По папиной линии. Не говори, что это не считается, - он начинает хихикать громким, визгливым механическим смехом, совершенно незнакомым Морану, и того передергивает.

- Иди-ка сюда, - говорит он, хватая Мориарти за плечо. - Посмотри на меня.

Зрачки у Джима расширены, веки слегка дрожат, и он постоянно облизывает губы, покрытые сетью мелких красных трещин.

- Я в порядке, - отвечает он хрипло. - Следи за дорогой.

Еще несколько кварталов, и они будут за пределами эвакуированной зоны.

Мистер Брайан Джонс постоянно беспокоится о своей семье и повторяет одну и ту же фразу неоднократно, каждый раз провоцируя Мориарти на хохот.

- Давай заберем его с собой и запытаем до смерти, - предлагает он, дергая ртом на манер сломанного щелкунчика -- даже после того, как закончил смеяться.

Брайан Джонс белеет так, словно хочет оспорить место самого бледного человека в автомобиле.

- Уймитесь оба, - советует Моран и выворачивает на Слоан-стрит.

- Она все-таки взорвется? - с любопытством спрашивает Джим.

Моран пожимает плечами.

- Если хочешь. Хотя я бы не стал. Ирландцы помогли мне с бомбами и машинами. Если мы взорвем Белгравию, их выставят в прессе настоящими монстрами. Не думаю, что им понравится.

- Тебе есть до них дело?

- В юности я состоял в ИРА. До сих пор знаю многих из них. Их напрягают ливийские планы Уайтхолла. Ливийцы всегда продавали им оружие, смена расклада в регионе ирландцам совсем не на руку.

- Ливийские планы Уайтхолла, - весело говорит Джим, - всегда могут измениться под влиянием обстоятельств. Притормози-ка.

Он всаживает три пули в мистера Брайана Джонса и выталкивает его из машины прямо посреди Баттерси-парк-роад.

- Опять он начал ныть, - объясняет Мориарти. - Раздражает. У меня голова заболела.

Полицейская сирена появляется в зеркале заднего вида примерно минут через семь.

- Я думаю, - говорит Мориарти с радостной улыбкой человека, чей ливийский план только что безупречно реализовался, - что нам все-таки придется взорвать эту бомбу. Она отвлечет внимание, ты не находишь?

***

Поиск по сайту: