Синьхайская революция и Восточный Туркестан

Непосредственным откликом уйгурского населения Восточного Туркестана на Синьхайскую революцию (1911-1912 гг.) явилось восстание уйгуров в Хотане, Яркенде и Кагарлыке (юг Восточного Туркестана). Маньчжурские должностные лица бежали, и власть реально попала в руки местных уйгурских феодалов. К числу наиболее крупных вооруженных выступлений уйгуров края в эти годы обычно относят Кумульское восстание 1912 г., а также восстание в Куча в 1918 г.

Кумульские события (или восстание в Хами) 1912 г. явились продолжением волнений местного уйгурского населения, происходивших здесь еще задолго до Синьхайской революции. В апреле 1912 г. кумульскими уйгурами были убиты двое ханьских должностных лиц. Началось вооруженное восстание, возглавленное Темуром Хальпа. Лозунгом восставших было облегчение трудовых повинностей крестьян. Посланные на подавление мятежников правительственные войска не смогли, однако, справиться с ними. Восстание грозило перекинуться на Турфан, где один из уйгурских старейшин, Муиддин, был готов поддержать Темура Хальпу. Лишь в результате длительных переговоров удалось в конце концов выработать условия, приемлемые для уйгуров: количество дней, отрабатываемых в пользу вана, было сокращено; вооруженный отряд Темура Хальпы преобразовывался в особый батальон под его командованием и должен был располагаться в Дихуа (Урумчи). Когда Хальпа уже находился в Дихуа, китайский наместник в Восточном Туркестане генерал-губернатор Ян Цзэнсинь добился и перевода туда Муиддина.

Оба уйгурских лидера отдавали себе отчет в коварстве методов генерал-губернатора. Но, несмотря на это, они планировали вместе здесь, в Дихуа, подготовить еще одно крупное восстание.

Когда в сентябре 1913 г. Хальпе и Муиддину удалось тайно направить в Турфан партию оружия, чтобы поднять там восстание, власти узнали об этом, и оба уйгурских лидера были убиты. Вскоре по приказу Ян Цзэнсиня были перебиты и другие вожди уйгурского движения. Так закончилось Хамийское восстание 1912—1913 гг.

Уйгурское восстание, поднятое в мае 1918 г. в Куча, проходило под иным лозунгом — свержения господства ханьцев. Лидером его был Мамтеллихан, называвший себя потомком знаменитого Якуб-бека. Посланные на подавление восстания войска встретили упорное сопротивление, понесли потери и не смогли захватить ни одного из восставших.Лишь после получения подкреплений китайским войскам удалось вытеснить повстанцев за пределы города. Вскоре оно было подавлено. Мамтеллихан и другие руководители восстания были убиты.

Таким образом, в период правления первого республиканского губернатора Ян Цзэнсиня в Восточном Туркестане социально-экономическое и политическое положение уйгурского населения не улучшилось. Напротив, усилились экономическая эксплуатация коренного населения, власть ханьской бюрократии, произвол военщины, дискриминационная политика в области просвещения.

Несмотря на «относительное спокойствие» в крае в эти годы, отношения между ханьцами и неханьцами таили в себе множество противоречий, которые время от времени выливались в восстания и всякого рода инциденты. «Урегулирование» посредством тех или иных карательных мер отнюдь не устраняло противоречий, а лишь усугубляло антагонизм между ханьской правящей верхушкой и коренным населением края.

Антиханьские выступления коренного населения в целом носили разобщенный, малоорганизованный, стихийный характер, что позволяло провинциальным китайским властям сравнительно легко с ними справляться. Эти выступления носили форму национально-освободительных и феодальных восстаний (в Кашгарии), и крестьянских бунтов, возглавлявшихся местными уйгурскими лидерами (кумульские события). Однако, несмотря на внешние успехи китайского наместника Ян Цзэнсиня в деле умиротворения народа Восточного Туркестана, положение в крае оставалось взрывоопасным. Национальная дискриминация, экономический гнет, политическое бесправие были источниками постоянного недовольства коренного населения самых различных социальных слоев. Назревали новые, более массовые, антиханьские выступления, которыми были отмечены 30-е годы XX в.

Так называемые «события трех семерок», приведшие к убийству в Дихуа губернатора так называемого китайцами провинции Синьцзян (Восточный Туркестан) Ян Цзэнсиня (ставшего жертвой заговора), ознаменовали конец относительно «спокойного» периода в жизни народов Восточного Туркестана. Пришедший к власти в провинции Цзинь Шужэнь, один из сподвижников Яна, стремился продолжить политику своего предшественника. Некоторые факты, характеризующие особенности политики Цзинь Шужэня в отношении уйгурского населения Восточного Туркестана, могут объяснить причины бурных событий, охвативших этот край в начале 30-х годов XX в.

Подобно Ян Цзэнсиню, Цзинь важнейшие гражданские должности и военные посты раздавал своим родственникам и землякам. В Восточном Туркестане в те годы даже сложилась поговорка: «Если умеешь говорить по-хэчжоуски (т. е. с акцентом уездного города Хэчжоу в провинции Ганьсу, откуда был родом Цзинь Шужэнь,— значит, получишь чиновничий пост». Коррупция чиновничества при Цзине еще более возросла, что не могло не усилить ненависть неханьского населения к продажному режиму.

Одной из экономических мер, предпринятых Цзинь Шужэнем, которая сильно ущемляла интересы уйгуров, было введение монополии на торговлю каракулем. Согласно новым правилам торговля каракулем сосредоточивалась в руках специально организованной крупной компании, которой производители каракулевых шкурок должны были продавать свою продукцию за ее действительной стоимости; это вызвало крайнее возмущение местного населения. Цзинь Шужэнь также изъял из обращения золото, и вместо него было выпущено огромное количество бумажных денег. Их обесценивание, а также рост цен вызвали дальнейшее падение жизненного уровня неханьских народов трудящихся. Однако, как отмечают китайские авторы, Цзинь Шужэнь оставался совершенно равнодушен к бедственному положению уйгурского населения и других неханьских Восточного Туркестана.

Еще больше внимания, чем его предшественник, Цзинь Шужэнь уделял укреплению и расширению вооруженных сил в крае. По его инициативе в Восточном Туркестане из русских белогвардейцев было создано крупное кавалерийское соединение, расходы по содержанию которого легли дополнительным бременем на плечи местного населения. В Индии была закуплена большая партия оружия.

Цзинь Шужэнь предпринял практические шаги к окончательной ликвидации в Восточном Туркестане привилегий, которыми еще располагали некоторые уйгурские князья (ваны). Так, в Кумульском (Хамийском) княжестве он ликвидировал в 1930 г. власть» местного уйгурского князя и разделил территорию княжества на три уезда: Хами, Ихэ и Иу. Примерно год спустя именно это событие послужило одной из непосредственных причин крупного восстания в Хами, которое затем перекинулось на другие уезды и округа провинции и в конце концов охватило почти весь Восточный Туркестан.

Недовольство кумульских уйгуров вызвало также и то, что ханьцы получили право обработки пустующих земель бывшего княжества; они освобождались от уплаты налогов на два года, в то время как уйгуры должны были выплачивать налоги с 1930 г., т. е. с момента ликвидации прежней системы обязательных отработок в пользу вана.

Кумульские уйгуры были также крайне возмущены произволом командования, расквартированных в Хами провинциальных войск, особенно их главы Лю Сицзэна. Последний замучил население нескончаемыми поборами в «пользу армии», потворствовал прямому грабежу, чинившемуся его подчиненными. Если же происходила задержка с предоставлением лошадей, продовольствия и т. п. на «армейские нужды», Лю нередко запарывал «виновных» до смерти.

Еще одной серьезной причиной недовольства уйгурского населения было распоряжение Цзинь Шужэня о выделении в уезде Ихэ плодородных земель для ханьских переселенцев из провинции Ганьсу (при этом они также освобождались от налогов на два года), в то время как уйгуры должны были обрабатывать целину.

Возмущение местного уйгурского населения китайскими властями было настолько сильно, что, когда в феврале 1931 г. среди хамийских уйгуров разнеслось известие о том, что в одном селении ханьский офицер насильно забирает в жены дочь местного уйгура, вспыхнуло восстание. В историю оно вошло под названием «Восстание в Хами». Восставшие уничтожили отряд ханьских солдат. Их действия нашли широкий отклик и поддержку среди всего неханьского населения. Так, поднявшиеся на восстание уйгуры из района Лаомаоху обратили свой гнев на местных ханьских переселенцев. К восставшим хамийским уйгурам присоединился один из местных казахских вождей, Ариф (Алифу), со своими силами. Восставшие избрали своим главой Ходжанияза.

Неоднократные попытки властей карательными методами подавить восстание не привели к успеху. Более того, каратели несли тяжелые потери.

Считая собственные силы недостаточными и опасаясь более крупных карательных операций, восставшие послали своих представителей в соседнюю провинцию Ганьсу просить помощи у мятежного дунганского генерала Ма Чжунъина. Вступление в Восточном Туркестан кавалерийских частей Ма Чжунъина весьма способствовало распространению восстания на другие уезды и округа, образованию в различных частях провинции ряда новых его очагов.

Повсюду уйгурское население принимало широкое участие в разного рода волнениях и желало прежде всего избавления от тяжкого национального и социального гнета. Однако действия восставших не были согласованы и не координировались какой-либо общей программой. Между лидерами различных локальных и национальных (неханьских) группировок то и дело возникали разногласия, доходившие порой до острого соперничества и междоусобиц.

К весне 1933 г. уйгурские повстанцы, составлявшие главную и ведущую силу национального движения, а также повстанцы других национальностей (казахи, монголы, дунгане, киргизы) контролировали уже около 90% территории Восточного Туркестана.

Поиск по сайту: