Идеология Ивана Грозного

Прежде всего, следует начать с того,что изначально Иван IV придерживался иного курса политики, чем того, который был отображён в его посланиях. Целесообразным будет осветить этот период, так как это поможет понять некоторые тезисы и взгляд, которые наблюдаются в сочинениях Ивана Грозного.

Итак, когда молодой царь зашёл на престол он был достаточно молод, а потому подвержен чужому влиянию. В этом, скорей всего, и была причина того, что он так близко подпустил к себе бояр и не гнушался прислушиваться к их мнению. Эти годы связанны с функционированием Избранной рады, избранного круга лиц, с которыми советовался Иван IV в решении каких-либо политических вопросов. В этот круг лиц входили такие деятели как Алексей Адашев и Сильвестр, имевшие исключительно сильное влияние на юного государя, а значит и на курс политики проводимый им. Чтобы понять насколько сильным было их влияние следует заметить, что в одной из редакций официального летописания, созданной в 70-е годы XVI века, Сильвестр был охарактеризован как всемогущий правитель Русского государства, влиянию которого подчинялся царь.[20] Подобные слова нередко можно было встретить и в отношении Алексея Адашева. Многие впоследствии вспоминали, что «был у прежяго государя Алекей Адашев и он государство московское правил». Причины столь сильного влияния кроются, как уже было упомянуто в молодости Ивана, а также в том, что, скорей всего, Сильвестр был первым человеком, ставшим для царя наставником. Именно с влиянием Сильвестра связывали исключительно сильную начитанность и эрудированность царя. Известны поучения, которые писал духовник государю. В них Сильвестр выражал свою точку зрения на то каким должен быть идеальный правитель и какой государственный строй был приемлем для России. Иван Васильевич был солидарен с этими взглядами (описанными ранее), а потому пытался им соответствовать. Так, в начале 50-х годов царь был близок к тому, чтобы обращаться за советами к своим подданным и привлекать их к участию в политических делах.[21]

Ещё более царь жаловал духовенство. На Стоглавом соборе царь произнёс речь, в которой просил церковь содействовать ему в управлении государством: «меня, сына своего, наказуйте и просвещайте на всяко благочестие...и мы вашего святительского совета и дела требуем и советовати с вами желаем». Иван IV даже повелевал духовным иерархам не молчать, если царь что дурного сделать вздумает.[22] Эту свою любовь к церкви он сохранит уже и после введения опричнины, хотя и извратит её своими грехами.

Наставники могли гордиться Иваном. Он, как они и хотели, прилежно выполнял их заветы и старался следовать тому образу идеального государя, который они для него создали. Царь верил, что если он будет действовать согласно их поучениям, то Бог проявит свою милость по отношению к Русскому царству.

С функционированием Избранной рады принято связывать образ славного государя, а также все наиболее важные реформы и начинания второй половины XVI века. Мы не знаем каких либо свидетельств, указывающих на то, что в это время были какие-либо расприи среди «верхушки власти». Сплочённость элиты вокруг трона в эти времена, объясняется решением важной национальной задачи, а именно расширением границ Русского государства,которое достигалось путём завоевания монгольских ханств, а это было необходимо, чтобы окончательно ликвидировать последствия татаро-монгольского ига.[23] Как только эта задача была решена идеальная модель отношений царя и монарха стала рушиться.

Главным событием, положившим конец сотрудничеству царя и его приближённых, считается тяжёлая болезнь царя в 1533 году. Высока была вероятность, что Иван Васильевич вскоре умрёт, а потому встал вопрос о том, кто же станет наследником. Ближайший круг бояр принёс присягу ещё малолетнему сыну царя царевичу Дмитрию, однако был и другой кандидат на престол — двоюродный брат царя — Владимир Андреевич. Среди бояр прокатилась волна сомнений, кому же следует принести присягу. Больше всего, пожалуй, не хотели возвышения Захарьиных — родственников супруги Ивана Анастасии. Пошли разговоры, что надобно не допустить этого и присягнуть Владимиру Андреевичу. Началась сумятица. Никак нельзя сказать, что это был заговор против царевича, просто бояре ещё не знали, что им следует предпринять. Ситуация решилась сама собой, когда царь поправился. Узнав про эти разговоры царь прогневался, он заставил всех принести присягу сыну. Вроде бы конфликт иссяк, но именно после этого случая Иван IV перестал воспринимать слова Сельвестра и Адашева как истину в последней инстанции. Начинается разлад отношений с Избранной радой и постепенный переход к политике, которая во всей своей полноте воплотиться в опричнине.

Поиск по сайту: