Социология познания

Маркс первым стал разрабатывать проблемную область, или социологическую дисциплину, занятую изучением социальных факторов, социальных механизмов и социальных следствий познавательных процессов. Впоследствии эта дисциплина получила название “социология познания”. Маркс считал, что, подобно тому как о человеке нельзя судить на основании того, что он сам о себе думает, так и об обществе и социальных группах невозможно судить на основании тех представлений, которые они сами о себе создают. Поэтому задача социальной науки – обнаруживать скрытую, глубинную социальную реальность, которая лежит в основе разнообразных идей, представлений, знаний, верований. Маркс одним из первых разрабатывал это положение, на котором базируется не только социология познания, но и вся социология целиком.

Наиболее концентрированное выражение социологический подход к познанию нашел в марксовой концепции идеологии. Под идеологией Маркс понимал сознательное и бессознательное мифотворчество, призванное, во-первых, заменить подлинную социальную практику, во-вторых, замаскировать свою связь с этой практикой. Общество и, прежде всего, господствующие классы представлялись ему своего рода гигантскими фабриками по производству иллюзий: политических, юридических, научных и, тем более, религиозных, моральных и художественных. Подлинная же наука, которая не связана с сохранением социального статус-кво и “разгадала” связь этих иллюзорных образований с экономическими и политическими интересами противоборствующих социальных сил, является, по Марксу, антиподом идеологии. Только в будущей коммунистической формации социальные отношения станут настолько простыми, ясными и прозрачными, что идеологии исчезнут, так как исчезнет потребность в этом надстроечном камуфляже.

В процессе анализа разнообразных идеологических конструкций Маркс добился значительных успехов. Его подход открывал плодотворные пути изучения взаимосвязей социальных и познавательных процессов и закладывал основы важной социологической дисциплины. Но, к сожалению, Маркс так увлекся разоблачением идеологий, что стал воспринимать как иллюзии, маскирующие классовые интересы, любые идеи нерадикального характера или отличающиеся от его собственных.

“Социолог познания” в таком понимании превращался в своего рода “срывателя масок”, “разоблачителя” и “разгребателя грязи”, действительной или мнимой. При этом, разоблачая классовые иллюзии различных мыслителей, Маркс забывал применить “ социологию познания ” к своей собственной доктрине.

Уверовав в то, что ее связь с интересами самого “прогрессивного” класса, пролетариата, гарантирует ей свободу от идеологических предрассудков, истинность и необычайную действенность, он всерьез не задумывался над тем, как его учение будет реально функционировать в различных социальных средах (в том числе в пролетарской среде), как оно будет пониматься и применяться. Ему представлялось это вполне очевидным: достаточно одержать теоретические победы над оппонентами, чтобы учение понималось и применялось так, как это представляется ему самому. Между тем, учение было многозначным, противоречивым и незавершенным. А оказываясь впоследствии на разной социальной почве, в различных обществах, социальных классах и слоях, оно истолковывалось и функционировало по-разному и далеко не так, как это представлялось Марксу.

Заключение

В творчестве Маркса научные и политико-практические аспекты переплелись теснейшим образом. Хотя сам он считал себя ученым и был им в действительности, наука в его глазах была прежде всего не целью, а средством революционного преобразования общества. Поэтому при рассмотрении его социологии необходимо постоянно различать научные и вненаучные стороны его творчества, взаимовлияние которых очень велико. В целом творчество Маркса носит чрезвычайно многозначный, противоречивый и незавершенный характер, что породило множество разнообразных и взаимоисключающих его интерпретаций. Вместе с тем, несмотря на эти черты его творчества, а отчасти благодаря им, оно оказало стимулирующее воздействие на самые разные стороны социологического знания. Хотя Маркс не использовал термин “социология”, он разрабатывал синтетическую науку об обществе, которая в действительности соответствует признакам социологии как науки.

В онтологическом аспекте Маркс внес важный вклад в открытие социальной реальности, рассматривая общество как систему связей и отношений между индивидами, как фактор и результат трудовой деятельности людей, которые одновременно формируют социальные системы и формируются ими. Общество, по Марксу, не просто “включено” в природу; оно находится с ней в сложных отношениях взаимообмена благодаря труду, который связывает его с природой и вместе с тем противопоставляет его ей.

Хотя главные постулаты материалистического понимания истории недоказуемы и неопровержимы и носят метафорический характер, в нем содержалась очень важная для социологии установка на изучение глубинных социальных структур, скрытых за теми представлениями, которые общества и группы создают о себе. Маркс подходил к изучению общества как к системе; системное виґ дение общества было воплощено у него, в частности, в понятии “общественная формация”. В его теории присутствовала тенденция к экономическому редукционизму, но вместе с тем он рассматривал экономику как подсистему социальной системы и исследовал взаимодействие этой подсистемы с другими.

Как и Конт, Маркс не проводил четкого различия между обществом и человечеством, рассматривая последнее как просто расширенное до предела общество. Все общества в его представлении в принципе развиваются по одним и тем же законам. Как и Конт, Маркс верил в социальный прогресс. Но его представление о социальном развитии было менее упрощенным, чем у Конта. Он исходил из многолинейного характера социальной эволюции, так как улавливал специфику отдельных обществ. Он внес важный вклад в исследование социального изменения, социальной и политической революции. Вместе с тем он недооценивал позитивное значение социальной преемственности и склонен был смешивать социальную революцию с политической. Его трактовка социальных классов и социальных конфликтов стала парадигмальной: в противовес контовской “консенсуальной” парадигме общества она вместе с социальным дарвинизмом заложила основы “конфликтной” парадигмы социального развития. С Маркса начинается традиция исследования позитивных функций социального конфликта в социологии.

На понимание Марксом социальной реальности сильнейшее влияние оказали его радикализм, социально-политическая утопия, провиденциалистская вера в повсеместное торжество коммунизма и в освободительную миссию пролетариата. Его научные исследования были прежде всего средством обосновать post festum эти уже сформировавшиеся ранее идеалы. Отсюда деление на “предысторию” и “подлинную” историю, перерастание исследования революций в тезис о необходимости непрерывной революционизации общества, превращение изучения классовой борьбы в ее восхваление. В итоге пролетариат, устанавливающий, по Марксу, свою диктатуру, выступает уже не в роли “могильщика”, а в роли “убийцы” господствующих классов.

В эпистемологическом аспекте важное значение имеет сочетание у Маркса теоретического анализа с опорой на большой эмпирический материал. Как и Конт, Маркс исходит из представления о существовании законов исторического развития и исторической необходимости, что нередко приводит его к историческому провиденциализму и фатализму. В его методологии всегда присутствует стремление к выявлению всякого рода противоречий и конфликтов, к объяснению ими различных социальных процессов. На Маркса как на одного из своих предшественников ссылаются две противоположные традиции социологической методологии: “позитивистской” и “объясняющей”, с одной стороны, “антипозитивистской” и “понимающей” – с другой. Ряд отраслей социологического знания уходит своими корнями в его теории: социология познания, экономическая социология, социология политики и т. д. В работах Маркса можно найти применение разнообразных социологических методов: историко-генетического, историко-сравнительного, структурно-функционального и др.

Научная этика Маркса носила двойственный характер. Вообще профессиональная этика социолога предполагает, что он как ученый всегда готов поставить под вопрос существующие социальные институты. В этом отношении профессиональная этика Маркса, безусловно, была социологической. Эта этика бескомпромиссного поиска истины, основанная на признании преходящего характера существующих институтов, бесконечно возвышала его над теми учеными-консерваторами, которые просто из-за страха потерять должность доказывали, что, выражаясь гегелевскими словами, “все действительное разумно”.

Поиск социологической истины неотделим от социальной критики, и этот элемент в марксовой социологии несомненно присутствовал. Но величина этого элемента у Маркса была чрезмерной, и отмеченное преимущество незаметно перерастало в серьезный изъян. Его радикализм и экстремизм, стремление революционизировать все и вся приводили к тому, что из социолога, изучающего и, естественно, критикующего общество, он превращался в политика, разрушающего объект своего изучения. Наука для Маркса была скорее средством изменить мир, чем объяснить его. Он был нетерпим к своим научным оппонентам. Поэтому этика политического революционера в нем часто одерживала верх над этикой ученого.

Литература

1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.

2. Энгельс Ф. Письмо Конраду Шмидту 5 августа 1890 г. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 37.

3. Грамши А. Наш Маркс // Грамши А. Избр. произведения. М., 1980.

4. Hess M. Die Folgen einer Revolution des Proletariats // Hess M. Philosophische und sozialistische Schriften. 1837–1850. Berlin, 1980.

5. Stein L. von. Sozialismus und Kommunismus des heutigen Frankreichs. Leipzig, 1842.

6. Энгельс Ф. Письма из Лондона // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 1.

7. Маркс К. Письмо Эдуарду Спенсеру Бизли, 12 июня 1871 г. // Там же. Т. 33.

8. Маркс К. Критика политической экономии (черновой набросок 1857–1858 годов) // Там же. Т. 46, ч. I.

9. Маркс К. Письмо П. В. Анненкову, 28 декабря 1846 г. // Там же. Т. 27.

10. Маркс К. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта // Там же. Т. 8.

11. Маркс К. Капитал. Т. III // Там же. Т. 25, ч. I, II.

12. Маркс К. Экономические рукописи 1857–1859 годов // Там же. Т. 46, ч. I.

13. Маркс К. Оправдание мозельского корреспондента // Там же. Т. 1.

14. Маркс К. Экономическая рукопись 1861–1863 годов // Там же. Т. 47.

15. Маркс К. Наброски ответа на письмо В. И. Засулич // Там же. Т. 19.

16. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // Там же. Т. 21.

17. Маркс К. К критике политической экономии // Там же. Т.13.

18. Маркс К. Введение (Из экономических рукописей 1857–1858 годов) // Там же. Т. 12.

19. Маркс К. Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г. // Там же. Т. 7.

20. Маркс К. Капитал. Т. I // Там же. Т. 23.

21. Маркс К. Нищета философии // Там же. Т. 4.

22. Маркс К. Письмо И.Вейдемейеру, 5 марта 1852 г. // Там же. Т. 28.

23. Маркс К. Наемный труд и капитал // Там же. Т. 6.

1 Как жаловался один из выдающихся неортодоксальных последо­вателей Маркса Антонио Грамши, “марксистские”, “по-марксист­ски” – эти прилагательное и наречие стерты, как монеты, прошедшие через слишком многие руки” [3, 42].

2 В этом советском издании французское слово “formation”, упот­ребляемое Марксом (письмо написано по-французски), переведено как “образование”, по-видимому, с целью не засорять термин “формация” “лишними” значениями и сохранить его исключительно для принятой в советском марксизме “пятичленки”, деления всемирной истории на пять формаций-эпох: первобытнообщинную, рабовладельческую, фео­дальную, капиталистическую и коммунистическую, состоящую из двух фаз: социалистической и “высшей”, собственно коммунистической.

3 Последний термин из “Немецкой идеологии” в том же издании также переведен как “образование”, очевидно, с той же целью, что и в предыдущем случае [1, т. 3, 37].

4 Слово “эволюция” имеет два значения: во-первых, всякое разви­тие вообще, независимо от того, как оно понимается; во-вторых, посте­пенное, непрерывное, медленное развитие. Здесь слово используется в первом значении.

Поиск по сайту: