В. Классификация оппозиций по объему их смыслоразличительной силы или действенности в различных позициях: постоянные и нейтрализуемые оппозиции

Под функционированием фонологической системы мы поникаем допустимую для данного языка сочетаемость фонем, а также условия фонологической действенности отдельных оппозиций.

До сих пор мы говорили о фонемах, фонологических оппозициях, системах оппозиции, отвлекаясь от фактического распределения фонологических единиц при образовании слов и их форм. Между тем роль отдельных оппозиций в любом языке весьма различна и зависит от объема различительной силы, которой они обладают во всех положениях. В датском языке ж и е возможны во всех мыслимых положениях; они образуют постоянную фонологическую оппозицию, члены которой являются самостоятельными фонемами. В русском языке е возможно лишь перед j и перед мягкими согласными; в противоположность этому е встречается во всех других положениях; здесь, таким образом, е и е являются взаимодополняющими звуками, и их следует рассматривать не как две самостоятельные фонемы, а как комбинаторные варианты одной фонемы. Но во французском языке е и E как члены фонологической оппозиции возможны лишь в открытом исходе слова (les – lait, allez – alait); во всех прочих положениях наличие е или е механически регулируется правилом: в закрытом слоге – E, в открытом – е; следовательно, данные гласные надо определять как две фонемы лишь в открыты исхода слова, во всех остальных положениях их следует рассматривать как комбинаторные варианты одной фонемы. Это значит, что во французском языке фонологическое противоположение в известных положениях нейтрализуется. Тайке оппозиции мы называем нейтрализуемы м и, а положения, при которых возникает нейтрализация, мы называем положениями или позициями нейтрализации; положения же, при которых оппозиция сохраняет свою значимость, – положениями или позициями релевантности.

Психологическое различие между постоянными и нейтрализуемыми фонологическими оппозициями весы» значительно. Постоянные фонологические противоположения воспринимаются даже фонетически не-натренированными носителями языка, а члены таких противоположений рассматриваются как две разные «звуковые индивидуальности». Что касается нейтрализуемых фонологических противоположений, то восприятие их оказывается неровным: оба члена таких оппозиций отчетливо различаются в релевантных позициях; но в позициях нейтрализации дело обстоит иначе: здесь зачастую трудно сказать точно, какой член аппозиции произнесен или воспринят. Но даже в релевантных позициях члены нейтрализуемых противоположений воспринимаются только как два оттенка, дифференциирующих значения, как две хотя и различные, но родственно близкие друг другу звуковые единицы, и это чувство родственной близости членов особенно характерно для таких оппозиций. С чисто фонетической точки зрения различие между французскими i и е ничуть не больше различия между Е и е. И все же для любого француза родство между Е и е очевидно, топи как об особой близости между i и е не может быть речи. Это, естественно, связано с тем, что противоположение E –е является нейтрализуемым, а противоположение i –е - постоянным.

Не следует, однако, думать, что различие между нейтрализуемыми» постоянными фонологическими противоположениями имеет лишь психологическое значение. Это различие, как подчеркнул впервые Н. Дурново, имеет исключительно большое значение для функционирования фонологических систем, валяясь одним из краеугольных камней а теории этих систем. Таким образом, нейтрализация и способность к нейтрализации фонологических противоположений застуживает подробного рассмотрения.

Прежде всего, необходимо четко ограничить рассматриваемое понятие. «Нейтрализоваться» могут не все вилы фонологических оппозиций. В тех положениях, где способное к нейтрализации противоположение действительно нейтрализуется, специфические признаки членов такого противоположения теряют свою фонологическую значимость; в качестве действительных (релевантных) остаются только признаки, являющиеся общими для обоих членов оппозиции (иными словами, основание для сравнения в данной оппозиции). В позиции нейтрализации один из членов аппозиции становится, таким образом, представителем «архифонемы» этой оппозиции (под архифонемой мы понимаем совокупность смыслоразличителых признаков, общих для двух фонем). Из этого следует, что нейтрализоваться могут только одномерные оппозиции. В самом деле, ведь только оппозиции такого рода имеют архифонемы, которые могут быть противопоставлены всем прочим фонологическим единицам данной системы, а такое противопоставление вообще является основным условием фонологического бытия. Когда одномерная оппозиция d – t нейтрализуется в исходе слов немецкого языка, то член оппозиции, выступающий в позиции нейтрализации, представлен не звонким и не глухим, а не «носовым дентальным смычным вообще» и как таковой противостоит, с одной стороны, носовому дентальному а, а с другой стороны, неносовым лабиальным и гуттуральным смычным. Б противоположность этому то обстоятельство, что t и d невозможны в начале слова перед i, а и b в таком положении возможны, не ведет к нейтрализации оппозиций d-b и р– t, в таком слове, как Blatt «лист», начальное b сохраняет все свои признаки: оно остается лабиальным звонким и не может рассматриваться как представитель архифонемы в оппозиции d – b, ибо фонологическим содержанием такой архифонемы ног бы быть только «звонкий вообще», а b в слове Blatt не воспринимается как таковой, поскольку 8 в слове glatt «гладкий» тоже является звонким. Следовательно, подлинная нейтрализация, благодаря которой один из членов оппозиции становится представителем архифонемы, возможна лишь при одномерных фонологических оппозициях. Но из этого отнюдь не следует, что все одномерные оппозиции способны нейтрализоваться на деле: почтя в каждом языке имеются постоянные одномерные оппозиции. Если, однако, в языке есть нейтрализуемая оппозиция, она всегда одномерна.

Что выступает в качестве архифонемы в нейтрализуемой оппозиции? Здесь возможны четыре случая.

Первый случай. Представитель архифонемы не совпадает ни с одним из членов нейтрализуемой оппозиции.

а) Он реализуется в таком звуке, который, будучи фонетически родственным обоим членам оппозиции, тем не менее не совпадает ни с одним из них. В русском языке противоположение палатализованных лабиальных и непалатализованных нейтрализуется перед палатализованными дентальными; в позиции нейтрализации в этом случае выступает особый «полупалатализованный» лабиальный. В английском, где противоположение звонких слабых b, d, g и глухих сильных p, t, k нейтрализуется в положении после s, в этой позиции выступает особый глухой слабый. В некоторых баварско-австрийскнх диалектах, где противоположение сильных и слабых нейтрализуется в начале слова, в этой позиции выступает особый «полусильный» или «полуслабый». Число примеров подобного рода не трудно умножить. Во всех этих случаях архнфонема представлена звуком, промежуточным между обоими членами оппозиции.

б) Несколько иначе обстоит дело там, где представитель архифонемы, помимо черт, общих с членами оппозиции, обнаруживает дополнительно специфические, ему одному свойственные черты. Последние являются результатом сближения с фонемой, рядом с которой имела место нейтрализация. Так, например, в пекинском диалекте китайского языка оппозиция k –с нейтрализуется перед i и перед ü, причем в качестве представителя архифонемы выступает палатальное č’; в языке ями (на острове Тобаго) мягкое l перед i заменяет архифонему в оппозиции «дентальное l – какуминальное l».

Во всех этих случаях (то есть и в случаях типа а и в случаях типа б) звук, который появляется в позиции нейтрализации, представляет собой своего рода комбинаторный вариант как первого, так и второго члена оппозиции. Хотя такие случаи замещения архифонемы звуком, который не совпадает полностью ни с одним из членов оппозиции, весьма часты, они встречаются все же реже, чем те случаи, когда звук, выступающий в позиции нейтрализации, оказывается более или менее сходным с определенным членом оппозиции в релевантной позиции.

Второй случай. Представитель архифонемы совпадает с одним из членов оппозиции, причем выбор представителя архифонемы обусловлен извне. Это возможно лишь в тех случаях, когда нейтрализация оппозиции зависит от соседства с какой–либо фонемой; член оппозиции, «сходный», «родственный» или полностью совпадающий с соседней фонемой, становится представителем архифонемы. Во многих языках, где противоположение звонких и глухих (или напряженных и ненапряженных) шумных нейтрализуется перед шумными того же способа образования, перед звонкими (или ненапряженными) могут быть только звонкие шумные, а перед глухими (или напряженными) – только глухие. В русском языке, где противоположение палатализованных и не-палатализованных согласных нейтрализуется перед непалатализованными дентальными, в этом положении могут быть только не-палатализованные согласные. В таких случаях (а они относительно редки) выбор члена оппозиция в качестве представителя архифонемы обусловлен чисто внешними обстоятельствами (свойством позиции нейтрализации).

Третий случай. Выбор члена оппозиции в качестве представителя архифонемы обусловлен изнутри. который представляет собой еще одну ступень того же признака. При этом такая ступень всегда должна быть выше, чем ступень «среднего» члена оппозиции: i и е образуют градуальную оппозицию, поскольку в данной системе гласных есть еще один гласный, степень раствора которого больше, чем у е. Следовательно, «крайний» член градуальной оппозиции, как правило, имеет минимальную ступень соответствующего признака, тогда как «средний» член той же оппозиции превышает данный минимум и, таким образом, может быть представлен как «минимум + нечто еще от того же самого признака». А так как архифонема должна содержать только общее для обоих членов оппозиции, то она может быть представлена лишь «крайним* членом такой оппозиции'. Если нейтрализуемая оппозиция логически эквиполентна, то обусловленный внутренними причинами выбор представителя архифонемы оказывается невозможным. Однако следует заметить, что нейтрализация логически эквиполентных оппозиций вообще редкий случай.

Четвертый случай. Оба члена оппозиции замещают архифонему: один член – в одних позициях нейтрализации, другой – в других. Этот четвертый случай логически противоположен первому (где ни один из членов не является представителем архифонемы), В чистом виде рассматриваемый случай наблюдается очень редко. Тогда он представляет собой простую комбинацию второго и третьего. Так, например, в японском языке противоположение смягченных (с окраской i или j) и несмягченных согласных нейтрализуется перед е и i, причем смягченные согласные замещают соответствующую архифонему перед i а несмягченные– перед е: ясно, что здесь выбор представителя архифонемы обусловлен в одном случае (перед i) внешними обстоятельствами, в другом случае (перед е) – внутренними. Имеются, однако, случаи, где такая интерпретация оказывается невозможной. В немецком языке оппозиция ss – sch нейтрализуется перед согласными, причем все является представителем архифонемы в начале корня, а ss – в середине и исходе его. О том, что выбор представителя архифонемы обусловлен извне, не может быть и речи, тем более не может быть речи о внутренней обусловленности, поскольку оппозиция здесь эквиполентна. В других случаях различные позиции нейтрализации с фонологической точки зрения не являются вполне равнозначными, почему и оба представителя архифонемы не могут рассматриваться как равнозначные. Так, например, в немецком языке противоположение «глухого з» и «звонкого к» нейтрализуется как в начале корня, так и в исходе морфемы, причем в качестве представителя архифонемы выступают в начале корня «звонкое», в исходе – «глухое 5». Но исход слова в немецком представляет собой позицию минимального различения фонем: в этом положении нейтрализуются оппозиции p – b, k – g, t – d, ss – s, f – w, а равным образом и количественные противоположения гласных. Из 39 фонем немецкого языка здесь возможно всего лишь 18, тогда как в начале слова их 36 (a, ah, ä h, au, b, ch, d, e, eh, ei, eu, f, g, h, i (j), ih, k, l. m, n, o, ö, ö h, oh, p, pf, r, s, sch, t, u, ü, ü h, uh, w, z). Ясно, что при таких обстоятельствах представитель архифонемы в начале слова должен рассматриваться как «более подлинный»И поскольку в случае с «глухим ss» «звонким s» речь идет о логически привативной оппозиции, то ее можно было бы рассматривать как фактически привативную, а «звонкое s» – как ее немаркированный член.

Следовательно, встречаются случаи, когда нейтрализация привативной оппозиции ясно и объективно показывает, какой член этой оппозиции является немаркированным, а какой – маркированным: б «третьем случае» немаркированный член нейтрализуемой оппозиции служит единственным представителем архифонемы, а в «четвертом случае» – представителем архифонемы в положении максимального фонеморазличения.

Иногда нейтрализация оппозиции дает указания на маркированный характер члена другой оппозиции. В самом деле, часто оппозиция нейтрализуется в соседстве с маркированным членом родственной оппозиции. Например, в арчинском языке противоположение лабиализованных и нелабиализованных согласных нейтрализуется перед о и u; это указывает, что о и u являются маркированными членами оппозиций o - e, u – i.

Благодаря нейтрализации логически привативные оппозиции становятся фактически привативными, а различие между немаркированными и маркированными членами оппозиции получает объективную основу.

Поиск по сайту: