Компульсивное переедание Часть седьмая

Переосмыслить проблему.

Люди, которым свойственно компульсивное переедание, считают себя безвольными неудачниками. Мы (авторы книги) видим их совсем иначе: это люди сильного характера, которые способны оказывать яростное сопротивление, когда у них отнимают что-то для них важное, и когда пытаются загнать их в какие-то стандарты. С этой точки зрения неспособность удержаться на диете и срыв с диеты — это протест против ограничений, которые придуманы кем-то другим, это внутреннее требование «Я хочу, чтобы меня принимали такой, какая я есть!».

С одной стороны, это яростный бунт и отказ менять себя, чтобы угодить кому-то другому, сопротивление давлению общества. С другой стороны это подчинение стандартам и обществу, ведь бунтующие не хвалят себя за силу духа, а продолжают пинать и ненавидеть себя за передание и неспособность похудеть.

Мы (авторы книги) видим бунт как проявление здоровой части психики, которая требует прекратить насилие над собой. Прежде, чем это станет возможно, следует взглянуть на проблему переедания непредвзято, чтобы понять, откуда вообще возникает желание что-то сьесть или заесть.

Часто такие люди сами не знают, почему вдруг возникло это желание. Они знают, что они хотят сьесть вот это. Сейчас же. Очень надо. Они могут теоретически даже знать, что заедают стресс, но чаще всего вообще не успевают этот стресс почувствовать, осознать внутренний дискомфорт. Все, что они чувствуют — это «Хочу еды!» Они обнаруживают себя у холодильника, и не помнят, с чего началось и как они оказались на кухне. Все, что они чувствуют — сильное, настойчивое желание есть. И на какие-то мгновения, или минуты, или часы остальной мир исчезает. Есть только ты и еда. Но потом мир возвращается обратно, и у тебя появились новые проблемы: почему я опять столько сожрала? почему я не смогла удержаться? когда же я наконец похудею? какая же я мерзкая жирная свинья!

Что случилось? Ты не чувствовала голода, но было желание есть. И теперь в голове эти ужасные мысли. То беспокойство, которое вызвало желание его зажевать, заместилось беспокойством об обжорстве, весе и собственной отвратительности. Если тебя спросят, в чем твоя проблема, ты ответишь — лишний вес и обжорство. Но проблема не в них, а в том, что ты не можешь почувствовать, осознать и проанализировать то, что тебя беспокоит не переводя это беспокойство на язык еды, обжорства и лишнего веса. Вместо того, чтобы встретиться со своими проблемами и понять их, ты ешь. А когда ты поела, ты чувствуешь себя «жырной» и начинаешь себя пинать и ругать.

Быть «жырной» неприятно, но в чем-то весьма выгодно. Во-первых, «жыр» — это известная тебе и понятная проблема. Во-вторых, у нее есть известное и понятное решение — надо худеть. Да, лишний вес и последствия переедания это тоже проблема, но это не та самая реальная проблема, которая лежит в основе вашего переедания и которая вызывает ваше глубокое беспокойство.

Считается, что обжоры наносят себе обжорством вред. На самом деле, хватаясь за еду, вы в силу своих знаний и умений, пытаетесь себе помочь, а не навредить. Вы пытаетесь успокоить себя единственным известным вам способом. Мы (авторы) считаем, что это стремление себе помочь само по себе является правильным и здоровым, и заслуживает такого же уважения, как и ваш бунт против ограничений и стандартов.

Как мы уже говорили, в раннем детстве еда приносит комфорт, сытость и утешение. Она дает ощущение, что тебя любят и о тебе заботятся. Во взрослом возрасте еда это скорее символ утешения и средство для кратковременного снятия стресса. Когда вы тянетесь к еде, вы выражаете свое желание себе помочь, но решать едой сложные взрослые жизненные и психологические проблемы — это все равно, что смазывать перелом мороженым. Использовать символ заботы, чтобы заглушить дискомфорт, не является подлинной заботой о себе. Подлинная забота — это быть с собой в настоящем моменте, быть в контакте со своими чувствами и понимать, что вас на самом деле беспокоит.

Поиск по сайту: