Порочность экономической психологии

– «Тоска и кручина тебе не к лицу,

А нужно всего лишь немного.

Душой поклонись «золотому тельцу»,

Признай как единого бога.

И звероподобному лику его

Заставь поклоняться врага своего.

И пусть не покажется время в борьбе

Излишне растянутым сроком,

Но то, что оружием будет тебе,

Ему обернётся пороком».

…

«Продолжение «Песни о вещем Олеге»

Автор

Я предлагаю вам некоторые размышления на ещё одну тему, которая с течением времени становится всё более и более актуальной для процесса человеческого бытия. Это тема экономики, как хозяйственной деятельности человека, его сообществ, и человечества в целом, в процессе своего материального жизнеустроения, с точки зрения психологии. Поскольку обычно почему-то принято анализ всех экономических проблем осуществлять с точки зрения самой же экономики. Вот мы и попытаемся взглянуть на эти проблемы с иной нетрадиционной точки зрения.

Как мы ранее уже констатировали, в процессе развития человеческого бытия экономика, как хозяйственная деятельность человечества по обустройству своего материального жизнеустроения, постепенно была возведена в статус главного смысла человеческого бытия.

Иными словами, экономика, как средство человеческого жизнеустроения в материальной среде обитания, посредством энергичной и широкомасштабной пропаганды была незаметно и лукаво превращена в главную цель человеческого бытия.

При этом следует отметить, что уже сама эта лукавая трансформация хозяйственной деятельности человека по обеспечению материальными благами своего животного «скафандра» из средства в главный смысл человеческого бытия, подсознательно трансформировала и человеческую самоидентификацию. То есть, превратила понимание человеком своей сущности как не более чем биологической сущности, подобной иным биологическим сущностям окружающего мира. А такое самоопределение человека в материальном мире ставило его в один ряд с иными представителями животного мира.

Интересно, кем же это было сделано? Какими же социальными категориями человеческих особей была осуществлена такая лукавая широкомасштабная пропаганда?

Я надеюсь, вы не будете возражать, что с течением времени индивидуальный процесс производства, совершенствуясь по мере своей специализации, дробился и по необходимости разделяясь, трансформировался в своей совокупности в процесс коллективный. А коллективный процесс производства, по мере создания устойчивых человеческих сообществ, трансформировался в процесс общественный.

А вот здесь обратите внимание на проявление некоего противоречивого феномена. По мере формирования неких устойчивых социумов, произошло и изменение формы материального бытия. Само человеческое бытие стало социальным, а в дальнейшем и социально-государственным. В соответствии с этим изменением, изменилась и форма человеческой деятельности по обеспечению материального жизнеустроения, трансформируясь из индивидуальной в социальную и даже в социально-государственную.

Однако при этом изменения порочных психологических принципов человеческого бытия при этом не произошло. Эти психологические принципы сохранили ранее сломанные человеческим разумом естественные биологические границы необходимости и достаточности. И остались всё теми же зооподобными, но порочно безграничными психологическими установками (культами) разбалансированного индивидуального потребительства.

Вы непременно спросите, а почему я всё время говорю о сломанных естественных границах необходимости и достаточности? Да просто потому, что любое животное, не обладая разумом, не создаёт культов (психологических руководящих установок). И границы необходимого и достаточного потребления у него жёстко закреплены безусловными рефлексами (инстинктами). А человеческий разум, осознано воспринимая удовольствие физических рецепторов своей биологической плоти («скафандра») от их ублажения, сломал эти границы необходимости и достаточности. И стал опять же сознательно усиливать это ублажение, увеличивая количество и совершенствуя качество материальных средств такого ублажения.

При этом по мере развития процесса общественного производства, стала формироваться некая социальная категория индивидуальных (частных) владельцев средств общественного производства. В силу принадлежности ей средств общественного производства, эта категория человеческих особей узурпировала единоличное и исключительное право распределения результатов общественного производства между членами социума.

Таким образом, эта категория так называемых «распределителей» узурпировала социальную функцию, которая в свою очередь автоматически возвышала социальный статус этих «распределителей» над иными членами социума. И все члены социума, естественно нуждаясь в необходимых и производимых ими самими материальных благах, становились зависимыми от личной воли этих «распределителей».

Однако характеристики порочных психологических установок (культов) бытия этих «распределителей» совершенно ничем не отличались от подобных же психологических установок (культов) бытия любых иных членов социума. То есть, психологические установки (культы) этих «распределителей» остались такими же порочно безграничными зооподобными психологическими установками (культами) разбалансированного индивидуального потребительства. Что неизбежно и также автоматически обеспечивало произвольное, не соответствующее и не пропорциональное мере вложенного труда распределение результатов общественного труда. Ну и естественно, что с правом преимущественного присвоения самими «распределителями» большей части этих результатов.

Таким образом, безграничные зооподобные психологические установки (культы) разбалансированного индивидуального потребительства, наложенные на искусственно возвышенный социальный статус, определил крайнюю порочность этой зависимости социума от воли «распределителей».

Как ни удивительно, но наши с вами размышления по этому поводу, некоторым образом смыкаются с размышлениями, высказанными бывшим руководителем Ливии, подло убитым западными спецслужбами, Муаммаром Каддафи. Вот его слова.

Цитата. «Свобода человека неполна, если его потребностями управляют другие. Стремление к удовлетворению потребностей может вести к порабощению человека человеком, эксплуатация также порождается потребностями. Удовлетворение потребностей – реально существующая проблема, и, если не сам человек управляет своими потребностями, возникает борьба».

Таким образом, Муаммар Каддафи очень точно нашёл словосочетание, которое выражает вот эту зависимость материального жизнеустроения социума от личной воли «распределителей» по распоряжению результатами общественного производства – УПРАВЛЕНИЕ ПОТРЕБНОСТЯМИ.

В результате эта зависимость социума от воли «распределителей» трансформировалась в их власть над социумом. То есть, диктат воли одной стороны другой стороне.

При этом заметьте, как неестественно сформировалось само понятие такой «власти». Оно сформировалось на основе непрямого, неправомерного и принудительного подчинения социума посредством узурпации руководства естественными потребностями социума в необходимых материальных благах. И использование этого непрямого, неправомерного и принудительного подчинения (то есть, нахождения под чином) стало осуществляться в личных корыстных целях.

А мы с вами уже говорили, что подлинное понятие власти должно иметь основанием веру. А вера, как психологический фактор социальных взаимоотношений, есть не что иное, как добровольность признания одной стороной вербального превосходства в чине над собой другой стороны.

Иными словами, говоря религиозным языком православия, всякое подлинное понятие власти – от Бога. А в практической жизни эта установка проявляется в следующем положении – какому Богу будет поклоняться человек, такой характер властного режима он и будет добровольно признавать в качестве ГО. Особенно важно это при создании государства, когда единство Бога (а, следовательно, и вероучения /идеологии/) является главным и необходимым условием его создания.

Обратите внимание на то, что уже довольно давно в обычном речевом обороте произведена подмена смыслового значения слова «власть» как понятия на смысловое значение определённого круга неких человеческих особей, воплощающих в материальной реальности это понятие. И в наше время совершенно естественно для нашего слуха воспринимаются такие речевые обороты, как «власть сделала то-то или то-то» или «власть не сделала то-то или то-то».

Вам не режет слух эта смысловая противоречивая подмена? Ведь осуществляет какое-либо действие или бездействие не власть, а властитель! То есть, некая человеческая особь, наделённая правом диктата своей воли подвластному социуму.

Эта смешение смысловых значений слов «власть» и «властитель», порождает и непонимание того, как же это может быть, что «всякая власть от Бога». При этом критики этого положения, под словом «власть», всегда имеют в виду значение слова «властитель».

Особенно это непонимание, порождающее ожесточённые полемики в обществе, проявляется в те периоды человеческого бытия, когда посредством силы или тайных закулисных интриг и лукавых манипуляций в сфере социальной психологии, во властители пробираются люди недостойные и порочные, корыстные и жестокосердные, равнодушные к подвластной человеческой общности и стремящиеся удовлетворить только свои личные интересы. А личные их интересы, наличие которых обеспечено безграничными зооподобными психологическими установками разбалансированного индивидуального потребительства, всегда будут непременно корыстными. Эти интересы всегда будут оставаться корыстными даже независимо от того, имеет ли этот властитель полное и безоговорочное право диктата своей личной воли или ограничен в этом личном праве диктата и исполняет волю неких закулисных «тёмных сил».

Поэтому в такие периоды человеческого бытия, иные критики властителя показывают на него пальцем и вопрошают – посмотрите люди, разве может быть эта порочная власть от Бога? То есть, эти критики говорят слово «власть», имеют в виду конкретную человеческую особь порочного властителя.

А в соответствии с этим ложным речевым оборотом, автоматически следует ложное же умозаключение о том, что само понятие власти, это вообще и всегда негативное и порочное понятие. То есть, происходит автоматическая смысловая компрометация самого понятия власти.

Именно вот эта категория человеческих особей, о которой мы говорили выше, обретя социальные функции распределения материальных благ, возвела свой повышенный социальный статус «распределителей» в статус властителей.

И именно вот эта категория властных «распределителей» стала активно пропагандировать в качестве цели человеческого бытия ту сферу человеческой деятельности, в которой она только и могла диктовать социуму свою волю – экономику. Превращая, таким образом, последнюю из средства бытия в цель бытия.

Более того, поскольку экономика, как хозяйственная деятельность человека, это понятие всего лишь материальное, то эта пропаганда доводится до религиозных высот. И социуму активно пропагандируется, что существует только материальное пространство, в котором длится человеческое бытие. И никакого иного пространства не существует. А человеческая сущность, закончившая свой материальный жизненный цикл, просто прекращает своё существование и уходит навсегда в небытие.

И ещё более того, такие естественные оценочные критерии экономики, как необходимость и достаточность обеспечения жизнеустроения, эти властные «распределители», руководствуясь принципом минимизации затрат и максимизации потребления, трансформировали в понятие прибыли, как оценочной категории экономики. И получение прибыли сегодня возведено в СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РЕЛИГИОЗНЫЙ РИТУАЛ. Отсюда и возникли понятия простого воспроизводства и расширенного воспроизводства. Ибо, стремление к увеличению прибыли, всегда будет требовать расширения воспроизводства.

Но этим деятельность властных «распределителей» не ограничилась. Расширенному воспроизводству необходимо и неизбежно должно соответствовать расширение потребления. Иными словами, постоянному расширению производства, должно соответствовать постоянное расширение рынка сбыта производимой продукции.

Концентрированно зависимость задач, которые необходимо решать в этом процессе, можно изобразить в виде некой поэтапной цепочки – задача увеличения прибыли – задача увеличения (расширения) производства – задача увеличения потребления (расширения рынка).

Но рынок характеризуется ещё одним параметром, который в наше время стал очевиден, но который почему-то профессиональные экономисты обходят своим вниманием – скорость потребления. Когда-то, на заре становления общественного производства, этот параметр не играл в процессе развития экономики той значительной роли, которую он играет сейчас. И эта роль должна быть для вас тоже вполне очевидна.

Причём этот экономический параметр особенно наглядно проявляется в производстве промышленной продукции. Сельское хозяйство он затрагивает лишь в той части этого производства, которая касается обеспечения сырьём того же промышленного производства.

Параметр скорости потребления стал явно проявляться тогда, когда к промышленному конвейеру добавилась его автоматизация. Вплоть до полного отсутствия на конвейере человеческих рабочих рук. И весьма существенного удешевления производства продукции.

Но наиболее энергично скорость потребления стала возрастать в течение последних нескольких десятилетий. Когда был сделан рывок в новых технологиях сборки и миниатюризации комплектующих изделий. Эти новые технологии сборки зачастую вообще не предполагают разборки и ремонта изделия в процессе его эксплуатации. А вкупе с ещё большим удешевлением производства, такой ремонт стал нецелесообразным для потребителя даже в тех случаях, когда он всё-таки мог бы быть произведён. Потребителю стало гораздо выгоднее выбросить незначительно сломавшееся изделие, а не ремонтировать его. И купить новое изделие, поскольку его стоимость стала сопоставима с ремонтом старого.

Я полагаю, что вы и сами наблюдали подобные парадоксы. Ко всему прочему, также в последние десятилетия запАдное промышленное производство для ускорения потребления стало применять ещё один фактор. ЗапАдные промышленные фирмы стали искусственно и преднамеренно занижать срок службы своих изделий, заранее закладывая в их конструкцию расчётное ухудшение и сокращение срока службы их комплектующих элементов.

Таким образом, подобные изделия уже изначально не подлежали ремонту. А по истечении срока своей службы, указанному прямо в техническом паспорте, предназначались только на выброс.

Более того, такие социальные катаклизмы как войны, стали наиболее прибыльными. Об этом феномене говорят и профессиональные экономисты. И это увеличение прибыли они объясняют резким расширением производства и увеличением количества рабочих мест во время войн. Но подлинная причина такого резкого расширения производства и увеличения количества рабочих мест тоже как-то проходит мимо внимания этих экономистов.

А подлинная причина, на мой взгляд, в том, что сам процесс войны практически беспредельно усиливает значение скорости потребления как экономической категории.

Причём я говорю не только об оружейной продукции сугубо военного назначения, но и о любых видах гражданской продукции, которая используется для жизнеобеспечения и в мирное время. Например, если обычный грузовик в мирное время мог перевозить грузы и десять, и двадцать лет, то в условиях военных действий достаточно попасть в него артиллерийскому снаряду как он потреблялся (уничтожался) мгновенно. Это же ускоренное потребление касается и всех иных изделий человеческого жизнеобеспечения – одежды, обуви и т. д. Так что во время войны, образно говоря, можно стать миллионером на производстве пуговиц.

Войны как таковые велись человечеством с незапамятных времён. Но в те времена ставились некие конечные цели войны. Это подчинение иных племён и народов, захват их имущества и территорий. И победа в войне рассматривалась как достижение этих целей.

По мере развития общественного производства целью подавляющего большинства войн стал сам процесс. Ибо сам процесс войны практически беспредельно ускорял процесс потребления. И в таких войнах победа уже была не только не нужна, но и даже вредна, поскольку с экономической точки зрения главным фактором стал сам процесс войны.

Изменился и взгляд на масштаб таких войн. Большая война всегда несёт в себе известную степень непредсказуемых рисков. А для того, чтобы достигнуть ускорения процесса потребления, достаточно постоянно развязывать войны небольших масштабов и с заведомо более слабым противником, чтобы избежать упомянутых непредсказуемых рисков.

Таким образом, подводя итоги всему вышесказанному, процесс ускорения потребления как экономическая категория в процессе человеческого бытия выступает как единственно возможная религиозная форма воплощения ложной цели человеческого бытия – экономики.

С результатами этого воплощения вы можете познакомиться по следующим ссылкам: – Агония цивилизации http://www.za-nauku.ru//index.php?option=com_content&task=view&id=8603&Itemid=39 – Климат требует смены правительства http://www.za-nauku.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=9214&Itemid=39

Следовательно, подобно тому, как экономика посредством пропаганды была трансформирована из средства материального человеческого обеспечения в цель человеческого бытия, так и потребление при помощи такой же агрессивной пропаганды было тоже трансформировано из необходимости и достаточности средства в его беспредельность как главного и постоянного деятельного устремления человека в течение всей его жизни.

И чем больше людей ставят себе такую цель и такой смысл своей жизни, тем больше они попадают в зависимость от этих властных «распределителей». То есть, совершенно добровольно и инициативно даже расширяют их неправомерную власть над самими собой.

Поэтому я и поставил в подзаголовке настоящего текста – «вербальная прагматика власти чистого разума». Ибо такой экономически прагматичный разум абсолютно не замутнён всякими идеалистическими «бреднями» о совести, справедливости, взаимопомощи, жертвенности и прочих несъедобных понятиях.

В.П. Белоусов 2015-01-08 08:57 PM

Поиск по сайту: