Буду на работе с драконом примерно до 21:00

В девять? Сразу же я сдуваюсь, набирая ОК перед тем, как бросаю телефон в сумочку. Но потом, мне приходит в голову мысль: Он хочет видеть меня непослушной? Будет ему непослушная.

***

Позднее, Ансель пишет мне примерно во время ужина, когда он на работе, а я дома. Установленный порядок примерно длится уже четыре дня, когда наши графики совпадают, так или иначе я ожидаю его приблизительно к семи, когда он делает свой вечерний перерыв.

Лежу в спальне, когда мой телефон жужжит со мной на одеяле.

Не забудь то, чего я хочу сегодняшним вечером. Поужинай. Тебе некогда будет думать о еде.

С трясущимися руками, я тыкаю на его имя, на экране телефона, и жду, пока идет первый гудок... второй...

- Âllo? - он поднимает трубку, и затем исправляется на английский. - Мия? Все в порядке?

- Профессор Гийом? - Спрашиваю я высоким тоном, неуверенным голосом. - Ничего, что я позвонила? Знаю, ваши офисные часы закончены...

Воцаряется молчание на линии и после долгих секунд, он спокойно прочищает горло.

- На самом деле, Мия, - говоря уже изменившимся голосом - не своим, а кого-то сурового и раздраженного от того, что его прервали. - Но я работал над кое-чем. А зачем ты звонишь?

Моя рука скользит по телу, пупку и еще ниже, между раздвинутых ног.

- У меня пара вопросов о том, чему вы научили меня, но я могу перезвонить, в более подходящий момент.

Мне нужно слышать его голос, потеряться в нем, чтобы набраться храбрости сделать это, пока он не ожидает.

Пока он, возможно, сидит за столом с кем-то напротив.

Могу почти представить, как он наклоняется, прижимая телефон сильнее к уху и слушая внимательно каждый звук на другом конце телефона.

- Нет, все нормально. Говори.

Моя рука скользит туда-сюда, пальцы ласкают кожу. Претворяюсь, что это его рука, а он нависает надо мной, наблюдая за каждым выражением лица, появляющимся на моем лице.

- Ранее, сегодня в классе. - Начинаю я, мое дыхание сбивается, и я слышу его резкий вздох. Копаюсь в своей памяти в поисках любых элементарных юридических терминов из моего класса по политологии, который я изучала два года назад.

- Когда вы рассказывали о судебной политике?

- Да? - шепчет он, и теперь, я понимаю, возможно, он один сидит один в своем кабинете. Его голос приобретает хрипотцу, в нем звучит побуждение, он такой низкий, будто Ансель тут, рядом со мной, и я только могу представить, как солнечный свет будет переливаться в его глазах и, как он притворится строгим и расчетливым.

- Кажется, что ничьи лекции еще не захватывали меня так до ваших. - Прижимаю плечом телефон к уху, другой рукой скольжу вверх, над грудью. Моя грудь... Ансель любит ее так, как никто и никогда не любил. Мне всегда нравилась моя способность с легкостью обходить их стороной. Но от прикосновений Анселя, я осознала, насколько они чувствительны, как отзывчивы. - Никогда не наслаждалась ничьими лекциями так, как вашими.

- Нет?

- И у меня все не выходит из головы... - Произношу я и замолкаю для эффекта, но также, потому что я слышу его дыхание, и хочу окунуться в это медленно с томной интонацией. Чувствую, как нечто во мне вспыхивает от желания. - Я тут подумала, как это было бы встретиться с Вами за пределами школы.

Напряжение растет, а сердце грохочет, прежде чем он отвечает.

- Вы знаете, я не могу этого сделать, мисс Холланд.

- Не можете из-за правил? Или из-за нежелания? - Мои пальчики начинают ускоряться, скользя легко по коже, которая стала скользкой от звука его голоса, звука его дыхания в трубке. В голове всплывает картинка: он сидит за столом, сжав себя рукой поверх молнии. Даже мысль об том заставляет мое дыхание сбиваться с ритма.

- Из-за правил. - Его голос понижается почти до шепота. - К тому же, я не могу хотеть. Вы мой студент.

Не желая этого, тихий стон слетает с моих губ, потому что он хочет этого. Он хочет меня, даже погрязнув в работе и в милях от меня.

Каково, по настоящему быть его студенткой, или одной из девушек в метро, и наблюдать за ним, желать его? Что если бы он был действительно моим преподавателем, и каждый день мне бы приходилось сидеть и слушать его тихий, низкий голос, не имея шанса подойти, поймать его взгляд, пробежаться руками по груди и его густым волосам?

- Мия, вы же не занимаетесь ничем... неуместным в данный момент, не так ли? - спрашивает он, возвращая строгость в свой голос. Это первый раз, когда я не вижу его лицо, пока мы играем, но я достаточно хорошо уже знаю его, чтобы понять, что он претворяется. В его голосе никогда не присутствует строгость со мной, даже, когда он расстроен. Всегда ровный, всегда спокойный.

Моя спина прогибается над матрасом, ощущения скручиваются и накаляются между моих бедер, глубоко в животе.

- Хотите услышать меня? - спрашиваю. - Хотите представить меня занимающейся этим в вашей постели?

- Вы в моей кровати? - Шипит он, звуча разгневанно. - Мия! Вы прикасаетесь к себе?

Острые ощущения от игры проходят через меня, заставляя мою голову кружиться, и почти достигнуть высоты. Я помню то, как он смотрел на меня этим утром, разрываясь между желанием взять меня, прежде чем уехать на работу. Помню, как его рот прикасался к моей шее, когда вчера вечером он забрался на кровать, притянув меня к своей груди, воркуя со мной каждую ночь. И затем, когда едва шепчу:

- Ооо, ох, Боже. - До меня доносится его урчащий стон, и я окончательно распадаюсь на частички от своей руки, но представляя его на месте своей, зная, насколько будет лучше, когда позднее это будет делать именно он.

И он может это вообразить себе, так как уже наблюдал за этим.

Мои ноги сводит от освобождения, и громкий стон вырывается из моего рта прямо в трубку, горячая волна удовольствия прокатывается по моей коже. Выдыхаю его имя, еще какие-то вещи, в которых я не уверенна, есть ли смысл, но знать, что он все слушает, и это все, что он может делать - не способный лицезреть, касаться, чувствовать - продлевает мое наслаждение, пока я не выдыхаюсь, а моя рука не сползает с бедра на матрас.

Улыбаюсь, сонная и довольная... на пока.

- Мия.

Мигаю, сглатывая, и шепчу:

- О, Боже. Не могу поверить, что я сделала это. Мне так жал...

- Никуда не уходи. - Рычит он. - Буду так скоро как смогу, чтобы позаботится об этой... этой неблагоразумности.

***

Я задремала, ожидая его, и проснулась только, когда дверь открылась, ударяясь ручкой о стену спальни.

Пораженная, сажусь, поправляю задранную юбку, и протираю глаза, в то время как Ансель врывается в комнату.

- Какого хуя ты творишь?

Отползаю быстро к изголовью кровати, дезориентированная, и с колотящимся сердцем, пока мой мозг медленно разгоняет адреналин по моим венам.

- Я... вы сказали мне никуда не уходить.

Он направляется ко мне, останавливаясь у края кровати и расслабляя узел галстука нетерпеливыми рывками.

- Ты вломилась в мой дом...

- Дверь была открыта...

-...и забралась на мою кровать.

- Я... - Смотрю на него широко раскрытыми глазами. Он выглядит действительно расстроенным, но затем тянется вперед, напоминая мне, что все это игра, нежным касанием к моей нижней губе.

- Мия, ты нарушила около сотни университетских правил и несколько законов сегодня. Я могу сделать так, что тебя арестуют.

Встаю на колени, скользя руками по его груди.

- Я больше не знала, как привлечь ваше внимание.

Он прикрывает глаза, двигаясь пальцами по моей челюсти, ниже по шее к моим оголенным плечам. На мне нет ничего кроме коротенькой юбки и трусиков. Его ладони прикасаются к моей груди, но он резко отстраняет их, сжимая их в кулаки.

- Ты не думала о том, что я заметил тебя на лекциях? - Рычит он. - На первом ряду, твои глаза на мне весь час, губы такие пухлые и красные, что мои мысли только о том, как они будут ощущаться на моем языке, шее, члене?

Облизываю губы, кусая нижнюю.

- Могу продемонстрировать вам.

Он сомневается, сужая глаза.

- Меня уволят.

- Обещаю, никто не узнает.

Его сомнение такое подлинное: глаза закрыты, челюсть сжата. Когда он открывает глаза, он наклоняется и говорит.

- Если ты думала об этом, как об извинение за взлом дома...

- Я так не думала... - Но он видит ложь на моем лице. Я получаю все, чего желаю, и моя скрытная улыбка заставляет его рычать и вновь сжимать мою грудь грубыми руками.

Моя кожа приветствует его прикосновения, а внутри, мои мышцы и органы сжимаются, будто их выжимают, тепло перетекает из моей груди в живот, и ниже, прямо между моих ног. Так хочу его, что чувствую тревогу и необходимость, эта элементарная нужда сдавливает горло. Запускаю свои пальцы в его волосы, притягивая его к себе и едва позволяя ему, отодвигаться от моей кожи меньше чем на вздох.

Но это все уловка. Он разжимает мою хватку легко, и, отстранившись, смотрит на меня с убедительным огнем в глазах.

- На моем столе было еще гора работы, когда ты позвонила и устроила свое небольшое представление до этого.

- Извините, - шепчу. Близость с ним делает меня податливой словно жидкость, а внутри меня все скользко и в расплавленном состоянии.

Его глаза сжимаются, а ноздри раздуваются.

- Как ты думаешь, что твое шоу сделало с моей концентрацией, зная, что ты здесь, думаешь обо мне, касаешься кожи, которая должна быть касаема только мной? - Наши взгляды сцеплены между собой, свою грубою руку он проталкивает в мое белье, двумя пальцами погружаясь в меня и обнаруживая мою смазку.

- Кто заставил тебя стать влажной?

Не отвечаю. Просто закрываю глаза, толкая бедра к его руке, до того как сжимаю его запястье и насаживаюсь на пальцы, если он не собирается делать этого. Меня будто окутало пламя, повсюду и в особенности здесь, утопая в рвущейся нужде кончить, кончить от его руки.

Рывком он выводит из меня пальцы и проталкивает их мне в рот, надавливая ими на язык. Его рука удерживает меня за подбородок, пальцы давят на щеки, таким образом, удерживая мой рот открытым.

- Кто. Сделал тебя. Влажной?

- Вы. - Управляю его навязчивыми пальцами, и он убирает их, щипая мою нижнюю губу указательным и большим пальцем. - Я думала о вас весь день. Не только во время звонка. - Непрерывно смотрю в его глаза, полные гнева и похоти, что от всех этих его эмоции перехватывает дыхание. Они смягчаются, когда продолжаю смотреть в них, и я ощущаю, как мы оба на миг сбрасываем свои роли. Хочу раствориться в нем, ощутить его вес на себе. - Мои мысли с вами на протяжении всего дня.

Он видит подлинные чувства в моем выражении лица, его глаза опускаются на мои губы, а руки мягко опускаются по моим бокам.

- Правда?

- И мне плевать на правила, - признаюсь я. - Или, что у тебя много работы. Хочу, чтобы вы проигнорировали все это.

Его челюсть напрягается.

Шепчу:

- Я хочу вас. Семестр скоро закончится.

- Мия... - Вижу, как он разрывается по глазам, он правда это чувствует? Это желание, настолько огромно, что оно затмевает все остальное? Наше время почти подходит к концу. Как я смогу быть вдали от него всего через пару недель?

Что мы будем делать?

Мое сердце несется, грохоча так сильно, что, кажется, этот ритм не безопасен. Это стремление настолько огромно, что толкает все остальное в моей груди в тупик? Наше время вместе почти закончено, тоже, как я могу, возможно, быть вдали от него всего за пару недель?

Что мы будем делать?

Мое сердце несется, стуча так сильно, что это уже не безопасный ритм. Это звук разбивающихся тарелок, низкий и тяжелый ритм бас-барабана. Оно грохочет под моими ребрами. Я знаю, что это за чувство. И он должен знать.

Но не слишком ли рано? Я пробыла здесь едва целый месяц.

- Ансель... я...

Его губы обрушиваются на мои. Его язык приоткрывает мой рот, пробуя на вкус, проводя по зубам. Я отвечаю, желая почувствовать его, вкус мужчины, океана и тепла.

- Не говори этого, - произносит он это в мой рот, зная, что я собираюсь выдать что-то искреннее и наполненное чувствами. Отстранившись, он фанатично пытается поймать мой взгляд, умоляя. - Не смогу играть грубо, если ты скажешь это сегодня. D’accord?

Быстро киваю, и его зрачки расширяются, капля чернил на изумруде. Я могу видеть его зашкаливающий пульс.

Он - мой. Мой.

Но надолго ли? Возникший вопрос заставляет меня отчаянно потянуться к нему, нуждаясь, чтобы он был глубоко во мне, в каждой части меня. Знаю, он не может высосать весь воздух из моих легких, но вместо этого он наполняет их крошечными, непрерывными вздохами.

Он становится еще ближе, и хотя его хватка в моих волосах не ослабевает, я все равно жадно тянусь к его рубашке, вытягивая ее из брюк. Дрожащими пальцами, расстегиваю каждую пуговку, и как только его гладкая, теплая кожа обнажена, из моего рта вырывается стон, а руки лихорадочно начинают исследовать ее. Как это, представляю я себя, хотеть его до умопомрачения, и не получать этого? И только сегодня - этой единственной, опасной ночью - он позволяет мне касаться его, вкушать, заниматься сексом с ним?

Я была бы безрассудной. Ненасытной.

Он рычит, когда я слишком надолго задерживаюсь на его груди, царапая его маленькие плоские соски, поглаживаю, дразня его полоску волос, которая тянется от пупка под брюки. Нетерпеливо, он дергает мои волосы, толкая бедра вперед, и урчит в одобрение, когда я быстро расстегиваю ремень, молнию, и спускаю штаны вниз, освобождая его член.

Ох.

Вот, он, передо мной, в моих руках, словно из стали, толстый и теплый. Работаю обеими руками, сжимая и скользя по его длине, желая, чтобы он отпустил мои волосы, а я наклонилась бы и вобрала его в рот с таким же голодом, который я испытываю сама.

Низкий стон вырывается из его горла, в то время как я орудую кулаком, вниз вверх, овладевая его ртом в грубом и повелевающем поцелуе. Его рот посасывает мой, разделяя мои губы своими, пока его хватка в моих волосах нарастает. Его язык скользит внутрь меня, глубоко, трахая мой рот в устойчивом ритме.

Я не буду нежным, этим он говорит мне. Даже и пытаться не буду.

Острые ощущения пробегают через меня, и я выкручиваюсь из его хватки, намереваясь облизывать его, пока он не кончит, но он рычит проклятие, и опрокидывает меня на кровать, сгибаясь, стягивает с себя галстук, таким образом, оборачивает его вокруг моих запястий и привязывает к спинке кровати.

- Твое тело - для моего удовольствия. - Говорит он мне, а в глазах темнота. - Ты в моем доме, маленькая штучка. И возьму все, что пожелаю.

Он откидывает штаны и ползет ко мне, сдергивает трусики и задирает юбку. Своими руками на моих бедрах, он разводит мои ноги, двигается вперед и грубо входит в меня.

Облегчение настолько огромно, что я вскрикиваю. Никогда не чувствовала настолько наполненной им. Умираю от нужды и удовлетворения, мечтая, оставить навсегда все так, как есть, он во мне. Но его глубокое проникновение не длится долго. Он выходит из меня, а затем резко входит, сжимая спинку кровати для поддержки, и беря меня так грубо, что при каждом толчке мои зубы стучат, а воздух покидает легкие.

Дико и отчаянно. Его тело надо мной. Мои ноги так сильно сжимают его талию, и мне интересно, не больно ли ему. А я хочу, чтобы ему было больно, в той больной темной вселенной, хочу вытянуть каждое ощущение на поверхность, хочу заставить его ощутить все разом: похоть и боль, потребность и облегчение, и да, даже любовь, которую я ощущаю.

- Я хотел закончить сегодня все дела, - шипит он, сжимая руками мои бедра. Он вбивается в меня жестко и быстро, трахая меня так грубо, что пот капает с его виска и приземляется на мою грудь. Его гнев - устрашающий, захватывающий, идеальный. - Вместо этого, мне пришлось отправиться домой и разобраться с непослушной студенткой. - Его бедра бьются и бьются о мои, он стонет, глаза заволокло негой. Его огромные, грубые руки тянутся к моей груди, и он проводит большим пальцем по моему соску.

- Умоляю, заставь меня кончить. - Шепчу я искренне.

Хочу перестать играть.

Хочу играть вечность.

Хочу его одобрение. Хочу его гнев. Хочу, чтобы он резко сжал своей рукой мою грудь, и за секунду до этой мысли, он выполняет это. Он понимает меня.

- Пожалуйста. - Молю я. - Я буду примерной.

- Плохие ученицы не получают поощрения. Я буду только брать и брать, а тебе все, что остается это наблюдать.

Он двигается так сильно, что кровать трясется, поскрипывая под нами. У нас никогда не было такого грубого секса. Соседи могут услышать, но я закрываю глаза, получая удовольствие от знания, что мой муж настолько заботлив в постели. Я отдаюсь ему полностью.

- Смотри, как я кончу. - Шепчет он, выходя из меня и сжимая свой член. Рука скользит туда-сюда по всей длине, его рот сыплет проклятиями, а глаза пожирают меня.

Его сперма выстреливает на мою щеку, затем на мою шею, и после на грудь. Никогда не смогу представить себе чувственней вещи, чем его гортанный стон, пока он кончает, то, как он рычит мое имя, или как смотрит на меня. Он сгибается, весь в поту и со сбившимся дыханием. Его взгляд ползет по моему лицу, ниже, рассматривая свою работу, то, как он украсил меня.

Затем Ансель ползет вверх по моему телу, его бедра на одном уровне с моим лицом, и он прижимает головку члена к моим губам, спокойно приказывая.

- Вылижи его начисто.

Открываю рот и облизываю кончик, затем веду языком вниз по бархатной нежной коже.

- Ансель, - шепчу я, останавливаюсь я, желая снова стать нами. Желая его.

Облегчение заполняет его глаза, и он водит пальцем по моей нижней губе.

- Тебе нравится это, - он бормочет. - Удовлетворять меня.

- Да.

Он целует меня в лоб и развязывает мои руки.

- Attends, - шепчет он. Подожди.

Он возвращается с влажной тряпочкой, вытирает ей щеку, шею, грудь. Кидает ее в мусорное ведро в углу, а затем нежно целует меня.

- Было ли то приятным, Cerise? - спрашивает он, посасывая мою губу, мягко водя в мой рот язык. Его стон на моих губах, пальцы нежно танцуют на моей груди. - Это было идеальным. Люблю брать тебя так. - Его рот передвигается по моей щеке к уху, и он шепотом спрашивает. - Но я могу быть нежным сейчас?

Киваю, беря в ладони его лицо. Он сокрушает меня своей игрой, своими приказами, которая так легко перетекает в обожание. Закрываю глаза, погружаю руки в его волосы, пока он целует меня вниз по шее, посасывает грудь, пупок, разводит мои ноги руками.

У меня там все болит от его грубого обращения несколько минут назад, но сейчас он нежен, мягко дуя туда, шепотом прося:

- Позволь мне увидеть тебя. - Целуя мой клитор, он вытягивает губы, медленно кружа по нему языком. - Люблю твой вкус, ты заметила это?

Сжимаю в кулаке наволочку.

- Думаю, эта сладость только для меня. Притворяюсь, что твое желание никогда еще не было таким. - Он вводит палец внутрь меня и подносит его к моим губам. - Ни для кого это не было настолько шелковистым и сладким. Скажи мне, что это правда.

Позволяю его пальцу проскользнуть в мой рот, посасывая его, желая, растянуть эту ночь на последние дни. Схожу с ума по нему, надеясь, он останется здесь со мной. Надеясь, что он не отправится в офис, и не будет работать до рассвета.

- Разве это не идеально? - спрашивает он, глядя на меня и посасывая. - Никогда еще не любил аромат женщины так, как твой. - Он забирается на меня, облизывая мои губы и язык. Он снова тверд, или возможно все еще тверд, он упирается в мое бедро. - Я жажду этого. Жажду тебя. Я слишком безумен для тебя. Я слишком сильно желаю тебя.

Качаю головой, хочу сказать ему, что он может желать меня еще больше, еще безумнее, но слова застревают в горле, когда его губы снова приступают к работе, облизывая и посасывая так мастерски, что я выгибаюсь над кроватью, вскрикивая.

- Нравится?

- Да. - Бедра упираются в матрас, требуя участие его руки.

- Я буду твоим рабом, - шепчет он, скользя двумя пальцами в меня. - Не давай мне ничего, кроме этого, и своего рта, и своих тихих словечек, и я стану твоим рабом, Cerise.

Не знаю, как так получается, или когда, но он знает, как читать мое тело, знает, что оно говорит.

Он дразнит меня, натягивая каждое ощущение сильнее и сильнее, заставляя меня ждать оргазма, который набирает обороты подобно дням. Своим языком, губами, пальцами, и разговорами, он возносит меня на край обрыва, пока я извиваюсь под ним, потея и умоляя.

И как только я думаю, он, наконец, позволит мне кончить, он отстраняется, вытирая предплечьем рот, и ровняется со мной лицом.

Поднимаюсь на локти, смотря на него безумно.

- Ансель...

- Шшш, я должен быть внутри тебя, когда ты кончишь. - Быстро он переворачивает меня на живот и скользит вглубь меня. Я задыхаюсь, сжимая наволочку руками. Его стон проходит вибрацией по моим костям, коже, и я чувствую ее, пока он двигается, его грудь прижата к моей спине, горячее дыхание касается моего уха.

- Я потерян в тебе.

Вздыхаю отчаянно, кивая.

- Я тоже.

Его рука пролезает подо мной и начинает потирать клитор.

Я уже близко

прямо здесь

именно тут

и взрываюсь как бомба, в ту секунду, когда он прижимает губы к моему уху и шепчет:

- Что ты чувствуешь, Cerise? Я тоже это чувствую. Блять, Мия. Я чувствую все это благодаря тебе.

[1] Коппертоун - Товарный знак косметических средств для безопасного загара - лосьонов, мазей, масел, производства одноименной фирмы; принадлежит корпорации "Шеринг-Плау".

[2] Лас-Вегас-Стрип (англ. Las Vegas Strip) — примерно семикилометровый участок бульвара Лас-Вегас в округе Кларк в штате Невада, США. Здесь находится большинство крупнейших гостиниц и казино агломерации Лас-Вегаса.

[3] шот - румка, стопка.

[4] Cerise - Вишенка.

[5] свинжамка - неологизм придуманный автором. Свинка + пижамка = свинжамка. Пижама Мии с рисунком в виде свинок.

[6] instalove - instant love - мгновенная любовь.

[7] Повернутая пастушка - поза, где девушка сверху объезжает мужчину, повернутая спиной к нему.

[8] Все, что я хочу сделать с тобой...

[9] déjà vu - психическое состояние, при котором человек ощущает, что он когда-то уже был в подобной ситуации, однако это чувство не связывается с конкретным моментом прошлого, а относится к прошлому в общем.

[10] Staccato (стаккaто, итал. - отрывисто, от staccarе - отрывать, отделять) - короткое, отрывистое исполнение звуков, чётко отделяющее их друг от друга.

[11] Отпусти это, ради меня.

[12] Сыр. Замок. Круасан.

[13] Я давно не желал, женщины так, как желаю тебя. Возможно, это бы и не случилось никогда. Абсолютно безумно, не так ли? Хотя мне плевать.

[14]

Мой мозг не может волшебным образом перевести слова, но мое тело, кажется, знает, что он сказал что-то очень интимное.

[15] Моя прелесть.

[16] Спасибо!

[17] Около, тридцати девяти? Тридцать девять с половиной?

[18] Не имеет к этому отношения.

[19] AT&T Inc — одна из крупнейших американских телекоммуникационных компаний и один из крупнейших медиаконгломератов.

[20] Брок и Джефф – два младших брата Мии.

[21] Пожалуйста

[22] Еб твою мать

[23] Месячные

[24] Так хорошо, я мечтал об этом в течение нескольких дней…

[25] Кроличья нора из произведения Льюиса Кэрола «Алиса в стране чудес»

[26] с фр. музей

[27] Жуткий + Симона = Жумона

[28] Харлоу + блядь = Харлядь. Имя Харлоу на английском пишется как Harlow, а Мия произнесла ее имя как Whorelow, то есть получатся авторский неологизм. Whore с английского – блядь, шлюха, потаскушка. А low уже как добавочная часть от имени Harlow

[29] Рей + молчун = Реелчун

[30] Броунис - означают людей, которые любят "Мои маленькие пони", но которые старше возрастной группы мультсериала.

[31] Хочу тебя

[32] Дорогая

[33] Слова из песни Johnny Cash "Folsom Prison Blues"

Поиск по сайту: