Личностные переменные

Тамборини и его коллеги предложили новый подход к ослаблению негативных эффектов насилия в масс-медиа, исследовав индивидуальные различия (Tamborini, 1991, 1996; Tamborini Stiff, 1987; Tamborini et al., 1990; Tamborini, Stiff Zilmann, 1987; см. также J. Cantor, 1991). Если предположить, что люди одного типа (с высоким уровнем эмпатии) считают изображение насилия безвкусным и причиняющим беспокойство, а другие (ищущие острых ощущений, люди типа Макиавелли) возбуждаются от сцен насилия и испытывают приятное удовольствие, то можно, культивируя у них эмпатию и порицая маккиавеллизм и поиск острых ощущений, сделать так, что наблюдение сцен насилия не будет казаться им приятным. Сходным образом, поощряя психологическую идентификацию с жертвами насилия, а не с обидчиками, можно снизить уровень наслаждения от просмотра жестоких фильмов и сцен насилия по телевидению.

Заключение

Итак, какой вывод мы можем сделать на основе большого количества работ о насилии в масс-медиа, включающих лабораторные эксперименты и реальную жизнь? Несмотря на то, что ни одно исследование само по себе не установило достаточно чётко вредный эффект насилия на телевидении для детей, в целом имеющиеся данные подтверждают вредное воздействие наблюдения насилия. Эти эффекты имеют три направления: после того как ребёнок видит насилие, у него возрастает ощущение страха, его поведение становится более жестоким, у него развивается десенсибилизация (Huston et al., 1992). Лабораторные исследования дают более отчётливые показатели, чем полевые исследования, и разные учёные по-разному интерпретируют одни и те же данные. (Например, Dubow Miller, 1996; Friedrich-Cofer Huston, 1986; Huston et al., 1992; Strasburger, 1995; Wood et al., 1991; J. L. Freedman, 1984, 1988; Cumberbatch Howitt, 1989.) Большинство исследователей всё же признают весомость доказательств в пользу этих трёх негативных эффектов. Даже если допустить такой невероятный факт, что эти эффекты в действительности проявляются слабее, чем покажется многим, всё же есть достаточно веские основания для беспокойства.

Большинство долгосрочных полевых исследований показывают стойкую позитивную корреляцию между насилием на телевидении и последующей агрессией в поведении, однако величина таких корреляций необычайно мала (например, r-корреляции Пирсона составляют 0,15 и 0,3, объясняя от 2 до 9% отклонений). Неудивительно, что эти корреляции малы. Данный факт можно обосновать в соответствии с теорией социального научения, поскольку телевидение всё же всего лишь очень небольшая часть всех эффектов и влияний на человеческую жизнь (Tan, 1986). Тем не менее телевидение и СМИ – одно из таких влияний.

Эффекты насилия в масс-медиа не одинаковы для разных зрителей. Некоторые люди больше других подвержены влиянию телевидения, и отдельные эпизоды шоу воздействуют на них сильнее. При выборе политики – регуляции актами закона или основополагающих принципов телеиндустрии – нужно учитывать эти различия. Всякое насилие на экране приносит людям неодинаковый вред. В этом заключается проблема введения ограничителей насилия и рейтингов. Ещё одна проблема, которая усложняет вопросы политики в отношении СМИ, состоит в том, что темы насилия необычайно распространены в масс-медиа. Конечно, насилие преобладает в развлекательных программах и фильмах, но оно также широко распространено в мультфильмах, новостях, лирических песнях и там, где мы менее всего ожидаем, когда говорим о насилии в СМИ (см. модуль 9.6).

Велись жестокие и разгорячённые дебаты об эффектах насилия в масс-медиа – и вероятно, они и дальше будут вестись на таком же уровне. Как и следовало ожидать, телесети и телеиндустрия в целом не признают выводов бихевиористских исследований. Негативные эффекты телевидения, вероятно, не настолько распространены и серьёзны, как считают самые строгие критики, но они и не настолько безопасны, как полагают апологеты (например, Cumberbatch Howitt, 1989; J. L Freedman, 1984, 1988; Howitt, 1982). Мы должны выйти за рамки порицания СМИ за всё насилие в жизни, но и не должны снимать с них ответственности, как если бы СМИ не оказывали никакого влияния на зрителей.

Мы ещё детально не рассматривали один вид насилия на телевидении и в СМИ, представляющий особую опасность (сексуальное насилие). В следующей главе мы обратимся к этой теме и детально исследуем её и проблему секса в масс-медиа.

Поиск по сайту: