В этот век Римская республика станет Римской империей

Развитие экономики продолжается. Появляются первые колоны – бедняки, которым отдали землю, чтобы они отдавали хозяину треть урожая. В ремесле начинает массово применяться труд рабов, ремесло окончательно отделяется от сельского хозяйства и сосредотачивается в городах. В городе Риме почти миллион жителей, дома становятся многоэтажными, застраиваются даже свалки.

Но политическая ситуация нестабильна. В середине века в Вечном Городе триста тысяч душ люмпен-пролетариата –неимущих (и не работающих) граждан, которым за символическую плату (а потом и вовсе бесплатно) раздается 1,5 кг хлеба в день. Это была серьезная политическая сила, которой нечего было терять, потому что у нее ничего не было.

В 91-88 г.г. до н.э. идет кровопролитная Союзническая война – война членов Римско-Италийского союза против Рима за гражданские права для всех италиков (см. «II в. до н.э.»). Рим войну в итоге выиграл, но гражданские права италики получили – победители удовлетворили требования побежденных, ибо второй такой войны Рим мог и не пережить. Впрочем, новоиспеченных граждан распределили только по семи трибам из тридцати пяти, а мы помним, что одна триба – один голос. За это еще будет новая война.

В 89 г. до н. э. Митридат идет войной на Рим и даже овладевает Грецией (ненадолго). А в 88 г. до н.э. происходит первый военный переворот в Римской республике – военачальник Сулла взял Рим. Вот они, последствия мариевской армейской реформы. Сторонник оптиматов, Сулла ограничил права трибунов и народного собрания и ни много ни мало вернул оное к системе голосования Сервия Туллия (!). Но через год Сулла отбывает воевать с Митридатом, вспыхивает гражданская война с участием италиков, кои обижены за трибы, сторонники Суллы вырезаются, его законы отменяются, италики равномерно распределяются по трибам. Сам Сулла в это время воюет и мало того что невредим, еще и располагает приличным войском. В 85 г. до н.э. он заканчивает с Митридатом и в 83 г. до н.э. вступает в тяжелую гражданскую войну (финальное сражение продолжалось 1,5 суток), которую через год выигрывает и становится первым в истории Рима диктатором с неограниченными полномочиями и сроком (за сорок лет до Цезаря). Все органы власти остались в действии, и их решения были обязательны для всех, кроме самого Суллы. Судебная власть и контроль над финансами были переданы от народного собрания к сенату, в сенате же теперь требовалось согласовывать свои законопроекты и народным трибунам. Сулла учинил страшный террор своих противников (вырезаны тысячи людей), конфискованную землю раздал мелкими участками своим ветеранам. Списки людей, подлежащих казни с конфискацией имущества, назывались проскрипциями. Рабов оставил себе, отпустил и посадил в народное собрание, сделав его тем самым подконтрольным себе. На обретенное в гражданской войне полное равноправие италиков, однако, посягнуть не решился. А между тем это разрушало основы римского государства: слишком много людей (два миллиона против четырехсот тысяч до реформы) получили возможность голосовать за принятие законов – город Рим физически не вместил бы всех, а представительская демократия в те времена не была известна. Проводить прямое голосование жителей всей страны – если это не Лихтенштейн – по каждому законопроекту немыслимо и сейчас, а тем более – с тогдашними средствами связи. Италики откусили больше свободы, чем могли проглотить, и у Рима впредь не остается выбора, кроме диктатуры. Свободолюбивые италики и Сулла подготовили прекрасную почву для Юлия Цезаря.

В 83-82 г.г. до н.э. – вторая война с Митридатом, вновь им проигранная.

Происходит восстание Спартака (74-71 г.г. до н. э.). Армия восставших рабов насчитывала десятки тысяч. И ведь первоначально хотел уйти через Альпы прочь, и ведь почти ушел, но в последний момент решил сломить могущество Рима. Опасно так верить в себя. Впрочем, есть сомнения, что это пагубное решение принял сам Спартак. В повстанческих армиях по построению неважно с дисциплиной.

После поражения Спартака навалявший ему полководец Красс заключает союз с популярами, становится консулом и восстанавливает досулланскую конституцию (оптиматам спорить с Крассом было некошерно, ибо его армии стояли в Италии). Но это была лебединая песня республики – как мы помним, де-факто легитимность власти рухнула еще когда Гай Гракх лишал должности трибуна своего оппонента.

В 74-63 г.г. до н.э. – третья война с Митридатом. В начале войны армия Митридата имела в 2,5 раза больше пехоты и в 8 раз больше конницы, чем римляне, но Лукулла и Помпея не испугало количество скота. Митридат разгромлен. Его бывшие владения разделены на римскую провинцию Понт и сильно съежившееся Понтийское царство, формально независимое, но мы-то понимаем. Сам Митридат свергнут собственными восставшими подданными, которым не улыбалось двадцать пять лет подряд воевать, тем более с такими плачевными результатами. Рим праздновал смерть Митридата десять дней. У его союзника, армянского царя Тиграна II, не только отобрали все завоевания (а к началу войны это была держава покрупнее понтийской), но и сделали Армению зависимым от Рима государством. Вошедший во вкус Помпей пошел в Сирию и объявил ее римской провинцией, до кучи присоединив к ней финикийские города и навестив Иудею. Римской провинцией стала Вифия. Все, кто не стал провинциями, стали вассалами (в том числе Боспор, Иудея и причерноморские полисы), и ближайшим независимым соседом Рима оказалась Парфия. Завоеванные территории были обложены подоходным налогом в 10% – это не считая личного обогащения римских коммерсантов на захваченных территориях. В результате доходы римской казны подскочили на 70%. Сделав распоряжения по устройству власти во вновь образованных провинциях, победоносный Помпей возвращается в Рим.

Тем временем в Риме вновь обострился аграрный вопрос, ибо розданные Гракхами и Суллой участки уже большей частью утекли к олигархам. Вновь возникает земельный законопроект – на сей раз о выкупе земель по рыночной стоимости за счет богатств, добытых Помпеем. Однако олигархия во главе с консулом 63 г. Цицероном проваливает законопроект при поддержке городского плебса, коему давно уже хочется хлеба и зрелищ, а не земли и впахивать. Последнее симптоматично: формально по итогам союзнической войны гражданские права имели все италики (большинство из коих составлял жаждущий земли сельский плебс), а де-факто народные собрания в городе Риме, решавшие судьбу всей страны, заполнялись городскими дармоедами. Этот разрыв оказался последним гвоздем в гроб Республики. После провала всех аграрных законопроектов у крестьянина остался один способ обзавестись участком – пойти в армию и получить кусок завоеванной земли из рук военачальника.

Итак, Помпей возвращается в Рим. Сенат боится сулланского сценария, но Помпей, в строгом соответствии с конституцией, распускает войско, едва его сандалия касается итальянской земли. Однако сенаторы очень боятся влияния победоносного полководца и делают все, чтобы унизить его: отказывают в консульстве, не утверждают его распоряжений по управлению в завоеванных провинциях, не наделяют ветеранов обещанной Помпеем землей. Сенат зря ведет себя так мерзко, ибо Помпей входит в политический союз с Крассом и известным среди городского плебса Гаем Юлием Цезарем – так называемый Первый Триумвират. Цезарь становится консулом, а по сути – единоличным правителем, наплевав и на второго консула, и на трибунов с их правом вето. Решения Цезаря, бывает, утверждаются ветеранами Помпея в уличных боях.

По окончании консульской службы он (по собственной инициативе) получает в управление Предальпийскую Галлию – и за десять лет завоевывает всю огромную Заальпийскую. На завоевании богатой Галлии Цезарь немало заработал и одновременно с военными упражнениями использовал эти деньги в своих интересах в Риме, не забывая следить за обстановкой.

В 56 г. до н.э. Красс, Помпей и Цезарь, к тому времени заметно охладевшие друг к другу (власть такая власть), встретились и поделили консульство и провинции на годы вперед. Решения народных собраний и сената во многом определялись волей триумвиров, но существовала и сильная оппозиция. В системе нарастает хаос – если в начале века кандидаты на выборные должности использовали хотя бы косвенный подкуп избирателей (задать какой-нибудь пир на весь мир), то теперь напрямую раздают деньги – кто о ней помнит, о запрещающей такие финты конституции. К 53 г. до н.э. в Риме анархия и уличные бои между популярами и оптиматами.

В том же 53 г. до н.э. Красс, стремясь, видимо, упрочить свое влияние, пошел войной на Парфию, но парфяне перебили двадцать тысяч легионеров и самого Красса за компанию. В 52 г. до н.э. Помпей становится консулом – впервые в истории без коллеги. Диктатура Помпея кажется сенаторам меньшим злом – выборные органы показали свою недееспособность, и не этому же популяру Гаю Юлию отдавать власть.

В 49 г. до н.э. сенат приказывает Цезарю распустить войско и безоружным вернуться в Рим. В ответ Цезарь бросил жребий в Рубикон и пошел на Рим с войском. Началась война между Цезарем, с одной стороны, и Помпеем + сенатом – с другой. Силы были примерно равными – по 12-14 легионов, но армия Цезаря была с ним, армия же Помпея – частью в Африке, частью в Испании, в то время как сам Помпей – в Риме. Поход Цезаря на Рим стал полной неожиданностью – операция готовилась в строгой тайне, а до этого Цезарь, понимавший, что войны не избежать, год разыгрывал миролюбие. Поэтому войска Цезаря маршем прошли по беззащитной Италии и постучались в ворота Рима. Город предусмотрительно принял их с восторгом. Помпей бежал в Грецию, где собрал 10 легионов. В войне чаши весов колебались, поражение при Диррахии едва не стоило Цезарю головы, однако в 48 г. до н.э. в Египте головы лишился Помпей – от рук самих египтян, решивших, что лучше дружить с Цезарем. В Египте в это время Клеопатра боролась с братом за власть и проиграла, однако пробралась к Цезарю и взяла его в плен своими средствами. Цезарь провел в Египте девять месяцев, в очередной раз едва не погиб, но таки посадил на трон Клео. Кстати, в той войне впервые горела Александрийская библиотека. Между делом сын Митридата Фарнак попытался было отобрать у римлян Малую Азию, но это он напрасно, ибо Цезарь, стоявший в тот момент с армией в Египте, вышел с ним потолковать, и было «вени и види». Однако отсутствие в Риме дорого обошлось Цезарю – подняли голову его противники. Полностью гражданская война была завершена только в 45 г. до н.э.

Сенат присвоил Цезарю звание диктатора (которое именно с тех пор означает бесконтрольную власть), забыв, что нет войны и о шести месяцах срока тоже.

Новый правитель расширил сенат до 900 членов за счет своих сторонников (до 600 его расширил еще Сулла), то же он сделал и с магистратурами. Изобрел новые должности (прокураторов, легатов) для своих ставленников. Щедро наградил ветеранов, используя сокровища Клеопатры, что вбросило в экономику огромное количество драгметаллов. Раздал десяткам тысяч (!) ветеранов земельные участки (в том числе в свежезавоеванной Галлии), заново отстроил Карфаген и одновременно с ним разрушенный Коринф, куда переселилось много бедноты, что несколько сняло социальное напряжение. Земли раздавал в основном государственные в провинциях, а для раздачи земель в Италии покупал их по рыночной цене. Цезарь старался не прибегать к насилию: хотя случались и казни, и конфискации, до сулланского террора им было далеко. Ввел надзор своих поверенных за наместниками. Отобрал у откупщиков право сбора прямых налогов, передав его местным властям – оставил лишь косвенные. Ввел налог против роскоши и ограничение на сумму, которую можно было иметь наличными, чтобы деньги вкладывались в экономику. Сократил в два раза (с 320 до 150 тыс.) число люмпен-пролетариев, получающих хлеб бесплатно.

Чтобы не портить окружающим настроения, Цезарь не объявлял себя монархом. Он использовал традиционные римские магистратуры, сосредоточив их в одних руках: он был одновременно диктатором, трибуном, цензором, великим понтификом (главой жреческой коллегии). Вопреки мнению учебника для 5-го класса, титул императора (не означавший тогда монаршества) носил уже Цезарь, его приемник Октавиан был вторым. В консулы и народные трибуны избирали тех, кого назначал Цезарь (ну ничего не напоминает?). Одновременно Цезарь приучал общественное сознание к идее монархии (ну или тешил собственное самолюбие) пышной атрибутикой: лавровым венцом, троном из слоновой кости и т.п. Положил начало идее обожествления правителя, усиленно возводя свой род к Венере.

15 марта 44 г. до н. э. Цезаря зарезали в сенате. Да, он не правил и двух лет.

Брут и Кассий происходили из аристократии и были убежденными противниками Цезаря, прощенными им и допущенными к управлению – не в добрый час. Но не в добрый час случился и заговор, идейным вдохновителем которого, кстати, был Цицерон. Заговорщики рассчитывали, что убийство диктатора автоматически вернет Рим к республике. Но оказалось, что в римском обществе, вдосталь нахлебавшемся того, чем была эта республика в последние лет пятьдесят, желающих поставить скелет на ноги не так много. Ни одно из постановлений Цезаря не было отменено. В политической каше, возникшей после убийства Цезаря, решающей силой оказалась сотня с лишним тысяч ветеранов Цезаря, щедро им награжденных золотом и землей. Из них лидеры цезарианцев – Марк Антоний (бывший консулом, пока Цезарь занимался Клеопатрой в Египте), заместитель Цезаря («начальник конницы») Эмилий Лепид и 19-летний наследник Цезаря, внук его сестры Юлии, Октавиан-впоследствии-Август – укомплектовали армию из 20 легионов. Окруженный солдатами сенат наделил эту троицу неограниченной властью на пять лет (реально растянувшихся на четырнадцать). Так началось правление Второго Триумвирата. Впрочем, не армия управлялась триумвирами, а скорее они выполняли коллективную волю ветеранов Цезаря, ибо спорить с сотней тысяч злых мужиков, умеющих убивать – занятие, вредное для здоровья. А волей этой были месть и кровь.

Период правления триумвиров с 44 по 30 г.г. до н. э. был, видимо, одним из самых кровавых периодов в тысячелетней римской истории. Были составлены многотысячные проскрипционные списки, по размаху обошедшие сулланские. Головы лишились 300 сенаторов (и первым из них – Цицерон), около 2 000 всадников [вписать в предшествующие века, кто такие всадники] и многие тысячи простых людей, часто далеких от политики, зато обладавших приличным имуществом. Процветало доносительство – новое явление в истории, во всяком случае, в римской.

19 легионов Брута и Кассия были в ожесточенной битве разбиты в Македонии (Брут и Кассий покончили с собой). Та же участь вскоре постигла армию, набранную Секстом Помпеем, младшим сыном былого всесильного консула.

Лепид попытался выступить против Октавиана, но не был поддержан собственной армией и оказался сослан. Триумвират превратился в дуумвират – уже ненадолго. В 31 г. до н. э. была приснопамятная битва флотов Антония и Октавиана, исход которой решило поведение Клео. И напрасно, ибо Октавиан не оценил и оккупировал Египет. Бывшая египетская царица уединилась со змеей, а Египет вошел в состав римского государства (причем числился он не заурядной провинцией, а личным владением императора). После чего Антоний, тогда супруг Клеопатры, тоже решил, что жизнь того не стоит.

В терроре проскрипций и военных кампаниях противники монархии были физически уничтожены, их имущество поделено между сторонниками, что добавило им монархизма. Из противостояния с Антонием Октавиан, официальный наследник Цезаря, вышел единственным претендентом на власть. В 30 г. до н. э. он стал единоличным правителем Рима и постоянно действующим императором. Тогда же к имени «Октавиан» добавили «Август» («священный»).

Рим вступил в эпоху Империи.

Август шел по стопам Цезаря, используя для правления институт традиционных римских магистратур (так поступали все римские императоры вплоть до, еще и у Домициана были соконсулы) и соблюдая формальный паритет с сенатом, председателем – принцепсом – которого он являлся (по названию «принцепс» эту форму правления историки называют принципатом). Даже провинции делились на сенатские и прицепские, в ведении сената находилась старая республиканская казна (принцепс, однако, располагал собственной). Впрочем, в источниках не сохранилось упоминаний о каких-либо разногласиях между сенатом и принцепсом, «Единая Россия» такая единая. Массово наделялись землей ветераны (всего получило землю около полумиллиона (!) человек), осторожно сокращался люмпен-пролетариат, упорядочивалось управление провинциями, к нему привлекалась местная знать, часто не имевшая римского гражданства (союзническая война дала его всем италикам, но не жителям провинций). По-прежнему создается параллельный старым республиканским структурам чисто монархический аппарат – прокураторы, легаты. К управлению широко привлекаются всадники, постепенно становясь кем-то вроде дворян – сословием, для которого госслужба есть почетная обязанность. При Августе италийские полисы пользуются широкой автономией, местные народные собрания имеют реальную власть. Август довел до логического конца реформу армии, начатую еще Марием. Воин нанимался добровольно и служил 20-25 лет, в течение коих получал немаленькое денежное довольствие, жил в военном лагере, свободное от войн время посвящал учениям и не имел права на семью. Выйдя в отставку, он гарантировано получал земельный участок. Завербовавшись в 15 лет, можно было выйти в отставку в 35-40, что по римским меркам отнюдь не было старостью, и, используя полученный участок и накопленные денежки, стать преуспевающим земледельцем.

Август создал регулярные части в 11 тыс. воинов для охраны правопорядка в городе Риме – то ли полицию, то ли внутренние войска, но в любом случае новое явление в Риме, а возможно, и во всем мире. Создал он и гвардию – преторианцев, личные войска принцепса, 3 тыс. воинов в Риме и 6 тыс. в остальной Италии. Гвардейцы почти не воевали, служили только 16 лет, получали в 3,5 раза больше обычного легионера. В общем, гвардия представляла собой девять тысяч вооруженных мужчин, весьма заинтересованных в благоденствии принцепса. Очень скоро это скажется на римской истории. А вообще легион насчитывал около 5 тыс. воинов, легионер обязан был (вплоть до времен императора Адриана) быть римским гражданином – но легиону придавалась такой же численности вспомогательная часть из не имеющих гражданства, то есть граждан и неграждан (провинциалов) в римской армии было поровну. Более того, во II в. воин, отслуживший во вспомогательных частях, автоматически получал гражданство. Общая же численность римской армии к концу правления Августа составила 25 легионов, то есть, вместе со вспомогательными частями, около 250 тысяч человек. Это была самая боеспособная армия в мире, и никто пока не задумывался, что такое 250 тысяч вооруженных мужчин, не имеющих семьи и имущества.

Август наладил отношения с Парфией и превратил Иудею, зависимую со времен Помпея, попросту в римскую провинцию. Зато попытался покорить германцев, которые вырезали три легиона в первом же восстании, после чего оставшиеся в живых римляне эвакуировались подобру-поздорову. Август превратил Рейн в границу Империи. Она была хорошо укреплена, но нападения германцев случались регулярно, поэтому римляне были вынуждены постоянно держать на берегу Рейна внушительный контингент – восемь легионов, т.е. треть армии. Так они и простоят там – до конца. Еще четыре-шесть (в последующие годы порой и десять) легионов стояло на Дунае, охраняя границу от местных племен, и еще один мощный кулак – в Сирии, против Парфии. Вокруг постоянных гарнизонов возникали канабы – поселения городского типа. Отслужившие легионеры обычно получали землю тут же и оставались жить в этих городах. Из таких вот римских гарнизонов возникли Вена, Белград, Кельн, Страсбург, Манчестер. А вообще, войска со времен Августа и до конца стояли во всех провинциях – в Италии же нахождение регулярных войск запрещалось.

Кстати говоря, это было время Горация, Вергилия, Овидия, Катулла и Лукреция Кара, не говоря уже о Цицероне. Консул и заговорщик – личность незаурядная, его перу, помимо речей, принадлежат трактаты по философии, политологии и юриспруденции (которые не слишком-то тогда разделялись), а также ораторскому искусству.

В религиозной жизни усиливается брожение. Среди замордованного гражданскими войнами населения распространяется культ Фортуны – слепой и часто несправедливой судьбы-лотереи, а также вера в загробное блаженство как воздаяние за страдания на земле и ожидание прихода мессии. Семя учения Христа упало на почву, взрыхленную гражданскими войнами.

Галлы в Заальпийской Галлии на момент завоевания Цезарем жили в условиях начинающегося классового расслоения – выделения жречества, аристократии, дружин. Уже существовали города как крепости и одновременно центры торговли. На высоком уровне стояло ремесло, приморские племена строили хорошие корабли. Однако кельтские племена того периода непрерывно воевали друг с другом, приглашая на свою сторону то германцев, то римлян – чем и воспользовался Цезарь. Граница между галлами и германцами пролегала по Рейну.

После Великого Галльского восстания, едва не стоившего Цезарю головы, он установил в ней твердые налоги вместо откупных и начал политику сознательного распространения римской культуры и технологий в Галлии. Вообще, романизация подконтрольных территорий была общей линией в политике всех императоров. Что сказалось на последующем развитии Западной Европы. При этом романизация никогда не была грубой, насильственной – императоры были достаточно умны, чтобы не злить без нужды огромные массы местного населения. В итоге римская культура впитывала местное своеобразия и дробилась на подвиды – римско-галльскую, римско-испанскую, римско-египетскую и т.д.

Ольвию стирают с лица земли геты – сильный союз племен, сложившийся между Днестром и Дунаем [Шелов]. Через несколько лет город был восстановлен, но прежнего значения не имел уже никогда.

I в.

В Риме в 14 г. н.э., на 76-м году жизни и 45-м – правления, умирает Октавиан Август. Его приемный сын и многолетний соратник Тиберий, 55 лет отроду, которому Август еще при жизни делегировал огромные полномочия, без всяких проблем получает высшую власть из рук сената, хотя официально в Риме не существует престолонаследия. Вообще, это было отличительной чертой Римской империи – власть зачастую наследовал не биологический родственник, а специально усыновленный соратник. Это позволяло ставить во главе государства профессионально пригодных руководителей, а не детей, на которых отдохнула природа. Так получили власть Тиберий, Траян, Адриан, Марк Аврелий. Были и императоры, унаследовавшие власть по биологическому критерию – Калигула, Домициан, Коммод, Нерон (он вообще-то был усыновлен, но лишь из-за того, что был сыном новой жены кесаря). И это были не лучшие императоры.

Тиберий ликвидировал народные собрания, передав право «выбора» магистратов сенату, а законотворчество – себе, любимому. Продолжил обуздание провинциальных правителей, озвучив принцип «хороший пастух стрижет овец, а не сдирает шкуру». Сосредотачивал власть в своих руках (в частности, направляя все больше финансовых потоков в казну принцепса, а не сената). Показал себя неплохим администратором в управлении финансами, проводил в основном миролюбивую внешнюю политику. В общем, остался бы в памяти добрым отцом империи, если бы не «но». Тиберий переосмыслил древний закон об оскорблении величия римского народа, по которому полагались тяжелые наказания вплоть до казни. Если в Республике под оскорблением величия народа понималась измена, мятеж или убийство магистрата, то теперь – оскорбление принцепса. Под которым понималась, в частности, драка рядом со статуей, недостаточная похвала речи принцепса и чуть ли не «невосторженный образ мыслей». В общем, это был классический 1937 год, с паранойей и массовыми доносами. В последние десять лет правления Тиберия не проходило и дня без казни, причем часто вместе с осужденным казнили его детей и внуков. Булгаков все правильно описал. Зная это, Пилата понимаешь много лучше.

Тиберий не оставил преемника. Показательно поведение сената: даже не подняв вопроса о возвращении к республиканскому строю, сенаторы бросились искать наследника. Наследник вскоре нашелся: 25-летний внучатый племянник Тиберия, Гай Юлий Цезарь Калигула.

Неполные четыре года правления Калигулы (37-41 г.г.) стали притчей во языцех. Опьяненный огромной властью, о которой никогда и не помышлял, молодой император, «которого природа создала словно затем, чтобы показать, на что способны безграничная порочность в сочетании с безграничной властью» (с) Сенека, принялся куражиться. О его бесчинствах ходят легенды. Наконец, в третьем по счету заговоре Калигула убит. В сенате, до которого наконец дошло, что единоличный правитель таки не обязательно Август или Цезарь, дискутируется вопрос о реставрации республики. Однако в дело вмешались преторианцы, коих еще Тиберий полностью сосредоточил в Риме. Им совсем не улыбалось рисковать своими привилегиями. Посему они доставили в свой укрепленный лагерь Клавдия, дядю Калигулы, и провозгласили его принцепсом. Сенаторы решили не спорить с девятью тысячами воинов, стоящими прямо в Риме. Да-да, гвардейские перевороты были не только в России.

Клавдий провел закон о возможности включения в сенат провинциальной знати и кое-кого таки включил. Продолжилось формирование чисто монархической бюрократии – рабы и отпущенники принцепса составили три ведомства: «относительно писем» (подготовка указов принцепса), «относительно финансов» (управление его имуществом) и «относительно жалоб» (обработка жалоб и обращений). Ну просто администрация Президента, блин. Из компании личных помощников принцепса эти ведомства постепенно становятся официальным государственным органом. Активизируется работа совета принцепса, собиравшегося в качестве неформального клуба еще со времен Августа. Теперь сенат часто только утверждает решения совета. Репрессиями а-ля Тиберий и Калигула Клавдий не занимался. Что до внешней политики, Клавдий частично завоевал Британию. Накануне римского вторжения (49 г.) в Англии ок. 2 млн. жителей, в основном на плодородном юге. Существуют монеты, примитивные города и союзы племен по несколько десятков тысяч человек во главе с вождями. Южная Англия поддерживает тесную связь с северной Галлией.

В 54 г. Клавдий отравлен собственной женой, матерью Нерона, который и провозглашен принцепсом. Нерону на тот момент семнадцать лет, и фактически государством управляют Сенека и командующий преторианцами Афраний Бурр. Многие текущие дела они перепоручили сенату, а сами между тем продолжали централизацию: под контроль принцепса передана древняя республиканская казна, до той поры официально находившаяся в ведении сената. В 62 г., однако, Бурр умирает. Сенека, потерпевший неудачу в воплощении своих теорий в практику, отходит от дел. Нерону двадцать пять, он привык к власти и поверил в себя. Нерон убивает мать и беременную жену – раболепный сенат ему аплодирует. Тут-то, видимо, у мальчика и поехала крыша. Вновь начался террор.

Огромные траты на пышные празднества и раздачи плебсу, восстановление Рима после страшного пожара 64 г. опустошают казну. Растут налоги, учащаются репрессии с конфискациями. В конце концов испанские легионеры провозглашают принцепсом своего отца-командира Гальбу, сенат с ними, вестимо, соглашается (ну не сами же они додумались, вероятно?). Нерон бежит и убивается (возможно, о стену). Впрочем, после девяти месяцев правления убит и Гальба. Преторианцы провозглашают нового принцепса, однако у рейнских легионов свое мнение. В небольшой гражданской войне рейнские легионеры берут Рим и сажают на трон своего предводителя. Однако вскоре в веселье решили поучаствовать палестинские легионы под командованием Веспасиана Флавия. К ним присоединяются египетские, сирийские и дунайские легионы. Римляне снова штурмуют Рим, и вот в 69 г. Флавий провозглашен императором. Сии занимательные события иллюстрируют простую вещь: теперь уже не столичный плебс и даже не преторианская гвардия, а огромная, расквартированная по всей Империи армия становится решающей политической силой.

Иудея восстает против римского владычества. Война продолжается с 66 по 73 г.г. В 70 г. н. э. разрушен Иерусалим, множество евреев продано в рабство и рассеяно по миру. Так началось расселение евреев по всему миру. Многие сохранившие жизнь и свободу бежали из разоренной страны куда глаза глядят. Иудея опустела.

Вообще, в 61-69 г.г. Рим проходит через череду опасных восстаний провинциального населения. Политику превращения провинций из оккупированных территорий в полноправные части империи, ни шатко ни валко тянущуюся со времен Цезаря, нужно активизировать, и Веспасиан Флавий понимает это. Он дарует римское гражданство целым городам и муниципиям, продолжает политику включения в сенат отдельных представителей италийской и провинциальной знати. Стремясь наполнить опустошенную Нероном казну, он изобретает все новые налоги, в том числе хрестоматийный налог с отхожих мест. Подвергся резкой критике киников, за что выслал их из Рима вместе с астрологами.

Веспасиану наследовал его старший сын Тит, вскоре умерший от болезни, затем (в 81 г.) – младший сын Домициан, без дебатов и переворотов. При Домициане Рим захватывает весь британский остров, кроме Ирландии и Шотландии. У Блэка, впрочем, указано, что Англия, Уэльс и равнинные области Шотландии были захвачены уже к 78 г., а Ирландия и горная Шотландия так и остались свободными. Конечно, не потому, что были так круты, а потому, что римлян никогда особо не интересовали (сдались им эти неплодородные горы и их нищие обитатели, где не было даже городов, чтобы их пограбить). Лондон и Йорк, кстати, построены римлянами. Домициан проигрывает на Дунае войну с государством даков и даже платит ему некоторую контрибуцию (впрочем, даки взамен обязуются служить для Империи щитом против сарматов). В отличие от бережливого отца, Домициан склонен к щедрым подаркам плебсу, а также разом повышает жалование всем категориям воинов в полтора-два раза (возможно, опасаясь за прочность трона?). Менее чем через десять лет такого царствования казна вновь опустела. Тогда Домициан вслед за Нероном сдувает пыль с закона «об оскорблении величия» едва отдохнувшего при Веспасиане от репрессий римского народа и начинает казни и конфискации. Среди римских философов хорошим тоном становится рассуждать о жестокостях древних царей и нехорошести тирании (вот с чего бы, а?). В ответ Домициан высылает из Рима большую часть философов («философский пароход», ага) и решает показать, что он тоже помнит о древних царях: вводит пышный придворный церемониал, присваивает себе титул «господина и бога», обычный для эллинистических монархий, а в Риме использовавшийся ранее лишь Калигулой. Ну и закончилось у него все как у Калигулы – в 96 г. убит в собственном дворце.

Сенаторы избрали на царство своего коллегу Нерву 66 лет отроду, соконсула Веспасиана и Домициана. В 98 г. он благополучно отдает концы, успев назначить Траяна – уроженца Испании, первого императора-провинциала. Но о нем поговорим в следующем веке, да.

В I-II в.в. в Империи сложилась интересная трехступенчатая образовательная система. Первый этап – ludus, или schola, отсюда «школа», отсюда же и «схоласт». Обучение начиналось с 7 лет. В течение 4-5 лет мальчики и девочки совместно учились читать, писать, считать, заучивали Горация. Обучение было платным, но недорогим, доступным широким слоям населения. Для schola не существовало утвержденных программ, каждый учитель был сам себе хозяин. Отдельных помещений у таких школ тоже зачастую не было.

Второй ступенью была школа грамматиков. Она уже стоила довольно дорого, поэтому группы были небольшими, практиковался индивидуальный подход. Ученики проходили пять предметов: латинскую литературу, греческий язык с элементами литературы, основы права, основы философии и математику с основами астрономии. Обучение продолжалось четыре года.

Третья ступень – школа риторов. Очень дорогое образование для будущей элиты, строго контролирующееся государством (в частности, преподаватели этих школ получали жалование из казны, и высокое). Начиналось в 16 лет и продолжалось три-четыре года. Кроме вышеперечисленных пяти предметов, повторявшихся на более высоком уровне, добавлялись еще музыка и ораторское искусство. Обучение происходило в очень малых группах, широко практиковались диспуты между учениками. После окончания школы риторов молодого аристократа посылали на годик-другой в крупный интеллектуальный центр – например, Афины или Александрию.

Закончивший школу риторов получал по-настоящему всестороннее образование – с учетом того, что большинство как естественных, так и гуманитарных наук тогда существовали в зачаточном виде в составе философии, не вдруг и придумаешь, чему бы еще человека могли обучить. Правда, еще существовали зачатки специального образования – юридические и медицинские школы вокруг известных юристов и врачей. Более того, во многих муниципиях минимальное количество врачей устанавливалось законом и поддерживалась муниципальная система медицинского образования. Картину дополняли странствующие учителя – сброд от философов до артистов, учивших чему хотели и чему могли. Респектабельные люди их услугами не пользовались, но уже то, что таких учителей было много, показывает, что на них в Империи был немалый спрос. К слову, в этот век Плиний Старший пишет свою «Естественную историю» в 37 томах. По-прежнему развиваются агрономия – римские достижения в этой области были превзойдены только в XIX в. – и юриспруденция. В 89 г. рождается Клавдий Птолемей – помимо всего прочего, отец научной картографии.

В I в. в образованных слоях населения приобретает популярность стоицизм, крупными представителями коего были Сенека, Эпиктет и, веком позже, Марк наш Аврелий. Согласно стоикам, мир создан единым божеством, причем зло – часть божественного замысла. Долг человека – слиться с божественным разумом путем познания, благочестия, служения своему долгу и стойкого перенесения невзгод. Большая часть людей, однако, прозябает в пороке, вследствие чего раз в 500 лет божественный разум уничтожает мир и создает новый. Идеи стоицизма о разумном управлении миром и следовании своему долгу широко использовались в насаждении культа императора. Принцепс объявляется наместником Юпитера и воплощением богини Ромы. Население относится к культу императора примерно так же, как к культу КПСС – хочешь спокойной жизни, не прогуливай митингов. Принцепс принцепсом, но в самых разных философских школах этого периода наблюдается интерес к теологии единого божества. В народных массах тоже второй век идет религиозное брожение. Приходит с востока и расцветает культ Митры. Беженцы из разоренной Иудеи оседают в самых разных местах, неся с собой свой древний монотеизм. Новым явлением становится популярность полубогов типа Геракла, одним из родителей имевших смертного и потому более близких к людям. Эти культы были лишены пышных празднеств и замкнутой касты жрецов, демократичны: служители либо избирались, либо все члены общины исполняли жреческие обязанности по очереди. В конце концов из бурного котла религиозных исканий огромной империи кристаллизовался культ Иисуса Назаретянина из маленькой Иудеи.

К концу века христианские общины существуют по всему востоку империи – от Иерусалима до Александрии. В Геркулануме и Помпеях, засыпанных пеплом в79 г., христианские общины тоже были. В целом, организованных гонений на христиан в I-II в.в. не было, за исключением мероприятий Нерона, решившего, что христиан – львам. Были нездоровые слухи и отдельные инциденты, поставлявшие христианству первых великомучеников.

Канонические книги Нового Завета были написаны во второй половине I – начале II в.в. Авторство этих книг, в том числе посланий апостолов, есть предмет острых дискуссий (разве что относительно посланий Павла есть консенсус, что это, в общем и целом, таки Павел). Апокрифическая же традиция насчитывает около 50 евангелий (при этом евангелия от Фомы и Петра сохранились полностью), около 30 деяний апостолов, около 15 посланий (плюс к 21 посланию, вошедшему в канон) и около 10 апокалипсисов. Необходимо отметить, что большая часть апокрифов было составлена позже канонических книг, во II-III в.в. Окончательно состав канонического Нового Завета утвержден на Карфагенском Вселенском Соборе 419 г. Христианская обрядность тоже складывается постепенно: первые молельные дома (базилики) появились во II-III в.в., первые символические изображения Христа – в III в., а каноническое портретное изображение с нимбом – в IV в.

Германские племена заселяют земли от Рейна до Вислы и среднего Дуная, а также всю Скандинавию, побережья Балтийского и Северного морей. У каждого племени своя территория. Они оседлы, но занимаются больше скотоводством, чем земледелием, хотя и земледелием тоже. Археологами обнаружены огороженные приусадебные участки, использовавшиеся много лет. Уже в последние века до н.э. у германцев появляется легкий плуг. Приморские племена строят корабли, прибалтийские с удовольствием собирают янтарь. Добываются медь, олово, железо и серебро, но железа мало, ценится оно высоко. Хозяйство у германцев в целом натуральное, ремесло еще не отделилось от сельского хозяйства.

Зона расселения славян с юга ограничивалась Римской империей. Западная граница в первые века н.э. проходила, видимо, по Висле.

В Северном Причерноморье господствуют сарматы, по-прежнему кочевники-скотоводы, лишь местами ставшие земледельцами. У них только начинается процесс имущественного расслоения. В Крыму, однако, (археология) сарматов нет, там остаются скифы, постепенно ассимилирующие тавров. Было ли у них в тот период государство – вопрос спорный. Неаполь, во всяком случае, имел место существовать до IV в. Боспор существует в домитридатовских границах и даже переживает некоторых хозяйственный подъем по сравнению с недавним разорением, по-прежнему много торгует. Но теперь от самоуправления в полисах не осталось следа, царь – неограниченный владыка Боспора. Вообще греческие колонии того периода уже совсем не такие греческие.

II в.

При Траяне провинции окончательно стали органичной частью Римской Империи, в случае проблем (скажем, голода в Египте) центр спешил на помощь. Траян включил в сенат больше провинциалов, чем все императоры до него, доведя их численность до 34%. Происходит перелом в идеологии: те же философы, что при Домициане критиковали монаршую власть, теперь поют ей хвалу и теоретически обосновывают ее необходимость (в частности, Дион Хрисостом).

В это время в Италии наблюдается сельскохозяйственный спад. Земля сконцентрирована в громадных латифундиях (вспомним, что со времен Тиберия Гракха мелкие участки беднякам и ветеранам раздавались в основном в провинциях, дабы не нервировать владеющих землей в Италии олигархов). Но на большой площади трудно контролировать труд рабов. К тому же от многовекового монокультурного земледелия в Италии истощились почвы, так что пустынные просторы многих латифундий используются как пастбища. А вот в провинциях, где участки мелкие, а римское земледелие едва началось, такой проблемы нет. В результате сельское хозяйство в провинциях, и особенно виноградарство, составляет италийскому серьезную конкуренцию. Еще Домициан специальным указом запретил расширять виноградники в провинциях. Вслед за сельским хозяйством проседает вся италийская экономика, ухудшается качество ремесленных изделий. В италийских городах увеличивается число бедняков. Напротив, в провинциях, на свежих рынках и богатых месторождениях, ремесло расцветает (кстати, штрих к эпохе: рудники, в отличие от земельных участков, практически всегда принадлежали императору – впрочем, тот часто сдавал их в аренду). Провинции не только обеспечивают себя ремесленными изделиями, но и экспортируют их, даже в Италию. Невиданного прежде размаха достигает торговля, чему способствует развитие прообраза банковской системы: купец оставлял деньги у менялы в своем городе, получал от него свидетельство и по этому свидетельству получал деньги в пункте прибытия. На международной торговле расцветают Пальмира, Дамаск, Петра, торговые пути ведут даже в Индию (найдены клады римских монет). Вообще, эта эпоха считается «золотым веком» Империи, временем максимального могущества и благоденствия (естественно, не для рабов). Строятся города – римская культура вообще отчетливо городская. Дома с дешевыми квартирами достигают шести этажей, используется бетон и обожженный кирпич. Воду в города приносят протянувшиеся на десятки километров акведуки. Используется канализация. Щедро спонсируются театры, библиотеки, философы, массово открываются школы. Достоверной статистики грамотности населения Империи нет, но, по некоторым данным, она достигала 50%. Видимо, даже в Греции не было такой мощной прослойки интеллигенции. При этом большинство образованных людей владели не только латынью, но и греческим, а в провинциях – местными языками. Немалую часть интеллигентов составляют рабы. Безымянность огромного количества памятников скульптуры и архитектуры (это в Риме-то, где люди настолько стремились увековечить себя, что загромоздили статуями весь Форум) объясняется, видимо, тем, что их авторами были рабы, а имена рабов увековечивать некошерно. Памятников живописи сохранилось мало, но, судя по мастерству исполнения обнаруженных в Египте фалюмских портретов (элемент обрядности: в доме висел портрет хозяина, а после его смерти портрет хоронили вместе с ним), предназначенных для широкой публики и бывших, следовательно, массовым продуктом, живопись в Империи была на высоте.
Наблюдаются, однако, и первые тревожные симптомы. Развитие производства заметно опережает развитие торговли – не хватает грузоподъемности судов и пропускной способности дорог. А между тем вспомним о транспортной теореме: если экономическое развитие региона обгоняет развитие общегосударственных коммуникаций… Есть и еще одна проблема – заморские товары оплачиваются золотом и серебром, что приводит к заметному оттоку драгметаллов из Империи. В начале века денарий чеканится из чистого серебра, к концу в нем 50% меди. Эффекта это, кстати, не дало – просто за две новых монеты давали одну старую.

Для поддержки италийских бедняков Траян создает алиментарную систему: специальный фонд, из которого можно было взять кредит под самый низкий в Риме процент (5% в год) на развитие собственного хозяйства, а из получаемых государством процентов формировались пособия беднякам на воспитание детей. Ибо титульное население Империи уже тогда почувствовало демографические проблемы. Система работает и при последующих императорах. Еще один симптом: падает престиж участи легионера. В римском обществе, ставшем богаче перспективами, теперь немногих соблазняют двадцать лет без семьи, земли и перспектив карьерного роста (все сколько-нибудь значительные должности закреплены за аристократией).

Траян завоевал Дакию (между прочим, богатую месторождениями золота и соли), оккупировал Армению и совершил завоевательный поход на Парфию, но закрепиться на завоеванных землях не смог. Это были последние завоевательные походы Римской империи. С этого времени она переходит к охране своих границ. Парадоксально: самая сильная в мире армия не может никого завоевать. Проблема, однако, в том, что ей и противостоят силы всего тогдашнего мира. Не снимешь ведь легионы с Рейна, чтобы повоевать на Дунае: германцы мигом перейдут границу и устроят в Галлии такую дискотеку, что обратно придется руины отвоевывать. И так повсюду. Не будем еще забывать, что в Африке и на Ближнем Востоке граница империи уперлась в пояс пустынь, на Рейне, кроме германцев, леса, а на севере просто море. Разве что степные пространства открыты для походов, но там есть свои любители в них ходить.

С этих пор армия становится жерновом на шее Империи. Расходы на армию окупались, пока она могла завоевать какую-нибудь богатую Дакию и обеспечить этим римской экономике дальнейший рост. Как только завоевания прекратились, оказалось, что армия – это четверть миллиона ничего не производящих ртов, сидящих на государственном довольствии. Но и сократить ее нельзя, ибо давление на границы нарастает и будет нарастать вплоть до падения Империи. Окрестные племена дорвались до римских передовых хозяйственных и медицинских технологий, что вызвало рост населения, а кроме того, ускорился процесс выделения знати – но это означает и рост воинственности. Империя попала в «воронку». Переслегин прав: императоры с величайшим тактическим искусством защищали стратегически обреченную позицию.

Наследник умершего в 117 г., вскоре после похода на Парфию, Траяна Адриан к делу укрепления границ подошел очень серьезно. Вынужденный вернуть Армении номинальную независимость и отказаться от всех аннексированных у Парфии земель, он проводит границу по Евфрату – и сильно укрепляет ее, как и все остальные границы, валами, крепостями и гарнизонами. Теперь уже Рим боится мира, а не наоборот. Помимо прочих валов насыпал вал между Англией и Шотландией, сыгравший немалую роль в истории Островов. Вследствие демографических проблем и падения престижа военной службы Адриан вынужден принимать в легионы лиц без римского гражданства. Это имеет глубокие следствия. В галльских, испанских, прирейнских провинциях и Британии романизация уже сделала свое дело: в многочисленных городах и приписанных к ним землях даже местные жители говорят на латыни и живут как римляне (впрочем, речь о городах, в глубинке все сложнее). Но вот в придунайских провинциях уровень урбанизации и романизации куда ниже – и здесь в легионеры набираются люди, плохо знающие даже язык. Адриан реформирует систему управления. Совет принцепса, со времен Августа существующий на полуофициальной основе, официально закрепляется как Государственный совет, состоящий не из отпущенников, а из чиновников высшего ранга на внушительном содержании. Кроме того, разрастается аппарат императорской администрации, созданной еще Клавдием – добавляются новые ведомства, в том числе «относительно научных изысканий» и «относительно императорских увеселений». Адриан упорядочил римские законы и отнял у преторов право на судебное правотворчество, сохранив его лишь за собой.

Как ответ на укрупнение земельных участков и усложнение орудий труда, все шире распространяется появившееся еще в I в. до н.э. колонатное земледелие. Напомним, колоны – это бедняки, которым отдали землю, чтобы они отдавали хозяину треть урожая и некоторое время работали на него. Оброк и барщина, ага. Юридически колон был свободным человеком и имел право покинуть арендованный участок по истечении срока аренды (обычно 5 лет). Фактически к моменту истечения срока он был опутан разного рода обязательствами (прежде всего – долговыми) и превращался в пожизненного, а потом и наследственного арендатора. Первые законы относительно колонов принимает как раз Адриан.

Вообще, в эту эпоху для Империи характерны два противоположных процесса. В коренных землях, завоеванных еще при Республике, рабство становится все более нерентабельным, ибо земля сконцентрирована в огромных латифундиях, а труд нескольких сотен рабов очень трудно организовать и проконтролировать. С другой стороны, в свежезавоеванных провинциях (придунайских, например) земельные участки мелкие, а рабство в них только начинает проникать. Распространение рабовладельческих отношений в провинциях создает спрос на рабов – и это происходит в эпоху, когда у Рима уже нет сил на захватнические войны. Как результат, за столетие цены на рабов поднимаются вдвое. Это вызывает глубокие изменения: если раньше раба было выгодно выжать, как лимон, после чего дешево купить нового, то теперь рабу стоило сохранить здоровье – и даже вырастить из его детей новых рабов. Быт рабов становится более человеческим, появляются семьи, а в семьях – дарованное господином имущество, т.н. пекулий (господин, впрочем, в любое время мог его отнять). Пекулий бывал разным, вплоть до небольшой мастерской (впоследствии такие рабы нередко выкупали себя на свободу), но чаще всего это был кусок земли и хижина. Раб, посаженный на землю за ту же треть урожая, так мало отличается от колона, что некоторые римские юристы называют их квазиолонами. Антоний Пий, унаследовавший власть в 138 г., законодательно приравнял убийство раба к убийству свободного без гражданства, ввел право раба жаловаться на господина (для чего ему сначала требовалось укрыться у статуи императора), до некоторой степени узаконил семейную и коммерческую жизнь рабов. Вместе с тем ситуация далека от идиллии, эти меры явно запаздывают по сравнению с накопившейся рабской злобой: преступления рабов против хозяев становятся настолько частыми, что юристы разрабатывают для них специальные наказания.

В 161 г. Пию наследует Марк Аврелий. При нем растет и крепнет имперская бюрократия, местное самоуправление лишается большей части самостоятельности. Рост бюрократии и зарегулированности – тоже признак застоя. Марк Аврелий вводит в сенат больше провинциалов, чем даже Траян, и теперь их там около половины. Ввел новые правила обращения с пленными – теперь они становятся не рабами, а, по сути, государственными колонами, получая мелкий земельный участок в обмен на фиксированный налог деньгами и продуктами. Такие поселения бывших пленных он создает на приграничных землях, опустошенных варварскими набегами. Кроме оброка, им вменяется развитие инфраструктуры (в частности, строительство дорог) – ну и роль щита на пути дальнейших набегов варваров. Пленных было много – миролюбивому Аврелию пришлось повоевать. В 162 г. Парфия нападает сначала на Армению, а затем и на провинцию Сирия. К 166 г. Рим выиграл эту войну и восстановил контроль над формально независимой Арменией, но из Парфии в Империю занесена чума, которая будет свирепствовать вплоть до середины 180-х, опустошая целые города. В том же 166 г. придунайские германские племена маркоманов, находившихся с Римом в сложных полузависимых отношениях, прорезают укрепленную границу (помогла переброска римских войск на парфянский фронт), маршем проходят несколько провинций и сквозь альпийские проходы вторгаются в Италию. В изнемогающей от чумы стране, в которой и регулярных частей-то по закону не полагалось, в армию набирают специально отпущенных рабов (впервые с ганнибаловых времен!) и даже разбойников. Эту войну в 180 г. завершил уже Коммод – контроль над придунайскими провинциями восстановлен, границы Империи остались траяновыми, но Рим отказался от претензий на какое бы то ни было верховенство над маркоманами. Иперия проходит также через ряд восстаний в провинциях – Британии (162 г.), Египте (172 г.), Сирии (175 г.).

Коммод, родной сын Марка Аврелия, объявленный наследником еще в пятилетнем возрасте и активно участвовавший в делах позднего императора, в 180 г. наследует власть (в возрасте 19 лет). К слову, великий Гален на склоне лет стал личным врачом Аврелия и Коммода. Сначала Коммод продолжает политику отца – запрещает землевладельцам повышать оброк с колонов (каковой запрет они, впрочем, сплошь да рядом нарушают), вводит для них право жаловаться прямо императору – сохранилась жалоба колонов на землевладельца с положительной для колонов резолюцией Коммода. Однако затем верх берет часть его натуры, склонная к празднествам и боям гладиаторов. Финансы империи подорваны грандиозными увеселениями, в 189 г. в Риме вспыхивает голодный бунт. В провинциях растет число разбойничьих шаек и целых ОПГ. В ночь на 1 января 193 г. Коммод убит в собственной спальне – с Новым годом, империя! Нет, Рассел Кроу не зарубил его, хотя на арену Коммод действительно выходил.

После убийства Коммода провозглашены сразу четыре кесаря, только один из них – в Риме. За власть борются политически сросшиеся с легионами группировки провинциальной знати, которая по богатству и могуществу уже мало чем уступает италийской. Термодинамика в действии: потенциалы имеют свойство выравниваться, и маленькая Италия не могла бесконечно править огромной Империей. В каких бы изначально неравных условиях ни находились метрополия и провинции, рано или поздно в счет пойдут ресурсы – людские и материальные. После четырех лет гражданской войны, в коей участвовала чуть ли не вся римская армия, императором стал командующий дунайскими легионами Септимий Север. Парфия решила погреть руки у огня гражданской войны, напав на провинцию Сирия. Обожглась – Север разгромил парфян и превратил всю Месопотамию в римскую провинцию. Парфия как государство, впрочем, не уничтожена, хоть от нее остались рожки да ножки – нынешняя Туркмения и что-то еще.

Север наконец законодательно оформил в Риме абсолютизм: сенат лишался права издавать законы и избирать магистратов. Разница между магистратами и императорскими управленцами окончательно исчезает. Проводится обширная административная реформа, в ходе которой, как водится, растет и ширится бюрократия. Кстати, Север ликвидировал особый статус Италии, приравняв ее к прочим провинциям и поставив в ней легион.

Стремясь повысить престиж армейской службы, Север повышает воинам жалование – в который раз: если при Августе рядовой легионер получал 225 денариев, то при Севере уже 500 – и открывает дорогу наверх: легионер теперь, дослужившись до первого центуриона, вступал в сословие всадников и мог сделать карьеру вплоть до командующего армией. Увеличивается число штатных младших командиров, что снижает конкурс на эти должности и делает карьеру более реальной. Гвардия теперь набирается не из жителей Италии, а из лучших воинов всей армии. Север решается на еще более радикальный шаг: легионер теперь может иметь семью и землю во время несения службы. Как следствие, легионы теряют подвижность, врастая в подведомственную территорию. Несмотря на все эти меры, в армию приходится все более широким потоком набирать жителей слабо романизированных земель. Возросшие расходы на армию компенсировать нечем, и Север вслед за Траяном прибегает к порче монеты, добавляя медь в динарий, в котором и так уже серебра лишь 50%. Экономика от таких мер, понятно, не здоровеет.

С середины века, на фоне войн и чумы, наблюдается мощный приток неофитов в христианских общинах, причем теперь среди них хватает и людей зажиточных. Империя достигла зенита и ощутимо клонится к упадку, наслаждаться идеей «мы римляне, мы хозяева мира» уже не получается, и не культом же «императора, воплощения Ромы» заполнять сосущую пустоту в душе. Одновременно начинается острая полемика между христианами и философами античной школы, в пылу которой куется христианское богословие. Структура общины усложняется, у нее появляется руководитель – пресвитер, с помощником диаконом. Более того, у христианских общин вследствие притока богатых неофитов и просто пожертвований накапливается солидное имущество, и для управления им появляется специальный человек – епископ. К концу века именно он становится главой общины. Что и понятно: кто девушку кормит, тот ее и танцует. Среди общин имеется серьезная конкуренция за авторитет: шутка ли, в Карфагене творит Тертуллиан, Антиохская община основана Павлом, Иерусалимская – самим Христом. Но к концу века наибольший авторитет приобретает Римская община – в силу богатства, многолюдности, столичного положения, да и апостол Петр был распят именно здесь. Впоследствии этот авторитет уже не поколеблется, из него вырастет папский престол.

В Иудее, едва оправившейся от войны, в 132-135 г.г. новое восстание – под предводительством Бар-Кохбы, объявившего себя Мессией. По итогам восстания иудеям запрещено жить в Иудее – страна пустеет, начинается великое странствие евреев и плач о потерянной родине.

III в.

В этот век Римская Империя развалится – правда, еще не насовсем. В 211 г. Северу наследуют сыновья Гета и Каракалла. По задумке отца они должны править вместе, но Каракалла вскоре убил Гету, став единовластным правителем. При нем плата рядовому легионеру составляет уже 750 денариев в год, притом что сама армия разбухла до полумиллиона. Как результат, медь составляет уже 80% сестерция.

В 212 г. Каракалла дал римское гражданство всем свободным жителям Империи (за редкими исключениями). Правда, к тому времени от этого гражданства было больше обязанностей, чем прав.

В 217 г. Каракалла убит. Следом убиты еще два императора-неудачника, и в 222 г. августом провозглашен 13-летний Александр Север. Фактически правила его мать Мамея. Она попыталась реанимировать сенат как политическую силу и, опираясь на него, снизить расходы на армию. Армия откликнулась волнениями, пришлось срочно ее задабривать, а для этого портить монету еще больше. Это была воронка: расходы на армию нельзя было уменьшить ни за счет числа солдат, ни за счет размера довольствия (хотя теперь солдаты, вообще-то, могли кормиться и с земли, которую им разрешили). Ибо армия осталась, по существу, единственной политической силой, император стал марионеткой в ее руках. Тысячи вооруженных мужиков подчиняются одному безоружному, пока верят в силу приказа – а римские легионеры, сажавшие на трон еще Гальбу с Веспасианом Флавием, больше не верят (все же есть что-то в мысли, что миром правят идеи, а не мечи). Императоры знают это и боятся. Рассказывают, что Септимий Север, умирая, завещал сыновьям: «обогащайте солдат и не обращайте внимания на остальных».

Тем временем в Парфии происходит государственный переворот, новый правитель ставит себе цель ни много ни мало вернуть державу Селевкидов – для чего, естественно, попросить римлян с Востока. Тяжелая война с Новоперсидским царством, как оно теперь называется, шла с 230 по 232 г.г. и привела к восстановлению Парфии в прежних границах (потере северовских завоеваний в Месопотамии), но не более. При этом каждая сторона заявила о своей победе. В 235 г. Мамея, не уверенная в боеспособности рейнских легионов, попыталась купить у германцев мир. Оскорбленные легионеры убили ее вместе с сыном.

После убийства императора отказывают последние психологические механизмы, сдерживавшие произвол армейских группировок. Не играет роли даже происхождение – в 235 г. императором провозглашен бывший фракийский пастух (на тот момент командующий легионом). С 235 по 284 г.г. на троне побывало 29 признанных сенатом императоров, не считая непризнанных. Все они убиты в усобицах и заговорах, кроме Деция, погибшего в войне с готами. В 251 г. Деций и в 257 г. Валериан издают эдикты против христиан, пытаясь укрепить культ староримских богов. Забота о стабильности империи правой рукой через левую пятку, ага. В 260 г. вновь нападают персы, Валениан попадает в плен и продается в рабство (это римский император-то). Христиане это и посейчас толкуют как кару Божью. Но кара, видимо, постигла Империю: с этого момента она перестала существовать. Около 30 самозваных правителей управляют разными областями, не оглядываясь на Италию. Еще в 259 г. образовалось отдельное государство из Галлии, Британии и части Испании, со своей армией и сенатом. Аналогичная ситуация сложилась на Востоке, где столицей была Пальмира – государство охватывало Сирию, Палестину, Малую Азию и Египет.

Развал денежного обращения, упадок ремесла и торговли вызвал массовое бегство голодающих горожан в деревни, к земле и хлебу. Бывшие горожане становятся колонами крупных латифундистов, добивавшихся у императоров-призраков изъятия своих земель из-под юрисдикции муниципальных и императорских чиновников. Латифундии ведут натуральное хозяйство и обносятся крепостными стенами. Так закладываются основы феодализма. Резко уменьшается роль рабов в производстве, теперь их большинство только в сфере обслуживания. В сельском хозяйстве и ремесле бал правят колоны и квазиколоны.

В этот период на ослабевший Рим сплошным потоком идут завоеватели – готы при Леции, персы при Валериане, припонтийские племена (герулы, сарматы, готы) при Галлиене, снова готы при Клавдии II, германцы, угрожавшие непосредственно Риму, при Аврелиане. Все эти атаки были отбиты без аннексий со стороны нападавших. Галлиен, сын, соправитель и наследник Валериана, реформировал верные Риму части, сместив акцент с тяжеловооруженной пехоты на легкую конницу. С помощью этой обновленной армии Аврелиан за пять лет своего правления (270-275 г.г.) восстановил целостность Империи. Он же оставил завоеванную еще Траяном Дакию – без войны, просто понял, что ее не удержать. Римское население было эвакуировано, а граница вновь прошла по полноводному Дунаю, который не так легко было форсировать. Впрочем, после смерти Аврелиана разброд продолжился, но уже в меньших масштабах.

В 284 г. к власти приходит Диоклетиан. Он окончательно подавляет сепаратизм (впрочем, Диоклетиану еще придется подавлять восстания и воевать с персами до 298 г.) и уже в 286 г. разделяет Империю на Восточную и Западную, став правителем (августом) Восточной. Восточная империя к тому времени менее культурно разнородна, более экономически развита и реже подвергается нападениям варваров, чем Западная. Августом Западной империи стал Максимиан. Рим, что характерно, не был столицей ни той, ни другой, сенат стал просто городским советом. Столицей Западной империи становится прекрасно укрепленная, затерявшаяся среди болот Равенна. Столица Восточной будет блуждать, пока не определится при Константине (угадайте, где). По инициативе Диоклетиана выделяются в отдельные территориальные единицы из Западной империи – Галлия и Британия, из Восточной – Балканы. Правят ими полководцы соответственно Диоклетиана и Максимиана, получившие титул цезарей. По замыслу Диоклетиана, через двадцать лет правления августы отрекаются, на их место становятся цезари, а новых цезарей они назначают из своих полководцев. Такая система управления получила название тетрархии. Диоклетиан, дабы противодействовать сепаратизму, вместо прежних нескольких огромных провинций дробит Империю (и Восточную, и Западную) на сотню мелких (Рим выделен в сто первую административную единицу) и отделяет в них гражданскую власть от военной (провинции, впрочем, объединялись в диоцезы по прежним границам). Мера умная, но ведущая к резкому разрастанию бюрократического аппарата – в эпоху, когда и без того не очень ясно, на что его содержать.

Диоклетиан проводит налоговую реформу: основная масса налогов теперь взимается не деньгами, а продукцией. За налоги с колонов отвечают землевладельцы, что еще больше прикрепляет колонов к земле. За налоги с ремесленников отвечают куриалы (члены городского самоуправления). С них и взыскиваются недоимки. Куриалы разоряются, центральные власти насильно превращают в куриалов зажиточных горожан. Стремясь преодолеть неповоротливость обросших землей пограничных легионов, Диоклетиан создает мобильные части, расквартированные в городах. Чтобы было кого в них набирать, он издает закон, по которому каждый землевл

Поиск по сайту: