Виды знания. Контрпример стандартному пониманию знания

Проще всего увидеть многообразие видов знания, если посмотреть, как слово "знать" используется в нашем языке. Рассмотрим такие предложения.

Я знаю, как играть на гитаре.

Я знаю, как починить этот автомобиль.

Я знаю Иванова десять лет.

Я хорошо знаю Киев.

Я знаю, что сумма углов треугольника равна двум прямым углам.

Я знаю, что кит - млекопитающее.

В этих, на первый взгляд, сходных предложениях слово "знаю" используется в существенно разных смыслах. В первых двух знание означает компетенцию, умение или возможность сделать что-то. В эпистемологии его называют "знанием-мастерством" или "знанием как".

В следующих двух примерах знание - это "знание-знакомство". Оно предполагает способность опознать человека или некий объект.

В последних предложениях знание - это "знание что", знание, которое выражает и характеризует некое состояние дел: наличие у предметов определенных свойств, отношений, закономерностей и т.п. Можно также сказать, что знание представляет здесь некоторого рода информацию.

Нетрудно видеть, что "знание как" и "знание-знакомство" мало соответствуют стандартному пониманию знания. По существу к ним неприменимы понятия рутинности и обоснованности. Можно хорошо или поверхностно знать Иванова, но можем ли мы знать его "правильно", "истинно"? Заметим, однако, что грани между названными типами знания не являются четкими. Так, мое знание Киева предполагает, что я обладаю определенной информацией о размерах города, число его жителей, о том, что он стоит на Днепре и т.п. Однако это знание - прежде;его знакомство с городом, способность хорошо ориентироваться в нем.

В эпистемологии главное внимание уделяется анализу "знания, что"'. Ибо только его можно недвусмысленно оценивать как обоснованное и необоснованное, кто верное и недостоверное, истинное или ложное. А именно поиски способов этого основания знания, критериев его достоверности, истинности издавна были основным мотивом философского анализа знания.

Но даже с этим видом знания дела обстоят непросто. Около тридцати лет назад эпистемологи придумали примеры, в которых убеждения обладают всеми тремя характеристиками знания, но все же не являются знанием. Вот один из таких простейших примеров.

Предположим, что преподаватель проверял рефераты по философии и увидим, что один из студентов, Петров, набрал свою работу на компьютере. Преподаватель решил на занятии узнать, у кого в этой группе дома есть компьютер. Петров заявил, что действительно у него есть отличный компьютер, на котором он шлея прекрасно работать. Никто из остальных студентов не сказал, что имеет то вещь. На основании этого преподаватель пришел к заключению, что по дней мере один человек в группе имеет компьютер. Он вполне убежден в этом вносится к своему убеждению как к вполне обоснованному и достоверному знанию. Но представим теперь, что на самом деле у Петрова нет компьютера и) он, немного приврав, решил этим привлечь к себе внимание одной симпатичный студентки. Однако у другого студента, Сидорова, есть дома компьютер, но он тем или иным причинам решил об этом не говорить. В результате у преподавателя будет обоснованное с его точки зрения и соответствующее реальности убеждение, когда он будет считать, что в этой группе по крайней мере у одного студента есть компьютер. Но -это убеждение нельзя считать знанием, поскольку его истинность покоится лишь на случайном совпадении.

Можно, конечно, считать подобные примеры не более чем игрой ума. Однако ситуации, когда истинные представления выводятся или основываются на ложныx посылках, редко, но встречаются - даже в науке.

Можно, однако, чтобы избежать подобных контрпримеров, сделать наше требование к знанию более строгим - потребовать, например, чтобы убеждения, претендующие на роль знания, опирались только на такие посылки и данные, которые можно рассматривать Как достоверные и безошибочные. Давайте рассмотрим такую позицию.

Поиск по сайту: