ДЕТАЛИ КАК БАРЬЕРЫ

Нас окружают тысячи предметов. Пока вы не придумали, что с ними делать, они — просто фон. Сколько вы видели таких сцен: двое разговаривают — слова дерутся, негодуют, радуются, а визуальный мир вокруг равнодушно взирает на эти фонтаны слов. Вы оглядываете безжизненное пространство, в котором действует герой, и говорите себе: это пространство — враг героя. Как оно действует против него? И в вашем воображении возникают барьеры, которые выражают характер пространства: злое, хитрое, равнодушное. Герой должен с ним бороться. Он задает вопросы-действия и получает ответы-контрдействия. Возникает визуальный диалог-борьба.

Представьте комнату в мотеле. Вы ввалились туда к ночи, смертельно усталый, с мыслью добраться до подушки. Заходите в туалет, хотите спустить воду. но в ответ из туалета прямо в лицо хлещет струя какой-то дряни. Вы бежите в душевую кабину, и вдруг вода из душа становится то холодной, то горячей. Она все горячей. Все окутано паром, вы обожжены, а пластиковая дверь кабинки наглухо закрылась. Последними усилиями вы разбиваете стенку душа. Вода выливается на пол, и сразу же что-то искрит. Свет гаснет, а провода на стене загораются. Вы бросаетесь к окну. Но пейзаж за оконным стеклом нарисован на глухой кирпичной стене. Эта комната - микромир, состоящий из деталей, ко-

торые манят обманчивыми удобствами, а на самом деле нацелены уничтожить вас. Это ''деталь-система" — враг.

Вы осматриваете комнату, в которой произойдет любовная сцена, и спрашиваете себя: эта комната — друг героя? Что здесь помогает его любви? Вы ищете ответ на конкретный вопрос, и любовная сцена перестает быть нехитрой комбинацией положений пары в инертном пространстве. Но эта комната может быть врагом, как. например, номер в гостинице, где встречаются влюбленные персонажи "Дамы с собачкой" Чехова. А может быть объектом любви далекого детства, как детская комната в "Вишневом саде".

У Чехова нет равнодушных помещений и пространств. Для одних

персонажей они - объект любви, как заросший старый вишневый сад для Раневской и Гаева. Для других — объект ненависти, как этот же сад для Лопахина и Пети. Классик не позволяет себе небрежности показывать что-то, не принимающее участия в конфликте.

Низкие жанры, как всегда, первыми освоили в кино большие деталь-системы. Ужас превращает инертные на первый взгляд пространства в мир тысячи страхов и угроз. Эти угрозы - всегда часть системы, за которой угадывается персонаж с мстительным и яростным характером маньяка.

Самый лучший пример активизации пространства с доминирующей эмоцией дает сочинение, которое имеет самый большой эмоциональный контакт с человечеством. Это Библия.

Что такое "Ад" и "Рай", как не два самых активных пространства с противоположными доминирующими эмоциями? "Ад" — самый страшный враг и мучитель. "Рай" — объект самой сильной любви. Оба действуют как деталь-системы. Спрашивайте себя: что в этом пространстве от Рая? Что в нем от Ада? Ищите ответ в конкретных действиях детали-системы, и вы на верном пути к усилению эмоционального контакта со зрителями через деталь-систему.

Поиск по сайту: