АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Эволюция диктата

Читайте также:
  1. Белорусское народное жилье и его эволюция
  2. Бергсон А. Творческая эволюция. М., Спб., 1914. С. 230.
  3. Биологическая эволюция человека
  4. Биологическая эволюция, прогресс нашего биологического вида – это снижение примативности, повышение альтруистичности и укрепление парной половой структуры.
  5. Биологическая эволюция, прогресс нашего биологического вида — это снижение примативности, повышение альтруистичности и укрепление парной половой структуры.
  6. Ведущие западные информационные агентства: возникновение, становление, эволюция на протяжении XIX-начала XX вв.
  7. Виды денег и их эволюция.
  8. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ВСЕЛЕННОЙ, ЕЕ ЭВОЛЮЦИЯ (по Г.А. Гамову)
  9. ВОЗНИКНОВЕНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ БИОСФЕРЫ
  10. Возникновение или эволюция
  11. Возникновение, эволюция и развитие языка
  12. Вопрос 3. Эволюция логистической парадигмы

Валерий Кайтуков

© Кайтуков В.М. Эволюция диктата.

Основания диктата:
естественнонаучные аргументы; психология групп, слоев

Цивилизация, социум, диктат, индивид. Государство, политика, экономика, производство, индивид. Глобальное, социальное, коллективное, индивидуальное. Можно привести и другие логические цепочки осмысления человеческого бытия, и в основе каждой — человек, единица, вмещающая космос. Его мысли, идеалы, устремления, творчество немногих и примитивный гедонизм большинства — все то, что ему свойственно от рождения и составляет основу существования, остается неизменным тысячелетиями. На эту основу наслаивается культурный слой с его вариативными нормами, догмами, запретами, понятиями, символикой. Эти аспекты инородны и являются чаще всего порождением и следствием диктата. Не «сны разума порождают чудовищ сознания» (Ф. Гойя. «Сон разума». — Капричос), а необходимость подавления, пучины диктата, возникшего вместе со стадом млекопитающих, порождает тех уродцев психологии и те «вершины духа», которые считаются достижениями человечества. Это понятия справедливости, честности, морали, добра, мужества, общественного блага, самопожертвования, которые весьма удобны иерархам диктата и интенсивно проповедуются ими, их подручными, но почти никогда не становятся основой, доминантой для их собственных активаций. Интроспективная, глубинно-психологическая сущность диктата расслаивает отношение индивида к диктату на два базовых компонента: подсознательную совокупность мотиваций универсально-гедонистского толка, движущих человеком и детерминирующих его жизненные активации, и сознательно-подсознательную совокупность мотиваций самой различной природы, инъецируемых диктатом, противостоящих, ассимилирующих, подавляющих мотивации первой совокупности с целью выработки конформистского стереотипа мышления, догм, установок и, в конце концов, жизненного уклада. Трактовка эволюции диктата как процесса антагонизма этих двух совокупностей мотиваций даже при первом рассмотрении обнаруживает свои психологические корни в классическом учении Фрейда и последователей в той его части, где рассматривается взаимосвязь сознательного, подсознательного, бессознательного: Оно, Я, супер-Я (Ид, Эго, супер-Эго). Эта трактовка проблемы явственно связана также с идеями Платона («Государство»), Аристотеля («Политика»), Кьеркегора, Хайдеггера.

В данной работе находят отражение этические идеи античной Стои, например Эпиктета. «Человек не может быть господином другого человека, его господа — страх, горести, внешние признаки, которых он боится. Тот, кто презирает телесное, не страшится тиранов, он истинно свободен, ибо ничто и никогда не может связать его волю. Свобода обретается не удовлетворением, а уничтожением желаний. Обретая блага, человек становится рабом». Эта цитата дает основание утверждать, что этическая сторона диктата и его интроспективная сущность были ясны мыслителям самых ранних формаций. Некоторые положения Стои будут приводиться и далее.

Психологизм истории не нов, но он обычно рассматривает изменения психологии масс или индивидов (чаще всего выдающихся) как детерминанты и суть исторических событий. В данной работе этот метод не применим принципиально, так как он является попыткой связать в единое неизменные сущности, активирующие инварианты мышления, и бесконечный изменяющийся внешний мир. Истинность, реальность наличия инвариантов психологии индивида, детерминирующих его базовые активационные проявления, отрицать трудно (даже как априорно постулируемые), во всяком случае, у основных слоев социума, необходимо присутствующих в нем как неизменные структуры: иерархов диктата, проводников диктата, сопутствующих слоев диктата, негативно-пассионарных слоев диктата, производителей, внедиктатных слоев творцов и мыслителей, контрдиктатных инфраструктурных конгломератов. Одни из этих слоев представляют собой олицетворение объективных необходимостей существования социума и диктата, другие — производные контакта диктата и базовых детерминантов психологии индивидов, его мотивационно-активационной основы.

Построение модели исторической эволюции человечества необходимо влечет за собой интегрирование ряда сущностей — от онтологически-экзистенциальных аспектов бытия индивида до объективных условий окружающей его природы, включая психологию и физиологию индивидов и социальных групп. Введение Л. Гумилевым психофизиологической сущности, названной им пассионарностью, является весьма плодотворным теоретическим изыском, дающим возможность осмыслить важнейшие явления функционирующего социума. Использование этой сущности в данной работе связано с попыткой придать ей реальную основу — из разряда теоретических, абстрагированных перевести ее в разряд естественнонаучных, психологических, отвечающих представлениям о мотивациях, жизненных установках человека, т.е. функционирования его органа мышления в связи с социумом. По-видимому, одним из недостатков теоретических построений Гумилева на основе этой сущности является постулирование ее только как имманентного аспекта психофизиологии индивида, обладающего способностью количественного изменения, и детерминация исторических событий интегральным континуумом этой сущности в социуме. Наполнение этой теоретической абстракции ее естественнонаучным содержанием и представление ее как функции большого числа переменных субъективного, объективного, субъективного-объективного плана в ее двусторонней связи как собственно с человеком, так и с диктатом в его физическом и интроспективном воплощении увеличивают познавательную и объективную ценность этой категории.

Постановка задачи в таком виде требует определения тех сущностей психофизиологии индивида, которые являются базовыми, принципиальными, детерминирующими его стратегические жизненные проявления, причем определения их в тех терминах и понятиях наук о мозге, мышлении, психологии, которые имеют достаточно устоявшуюся аргументацию — эмпирическую и аналитическую. Из предыдущего изложения может возникнуть мысль о тождестве пассионарности и фрейдовского либидо, но она не правомерна, во всяком случае не полностью правомерна. Либидо в его классической трактовке составляет одну из кардинальных черт пассионарности, включающей в себя еще ряд компонентов самой разной природы, рассматриваемых далее. Либидо как сущность Оно, являясь важнейшим структурным компонентом комплексного детерминанта человеческих активаций — пассионарности, сообщает ей свои важнейшие черты — ограниченную континуальность, подсознательность, трансформируемость (сублимируемость), кардинальность как активирующего детерминанта, индивидуальную вариантность. Для аргументированности и полноты дальнейших построений введем ряд определений этого компонента пассионарности и связанных с ней теоретических структур психологии Фрейда (все определения и трактовки даны в соответствии с работами З. Фрейда «Я и Оно», «Тотем и табу», «Введение в психоанализ»). Объективная сущность индивидуальной психофизиологии, обусловливающая связную организацию духовных, мотивационных аспектов, обозначается как Я этого индивида. «Это Я связано с сознанием, что оно господствует над побуждением к движению, т.е. вынесению возбуждений во внешний мир. Это та душевная инстанция, которая контролирует все частные процессы... Из этого Я исходит также вытеснение, благодаря которому известные душевные побуждения подлежат исключению не только из сознания, но также из других областей значимости и деятельности. Это устраненное путем вытеснения в анализе противопоставляет себе Я...». И далее: «Нетрудно убедиться в том, что Я есть только измененная, под прямым влиянием внешнего мира, часть Оно... Я старается также содействовать влиянию внешнего мира на Оно и осуществлению тенденций этого мира, оно стремится заменить принцип удовольствия, который безраздельно властвует в Оно, принципом реальности. Восприятие имеет для Я такое же значение, как влечение для Оно. Я олицетворяет то, что можно назвать разумом и рассудительностью... Большое функциональное значение Я выражается в том, что в нормальных условиях ему предоставлена власть над побуждением к движению...» Отходя от традиционных трактовок (онтологического плана) этой фрейдовской категории и рассматривая ее в контексте рассматриваемой проблемы, достаточно ясно видно, что фрейдовское Я есть по сути тот консервативный цензор жизнеобеспечивающих мотиваций гедонистского толка, которые не проявляются в осознанных активациях, но движут ими; это именно тот компонент, к которому в конечном итоге апплицируются, обращаются все действия интроспективного диктата. Интроспективная основа внешних (силовых) проявлений диктатного подавления базируется именно на этом компоненте функционирующего разума. Акции устрашения в виде реалий восприятия становятся теми цензорами активаций Оно, которые являются нелояльными, контрдиктатными. Именно к этому детерминанту активаций индивида обращены как силовой, так и первичный, поверхностный аспекты интроспективного подавления, базирующийся на реалиях внешнего мира: укладе, обычаях, табу (не идеально-мистического характера), т.е. на тех интроспекциях, которые являются каузальным следствием конкреций восприятия, а не следствием активаций рационального, идеального — высшего компонента разума. «Я складывается и обособляется от Оно, по-видимому не только под влиянием сознательного восприятия, но и под действием также другого момента. Собственное тело, прежде всего поверхность его, представляет собой место, от которого могут исходить одновременно как внешние, так и внутренние восприятия... Чувство боли, по-видимому, также играет при этом роль». Конфликты между цензором (Я) и подсознательным фундаментом на некоторой стадии усиления интенсификации диктатного давления негативно-запретного плана (табу) неизбежно привели бы к прорыву подсознания, если бы не комплексное воздействие других компонентов — супер-Я и Оно. Сверх-Я (супер-Я, супер-Ид) является, если так можно выразиться, цензором более высокого ранга. «Психоанализ с самого начала приписывал моральным и эстетическим тенденциям в Я побуждения к вытеснению... Все, что биология и судьбы человеческого рода создали в Оно и закрепили в нем — все это приемлется в Я в форме идеала... То, что в индивидуальной душевной жизни принадлежало глубочайшим слоям, становится, благодаря образованию идеального Я (супер-Я), самым высоким, в смысле наших оценок, достоянием человеческой души... Легко показать, что идеальное Я соответствует всем требованиям, предъявляемым к высшему началу в человеке... Суждение о собственной недостаточности при сравнении Я со своим идеалом вызывает то смиренное религиозное ощущение, на которое опирается страстно верующий. В дальнейшем ходе развития роль отца переходит к учителям и авторитетам, заповеди и запреты сохраняют свою силу в идеальном Я, осуществляя в качестве совести моральную цензуру. Религия, мораль и социальное чувство — это главное содержание высшего человека».

Трудно что-либо добавить к этому развернутому определению того высшего компонента психологии, психогенотипа, на который опирается диктат в реализации интроспективного подавления и в котором даны даже этапы внедрения негативных установок, мотиваций, составляющих основу диктата. Каноны лояльной морали, догмы добродетели и общественного блага, идеологические доктрины, от религиозных до коммунистически-эгалитарных, — все аспекты духовной жизни индивида, связанные с взаимоотношениями человека и социума в контексте имманентности диктата со всеми его интроспективными атрибутами реализуются именно этой субструктурой психотипа. Супер-Я есть та индивидуально-психологическая основа, на которой возникает негативно-мотивационный интроспективный компонент подавления всех и любых форм, компонент ограничения гедонизма и принуждения к аскетизму в интересах иерархов и высших слоев диктата.

Глубинная основа психики человека и мотиваций, детерминирующих базовые жизненные активации, обозначена Фрейдом символом Оно (Ид). Именно эта структура реализует базовый комплекс мотиваций гедонистского толка, который детерминирует основные жизненные проявления. Другие области психического, в которые эта сущность проникает и которые являются бессознательными, обозначаются словом «Оно». Если мотивации и контрмотивации, определяемые Я и супер-Я, присущие индивиду, имеют структуру коллективно выработанную, социально детерминированную или внешне, объективно детерминированную, то Оно, имея универсальную сущность, сущность всеобщего стереотипа, в то же время определяет сугубо принципиальную индивидуальность генерируемых активаций, индивидуальность, противопоставляющую себя как социуму, так и другим индивидам социума. По сути Оно есть основа индивидуализма гедонистско-эгоцентрического толка и в силу этого основа контрдиктатности мотиваций и активаций индивидов и групп.

Предваряя дальнейший анализ психологических основ диктата, необходимо дать также развернутые трактовки гедонизма, сублимации, пассионарности, либидо, учитывая контекст работы, предполагающий несколько более широкую семантику этих терминов, традиционных для психоанализа и используемых скорее как дань традиции. Часто упоминавшийся в предыдущих разделах термин «гедонизм» используется не совсем в прямом значении этого слова (Гедонэ — богиня чувственного наслаждения) и является расширением термина «принцип удовольствия», используемого Фрейдом. Гедонизм в той трактовке, которая используется в данной работе, подразумевает комплекс всех аспектов чувственных наслаждений, удовлетворения жизненных потребностей: пищи, жилья, защиты от внешних врагов и неприятностей, тяги к комфорту, стремления избежать труда и необходимости личного участия в войнах, этнических коллизиях и к безопасности, стабильности жизненного уклада, отрицание перемен и, самое главное, стремление переложить реализацию этих аспектов на чужие плечи, т.е. противопоставление комплекса индивидуальных наслаждений социальному аскетизму.

Доминантность гедонизма Оно в общей структуре мотиваций млекопитающих иллюстрирует опыт со стимуляцией центра удовольствия у крыс. Суть опыта — крыса нажимает педаль и получает импульс во вживленный в центр удовольствия электрод. В результате крысы нажимали непрерывно, отказываясь от пищи, вплоть до смертельного исхода.

Гедонизм в этой трактовке как имманентная черта подавляющей части глобального социума есть категория, социально-индивидуальные конкреции которой эволюционируют с ростом технологической мощи социума и возможностей диктата, причем эволюция происходит дифференцированно для различных слоев диктата и различных форм диктата: прогрессивно для высших слоев и форм диктата и регрессивно для производителей (основной подавляемой группы).

Перечень тех черт жизненного гедонизма индивидов, которые приведены выше, ясно указывает на то, что эта сторона функционирующего разума, мышления, психики твердо может быть отнесена к сфере подсознательного (по терминологии Фрейда — бессознательного), т.е. активации, вызываемые и определяемые им, есть прорывы подсознания, и вряд ли осознаются образно или логично. Если человек и ощущает осознанную тягу к комфорту, часто аргументированную и моралью, и различными теориями, то действия, конкреции разума есть результат активности подсознания. Этот тезис присутствует у Фрейда как «принцип удовольствия»: «Ощущения, сопровождающиеся чувством удовольствия, не содержат в себе ничего побуждающего к действию, наоборот, ощущения неудовольствия обладают этим свойством в высокой степени. Они побуждают к изменению, к совершенствованию “движений”»; другими словами, мощным движущим моментом, мотивацией является тяга к удовлетворению, удовольствию, расширенно — к гедонизму.

Вторым аспектом гедонизма в этой трактовке является его непосредственная связь с либидозными (шире — пассионарными) аспектами психотипа. Степень неудовлетворенности репрессируемого гедонизма является мерой мощи движущих мотиваций, т.е. в конечном итоге одним из аспектов, определяющих уровень индивидуальной и, как следствие, коллективной пассионарности (либидозности в расширенной трактовке), является дефект индивидуального гедонизма. С другой стороны, диктат в своей основе есть социальное образование, в той или иной степени ограничивающее возможности гедонизма различных слоев диктата. У Фрейда есть сходная идея: «Наша культура в общем построена на подавлении страстей (гедонизма. — В.К.). Каждый человек поступился частью своего достояния, своей власти, агрессивных и мстительных наклонностей своей личности... Кто не способен в силу своей неподатливой организации подавить страсть, выступает против общества как преступник (негативный пассионарий. — В.К.), как отщепенец, если только его социальное положение (место в иерархии диктата. — В.К.) и выдающиеся способности не позволяют ему выдвинуться...». Другими словами, социум как конгломерат индивидов при единой их функциональной направленности есть сущность, ограничивающая гедонизм индивидов; его мощь зависит от формы, уровня, характера, интенсивности этих ограничений, накладываемых Я и супер-Я, на этот аспект активного Оно.

Еще один аспект взаимосвязи гедонизма и либидо (пассионарности) относится к формам инверсных сублимаций. Десублимированная либидозность определяет каузальную гипертрофию гедонизма, и в тоже время сублимация либидо (инверсия пассионарности) в структуре Оно определяет уровень удовлетворенности гедонизма и в конечном итоге место в иерархии диктата. Взаимная сублимация этих компонентов есть функция Я и супер-Я, т.е. компонентов, определяемых внешней целесообразностью и критериями культурного плана, т.е. именно теми, на которые направлены все действия и интроспекции диктата. Возникает кольцо следствий и причин, инициаций, конкреций и активаций — взаимоувязанные в интроспекции гедонизм и либидо (пассионарность) определяют форму и характер структур диктата (т.е. соотношение различных структур и слоев подавления, уровень удовлетворения их гедонизма и вследствие этого эффективность диктата), которые прямо и опосредованно через сопутствующие, внедиктатные, и контрдиктатные слои влияют на суть и интенсивность инверсных сублимаций этих сущностей.

Вторым аспектом психотипа, определяющим место индивида в иерархии диктата, является интегральность компонентов психологии садистско-мазохистского толка. Наличие в сложном комплексе движущих мотиваций, определяющих мысли, устремления, действия индивида, садистских и мазохистских компонентов разной интенсивности, вряд ли можно оспаривать. Несколько патетические вопросы в самом начале введения имеют весьма глубокий смысл. Диктат сопряжен не только с подавлением (со всеми его имманентными жестокостями), не только с войнами, но, что самое главное, с огромными массами производителей, солдат, палачей всех рангов, которые реализуют диктат, получая взамен весьма небольшую гедонистскую компенсацию. Настолько небольшую, что она вряд ли может исчерпывающе объяснить их соучастие в структуре диктата.

Уровень гедонизма, реализуемого в силу произвольных обстоятельств, определяет лишь основные структуры диктата, но устойчивость структуры в значительной степени зависит от психогенотипной предрасположенности членов диктатных слоев. Например, масса производителей с высоким уровнем агрессивности и превалированием садистского компонента в структуре индивидуального психотипа вряд ли может быть удержана в подчинении иерархами при любых изощрениях, любой интенсивности подавления. С другой стороны, проводник диктата с мазохистскими доминантами не будет эффективным орудием иерархов.

Страх смерти, усиливаемый инверсно либидозными аспектами психологии, является мощным фундаментом жизненной агрессии садистского плана, инвестированной в Оно, и сублимируемой (в той или иной степени) с помощью категорий, инъецируемых диктатом в Я и супер-Я. Превалирование садизма во врожденном психотипе индивида, усиливаемое приведенным выше механизмом, приводит к формированию индивидов и групп, необходимых для образования слоев проводников подавления. Психологическая предрасположенность функционеров подавления к садизму является основой для повышения эффективности их воздействия на подавляемые слои, что в той или иной степени определяет эффективность существующей конкретной формы диктата.

Индивиды с ослабленными упомянутыми выше тенденциями психики и превалированием тяги к смерти в мазохистской форме (чаще всего настолько глубоко бессознательной, что прорывы в сознание имеют инверсную форму и часто трудно (или невозможно) установить истоки этого) составляют основу другого слоя, имманентного любой форме диктата — производителей. Под производителями подразумеваются не только индивиды, занятые непосредственно в производстве, но и все, кто обеспечивает устойчивость диктата к внешним воздействиям — солдаты (когда они используются против внешних врагов), ученые, врачи и т.д. Этот психотип неизбежно предполагает ослабление, понижение уровня и интенсивности либидо, являющегося помимо усилителя контртенденций (садистско-мазохистского плана), упомянутых выше, еще и стимулятором, инициатором жизненной активности, дееспособности. Снижение влияния агрессивного компонента Оно, превалирование мазохистского компонента, ведет прежде всего к возможности навязывания аскезы производителям, а также определят те внешние, осознаваемые черты (инверсные бессознательные) психотипа, которые определяют их место в иерархии диктата: активационная нерешительность, безмыслие, безынициативность, стремление к стереотипам, конформизму, отсутствие осознания индивидуального бытия, отсутствие творческой основы, примитивный, урезанный гедонизм и т.п. «Большинство людей готовы безмерно работать, лишь бы избавить себя от необходимости думать» (Т.А. Эдисон). Эти черты дополняются и частично детерминируются стремлением к стереотипу, конформизму, сознательные основания которого сложны, глубоки и многогранны. Эта мысль в развитом виде присутствует у М. Хайдеггера: «Человек строит поведение на основе общепринятого. Так говорят, так делают, так думают... Лучше ползать по земле, как червь, чем летать в небе, как птица....Не хочет видеть ничего, кроме будничного опыта».

Китайский полководец VI в. Сунь-Цзы высказал мысль, весьма созвучную этому положению: «Если солдаты знают много, то у них будут собственные мысли, и их нелегко будет гнать, как овец, не сообщая, куда и зачем». Таким образом, отнесение к слою проводников диктата или к производителям есть следствие сложения двух компонентов: совокупности внешних воздействий и в значительно большей степени структуры психогенотипа в виде вариаций (Оно, Я, супер-Я).

Вопрос, который напрашивается сам собой: что порождает иерархов диктата, т.е. какие особенности психогенотипа, аналогичные или противоположные вышеприведенным, составляют основу иерархов — идейную, мотивационную, активационную? Если принадлежность к двум вышеупомянутым слоям диктата демонстрирует некоторую закономерность в особенностях психотипов, то иерархи как слой диктата представляют собой разнородный конгломерат всех возможных генотипов. Трудно найти доминанты психологии, дифференцирующие индивидов этого слоя от других слоев диктата, поскольку к нему относятся и садисты самого радикального плана: Нерон, античные деспоты, Иван Грозный, Сауделеры и мазохисты параноидального плана: Гитлер, Сталин, современные посредственности и др. Вообще практически всю палитру человеческих психологий демонстрирует история эволюции этого слоя диктата, за исключением одного психотипа, который кардинально отличается от любого другого, включенного, а точнее, самопричислившего себя к структуре диктата. Этот тип — внедиктатные творцы — будет рассмотрен далее.

Рассмотрение истории в аспекте психотипа иерархов приводит к парадоксальному выводу: в те эпохи, когда нарушается принцип наследования иерархов, этот слой диктата формируется в основном не из числа представителей проводников и исполнителей диктата, как можно было бы ожидать, а из состава производителей. Проводники диктата переходят в иерархи только в эпохи этнического развала или готовящегося краха государства, а в остальных обстоятельствах это происходит лишь как исключение. Исторических аргументов в пользу этого положения множество, и они относятся не только к эпохам революций и мятежей, но и к стабильным эпохам истории.

Любой факт, аспект соучастия индивида в иерархии диктата имеет психологические корни, основания, и рассмотренный феномен тоже. Объяснение — в том комплексе садо-мазохистских тенденций во взаимосвязи с гедонистской основой, который описан выше для этих слоев социума и диктата. Для производителя запретительные аспекты диктата, табу, вводимые в сознание с помощью физических и интроспективных средств и методов, есть лишь вспомогательный инструмент конформизации и стереотипизации мотиваций. Основа — это вовлечение в единую структуру с гедонистской телеологией, инициация самопричисления индивида к структуре диктата, стимулируемая возможностью удовлетворения его гедонизма на примитивном уровне. Те черты психотипа производителей, которые перечислены ранее, есть лишь оформление, огранение этой основы. Нельзя не привести здесь мысли Эпиктета: «Раб никогда не хочет свободы для всех. Ему нужно лишь рабство для других». В структуре диктата свободных (духом) нет: в ней все рабы, от иерархов до люмпенов, именно вследствие единства доминанты мотиваций — гедонизма. И, как во многих явлениях бытия, крайности смыкаются: производители со своей убого-гедонистской основой становятся императорами иерархов — с той же основой, но с большими потенциями. Рабы воцаряются, внося свою рабскую мораль в основу социума.

Немаловажен для существования диктата и слой сопутствующих, названный так потому, что не входя формально в структуру диктата, т.е. не производя, не подавляя, не максимизируя собственный гедонизм, индивиды, его составляющие, реализуют (или помогают в реализации, в зависимости от формы диктата) ряд функций интроспективного подавления, в частности идеологические, связанные с воздействием на Я, супер-Я и подсознание. Поскольку индивиды этого слоя являются в некотором смысле творцами, то имманентно должны обладать некоторым накалом пассионарности, инвертируемой в творчество. Наличие данного компонента в совокупности с творческими талантами делает человека творцом, но чего и как? Структура Оно стабильна, и влияние Я и супер-Я на него проявляется лишь в стимулировании или подавлении сознательно проявленных активаций, этой основы психологии и разума, поэтому принадлежность к этой структуре, этому слою диктата определяется, по-видимому, соотношением двух последних компонентов сознания. Реалии диктата, конкретизирующиеся в структурах социальных, экономических, культурных и т.д. и в конечном итоге в коллективной психологии, отражаются в восприятии индивидов (в частности, и этого слоя) в виде объективной реальности с имманентными законами и отношениями. Превалирование этого компонента при минимизации наказательной функции супер-Я в отношении лояльных диктату активаций, связанных с проституированием пассионарных активаций, приводит к тому, что существующие реалии диктата становятся инициаторами духовной проституции индивидов этого слоя в угоду гедонизму Оно. Репрессивная функция супер-Я, хотя и недостаточная для превалирования высших аспектов духа в пассионарности, приводит к тому, что столкновения этих компонентов становятся причиной неполноценного творчества, пригодного лишь для оболванивания производителей, проводников и других слоев диктата, в том числе и самих сопутствующих слоев. Иногда влияние восприятия (опосредованно, через Я) на суть мотиваций становится столь сильным, что затрагивает подсознание; в этом случае акты творчества становятся не просто лояльным ремесленничеством (необходимым, например, при создании идеологии), а произведениями искусства; но и они никогда не достигают уровня истинной философии, являющейся результатом высшего накала творческой пассионарности, не могущей быть стесненной рамками убогой идейной базы конкретной формы диктата, т.е. идейно-моральных табу, инвертированных в супер-Я. Произведения этого рода непосредственно служат инструментом внедрения, инъекции стереотипов духа в сознание и даже в подсознание подавляемых; инъекции не только догм идеологии или законодательных табу и поощрений, но и трансцендентных понятий духа, восприятия, морали, красоты, целесообразности, блага. Поскольку комплекс садо-мазохистских компонентов этого слоя не имеет определяющего значения для сопричисления к структуре диктата и сублимация либидо (пассионарности) имеет сугубо творческую окраску, то каузальное снижение уровня и интенсивности гедонизма Оно определяет имманентность снижения (или отсутствия в некоторых случаях) контрдиктатной пассионарности, увеличения роли сознательных, инъецированных аспектов психологической лояльности и самопричисления к конкретной форме и структуре диктата.

Доминантную принадлежность к этому слою, помимо сугубо творческих начал индивидов, определяет соотношение Я и супер-Я. О роли Я говорилось выше. Супер-Я (высшие аспекты цензуры сознания) в случае соответствия индивида функциям этого слоя должно иметь структуру, т.е. совокупность догм, установок, мотиваций, морали, соответствующую максимальному уровню лояльности диктату с точки зрения потребностей гедонизма иерарха. Другими словами, производное собственной активности, проявление конкреции самости должны стать одним из определяющих компонентов активности. При этом данная детерминация должна варьировать при изменении стимуляции Я, т.е. супер-Я индивида, функционально оптимального для этого слоя, должно обладать достаточной пластичностью, а точнее, аморфностью. Это значит, что внутренняя переменная (по Толмену), или совокупность детерминантов активности в значительной степени определяется структурой и характером восприятия, а также характером воспринимаемой объективности. Продолжая далее, следует отметить, что внешне объективная целесообразность мотиваций определяет для индивидов этого слоя конечные активации как непосредственно, через гипертрофированное Я, так и опосредованно, через деформацию и пластичность супер-Я, совместно цензурирующих частично сублимированный гедонизм Оно.

Следующая группа социума, необходимая для эволюции диктата и самого социума, может быть названа контрдиктатной, или контрдиктатно-пассионарной. Хотя в определении и присутствует термин контр-, но эта группа столь же имманентна любой структуре диктата, как и производители, и иерархи. Не следует смешивать контрдиктатную группу с иными мотивационно-ориентированными на действия, связанные с насильственной сменой государственных формаций: революционеры, бунтари и т.д., члены этих групп обычно негативные пассионарии с гипертрофией гедонизма, со средним или низким интеллектом, — такие же рабы духа, как и самые покорные производители, но с мощной тягой, мощными движущими мотивами к собственному гедонистическому превалированию в социуме. Эти группы рассматриваются далее. Контрдиктатные же пассионарии имеют свои имманентные особенности психогенотипа, те мотивационные доминанты, которые приводят индивидов к самопричислению к этой группе вне зависимости от формы диктата или эпохи эволюции.

Контрдиктатные пассионарии — это сравнительно небольшая группа индивидов социума, которая не исповедует сознательно или подсознательно-мотивационно гедонизм в качестве единственного или превалирующего детерминанта жизненных активаций. Эта группа (но не слой диктата, так как она внедиктатна по духу), не определяя конкретно индивидуальных или социальных аспектов эволюционирующего социума, генерирует идеи индивидов, которые меняют лицо цивилизации. Индивиды этой группы — творцы с самой большой буквы, пассионарии духа высшего накала. Эти вершины ума, духа, пассионарности (всегда сублимированной), являясь движущей силой цивилизации во всех ее аспектах, в силу внедиктатности и полного отрицания диктатного стереотипа могут внушать членам рабской структуры диктата преклонение (мыслящим), удивление (примитивам гедонизма), недоумение, неприятие, ненависть. Они являются олицетворением (негативным) жизненной философии (как детерминанты всех мотиваций), антагонистичной подавляющему большинству и в силу этого не принимаемой большинством. Это гимнософисты, Сократ, Диоген, аскеты, мистические отшельники всех времен, это фанатики познания и веры, это теоретики (но никогда не практики) эгалитаризма, это умершие в забвении или случайно ставшие знаменитыми (Роден, Хемингуэй и т.д.) художники, писатели, ученые.

Высший цензор сознания — супер-Я — у этих индивидов достигает невиданной мощи не только в силу психогенотипных особенностей, но и вследствие гигантской мощи гедонизма Оно, сублимируемого интеллектом супер-Я в проявлении гениальности творящего мышления. Я с имманентными критериями внешней адекватности, целесообразности реальному, адаптации обладает минимальным влиянием (или вообще не влияет) на результаты функционирования мышления, разума, поскольку подавляется гипертрофированным супер-Я и творческой структурой психотипа, — продуктом гипертрофии сублимированного гедонизма и интеллекта. Глубинно-подсознательный характер доминант мотиваций у лиц этой группы делает бессильными традиционные методы и инструменты интроспективного принуждения или вовлечения. Потребности могучего интеллекта к активации столь мощно сублимируют гипертрофированный гедонизм Оно, что индивиды этой группы практически полностью отчуждаются от внешних атрибутов гедонизма, иногда, в случае мистической акцентации мысли, в самой радикальной форме (например, гимнософисты или аскеты). В зависимости от характера диктата, его формы, стадии развития технологии и мощи внешних деформирующих детерминантов отношение к этой группе варьирует от физического уничтожения до либерального попустительства деятельности и даже до посмертного возвеличивания, когда такие индивиды не опасны для диктата, а их произведения можно извращать.

В период расцвета формы диктата, при невысоком уровне технологии контрдиктатные пассионарии уничтожаются (Анаксимандр, Сократ, киники, Бруно, Коперник и др.). Развитие технологии определяет необходимость мощных идей не только в конкретных науках, и вследствие этого индивиды данной группы становятся необходимыми или их терпят (Кьеркегор, анархисты, Ницше, Гойя, Босх, Роден и др.). По-видимому, здесь играет роль внешняя, видимая и в первую очередь понятная даже средним умам контрдиктатная сторона творений этих индивидов. Сложность, возможность понимания лишь со стороны интеллектуальной элиты делает их менее опасными для диктата в глазах иерархов. Контрдиктатность Гойи или Эпиктета более скрыта, чем анархистов или Солженицына, вследствие этого и отношение к ним дифференцируется. Мощь сублимации гедонистской основы Оно столь велика, и толерантность гипертрофированного мышления соответствует ей, и вследствие этого садо-мазохистские компоненты мотивационных детерминантов нивелируются, их влияние на структуру мотиваций и активаций становится минимальным, что является еще одной причиной отсутствия самопричисления к диктату, отчуждения от него. Основа диктата — интроспективное подавление — не действует. Остается или уничтожить, или, не замечая, терпеть их наличие, в силу необходимости, что и подтверждают вышеприведенные примеры.

Ни одна система диктата не обходится без наличия в ней негативно-пассионарных (Л. Гумилев) индивидов, представляющих собой некоторую инверсию контрдиктатных пассионариев. Если у контрдиктатных пассионариев могучий интеллект сублимирует не менее мощный гедонизм Оно, то у негативных пассионариев недостаток интеллекта при сравнимом (по мощи) гедонизме либидозно-пассионарного толка приводит к тому, что происходит инверсия цензора — супер-Я, совмещенная с изменением веса Я в общей структуре мотивационной детерминации. Восприятие, совмещенное с Я индивида, являясь структурой отражения в сознании реалий диктата, приводит к тому, что уменьшение моральной цензуры супер-Я становится причиной инверсии сублимационных активаций либидо (пассионарности). Иными словами, пассионарность из детерминанта социальной выгоды, блага, становится детерминантом индивидуального блага в ущерб социальному (а следовательно, и диктатному). В этом слое преобладает садистский характер мотиваций, т.е. агрессивность направлена вовне, на других индивидов социума. Весь этот комплекс: гипертрофия гедонистской основы Оно, увеличение веса внешних восприятий и Я как арбитра целесообразности внешней агрессии и снижение моральных критериев — приводит к появлению в структуре негативных пассионариев: преступников всех мастей, люмпенов, проституток и т.п. Существование этого слоя имеет обоснование не только в дифференциации психотипов, но и в социальной сфере. Именно наличие этого слоя явилось первоначальным импульсом, инициировавшим появление инфраструктур подавления, пенитенциарных систем, которые затем переросли в системы всеобщего подавления. В более упрощенном виде сходная мысль присутствует во многих теориях и трудах (Платон, Аристотель, Эпиктет, Макиавелли, Руссо, Монтень, Гельвеций и др.).


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.007 сек.)