Итог познавательной стадии

Человеку дана удивительная способность – умножать многообразие мира. Он не просто взаимодействует со средой, в которой живет, как, скажем, дерево, зверь или птица. Он умеет творить новые реалии, опосредующие такое взаимодействие и образующие в совокупности культуру – «созданную людьми искусственную сферу существования и самореализации, источник регулирования социального взаимодействия и поведения» ^[1]. Реалии эти могут представлять собой материальные ценности и характеризоваться вещественно-энергетической природой (орудия труда, здания, осветительные приборы, вещи и т.д.), могут представлять собой ценности духовные и характеризоваться природой информационной (произведения науки, литературы, искусства, выполненные в том или ином материале с помощью определенной знаково-символической системы). Но в любом случае начало им дают информационно-управляющие связи человека и его окружения, позволяющие получить и удержать, накопить, переработать информационные сигналы среды, превратив их в информационный продукт, – либо для того, чтобы затем воплотить его в реалию вещного мира, либо для того, чтобы включить в сети духовных коммуникаций общества.

Информационный продукт – феномен в высшей степени интересный. Уже в исходном своем варианте он есть одновременно результат освоения действительности, поскольку аккумулирует в себе ее информационные сигналы, воспринятые человеком, и результат творчества, поскольку являет собой знаково-символическое «превращение» этих информационных сигналов в нечто новое – стабильное, способное более или менее длительно существовать во времени и пространстве, открывая свою информационную сущность всякий раз, когда возникает коммуникативная ситуация. Более того: он может представлять собой некую перекомбинацию информационных сигналов, их синтез с информацией «внутренней», выступая как образ того, чего еще нет в действительности и что еще только предстоит создать. Если познание – это «процесс установления специально обоснованных и символизированных отношений с окружением, характеризующий освоенность этого окружения на уровне устойчивых представлений» ^[2], а творчество – «деятельность, порождающая нечто качественно новое, никогда ранее не существовавшее и отличающееся неповторимостью, оригинальностью и общественно-исторической уникальностью» ^[3], то информационный продукт есть живое воплощение неразрывных уз познания и творчества.

Каждый отдельный человек познает объективную действительность, создавая ее образ в своем внутреннем мире непосредственно и опосредованно, через собственный контакт с нею и через информационные продукты, созданные другими людьми, выступающими как субъекты разных видов творческой деятельности. Эти виды творчества вызываются к жизни многообразными общественными потребностями и существуют в двух формах: как деятельность любительская и как деятельность профессиональная. Первая – добровольное дело желающих, вторая – институционально организованное исполнение обязанностей по производству определенных информационных продуктов в обществе соответствующими профессиональными группами.

Журналисты – одна из таких профессиональных групп. Их первоочередная забота создавать информационные продукты оперативного пользования, предназначенные для оперативного познания изменений действительности. «Журналистика выступает в истории и как социальный институт и как общественная деятельность, опосредующая с помощью актуальной информации связь отдельных индивидов с совокупностью новых изменений в обществе, с динамикой окружающего мира. Она координирует темпы социальной жизни с ритмами индивидуального существования и, обеспечивая их параллелизм, синхронизацию и определенную интеграцию, выполняет разнообразные функции ориентации индивидов в социуме» ^[4]. Повышению надежности ориентации служит и обязанность прессы, выступая за всеобщие ценности гуманизма, заботиться о том, «чтобы общественность получила достаточно материала, позволяющего ей сформировать точное и связное представление о мире», чтобы она имела доступ к СМИ для свободного выражения мнений ^[5].

Однако действуют журналисты в условиях, при которых высокая степень надежности такой ориентации трудно достижима. Объясняется это, прежде всего, тем, что «факт трансцендентности мира по отношению к отдельным индивидам, составляющим аудиторию средств массовой информации, объективно содержит в себе возможность злоупотреблений монополией журналистики на повседневное оперативное сообщение информации о запредельной для этих индивидов реальности» ^[6]. Но даже если не принимать во внимание эту «возможность злоупотреблений», проявляющихся как намеренное манипулирование сознанием людей, есть достаточно причин, способных повлиять настепень истинности создаваемого журналистикой оперативного знания. Среди них – и общие закономерности познания, в силу которых ни один фрагмент реальности человеческая психика не может отразить в полном объеме, и творческая природа сознания, способного «заместить» любую «отсеченную» существенную связь несущественной, малосущественной, кажущейся или предполагаемой связью, и особый характер обстоятельств, в которых работает журналист.

Социальные последствия неадекватности действительному миру той знаково-символической реальности, которую создает журналистика, бывают весьма ощутимы. Примеров тому – множество. Вспомним хотя бы такой: средства массовой информации долго и дружно пели гимн «мирному атому», невольно усыпляя бдительность человечества, и без того неосмотрительно вторгшегося в тайны бытия. Расплатиться за это пришлось Чернобылем...

Осознание ответственности такого рода не бывает быстрым. Это тоже момент познания – себя, своего места в мире, тех средств, которые могут уберечь от подобных бед. Результаты самопознания в журналистике на современном этапе уже дают возможность заключить: один из путей, ведущих к увеличению надежности прессовой информации, связан с личностью журналиста, с совершенствованием его собственных умений познавать мир в процессе творческой деятельности.

Поиск по сайту: