АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

ФИЛОСОФИЯ НАУКИ И ИСТОРИЯ НАУКИ

Читайте также:
  1. I. Образ науки
  2. I. Философия жизни.
  3. I.1.2.Философия: взгляд изнутри
  4. I.1.4. Философия в первом приближении
  5. I.1.5. Философия как теория и
  6. I.1.6. Философия и наука
  7. I.1.8. Философия и ценности.
  8. I.2.5.Предфилософия: Гесиод
  9. II. Конец Золотой Орды и история образования казакского ханства
  10. II. Проблема возникновения науки
  11. II. Разделы социологии: частные социальные науки
  12. II. Философия Чаадаева.

Подведем некоторые итоги.

Одной из основных задач историко-научных исследований всегда считалась хронологическая систематизация и каталогизация накопленных научных знаний, теорий, идей, подходов, поиск «забытого», но полезного. Переизложение прежних теорий и представлений в свете современного знания — один из возможных путей осознания целей и задач историко-научных исследований, но далеко не единственный.

В XX веке во главу угла были поставлены задачи реконструкции прошлого знания, воссоздание различных исторических этапов развития научной мысли во всем их неповторимом своеобразии.

Сегодня история естествознания и техники осознана как дисциплина, принадлежащая вовсе не к семейству естественнонаучных и технических наук, а как дисциплина гуманитарного профиля, как раздел всеобщей истории и культурологии.

(356)

Есть и еще одна важная особенность — специфика предмета изучения. История науки и техники изучает познание во всех его ипостасях:

— знание различных типов и видов,

— науку как особый социальный институт,

— научное мышление (или творчество).

Предмет изучения истории науки и техники совпадает с тем, что традиционно принадлежало сфере гносеологии, логике и методологии науки, и что сегодня — во второй половине XX века — чаще всего называют философией науки.

Соотношение истории науки и философии науки в этом плане можно сравнить с взаимоотношением палеоботаники и ботаники. Палеоботаника специфицирована тем, что анализирует прошлые органические формы, однако она неразрывно связана с теми представлениями, классификациями, методами, которые характеризуют современную ботанику, и в известной мере должна вписываться именно в свод ботанических знаний.

Однако для того, чтобы достичь аналогичных взаимоотношений, нужна была мощная перестройка дисциплин с обеих сторон:

— и история науки изменила свой облик,

— и в сфере философского анализа науки и техники произошли существенные трансформации.

Сложилось так, что поначалу история науки и философия науки, выступающая в Новое время прежде всего как логика, очертили предметы своего исследования как совершенно независимые друг от друга. Логика как самостоятельная дисциплина имеет более чем двухтысячелетнюю историю: со времен Аристотеля она выступала как нормативная дисциплина, ставила своей целью выработку критериев истинности знания и процедур доказательств, которые приводят к установлению истины.

Бурное развитие эмпирической науки в Новое время, возникновение науки как социально организованного института, осознание ее как особого способа производства знания, поставили перед логикой новые цели. Логика развивалась теперь в связи с требованием содействовать «росту наук».

(357)

Ф. Бэкон ставит перед собой задачу разработать логику, которая была бы «учением о методе» («Новый Органон»), т.е. была бы некоторой методологией и могла бы указать ученым кратчайшие пути к «новым истинам».

В этом же идейный пафос «Рассуждения о методе» Р. Декарта, «Критики чистого разума» И.Канта и даже «Науки логики» Г.Гегеля.

По традиции, сложившейся в Новое время, логик сознательно стремился «дистиллировать» путь научного познания, отбросив все то, что не приводило к успеху, и претендуя тем самым создать нормы и стандарты самого постижения истины.

Разработка «норм» истинности (критериев истинности) и «норм» движения к истине (методов, процедур) составляет ядро логических исследований. Цели логики в XX веке были осознаны в контексте решения проблемы обоснования научного знания. Именно в этом контексте логика выглядит, вообще говоря, «полезной».

Широко популярная в первой половине века неопозитивистская традиция рассматривает логику именно в этом ключе. Неопозитивисты сумели достаточно подробно проанализировать вопрос о структуре научного знания, проблему объяснения и предсказания в науке, вопрос о гипотетичности научного знания и т.п.

Иными словами, сложившиеся в науке приемы и способы исследования получали описание в логике как некоторые регулятивные процедуры, и, с другой стороны, с точки зрения этих нормативных процедур, подвергались анализу и оценке конкретные научные теории и результаты.

Как мы уже говорили, история науки достаточно молода как самостоятельная дисциплина. Требование исторической достоверности в описании прошлого науки приводило к задаче восстановления картины научного исследования со всеми его «отклонениями», «случайностями» и «зигзагами». Картины этих описаний, как считалось, полезны для развития кругозора будущих ученых и удовлетворения любознательности. Логика же по-прежнему выглядела как «эксперт», проверяющий научную теорию на «подлинность». Таково было испытанное, устойчивое самосознание науки.

Победа эйнштейновой физики в начале XX века поставила традиционную логику в тупик. Теория Ньютона, казалось бы, была подтверждена не одним поколением тружеников науки, автори-

(358)

тет и «подлинность» ее не мог оспорить ни один логический эксперт...

Результаты А.Эйнштейна снова перевернули все вверх ногами!

Следует подчеркнуть, что кризис в физике вовсе не означал какой-то стагнации научного творчества — напротив, ученые должны были «сменить парадигму», выражаясь языком Т. Куна, и могли успешно работать дальше.

Однако в сфере философии науки спокойствие было нарушено сильнейшим образом. Предстояло заново решать вопрос о том, что такое наука и в чем суть ее кризисов, насколько закономерна смена основополагающих теорий, каков же при этих обстоятельствах логический критерий истинности и научности знания.

Как же отвечать на поставленные вопросы?

Прежняя философия науки, логика и методология не могли определить смысл «падения» ньютоновой физики. Самосознание науки должно было радикально измениться, чтобы стали возможными ответы. Начало века ознаменовалось обстоятельными и яростными дискуссиями о новых задачах, новых установках философского, логико-методологического анализа научного знания.

И тут была переосознана роль истории науки и значение ее результатов для построения логико-методологических моделей и вообще для философии науки.

Разрыв между логико-методологическими представлениями о знании и историко-научными описаниями часто объясняли различием «нормативного» и «описательного» изображений.

— Логико-методологические модели научного знания и научного поиска претендовали на роль «нормы» или «образца», согласно которым должно действовать в науке.

— История науки претендует на описание реально происходившего процесса научного исследования.

При этом выяснилось, что в «норме» не оказалась зафиксированной необходимость и возможность преобразования знания, в то время как реальная научная практика постоянно испытывает давление необходимости изменений и трансформации существующих теоретических представлений. Новый этап развития философии науки уже в середине нашего века характеризуется имен-

(359)

но обращением к истории науки как к своему эмпирическому базису, а также попытками привести в соответствие логические нормы, методологические правила и практику научного поиска. Были предложены и обсуждались различные варианты «логики», которые могли бы такие нормы построить (чаще всего такие исследования назывались «логикой развития науки»).

Самый дух этих поисков хорошо выразил французский методолог и философ Гастон Башляр (1884—1962).

И я входил в храм науки, — писал он, — когда определения всех основных научных дисциплин начинались с частицы «не-»: нелавуазьеровская химия, неевклидова геометрия, неньютонова механика, неаристотелева логика... Поэтому и философия науки, соответствующая духу науки XX века, должна быть радикально новой — своего рода «нонфилософией», «философией отрицания».

Задача состояла в том, чтобы создать рациональные средства для анализа таких ситуаций человеческого познания, когда возникает настолько новое знание, что оно отрицает известное прежде.

Но с другой стороны, если логика и методология (вообще — философия науки) были слишком «далеки» от практики научного творчества, то ведь историю науки можно было упрекнуть в непозволительной «близости» к своему предмету изучения. Сама по себе история науки и техники не выдвигала иных задач, кроме «описания», она была настолько «эмпирическим» исследованием, что даже и не пыталась построить собственные теоретические модели происходивших историко-научных событии и дать им объяснение. Осмысление событий прошлого происходило, как правило, в рамках современной научной картины мира. А это, в свою очередь, приводило к такому изображению «траектории» научного развития, которое в сущности было проекцией на прошлое связи знаний в рамках современной картины.

Смысл исторического процесса развития науки виделся либо в победе истины над заблуждением, либо в постепенном «накапливании» истины.

Так называемая «кумулятивистская» модель развития науки была альфой и омегой моделей истории науки.

Этот уровень развития историко-научных исследований демонстрировал только одно: «прошлое», будь это истина или заблуждение, есть только путь к настоящему.

(360)

Известный философ и историк науки Дж. Агасси обращает внимание на то, что привычные традиции историко-научных исследований должны быть радикально пересмотрены, потому что они не позволяют получать подлинные знания.

«В результате всех усилий что же мы узнаем о самом процессе историко-научного развития?» — иронизирует Дж. Агасси. Мы узнаем, что Т. Браге наблюдал, И.Кеплер обобщал, Г.Галилей наблюдал и обобщал на более высоком уровне... наконец, получилась теоретическая механика! Или так: мы узнаем, что теория Ньютона выросла из исследований И.Кеплера, И.Кеплер — из Н.Коперника и т.д. и т.п. в глубь веков.

Серьезная переориентация философии науки, ее стремление приблизить свои модели к реальности научной жизни привели и к критическому переосмыслению уже имеющихся традиций историко-научных исследований. Нельзя сказать, что проблема дружного сосуществования и плодотворного объединения усилий двух дисциплин уже решена полностью. Однако попытки синтеза этих двух подходов не прекращаются и обещают быть весьма плодотворными.

Решающий поворот для обеих дисциплин произошел примерно в 50—60-е годы нашего столетия, в русле работ методологической школы, возглавляемой тогда Карлом Поппером (родился в 1903 г.) и базирующейся в Лондоне. Огромную роль сыграли работы американского философа Томаса Куна, который привлек внимание к тому, что философия науки также должна отказаться от «нормативного» видения научной деятельности, а постараться построить модели реального поведения исследователя. Естественно, что такая постановка вопроса непосредственно сближает философию науки и историю науки.

Ученик Поппера Имре Лакатос (1922—1974) выразил самый дух этого долгожданного союза в следующих словах:

«Философия науки без истории науки пуста; история науки без философии науки слепа».

При этом в споре конкурирующих моделей философии науки решающее слово останется за историей науки: именно история науки — пробный камень для любых концепций в области философии науки, подчеркнул он.

Дальнейшее развитие философии науки пошло именно в этом русле.

(361)


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 | 60 | 61 | 62 | 63 | 64 | 65 | 66 | 67 | 68 | 69 | 70 | 71 | 72 | 73 | 74 | 75 | 76 | 77 | 78 | 79 | 80 | 81 | 82 | 83 | 84 | 85 | 86 | 87 | 88 | 89 | 90 | 91 | 92 | 93 | 94 | 95 | 96 | 97 | 98 | 99 | 100 | 101 | 102 | 103 | 104 | 105 | 106 | 107 | 108 | 109 | 110 | 111 | 112 | 113 | 114 | 115 | 116 | 117 | 118 | 119 | 120 | 121 | 122 | 123 | 124 | 125 | 126 | 127 | 128 | 129 | 130 | 131 | 132 | 133 | 134 | 135 | 136 | 137 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.005 сек.)