Профессиональные нарушения

Нарушение проявляется в объективных изменениях функционирования человека, как профессионала. Например, рабочие задания не выполняются, конфликт с коллегами нарастает, клиенты, студенты или члены семьи предъявляют зарегистрированные жалобы или возрастает количество прогулов и опозданий. Часто ухудшение поведения на работе не становятся достоянием окружающих. Например, в случаях нарушений, связанных с сексуальным насилием, последние становятся известными, только если жалобы пациентов доводятся до сведения других профессионалов или местных комитетов по этике. Во многих областях в настоящее время специалисты готовы признать, что проблема профессиональных нарушений существует и, в связи с этим, разрабатываются программы действий по отношению к профессионалам, допускающим нарушения. Это происходит в медицине, стоматологии, фармакологии, сфере среднего медицинского персонала (медсестер), закона, психологии и психиатрии.

Свидетельские описания профессиональных нарушений, относящихся к химической зависимости, депрессии или обычному жизненному стрессу, такому как развод, потеря любимого человека, хроническое заболевание и сексуальное насилие по отношению к клиенту, ограничены, но доступны. Одна из книг, представляющая блестящий отчет о собственном случае – это Раненые целители: Как работники сферы умственного здоровья переживают депрессию (Rippere & Williams, 1985). Три книги были написаны клиентами, описывающими отношения с некоторой глубиной. Pope & Bouhoutsos (1986) представляют некоторые обычные сценарии, а Gonsiorek (1987) и Schoener (1987) описывают характеристики терапевта.

Что же мы можем сделать с нарушением, которое ведет к сексуальному злоупотреблению пациента? В общем смысле мы не очень то много можем сделать по поводу насилию над пациентом, которое проявляет консультант, рационализировавший это злоупотребление и находящий его приемлемым. Я не верю, что образование может остановить таких консультантов и терапевтов, так как они верят, что являются исключениями из правил. По каким-то причинам это является нормальным для них, и они считают, что таким образом помогают, не нанося вреда пациенту. Хотя обсуждение этой темы может и не предотвратить сексуальное злоупотребление пациентом, мы можем стать более бдительными в отношении такого поведения наших коллег, и мы можем легче доверять нашим пациентам, когда они сообщают о таком поведении. Более того, хотя это экстремальное злоупотребление и не может быть остановлено, другие более тонкие формы злоупотребления властью большинство порядочных терапевтов может прекратить.

Давайте рассмотрим спектр нарушений. Существуют половые различия в отчетах о насилии со стороны консультантов, в основном указывающих на мужчин, как преступников, а женщин, как жертв. Я говорю об «отчетах», а не самом совершении насилия, потому, что мы на самом деле не знаем наверняка, менее ли мужчины склонны, чем женщины сообщать о сексуальном злоупотреблении. Похоже, однако, что мужчины терапевты чаще злоупотребляют своими клиентами женщинами, чем женщины терапевты клиентами мужчинами. Возможно, это отражение нашего общества. Женщины в общем чаще рассматриваются, как сексуальные объекты, тогда как мужчины являются доминирующими и контролирующими в сексуальных отношениях. Секс изображается, как средство мужчин ощущать, что все под контролем и выражать свой гнев на женщин. Некоторые мужчины «терапевты» даже убеждают себя, что секс с женщиной клиентом является терапевтичным. Что касается женщин консультантов и этой проблемы, я знаю о многих случаях, когда женщина консультант вступала в романтические и сексуальные отношения с мужчиной клиентом. Половое различие, проявляющееся здесь, заключается в том, что кажется более приемлемым (для женщины консультанта и ее коллег женщин) вступление женщины консультанта в романтические и сексуальные отношения с мужчиной клиентом, чем вступление мужчины консультанта в отношения с женщиной клиентом. Мы недостаточно осознаем, как общество, что мужчины так, же становятся жертвами эмоционального и сексуального насилия с теми же последствиями, что и женщины.

Что не так в этом поведении? Все. Отношения клиент-консультант не взаимны. Клиенты приходят к помогающему профессионалу, так как не умеют хорошо справляться с жизнью, они зависимы от чего-то или кого-то, и они нуждаются в помощи, чтобы вырваться из этого. Они рассматривают профессионала, как человека, имеющего могущество «исцелить» их. Они возлагают свою веру на терапевта и доверяют тому, что он будет действовать в их интересах. Терапевт руководит и контролирует эти отношения. Отношения становятся очень важными для клиента. Предполагается, что терапевт – здоровый человек, а клиент- больной. Клиенты платят нам за использование наших профессиональных знаний и техник, помогающих им достичь улучшения. После всего этого, предать доверие клиента для того, чтобы удовлетворить собственные нужды было бы очевидно неверным. Пациент никогда не сможет рассматривать сексуальные или романтические отношения, так же, как это делает терапевт. Немного разницы между этим типом сексуального злоупотребления и сексуальным насилием над детьми, вследствие ранимости и чувствительности обоих к авторитету взрослого человека. Мы не можем позволить профессиональным помощникам питать собственное эго, делая жертвами свих клиентов и пациентов.

Что касается «любовных отношений», которые гораздо более обычны, чем вы можете себе представить, то к ним приложимы те же доводы. Как может больной человек выбирать интимного партнера? Этот феномен прикрепления пациента к помощнику всегда напоминает мне эксперименты доктора Конрада Лоренца по импринтингу, проводимые на гусях. Гусята сразу после рождения будут преданно следовать за объектом, независимо от того, насколько не соответствует этот объект их потребности в развитии. Гусята становились импринтированы или привязаны к доктору Лоренцу. Как может консультант выбрать больного человека в качестве партнера в любовных отношениях? Ведь здесь не существует основы для взаимности, которая является сутью интимности. Если же здесь нет интимности, то зачем консультант выбирает такого человека? Простыми словами, пациент всегда будет преданно следовать за консультантом. В консультанте нуждаются, он контролирует, и он не должен приближаться к возможности настоящей близости, по крайней мере, пока пациент болен.

Почему профессиональные помощники, работающие в области зависимости, нуждаются в собственном этическом кодексе? Существуют уникальные черты в области зависимости, которые касаются качеств, как пациента, так и помощника. Основным отличием является то, что область зависимости традиционно привлекала помощников, которые выздоравливают от той же болезни, которую они лечат. И, даже если они сами не являются выздоравливающими от зависимости, помощниками часто становятся люди пострадавшие от зависимости значимых близких. Что является уникальным, так это переплетение личных проблем помощника с проблемами пациента. Мы должны быть настороже по поводу проблем границ и профессиональной созависимости.

Поиск по сайту: