МЕСТОИМЕНИЕ

1.5.1. Грамматическое значение местоимения. Местоимения обладают предельно обобщенным значением: они указывают на любые предметы, существа, отвлеченные понятия, не называя их. Это в высшей степени обобщенная часть речи, актуализирующаяся в контексте, в ситуации, но лишённая предметного реального содержания в отвлечении от конкретной ситуации.

Синтаксически местоимения функционируют так же, как существительные или прилагательные.

Местоимения распадаются на ряд подклассов, различных по лексическому содержанию, морфологическим формам и синтаксическим функциям. Обычно выделяются следующие подклассы: местоимения личные, притяжательные, указательные, вопросительные, возвратные, относительные, неопределённые, отрицательные, неопределённо-личные. Эта классификация, как справедливо указывает Б. А. Ильиш, целиком основана на семантике. Вместе с тем большая часть этих семантических подклассов имеет какие-то формальные грамматические особенности. Поэтому, придерживаясь традиционной классификации, мы, однако, даем сводную сопоставительную характеристику местоименных подклассов (разрядов) в конце этого раздела.

1.5.2. Личные местоимения. Как справедливо указывает А. И. Смирницкий, личные местоимения далеко не равны по своему месту в языке. Местоимения первого лица — I, we, так же как и местоимение второго лица — you, — ничего не замещают сами и ни с чем не разделяют своих функций; местоимения же третьего лица he, she, it, they являются заместителями существительных, могут указывать на любой предмет (it, they) или лицо (he, she, it, they) и употребляются, как правило, анафорически:

Charles sighed as he stuffed the tickets into his waistcoat pocket. (Waine)

Значение лица и числа у личных местоимений не является морфологическим (Б. А. Ильиш, А. И. Смирницкий); они принадлежат лексике; никакого морфологического способа выражения этих значений у личных местоимений не существует. Категория падежа несомненно существует, она выражена двумя падежами — именительным и объектным. Парадигма ущербна: форма падежа неразличима в случае местоимения второго лица и местоимения it:

Nom. I he she it we you they Obj. me him her it us you them

Б. Стрэнг называет эти падежи «субъектным» и «немаркированным». Различие в терминах само по себе не играет большой роли, но следует указать, что, во-первых, противопоставление «субъектный — немаркированный» нелогично и, во-вторых, автор

40,

не обосновывает соображений, по которым объектный падеж считается немаркированным.

Синтаксические функции падежных форм местоимений чётко разграничены в позициях подлежащего (именительный падеж) и дополнения (объектный падеж). Однако в позиции предикативного члена наблюдается столкновение этих двух форм. Согласно правилам школьной грамматики в функции предикативного члена употребляется форма именительного падежа; однако в случае местоимения первого лица единственного числа фактически узаконено употребление формы объектного падежа — It's me, за исключением тех случаев, когда местоимение определяется примыкающей к нему предикативной единицей: It is I who did it. В разговорной речи все шире распространяется употребление объектных форм him, her, us, them в функции предикативного члена, а также в сравнении. Это употребление отмечено даже в авторской речи такого мастера стиля, как Айрис Мердок: Не could not decide if it was her or not. Twins who were only three years older than her. («Bruno's Dreams») Также у М. Дрэбблз, в речи ученого: But he was better off than us, in one respect. («Realms of Gold»)

Такое употребление не санкционировано правилами нормы, ко стоит помнить, "что употребление те в той же функции ещё в начале двадцатого века осуждалось грамматистами и школьными учителями. При существующих правилах нормы мы видим, что три местоименных формы — те, it, you — употребляются как предикативные члены. Это, видимо, создает базу для аналогии.

Номинатив местоимений we, you, they может получать значение обобщенного указания на неопределённые лица, т. e. функционировать как неопределённо-личные или обобщенно-личные местоимения, не образуя, однако, особого разряда. Все эти местоимения имеют те или иные особенности употребления. We включает говорящего: Stendhal, we know, consciously wrote for a public yet unborn. (R. Fox) You может включать или исключать говорящего: Of course, it was all silly talk, but you couldn't help liking him. (Wilson) They не включает ни говорящего, ни воображаемого собеседника; оно обозначает очень широкое и совершенно неопределённое множество лиц:

You're cold, sir... No, no, said Mr. Treves. Just someone walking over my grave, as they say. (Christie) They say it's certain to be over in six months. (Snow)

Особо следует остановиться на местоимении it, которое имеет совершенно особые функции, не считая указания на предмет. Оно может анафорически обозначать ситуацию:

Не must be the only person on this earth who regards you as an irresponsible schoolboy. It gives me great pleasure. (Snow)

В приведённых случаях местоимение it условно передает лексическое содержание упомянутого ранее названия предмета или описания ситуации. Оно имеет также чисто грамматические

структурные функции, отвлеченные от какого бы то ни было лексического содержания, когда оно замещает позицию подлежащего в бессубъектных предложениях: It is raining. It is warm today. Это так называемое безличное it. Кроме того, оно предваряет инфинитивные обороты или подчинённые предикативные единицы, неспособные занимать позицию подлежащего или дополнения в силу своей структурной громоздкости:

It was something like a blow to prestige, then, when the dance seemed to hang fire. (Wilson) It was difficult to snap your fingers when your head was going round. (Wilson)

Существует мнение, что, кроме чисто структурных функций, it в этих случаях имеет некое весьма обобщенное лексическое значение указания на ситуацию. Это мнение представляется нам спорным.

Таким образом, семантическая сфера личных местоимений шире, чем только анафорическое указание на лицо или предмет (или, в случае it, на ситуацию). При отсутствии анафоры, местоимения we, you, they принимают обобщенно-личный характер, а местоимение it E тех же условиях функционирует как чисто грамматический заместитель подлежащего или дополнения.

1.5.3. Притяжательные местоимения. Местоимения ту, his, her, its, our, your, their указывают на принадлежность; синтаксически они являются определителями существительного, функционирующими на равных правах с артиклем: a dress, my dress, a (the) new dress, ту new dress.

В позициях, свойственных существительному, притяжательное местоимение функционирует в особых субстантивированных формах: mine, his, hers, ours, yours, theirs. ' Yours must be a tiring life, nurse,' said Lois. (Wilson)

Любопытно, что в грамматиках Б. А. Ильиша, Б. Стрэнг этот разряд совершенно не упоминается. Это не означает, вероятно, что упомянутые авторы не рассматривают его как разряд местоименный: его семантикатакже заключается в указании на лицо (предмет), названный ранее.

При необходимости совместить в одном словосочетании притяжательное местоимение и другой определитель имени притяжательное местоимение выносится в постпозицию в субстантивированной форме: a dress of mine, that friend of yours.

1.5.4. Указательные местоимения. Указательные местоимения подразделяются на две группы: местоимение this, these указывает на предметы, близкие по времени или расстоянию от говорящего: My department would be quite willing to take over these first discussions, I said. (Snow) Местоимение that, those указывает на предметы, удаленные во времени или пространстве от говорящего: Now I was getting older, I could realise those mistakes in the past. (Snow) I hate to think of you up there in those dreadful smoky streets. (Wilson)

S,

Указательные местоимения также являются определителями

существительного, наравне с артиклем и притяжательными местоимениями: this girl, this young girl, the girl, the young girl.

Указательные местоимения имеют категорию числа: this — these, that — those.

Синтаксически указательные местоимения могут занимать позицию именного члена предложения или позицию определения. Местоимение that (those) способно замещать существительное в структурах, где оно определяется постпозиционно: His tone was different from that of his friends. (Snow)

1.5.5. Вопросительные местоимения. К ним относятся местоимения who, whom, what, which. Whom является формой объектного падежа местоимения who, но в английском намечается довольно четкая тенденция к вытеснению формы whom. Так, Е. Крейзинга указывает, что письменная форма whom произносится как /hu:/. Вопросительные местоимения, в силу своей семантики, занимают первую позицию в предложении; местоимение who занимает только позицию подлежащего: Who is there?

Whom выступает в позиции дополнения: Whom do you see?/'hu: du ju 'si:?/. What и which могут функционировать в субстантивных позициях как подлежащее или дополнение или как определения: What is your favourite pastime? What do you mean? What book are you reading? Which book are you reading? Which author do you prefer?

1.5.6. Возвратные местоимения. Возвратные местоимения указывают на тождество деятеля и объекта действия: I saw myself ten, twenty years hence... growing sour because life had passed me by. (Holt)

В современном английском существует четкая тенденция опускать возвратное местоимение в тех случаях, когда смысл высказывания этим не нарушается: In the morning I wash (myself), dress (myself) and have my breakfast. Наряду с глаголами, способными функционировать как с дополнением, так и без него, существуют глаголы, требующие дополнения. В этих случаях необходимо употребление возвратного местоимения, указывающего, что действие замыкается на его агенсе; это такие глаголы, как amuse oneself, enjоу oneself, collect oneself. He was enjoying himself, we were sharing a bottle of wine. (Snow)

Наконец, есть небольшая группа глаголов, неспособных вообще Употребляться без возвратного местоимения; это глаголы to absent oneself, to busy oneself, to pride oneself (on), to avail oneself (of).

Кроме указания на тождественность деятеля и объекта, возвратные местоимения могут иметь эмфатическое значение; в этих случаях они занимают позицию или непосредственно после подлежащего или, чаще всего, в конце глагольного словосочетания: I saw it myself.

Возвратные местоимения структурно разложимы, в отличие от предыдущих типов: они включают основу, совпадающую с притяжательным местоимением или с формой объектного падежа личного местоимения, и местоимение self, ранее функционировавшее без первого компонента: myself, yourself, ourselves, yourselves; himself, itself, themselves. Невозможно сказать, что представляет собой форма her в herself, — объектный падеж или притяжательное местоимение, так как обе эти формы омонимичны.

Возвратное местоимение — единственный разряд форм, сохранивший морфологически выраженное отличие единственного и множественного числа второго лица — yourself, yourselves.

1.5.7. Относительные местоимения. Относительные местоимения частично совпадают по составу с вопросительными; однако в этот разряд также входит that; особое употребление имеет what. Функцией этого разряда является присоединение зависимых предикативных единиц к главным частям. Местоимениями их можно считать только условно: они являются, точнее говоря, союзными словами, и от своей местоименной природы они сохранили способность функционировать как члены предложения. Подробнее см. 1.13.

1.5.8. Неопределённые местоимения. Местоимения этого разряда указывают на некий предмет или лицо, не идентифицируя его. Этот разряд не имеет четкой структуры; однако ядро его составляют местоимения some, any, по и их производные — something, anything, nothing; somebody, anybody, nobody; someone, anyone, no one. Эти местоимения передают четкое противопоставление положительного и отрицательного, а также противопоставление лица и не-лица. Иногда это противопоставление рассматривается как проявление категории одушевленности/неодушевленности; это представляется сомнительным, так как местоимения с компонентом -body, -one обычно не применяются к животным: если, например, в комнате находится собака или кошка, то на вопрос Is there anybody in your room? ответ будет There is nobody there, если в комнате нет человека. Местоимения some и any способны функционировать как субстантивные члены предложения или в качестве определений — как адъективные; по может выступать только в функции определения:

This is not the first time that Mr. Pilbrow has represented to some of us the claims of decent feeling. (Snow) 'N о change,' said Chrystal. (Snow) She made some excuse and came towards us. (Powell) ' I don't suppose he had any option.' (Snow) 'Do a n у of you share my view?' (Snow)

Производные от some, any, no, every имеют только субстантивные функции (Существуют также производные типа somewhere, anyhow и т. п., но это — наречия.):

'They need to feel that they are doing something new. I've got a feeling that if anyone gives them a lead, they'll forgive him a lot. They may not like everything he's doing, but they'll be ready to forgive him.' (Snow)

'Nothing whatever was said?' — 'Not a word.' (Powell)

Как мы видим, и по морфологической структуре, и по синтаксическим возможностям по и его производные не отличаются от других неопределённых местоимений данной группы; их отличает только отрицательное значение. Учитывая параллелизм структуры и функции, мы не выделяем местоимения с отрицательным значением в особую группу, как это делает ряд грамматистов (Б. Стрэнг; В. Н. Жигадло, И. П. Иванова, Л. Л. Иофик и др.).

Выше было указано, что разряд неопределённых местоимений не имеет четкой структуры; дело в том, что неясны границы его состава. Единицы, причисляемые к нему, в ряде случаев обладают чертами, вызывающими сомнение в их местоименной природе. Г. Поутсма в своей грамматике, дающей богатейший материал, причисляет к неопределённым местоимениям all, each, every, everything, everybody, everyone, several и ряд других.

Этот список не вызывает сомнений, несмотря на совершенно несходную, иногда прямо противоположную семантику единиц (ср., например, all и each). Однако в списке Поутсмы имеются и такие единицы, как other, образующая форму множественного числа по типу существительных — others; certain сочетается с неопределённым артиклем a certain person, что совершенно несвойственно местоимениям, выступающим в качестве определителей имени. Представляется, что certain следует отнести к прилагательным; other, видимо, находится на периферии разряда местоимений, совмещая с местоименным значением свойства прилагательного и существительного.

Наибольшее сомнение вызывает группа much, many, little, few. Выше мы отнесли их к прилагательным на основании морфологического признака — наличия у них степеней сравнения, что является неотъемлемым свойством только прилагательного. Вместе с тем, единицы этой группы обладают и явными местоименными признаками: они занимают с равной легкостью позицию определения или предметного члена предложения, причем это не субстантивация, как У прилагательного (см. 1.3.5), а категориально свойственные им функции: There is much to do. There is little doubt about it. Их сочетаемость с артиклем регулируется особыми правилами: ср. There had been so much activity in the last few years. (Wilson) We walked a few yards further. (Snow)

Представляется совершенно справедливым замечание Б. А. Ильиша, что единицы этой группы являются своего рода гибридами.

1.5.9. Грамматические категории местоимений. Как мы видели, местоимения представляют собой очень пеструю картину в отношении грамматических категорий.

Категория падежа существует у личных местоимений, показывающих четкое противопоставление именительного и объектного

падежей (см. выше 1.5.2). Производные с компонентами -body, -one, а также other могут иметь форму посессива:

The subject of everybody's talk.;...to try to win anyone's favour.}... looked into the other's face. (Poutsma)

Категория числа имеется у указательных местоимений и у other, соотнесенного с именем лица: The others, who had been listening soberly, did not want to argue. (Snow)

Синтаксические функции также не совпадают у различных разрядов. Одни могут занимать позиции только предметного члена предложения: личные, часть вопросительных, субстантивированные формы притяжательных, производные от some, any, no, every. Только в функции определения выступают притяжательные местоимения, неопределённые местоимения по, every. Ту и другую функцию могут иметь указательные, часть вопросительных, неопределённые some, any, each, other.

Эта пестрота морфологических категорий и синтаксических функций явилась причиной разногласий между лингвистами в вопросе существования местоимений как части речи. На материале различных европейских языков была выдвинута теория, отрицающая правомерность выделения местоимений как части речи. Авторы грамматик тех или иных языков, в том числе русского и английского, пытались распределить местоимения так, что они составляли часть разрядов прилагательных и существительных. Для этого были основания: как мы видели, синтаксически местоимения примыкают к одной из этих частей речи или к двум одновременно. Морфологическая категория числа, там, где она есть, отличается от категорий числа существительного только по форме выражения, но не по содержанию. Синтаксические категории совпадают с функциями существительного и прилагательного. Однако при таком распределении местоимений по именным частям речи исчезает специфика местоимений, их особая черта — отсутствие постоянной предметной закрепленности; эта черта охватывает все разнородные подразряды, объединяя их в одну часть речи. Их свойства и функции перекрещиваются друг с другом и с другими частями речи; это нелогично. Но такого рода нелогичности отмечались и выше; поэтому такое положение вещей не должно нас удивлять.

Основная функция местоимений — дейксис (указание). Местоимения участвуют в номинации только косвенно, указывая на уже названный ранее предмет (My brother works in a hospital; he is a surgeon), но они не передают новой содержательной информации. Именно это общее дейктическое значение представляет собой основание для объединения разнородных по морфологическим и синтаксическим свойствам разрядов в единую часть речи.

ГЛАГОЛ

1.6.1. Грамматическое значение глагола. Ю. С. Маслов определяет глагол как часть речи, которая выражает грамматическое

значение действия, т. е. признака динамического, протекающего во времени. Грамматическое значение действия понимается широко: это не только деятельность в собственном смысле этого слова, но и состояние и просто указание на то, что данный предмет существует, что он относится к определённому классу предметов (лиц): A chair is a piece of furniture. He wrote a letter. He will soon recover. Важно то, что глагол передает признак не статически, не как приписываемое предмету (лицу) свойство, а как признак, обязательно протекающий в каком-то временном (хотя бы и неограниченном) отрезке. Этот признак — не отвлеченное название действия; так называемые личные (Finite) формы глагола всегда передают действие как исходящее от некоего агенса, поэтому синтаксическая функция личных форм глагола однозначна: они всегда являются сказуемым предложения.

Словоизменительная система глагола богаче и разнообразнее, чем у других частей речи; она включает не только обычный для флективных языков синтетический способ, т. е. присоединение формантов к основе, но и аналитические формы. Следует отметить, что глагол — единственная часть речи, имеющая аналитические формы; выше мы привели причины, по которым представляется неоправданным взгляд на сочетания существительного с артиклем и на сочетание прилагательного с more, most как на аналитические формы (1.2.8, 1.3.3).

1.6.2. Словообразовательная структура глагола. С другой стороны, словообразовательная структура глагола довольно бедна: аффиксация представлена очень малым количеством суффиксов, довольно распространены сложные глаголы, образованные путем конверсии, а также глаголы, образованные путем реверсии (термин Н. Н. Амосовой), т. е. путем отбрасывания конечной части существительного: to blackmail (от blackmailing); to seabatke (от sea-bathing).

Приводим наиболее распространённые суффиксы глагола. Суффикс германского происхождения: -en: to redden, to strengthen. Суффиксы романского происхождения: -fy: to magnify, to dignify; -ise: to fraternise, to mobilise.

1.6.3. Морфологическая классификация глаголов. Все английские глаголы подразделяются на две неравные группы на основании определённых морфологических свойств, а именно: по способу образования форм прошедшего времени и причастия второго.

Наиболее многочисленная группа — стандартные глаголы, образующие указанные формы (основные формы) путем прибавления Дентального суффикса, имеющего три фонетических варианта, в зависимости от конечного звука основы: /d / после звонкого согласного или гласного — saved /seivd/, echoed /'ekoud/; / t / после глухого согласного — looked /lukt/ и /id/ после дентального — loaded /'loudid/. На письме этот суффикс имеет одну форму -ed.

Вторую группу образуют глаголы нестандартные, распадающиеся на множество подгрупп. Они образуют основные формы

чередованием корневого гласного, иногда с прибавлением дентального суффикса. Это — непродуктивный способ, и глаголы, являющиеся, новообразованиями или романскими заимствованиями, т. е. появившиеся в языке в среднеанглийский период или позднее, принадлежат к стандартному типу, за незначительными исключениями. Однако нестандартная группа устойчива, даже несмотря на то, что ряд нестандартных глаголов перешел в стандартный тип.

Особую группу составляют глаголы неизменяемые: to put, to let, to hit, to cast.

В подгруппе, обычно называемой «смешанной», чередование гласного комбинируется с прибавлением дентального суффикса: to keep — kept — kept, to weep — wept — wept.

Глагол бытия образует претерит супплетивно: am — is — are; was — were.

1.6.4. Функциональная классификация глаголов. Под функциональной классификацией здесь понимается классификация глаголов по их способности выступать в том или ином типе сказуемого Эта способность непосредственно вытекает из степени лексической полнозначности глагола. Глаголы знаменательные — это глаголы, лексически полноценные, самостоятельно выражающие то или иное действие или состояние. Глаголы служебные —это глаголы, функция которых в составе сказуемых является чисто грамматической.

Служебные глаголы подразделяются на вспомогательные и связочные. Вспомогательные глаголы участвуют в аналитической форме глагола как чисто грамматический компонент; их лексическая семантикасовершенно утрачена, и поэтому они мoгут сочетаться с такими знаменательными глаголами, лексическая семантика которых противоречила бы семантикевспомогательного глагола, если бы последняя как-то проявлялась: ср. I have lost my umbrella, где глагол to lose был бы невозможен в сочетании с have Именно полная утрата вспомогательными глаголами лексической семантики обусловливает то положение, которое является основным признаком аналитической формы — отсутствие синтаксических от ношений между компонентами формы (1.0.5).

Вторым подклассом служебных глаголов являются глаголы связки. Их грамматическая функция состоит, по определению А. И. Смирницкого, в указании на связь предмета (явления) с каким-либо его признаком. Следовательно, глагол-связка функционирует как самостоятельная синтаксическая единица. Глаголы связки также выступают с обесцвеченной лексической семантикой но последняя в какой-то мере отражена в характере передаваемой ими связи. Глаголы to be, to keep обозначают сохранение признака глаголы to become, to get, to turn — его изменение.

Модальные глаголы передают отношение агенса к действию это отношение — возможность, долженствование и т. п. — является их грамматическим значением. Можно ли рассматривать это значение как лексическое, остается неясным. Не исключено, что здесь

имеет место слияние грамматического и лексического в семантикепередаваемого ими отношения.

Модальные глаголы имеют ущербную парадигму. Совершенно отсутствуют у них категории лица и числа, рудиментарно представленные в полнозначных глаголах (1.6.8); не все модальные глаголы имеют формы прошедшего времени. Формы будущего у них отсутствуют; значение будущего передается описательными оборотами.

Служебные глаголы способны также выступать в функции глаголов-заместителей или репрезентантов (2.0.7).

1.6.5. Видовой характер глагола. Видовой характер глагола — это зависимое грамматическое значение (см. 1.0.4), объединяющее глаголы по отношению обозначаемого ими действия к пределу. Глаголы подразделяются на этом основании на предельные, непредельные и глаголы двойственного видового характера. Предельные глаголы — это глаголы, обозначающие такое действие, которое по достижении предела не может продолжаться: предел ставит барьер, действие исчерпало себя. Таковы глаголы, например, to arrive, to bring, to catch, to break, to discover; невозможно продолжать прибывать (to arrive), после того как прибытие совершилось; невозможно продолжать ловить после того, как то, что ловили, поймано и т. д. Непредельные глаголы не содержат семантики предела в обозначаемом ими действии; предел может мыслиться как поставленный извне, обусловленный внеязыковой реальностью, но не как вытекающий из семантики глагола: to sleep, to live, to belong, to enjoy. Разумеется, все обозначаемые приведёнными глаголами действия рано или поздно заканчиваются, но не в силу внутреннего предела. Группа непредельных малочисленна. Она включает глаголы, обозначающие статичное отношение как объективного, так и субъективного порядка, а также глаголы положения в пространстве: to consist, to be, to love, to stand, to lie и т. п.

Между этими двумя группами находится многочисленная группа глаголов двойственного характера, способных выступать в том или Другом значении, в зависимости от контекста: to laugh, to feel, to move, to walk, to look:

Then, from the first court, Crawford walked smoothly into view. (Snow) The rain swept his face and he moved away quickly. (R. Williams) — предельное значение;

He mould have to walk the five miles north. (R. Williams)... the long road into the town. Nothing moved along it, except the bare trees in the wind. (R. Williams) — непредельное значение.

Основными факторами контекста, способствующими реализации того или иного значения, являются обстоятельства, а также наличие однородного сказуемого, выраженного предельным или непредельным глаголом.

Как при всех семантических и семантико-грамматических классификациях, границы между группами неустойчивы. Непредельный глагол в некоторых условиях контекста может выражать

предельное значение; но предельные глаголы, как правило, не утрачивают значения внутреннего предела.

1.6.6. Соотношение видового характера глагола с его грамматическими формами. Зависимое грамматическое значение предельности/непредельности рассматривается здесь по той причине, что оно реагирует на видовое значение глагольной формы, как будет показано ниже. Видовой характер глагола — отнюдь не грамматическая категория, так как он не имеет соответствующих формальных признаков. Но его способность либо согласовываться со значением видовой формы, либо, если видовой характер противоположен видовому значению формы, видоизменять это значение указывает на наличие в нем грамматического начала.

Необходимо подчеркнуть, что видовой характер глагола не совпадает с русским совершенным и несовершенным видом. Непредельные глаголы соответствуют несовершенному виду: спать, лежать, жить. Но предельность может передаваться в русском как совершенным, так и несовершенным видом: ср. he approached — он приблизился (совершенный вид), но he was approaching — он приближался (несовершенный вид).

1.6.7. Грамматические категории глагола. Английский глагол имеет очень развитую систему видовременных форм, противопоставление действительного и страдательного залога, противопоставление изъявительного, сослагательного и повелительного наклонений. Это основные глагольные категории, охватывающие всю систему глагола в целом. Кроме того, существуют остаточные, ущербные формы лица и числа; можно ли отнести их к категориям, вопрос спорный, так как они не представляют собою системного ряда форм (например, в претерите глаголов, за исключением глагола to be 'быть', эти формы вообще отсутствуют).

Все указанные категории действуют в пределах личных форм. Но существуют, кроме того, неличные формы, — причастие, герундий, инфинитив, — имеющие особые функции и передающие иные отношения, чем личные формы.

1.6.8. Категории лица и числа. Категории лица и числа — категории внутрипарадигматические, существующие в любой парадигме личных форм глагола. Таково положение, обычное для флективных языков: ср., например, русск. читаю, читаешь, читаете и т. д., буду читать, будешь читать... Правда, в прошедшем времени русского глагола лицо не выражено в глагольной форме (я, ты, он читал, читала), но зато выражена категория рода, глагольной форме обычно несвойственная — результат происхождения этих форм из древнего причастия.

В английском категории лица и числа выражены весьма слабо. Так, в претерите всех глаголов, кроме глагола бытия, нет форм лица и числа; came, stopped, looked и т. д. получают отнесенность к лицу и числу только через местоимение или

существительное, являющиеся подлежащим предложения: he came, the train stopped, they looked,

Глагол бытия в претерите имеет формы числа, но не лица: was, were.

В презенсе глагол бытия имеет асимметричную парадигму: в единственном числе выражены первое и третье лицо, множественное число не имеет форм лица: am, is, are. Остальные глаголы имеют одну единственную форму, передающую значение третьего лица единственного числа: comes, looks. Морфологическая парадигма здесь совершенно асимметрична: окончание -s не передает категории числа, так как существует форма, обозначающая единичность и не имеющая -s: это — так называемая форма первого лица, где, однако, отнесенность к лицу передается местоимением: I look. Окончание -s не передает также категории лица, ибо существует глагольная форма, которая может быть отнесена к третьему лицу — they look — и не имеющая окончания -s. Таким образом, парадигматически форма глагола на -s изолирована. Однако, если обратиться к её функционированию в предложении, мы видим, что она очень чётко противопоставлена форме подлежащего, выраженного существительным: the train stop-s, the train-s stop. Таким образом, морфологически изолированная форма оказывается хорошо интегрированной синтаксически.

В парадигме будущего времени, по правилам школьной грамматики, существуют формы лица: для первого лица обоих чисел shall, для остальных — will. Категория числа, следовательно, даже по этим правилам отсутствует. Но и категория лица гораздо менее чётко выражена, чем это формулирует нормативная грамматика: во-первых, существует в разговорной речи форма - 'll, лишённая признаков лица или числа; во-вторых, наряду с употреблением формы -' ll, очень сильна тенденция употреблять will с местоимениями первого лица (см. 1.6.12.3).

Таким образом, как мы видим, категории лица и числа представлены фрагментарно и асимметрично. Это — остаточные категории (ранее они были выражены более системно). Следует заметить, что в кокни глагол бытия также утратил формы лица: в отрицательной форме для всей парадигмы презенса функционирует форма ain't; для первого лица в единственном числе возможна также форма I'se. Вместе с тем, в кокни свободно чередуются форма с -s и без нею (базисная форма) со значением единственного и множественного, числа:

CLIFFE: What do you do with yourself? BOY: I go to the races in me top hat. CLIFFE: Then? BOY: I reads till they puts the lights out. (R. Jenkins)

1.6.9. Система видовременных форм. Ведущей категорией в сиcтеме видовременных форм является категория времени. Реальное время — форма существования материи — находится в постоянном движении и непрерывно изменяется. Глагольные времена

(tenses) в реальной речи могут отражать реальное время (time), когда точкой отсчета является действительный момент речи. Но глагольные временные формы выражают и условное время, при котором точка отсчета не совпадает с реальным моментом речи. В любом фиксированном тексте глагольное время носит условный характер; в силу своей фиксированности оно «отстает» от реального времени. Поэтому, как правило, в письменном тексте глагольное время всегда условно; исключением являются, возможно, тексты, излагающие такие научные данные, которые продолжают на данном отрезке времени (реального) оставаться актуальными. В произведениях художественной литературы время всегда условно: автор произвольно выбирает ту точку отсчета, вокруг которой строится повествование.

Однако соотношение реального и условного времени не влияет на функционирование видовременных форм: для обозначения реального и условного времени используются одни и те же формы. Напомним, что реальное время может быть отражено только в живом устном общении; фиксация его на письме сразу сообщает ему условный характер.

Грамматическая категория времени (tense) — отношение действия к моменту отсчета, которым является, в первую очередь, условный момент речи. Отрезок времени, включающий момент речи, — настоящее время; этот отрезок может иметь самую разнообразную протяженность, от периода, измеряемого минутами (в прямой речи), до бесконечного временного пространства. Прошедшее — отрезок времени, предшествующий настоящему и не включающий момента речи; будущее — отрезок времени, ожидаемый после настоящего, также не включающий момента речи. Прошедшее и будущее никогда не соприкасаются: они разделены настоящим.

Соотношение с моментом речи действительно для глагольных форм, передающих динамическое развитие действия. Однако, наряду с этим, существуют видовременные формы, функцией которых является детализация действия в определённой временной сфере, а не динамическое его развитие. Если действие относится к настоящему, эти формы соотнесены с моментом речи. Если же выражаемая ими детализация касается действия в прошедшем времени, они соотносятся с точкой отсчета в прошлом; она может быть указана лексически или с помощью другого действия, происходящего в данный момент, но непосредственного соотнесения с моментом речи тогда не наблюдается (см. 1.6.12.2). Эту точку отсчета мы назовем временным центром прошедшего времени. Сам временной центр соотнесен с моментом речи через динамическое действие; но детализирующие формы соотнесены только с этим центром:

As we drank Brown's health, I caught his dark, vigilant eye. He had tamed Winslow for the moment; he w as show-ing Jago at his best... (Snow)

Формы had tamed и was showing не развивают действия во времени, они не динамичны; они детализируют положение вещей,

обозначенное глаголами drank и caught, которые являются указателями на временной центр, т. e. точку отсчета в прошедшем времени.

В будущем времени для детализирующих форм также отмечается временной центр; однако соотнесённость с ним встречается в текстах редко, — видимо, в связи с тем, что связные повествовательные отрезки нехарактерны для будущего.

Грамматическая категория вида обычно определяется как формальная категория, передающая характер протекания действия. Специфика английских видовых форм заключается в том, что видовое значение обязательно сопряжено с указанием на отрезок времени, в котором протекает действие и, соответственно, выражено в рамках времени. Сравните с русским видом, где только несовершенный вид имеет формы времени (объясняю — объяснял), но совершенный вид (объяснил) может быть соотнесен как с настоящим, так и с прошедшим временем. В самой форме указания на время нет.

В английском вид можно точнее определить как категорию, передающую характер протекания действия по отношению к моменту (отрезку) времени, указанному формой. Поэтому видовые формы названы видовременными формами (разрядами), чтобы подчеркнуть неразрывную связь вида и времени в английском.

ч

1.6.10. Систематизированный контекст. Инвариантное значение формы вытекает из отношения обозначаемого действия к точке отсчета и обнаруживается в минимальном контексте, включающем только главные члены предложения и, возможно, дополнение первое. Варианты значения возникают только при наличии определённого типа контекста, обычно обстоятельственных членов предложения, который мы назовем систематизированным контекстом. То или иное вариантное значение бывает обусловленное только определённым характерным для него систематизированным контекстом и не реагирует на другие виды контекста. Так, временная отнесенность действия в предложении I dine with ту sister, где глагол передает обычнее действие в сфере настоящего, может быть изменена добавлением обстоятельства времени, указывающего на будущее: Tomorrow I dine with my sister. Никакой другой контекст, например обстоятельства места, указание причины и так Далее, не создает данного варианта: I dine with my sister at home.; I dine with my sister because she likes it... Обстоятельство будущего времени функционирует здесь как систематизированный контекст.

Прекрасным примером систематизированного контекста является широко известный пример немецкого лингвиста Дейчбейна: I always buy it at the same shop. Дейчбейн утверждает на основании этого примера, что презенс основного разряда (Indefinite) имеет заложенное в него значение повторности. Однако в приведённом примере значение многократности создается обстоятельством always и, до известной степени, определением same.

Систематизированный контекст чрезвычайно важен именно для гагола-сказуемого, представляющего собой динамический центр предложения. Как мы увидим ниже, именно систематизированный контекст обусловливает вариантные значения глагольных форм, обычно называемые «второстепенными», что вполне справедливо, но не раскрывает источника этих значений.

1.6.11. Парадигматические разряды. Английская видовременная система включает четыре парадигматических разряда ¹: основной разряд (Indefinite), длительный разряд (Continuous), перфект (Perfect), перфектно-длительный (Perfect Continuous). Все разряды, кроме презенса и претерита основного разряда, выражены аналитическими формами. Мы рассмотрим их в пределах действительного залога; значение тех же форм в пассиве в общем совпадает с их значением в действительном залоге; а те случаи, которые требуют особого рассмотрения, будут даны в разделе, посвященном страдательному залогу.

1.6.12. Основной разряд. Основной разряд, как указано выше, выражен простым глаголом в утвердительной форме презенса и претерита; отрицательная и вопросительная формы образуются

с помощью вспомогательного глагола do; будущее выражено только аналитическими формами.

Таким образом, глагольная система действительного залога изъявительного наклонения включает только две неаналитические парадигмы: презенс — look, he look-s; претерпит — looked.

1.6.12.1. Презенс основного разряда. В грамматиках основной разряд обычно называется «неопределённая форма». Это — перевод английского Indefinite. Поскольку этот разряд является стержневым во всей видовременной системе, мы будем называть его «основным», как в книге «Современный английский язык». Вместе с тем, название Indefinite не случайно: действительно, формы этого разряда не характеризуют действия со стороны характера его протекания, они только констатируют его наличие (или отсутствие) и помещают его в тот или иной временной отрезок.

Презенс, естественно, помещает действие в отрезок настоящего. Действие, обозначаемое презенсом основного разряда, может иметь неограниченную длительность, при которой настоящее растягивается, вытесняя или поглощая прошедшее и будущее. Это — так называемые «общие истины»: Water boils at 100° С.

Презенс основного разряда может также употребляться в любом высказывании, констатирующем нечто обычное, какое-то положение вещей, существующее в данном отрезке времени: In the bird

¹ Термин «разряд» имеет то же значение, что «форма», и введен во избежание повторений термина «форма», затемняющих смысл: «Все видовременные формы, роме презенса и претерита основной формы, выражены аналитическими формами... А

world, of course, one finds homes of every shape and size. (G. Durrell) И, наконец, презенс основного разряда может обозначать и действие, происходящее в условный момент речи; чаще всего это — театральные ремарки: The reporter stands gazing fervently at Perkin for a second, then grasps his hand and shakes it vigorously... (H. Livings)

В систематизированном контексте при указании на частотность презенс может передавать повторное действие; обычно оно выражено предельным глаголом, часто — глаголом мгновенного действия: As the bat flies along, it emits a continuous succession of supersonic squeaks... (G. Durrell)

Презенс основного разряда относит действие к будущему при наличии в контексте указания на время предполагаемого действия: Only two days more. Audrey goes on Wednesday. (Christie)

Презенс основного разряда относит действие к будущему также в другом типе систематизированного контекста, а именно в позиции сказуемого придаточного условия или времени; прямое указание на будущее содержится в этих случаях в форме глагола-сказуемого главной части: If I see him, I said, I'll let you know. (Snow) When the term begins, we'll discuss our plans.

1.6.12.2. Претерит основного разряда. Претерит основного разряда указывает на то, что действие происходило в отрезок времени, не включающий момент речи, т. e. в прошедшем времени. Что же касается способа его протекания, т. e. видового изображения действия, претерит основного разряда ничего об этом не сообщает; информация о характере протекания действия поступает не от грамматической формы глагола, а из контекста в сочетании с видовым характером глагола.

Предельные глаголы, следующие один за другим, передают последовательность действий в повествовании: Не shook my hand and went out rapidly through the outer office. (Snow)

Непредельные глаголы останавливают движение событий в повествовании, описывая положение вещей в какой-то данный момент времени в прошлом: As they watched him, Roger behaved well... He listened to accounts of what they said... He sat at his desk in the office... (Snow)

Как и презенс, претерит может передавать повторные действия, если в контексте имеется соответствующее указание; значение повторности при этом исходит не от формы глагола, а от контекста: Whenever he saw in the distance another figure wheeling a cart with a ladder and buckets, he fled in panic... (Waine)

Претерит основного разряда является ведущей формой повествования; дело в том, что только в этой форме передается смена последовательных действий; ни один из других разрядов не способен передавать именно смену действий; как будет видно ниже, остальные разряды детализируют тот или иной характер действия, но не передают движения действий во времени. Описание развертывания событий во времени в прошлом — функция, свойственная только претериту основного разряда.

Как указано выше, отрицательная и вопросительная формы презенса и претерита основного разряда образуются аналитически, с помощью вспомогательного глагола do; исключением являются такие предложения, в которых отрицательное или вопросительное слова функционируют в группе подлежащего (или являются подлежащим): Who told you about it? No one knew the address.

Утвердительные формы презенса и претерита основного разряда оказываются в изоляции; это — единственные синтетические личные формы глагола. Такая явственная формальная асимметрия, казалось бы, могла поставить под удар дальнейшее существование синтетических форм, являющихся, в сущности, маленьким островком в окружении аналитических форм. Однако эти синтетические формы настолько прочно интегрированы в системе глагола, что в современном языке совершенно отсутствуют тенденции к их вытеснению. Вероятно, это объясняется именно их функциональной важностью на фоне остальных форм: презенс и претерит основного разряда являются как бы формальным и функциональным стержнем всей видовременной системы.

1.6.12.3. Будущее время основного разряда. Будущее время образуется с помощью вспомогательных глаголов shall для первого лица и will для остальных. Фактически, однако, это правило чаще нарушается, чем соблюдается. По подсчетам, проведенным Ч. Фризом, will фактически употребляется в первом лице в 70 % утвердительных предложений. Кроме того, широко используется безударная форма - 'll, и это употребление снимает вопрос дистрибуции shall и will. С другой стороны, употребление shall и will в вопросительных предложениях представляет собой переплетение чрезвычайно сложных стилистических моментов, на которых мы не можем здесь останавливаться.

Поскольку будущее время указывает на действия, ещё не совершившиеся, планируемые на период времени после настоящего, не включающие момента речи, формы будущего, как правило, не используются для связного последовательного изложения событий.

Дискуссионным является вопрос, содержат ли эти формы чисто временное значение или они имеют модальную окраску. Многие лингвисты считают, что shall и will сохраняют присущее им модальное значение долженствования и желания, соответственно, и что чистого немодального будущего в английском нет. Между тем, преимущественное употребление формы - 'll в прямой речи, а также употребление will в первом лице свидетельствуют о тенденции к устранению формальных различий в выражении будущего действия; форма - 'll безусловно не несет модального содержания, a will также десемантизировано и выражает модальность желания только тогда, когда оно стоит под ударением:

We'll I try anything, but the chances are against us. (Snow) I will now request the junior fellow to collect your votes... I shall then read them aloud... (Snow)

Will и shall употреблены здесь в чисто временном значении будущего с местоимением 1-го лица.

1.6.12.4. Общая характеристика основного разряда. Как указано выше, основной разряд помещает действие в тот или иной период времени, без каких-либо дополнительных видовых характеристик; способ протекания действия обусловлен видовым характером глагола, а также контекстом. Сами формы основного разряда не имеют видового значения.

Этот взгляд не разделяется рядом лингвистов, не потому, что они находят положительное видовое содержание у основного разряда, но потому, что в сопоставлении с собственно видовременными формами, — в первую очередь с длительным разрядом, видовое содержание которого признается большинством лингвистов, — получается асимметричное соотношение: только одна форма является чисто временной, и она противопоставлена видовременным разрядам. А. И. Смирницкий вообще считает только длительный разряд видовой формой (перфект, как будет видно ниже, он не относит к видовым формам), но в этом случае изолированная видовая форма противопоставлена чисто временной форме. Б. А. Ильиш в основном согласен с А. И. Смирницким. Оба эти лингвиста считают, что сформулировать видовое содержание основного разряда чрезвычайно трудно, но из соображений четкости противопоставления длительному разряду признают необходимость рассматривать основной разряд как форму «общего» вида. Б. А. Ильиш указывает, что непризнание видового содержания у разряда Indefinite или признание наличия «общего» вида сводится, по существу, к терминологическому расхождению. Иначе говоря, «общий» вид и «невид» — это одно и то же, но ради симметрии противопоставления основному разряду приписывается видовое содержание, хотя бы н такое неопределённое, что сформулировать его невозможно.

Однако, если «общий вид» и «не-вид» — одно и то же, то, очевидно, «общий вид» — бессодержательная категория, приписываемая данному разряду ради симметрии противопоставления. Если строго бинарная схема не отражает фактов языка, то, видимо, следует поискать другой способ расположить языковой материал.

В предлагаемой здесь трактовке все разряды, кроме основного, рассматриваются как видовременные. Таким образом, мы выделяем три видовременных разряда — длительный, перфект, перфектно-длительный. Следовательно, мы видим один временной разряд, не осложненный дополнительным видовым содержанием, и три разряда, где видовое значение передается в тесной связи с временным содержанием. Эти три разряда группируются вокруг стержневого разряда, по отношению к которому они являются способами детализации действия.

1.6.13. Длительный разряд ¹. Длительный разряд — видовременная форма, выражающая процессуальность действия.

¹ Длительный разряд часто называют также «прогрессивом». В зарубежной грамматике употребляются термины Continuous и Progressive.

Определённый отрезок действия рассматривается в момент его протекания, в процессе его развертывания, безотносительно к его началу или концу:

You're smiling, Alice said. (Braine) I'm feeling things I'd forgotten. The nerve is regenerating. (Braine)

1.6.13.1. Настоящее время длительного разряда. Действие, выраженное длительным разрядом, мыслится как не постоянное, ограниченное во времени. Поэтому совершенно невозможно употребление этой формы для высказыванийтипа «вечных истин», например * Water is boiling at 100° С, тогда как The water is boiling, let's have tea вполне возможно, так как здесь передается частное конкретное действие, происходящее в данный момент времени.

Значение длительного разряда видоизменяется в зависимости от видового характера глагола. При употреблении непредельного глагола, характер которого согласуется с грамматическим значением формы, процесс изображается как ненаправленный к достижению предела:

You are the one who is suffering for it. (M. Stewart) The Master of this college is now lying in his lodge. (Snow)

При употреблении предельного глагола видовой характер его противоречит значению формы; в результате возникает значение отсроченного предела: The bus is coming, I said. We'll have to run for it. (Braine)

Отсроченный предел может переносить действие, обозначенное предельным глаголом в форме презенса длительного разряда, в будущее время. Это особенно характерно для глаголов движения; значение будущего может быть обусловлено систематизированным контекстом, но может вытекать и из ситуации. В предложении When are you leaving for the South? (Braine) систематизированный контекст представлен наречием when. В 'Are you coming into hall, Jago?' — 'No, said Jago, I shall dine with my wife.' (Snow), если отсечь ответное предложение, значение будущего вытекает из ситуации (члены колледжа собираются на традиционный общий обед).

Глаголы двойственного видового характера подчиняются значению формы и, следовательно, обычно выступают с непредельным значением: 'Why are we wasting time?' said Francis Getliffe (Snow) 'What are you trying to say?' (Lessing) В силу того что длительный разряд передает действие, ограниченное во времени, некоторые глаголы по своему лексическому значению не могут употребляться в этой форме или употребляются в ней ограниченно. Это глаголы, обозначающие признак, грамматически представленный как действие, но неспособный распадаться на отдельные этапы; эти глаголы являются глаголами непроцессуальными. Наиболее характерной является группа глаголов, обозначающих объективное отношение или свойство, существующее независимо от субъекта и являющееся его постоянным признаком. Это глаголы to belong, to

consist, to contain, to possess, to resemble, to suffice — таков список, приведённый в грамматике E. Крейзинга; сюда можно добавить такие глаголы, как to know, to comprise, to conflict, to date, to seem. В нормативной грамматике в списке глаголов, не употребляемых в формах длительного разряда, обычно в первую очередь даются глаголы субъективного отношения — to love, to hate, to like, to see, to hear.

Однако в современной литературе эти глаголы встречаются в длительном разряде, хотя и не часто. Это своего рода стилистический прием, подчеркивающий интенсивность протекания действия в какой-то момент:

What he was seeing can hardly have been reassuring. (M. Stewart)

Суммируя грамматическое значение длительного разряда, можно сказать, что он передает какой-то отрезок или этап действия в его конкретно-процессуальном протекании, заполняющем данный отрезок времени.

1.6.13.2. Прошедшее время длительного разряда. Прошедшее время длительного разряда, как и настоящее время, передает протекание процесса, какого-то этапа действия в определённый отрезок времени; но точка отсчета в данном случае иная, чем в форме настоящего времени. Только прошедшее время основного разряда отсчитывается от момента речи, как период, не включающий момента речи. Основной разряд прошедшего времени, как указано выше, это разряд, передающий смену действий в повествовании. Длительный разряд детализирует способ протекания, задерживаясь на определённом моменте и тем самым задерживая развитие сменяющихся действий. Точкой отсчета для него является не момент речи, а момент в сфере прошедшего времени, который мы назовем временным центром прошедшего времени; соотношение с моментом речи опосредовано через временной центр прошедшего. Прошедшее время основного разряда может сочетаться с формой настоящего: ...Looking at my pictures... and having a little music... You know how I enjoyed these. (Snow) Что же касается прошедшего времени длительного разряда, эта форма не может употребляться в таких сочетаниях «сама по себе», без указания на время в прошлом. Это указание может быть выражено лексически или, чаще всего, упоминанием другого действия в прошедшем, выраженного прошедшим временем, основного разряда: As I was mounting the stairs I heard my parents talking. (Holt) As I crossed the bridge I noticed how solemn she was looking. (Holt) Но невозможно *You know how I was enjoying these или *I remember she was looking solemn без дополнительного указания на время в прошлом: I remember she was looking solemn at that moment.

В остальном претерит длительного разряда сходен с презенсом. Так же взаимодействует значение формы и видового характера:

It was a sultry day in June and I was sitting by the stream. (Holt) The sun was setting going down like a battleship. (Braine)

В силу того, что претерит длительного разряда соотносится с временным центром прошедшего времени, часто выраженным другим глаголом, для него характерно употребление в сложноподчинённом предложении, но такое употребление необязательно; если претерит длительного разряда употреблен в простом предложении, то временной центр указан за пределами этого предложения, иногда довольно далеко от него:

I arrived at the Principal's room at ten minutes to six the next evening. The gas fire was burning; the Principal was writing at his desk... (Snow)

1.6.13.3. Будущее время длительного разряда. Будущее время длительного разряда соотнесено с точкой отсчета, которая может быть названа «временным центром будущего времени». Это тот момент будущего, в котором будет развертываться мыслимый в будущем процесс. Следует сказать, что эта форма употребляется нечасто, так как точное планирование процесса, который будет протекать в обозначенное время, безотносительно к своему концу или началу, редко выражается в языке. Совершенно не встречается сопоставление действия, выраженного формой длительного разряда в будущем, с другим одновременным действием, что так характерно для претерита длительного разряда. Будущее длительного разряда, однако, приобретает иное значение, — значение предположения, модальности, следствия, вытекающего из тех или иных предпосылок. Такое значение характерно для разговорной речи:

She will be waiting up for me, he said. I shall hurt her beyond words. (Snow)

1.6.14. Перфект. Перфектные формы представляют собой сочетание глагола to have и причастия второго смыслового глагола.

Место перфекта в системе видовременных форм вызывает наибольшее количество споров среди англистов. Проблема его отнесения к категории вида или к категории времени, а также его основного грамматического значения до сих пор не нашла однозначного решения. Разумеется, эти два вопроса неразрывно связаны между собою.

Лингвисты периода, предшествовавшего структурализму, рассматривают его как форму времени (Г. Суит, Г. Поутсма, С. Т. Анионз), хотя два последних автора отмечают значение состояния — результата законченного действия, что, несомненно, противоречит пониманию перфекта как формы только времени.

Позднее Г. Н. Воронцова, а также Б. А. Ильиш (в 1948 г.) указали на видовое содержание перфекта. Б. А. Ильиш сформулировал его основное грамматическое значение как значение результативного вида, Г. Н. Воронцова — как значение ретроспективного вида (т. e. формы связи между прошедшим и настоящим).

В дальнейшем А. И. Смирницкий, исходя из теории обязательных дихотомических отношений, предложил схему, согласно которой длительный разряд — видовая форма, противопоставленная «общему» виду.

Однако, указывая на несомненное противопоставление перфекта перфектно-длительному разряду, А. И. Смирницкий категорически отрицал возможность синтеза двух видов (перфекта и длительного) в перфектно-длительном разряде. Отсюда был сделан вывод о том, что перфект не может быть видом. А. И. Смирницкий дал очень интересный и глубокий анализ перфекта и предложил рассматривать его как категорию временной отнесенности. Он подчеркивает, что категория временной отнесенности — совершенно не то же самое, что категория времени, так как категория времени передает отношение к конкретному моменту времени, а категория временной отнесенности — к времени вообще. Это не совсем ясно, тем более, что А. И. Смирницкий в своем анализе выдвигает на первый план значение предшествования, свойственное перфекту, а это значение, разумеется, связано с отношением к конкретному моменту времени. С другой стороны, соотнесённость с тем или иным временем — точкой отсчета — обязательна для любой личной формы глагола. Теория А. И. Смирницкого получила широкое распространение; она представлена у Л. С. Бархударова. Теория дихотомического противопоставления принята в книге Р. Кверка и его трех соавторов, где даны два ряда: progressive — non-progressive, perfective — non-perfective. В обоих случаях противопоставление проводится по соотношению с основным разрядом (Indefinite), который, таким образом, совмещает в себе два отрицательных значения — non-progressive и non-perfective.

Весьма осторожную и обдуманную позицию занял Б. А. Ильиш в своей последней книге «The Structure of Modern English». Он принимает, в общем, теорию перфекта, предложенную А. И. Смирницким, но указывает, что определение грамматического значения перфекта представляет большие трудности, так как перфект не всегда выражает предшествование, и, с другой стороны, предшествование выражается не только перфектом. Он считает, кроме того, что термин «временная отнесенность» неудачен, так как сближает перфект с категорией времени, и предпочитает термин «категория отнесенности». Принимая в общем классификацию глагольных форм, предложенную А. И. Смирницким, он, однако, оговаривает, что вопрос этот нельзя считать решенным окончательно.

Дихотомическая схема, несомненно, очень удобна, ибо дает возможность описать язык в рамках четких, простых отношений. Б. Стрэнг, однако, использовала эту схему для рассмотрения глагольных значений, а не соотношения форм, перенеся эту схему в область грамматической семантики, рассматривающей сходные значения разных форм без учёта их основного инвариантного значения, а также без учёта условий контекста. Значительно ранее сходная методика была использована М. Дейчбейном.

Как видно из вышеизложенного, определение основного значения перфекта и его места в языке представляет большие трудности. Точка зрения, которая будет изложена ниже, отличается от описанных выше прежде всего в том отношении, что, признавая наличие противопоставления грамматических форм и их значений, мы отказываемся признать неизбежность дихотомических оппозиций. Отношения знаковых единиц намного сложнее, чем отношения единиц незнаковых, и поэтому механическое перенесение трактовки фонологических отношений на отношения грамматические представляется неоправданным упрощением, как уже было указано выше (1.0.3).

Значение предшествования, о котором писал А. И. Смирницкий, несомненно имеется у перфекта. Однако это значение по-разному функционирует в перфекте настоящего и прошедшего времени (о чем также писали и А. И. Смирницкий, и Б. А. Ильиш). Нам представляется, что наиболее важным фактором является то, что в английском никакие видовые формы не существуют вне сочетания с временным значением. Соотнесённость во времени обязательна, и то или иное видовое значение выявляется только на фоне этого соотношения во времени, на которое видовые отношения накладываются. В этом плане все видовременные формы можно рассматривать как формы временной отнесенности; однако это не помогает выявлению их специфики.

В то время как отношение во времени, передаваемое длительным разрядом, является значением одновременности, значением перфекта является предшествований. Но это значение вытекает из другого — законченности, завершенности действия, являющегося видовым значением. Это сочетание видового и временного значений может реализоваться по-разному, с перевесом одного или другого. В этом отношении безусловно формы настоящего и прошедшего неодинаковы.

1.6.14.1. Перфект настоящего времени. Перфект настоящего времени передает завершенность действия в сфере настоящего. Он соотнесен с моментом речи, который, как обычно для настоящего времени, не требует особого указания в тексте, хотя может быть указан. Перфект предельных глаголов передает достижение предела, его преодоление:

Поиск по сайту: