Развитие сосредоточенности

Сосредоточенность, или самадхи, по своей природе (и по названию) есть «спокойствие». Существует три рода самадхи. Один – это мгновенная сосредоточенность, при которой сердце на короткое время становится неподвижным, устойчивым и спокойным, после чего выходит из состояния сосредоточенности. Второй вид – это вступительная сосредоточенность, сходная с первой, но более длительная. Третий вид являет собой полную сосредоточенность, поглощённость, тонкую, прочную и неуклонную; в ней мы можем оставаться сосредоточенными длительное время и по желанию выйти из этого состояния.

Впоследствии нам будет полезно рассмотреть вступительную сосредоточенность, потому что она имеет решающее значение для развития дальнейшей сосредоточенности и мудрости. Во время вступительной сосредоточенности, когда сердце погружается в состояние покоя, оно не остаётся в этом состоянии, а частично выходит из него, чтобы следить за различными предметами, соприкасающимися с ним, и познавать их.

Иногда во время вступительной сосредоточенности перед практикующим появляется его собственный образ, нимитта, в виде лежащего раздутого и разлагающегося мертвеца; или это может быть чьё-то чужое тело, или скелет, или разбросанные кости, или труп, который несут мимо. Вообще говоря, виденье нимитта может иметь место в форме зрительных, слуховых, обонятельных, вкусовых, осязательных или умственных впечатлений; оно возникает на основе сердца, а не соответствующих органов чувств. Примерами нимитта являются зрительные или слуховые виденья, огоньки, предметы, звуки и особые переживания, подобные духам.

Когда появляется такой знак, умный человек примет его, как свидетельство успеха своего обучения. Это отношение неуклонно приведёт к тому, что сосредоточенность станет прочной, а мудрость – устойчивой и проникновенной. Но практикующий должен обладать сильной способностью сохранять разумный подход, отражающий непривязанность, чтобы успешно извлечь пользу из подобного знака. Тогда он сумеет развить внимательность и мудрость, встретившись с ним лицом к лицу.

Работа с признаком ученья является наиболее подходящей основой для развития более глубокой сосредоточенности и неподвижного знака. Признак учения – это глубинный признак, который как бы «поднимается на поверхность» или проявляется в уме. Когда он распадается на свои составные части, он становится неподвижным знаком. Например, виденье своего физического тела может быть признаком ученья, а когда тело в этом видении распадается, показывая все свои составные части и органы, знак становится неподвижным. Нужно переработать признак ученья в неподвижный знак, а затем впитать его впечатление в своё сердце. Это выводит на свет скрывающуюся в сердце благородную истину.

Впитать впечатления неподвижного знака в сердце значит открыть по отношению к нему своё сердце. Если этот знак таков, как мёртвое тело или части тела, тогда он будет означать восприятие сердцем благородной истины о страдании.

Когда практикующий приобрёл искусство в сосредоточенности, он может позволить сердцу выйти наружу, следовать за знаком и выяснить, что именно имеет место. Тогда знак окажется весьма ценным для понимания событий прошлого и будущего.

Нужно сделать сердце смелым и бесстрашным; когда при вступительном сосредоточении появляются разнообразные знаки, нужно с самого начала их появления видеть их в свете трёх свойств – непостоянства, страдания и отсутствия «я». Тогда они не причинят практикующему никакого вреда. Это значит, что практикующему следует придерживаться среднего пути, избегая крайностей желания приятного знака и отвращения к неприятному. Также не следует привязываться к приятному знаку и затем печалиться, когда он изменяется или уходит. Видя во всех знаках непостоянство, страдание и отсутствие «я», практикующий остаётся в состоянии непривязанности и безопасности.

Иногда мимо практикующего могут пройти внешние знаки, хотя он и не всегда сумеет узнать, являются ли они внешними или возникают внутри него самого. Но когда он достигнет мастерства в распознавании возникающих внутри него знаков, он сумеет узнать, что представляют собой и внешние знаки, которые ассоциируются со многими случаями появления людей, животных, духов и т. п. Когда возникают такие случаи, они могут длиться долгое или короткое время в зависимости от различных внешних и внутренних условий. Когда эти знаки угасают, и сердце отстраняется от них, оно может провести несколько часов в связанном с ними состоянии.

Но как бы долго ни оставалось сердце в подобной сосредоточенности, когда оно выходит из неё, мы обнаруживаем, что наша способность к сосредоточенности не увеличилась, не стала прочной и устойчивой, не помогла нам развить и укрепить мудрость. Такие явления подобны снам со сновидениями; когда мы просыпаемся, оказывается, что силы нашего ума и тела не возросли.

Но когда мы выходим из состояния сосредоточенности, в котором оставались некоторое время без отклонений, мы обнаруживаем, что наша способность к сосредоточенности возросла, стала более прочной и длительной. Это подобно тому, как если бы мы крепко спали без сновидений; проснувшись, мы чувствуем, что наши тело и ум окрепли.

Однако следует понять, что тот вид сосредоточенности, при котором появляются знаки, возникает не у всех людей, не в каждом случае; а там, где он не появится, едва ли возникнут какие-либо видения, как бы долго сердце ни оставалось в состоянии сосредоточенности. Есть типы людей, о которых можно сказать, что «мудрость приводит их к сосредоточенности». У этих людей знаки не появляются даже и в том случае, когда сердце погрузилось в состояние покоя и сосредоточенности, хотя бы они находились в таком состоянии долгое время. Это происходит потому, что у них мудрость связана с сосредоточенностью и включена в неё. Мудрость означает, что практикующий постоянно проверяет и исследует состояния ума при наличии сосредоточения, и это является действенным препятствием для возникновения каких-либо знаков.

При любом типе развития сосредоточенности мудрость всегда остается тем фактором, который действительно важен. Когда практикующий вышел из состояния сосредоточенности, ему необходимо созерцать элементы и их скопления глазами мудрости, потому что мудрость и сосредоточенность суть «пара дхармы»; они идут вместе, их нельзя разъединить. Поэтому если сосредоточенность не прогрессирует значительным образом, необходимо для помощи ей использовать мудрость.

В основном можно сказать, что хотя сосредоточенность всех видов помогает развитию мудрости и подкрепляет ее, степень этого развития зависит от силы сосредоточенности практикующего. Иными словами, грубая, умеренная или тонкая сосредоточенность помогает мудрости и поддерживает её; а последняя соответственно оказывается грубой, умеренной или тонкой; и от мудрого человека зависит то направление, в котором он повернёт свою сосредоточенность, чтобы пользоваться ею в дальнейшем развитии мудрости.

Но, вообще говоря, какого бы типа сосредоточенности ни добился практикующий, он, по всей вероятности, привяжется к ней, потому что когда сердце погрузилось в состояние сосредоточенности и пребывает в нём, налицо состояние покоя и счастья. Можно утверждать, что оставаясь привязанным к спокойствию и сосредоточенности, сердце остается свободным от проблем; и оно способно сохранять этот покой по желанию практикующего в зависимости от уровня его способности к сосредоточению.

Важно иметь в виду, что когда сердце вышло из состояния покоя, оно всё ещё стремится к этому состоянию глубокого отдыха. Хотя мы располагаем достаточным спокойствием для того, чтобы медитировать, пользуясь мудростью, – и наше спокойствие достаточно для весьма действенного применения, – мы все же стараемся остаться в состоянии глубокого покоя и совсем не заинтересованы в развитии мудрости. А потому мы оказываемся привязаны к сосредоточенности и неспособны отойти от неё для дальнейшего движения.

Мудрость: Для практикующего медитацию, когда его сердце в достаточной мере успокоилось, чтобы увидеть путь, открывается правильная и ровная дорога – начало воспитания сердца таким образом, чтобы оно, применяя мудрость, раскрывалось и всматривалось в свое собственное тело, исследуя отдельные его части поодиночке или группами.

Вещи, которые не отвечают нашим надеждам, находятся внутри этого тела и связаны с ним. Заблуждения относительно живых существ и форм – это заблуждения относительно нашего тела. Термин «формы», или «санкхара», означает те факторы, функции и взаимоотношения, которые, группируясь вместе, формируют тело, личность, животное или какое-нибудь другое существо или вещь. Так например, те части, которые соединяются вместе, чтобы построить автомобиль, можно назвать его санкхарами. Под этим понятием скрыта та идея, что нет такого существа, которое соответствовало бы «автомобилю», как таковому; его нельзя обнаружить, ибо весь он представляет собой скопление санкхар. Привязанность к существам и формам есть привязанность к этому телу; отдельность от существ и форм есть отдельность от этого тела. Влюблённость и ненависть суть увлеченность телом. Нежелание умирать есть озабоченность о теле – и когда человек умер, плач и скорбь родных и друзей вызваны этим телом. Все горести и страдания человека со дня его рождения и до самого дня смерти вызваны этим телом. Дни и ночи люди и животные целыми роями мечутся туда и сюда в поисках пищи и места для жилья, поскольку такова природа этого тела.

Великая причина в этом мире – колесо, в котором вертятся люди и животные; оно никогда не даёт им возможности по-настоящему открыть глаза на природу своего состояния; это колесо подобно постоянно пожирающему их огню. Причина всего этого явления – тело. Живые существа наводнены скверной до такой степени, что оказываются совершенно неспособны вырваться из ситуации, вызванной телом. Короче говоря, вся история этого мира есть история того, что относится к одному лишь телу.

Когда сердце рассматривает тело описанным выше образом, глазами мудрости, оно переживает утомление от собственного тела и от тел других людей, от тел животных. Это переживание уменьшает приятное возбуждение человека по отношению к телу; так он отходит от укрепившейся привязанности к телу,оставляет её. В то же время он узнаёт тело и все его части такими, каковы они есть в действительности; тогда человек более не будет введён в заблуждение любовью или ненавистью к телу какого-нибудь другого человека.

Сердце, пользуясь подзорной трубой мудрости, осматривает «город тела»; оно сможет с полной ясностью увидеть «город» собственного тела, а затем и «города» тел других людей и животных; затем оно различит более детально, что все дороги, улицы и аллеи этих «городов» разделены на три аспекта, которые суть три свойства: непостоянство, страдание и отсутствие «я». Оно различит далее ещё четыре аспекта – четыре элемента: землю, воду, огонь и воздух. Такое положение имеет место во всякой части тела; в этом «городе» можно найти даже уборную и кухню.

Того, кто способен ясно видеть таким образом тело, можно считать человеком, знающим мир и понимающим все сферы существования. Способность видеть ясно внутри «города тела» во всех сферах трёх миров, «способность видеть правильно всё внутри тела» и прийти к концу всех сомнений относительно тела – называется «дхармой формы». «Дхарма формы» (рупа) означает «путь», т. е. факты или учение в применении к материи. Хотя «рупа» буквально означает «форма», на практике это слово почти всегда относится к физическому телу.

Теперь мы перейдём к рассмотрению глубокого прозрения, которое возникает из сосредоточенности в связи с дхармой ума. «Дхарма ума» – «нама» – сходным образом означает «путь», «факты», «учение» в его применении к уму. «Нама» буквально означает «имя»; но в обычных случаях слово понимается как относящееся к психическим составным частям пяти агрегатов – к чувствам, восприятиям, формациям и сознанию. Дхарма ума в целом включает в себя ведану, саньню, санкхару и виньняну – четыре агрегата из пяти. Это и есть ум; он тоньше агрегата формы. Нельзя взглянуть на эти агрегаты ума глазами; но мы подходим к их познанию при помощи сердца. Более точно эти агрегаты определяются следующим образом:

ведана означает те предметы (или чувства), которые переживаются сердцем и бывают иногда приятными, иногда неприятными, а иногда нейтральными;

саньня означает восприятие и включает в себя память и воспоминания;

санкхара означает психические формы, волевые действия, отношение ума к объектам, кроме качества чувства и восприятия;

виньняна означает сознание или познание форм, звуков, вкусов, вещей, прикасающихся к нам, а также психических объектов, например, именно того мгновенья, когда эти предметы приходят в соприкосновение соответственно с глазом, ухом, носом, языком, телом или сердцем.

Эти четыре психические дхармы суть виды деятельности сердца; они приходят из сердца, и если сердце еще не обладает осторожностью, они также оказываются его обманщиками; таким образом они становятся предметами, способными скрыть или затемнить истину.

Исследование этих четырех дхарм психической жизни должно быть произведено при помощи мудрости, целиком и полностью в понятиях трёх характерных свойств; ибо в любом видоизменении эти агрегаты всегда имеют в наличии внутри себя три характерные признака. Но при исследовании агрегатов можно рассматривать их поодиночке, или воспользоваться каким-то одним предпочтительным свойством из трех, или исследовать все их сразу, потому что каждый из них и из свойственных им характерных признаков являет собой аспект дхармы, и все они взаимно связаны и родственны. Таким образом, если мы будем исследовать только один из агрегатов или характерных признаков, это приведёт нас к пониманию и глубокому проникновению во все другие агрегаты и характерные свойства – к такому же, как если бы мы исследовали их вместе одновременно, поскольку все они имеют в качестве границы и территории благородные истины, которые как бы прямо приспособлены к ним. Ибо всякий раз, когда мы углубляемся в три свойства и в агрегаты, мы обнаруживаем там четыре благородные истины. Это подобно тому, как пища, которую мы едим, входит в один желудок, а затем пропитывает собой все части тела, всю территорию, где она используется.

Практикующий должен установить внимательность и мудрость, так чтобы вступить в близкие и тесные взаимоотношения с дхармой ума – которая и есть эти четыре агрегата. Агрегаты все время меняются, ибо они появляются на свет, остаются некоторое время, а затем умирают и перестают существовать; будучи непостоянными, они также полны страдания и безличны, лишены «я». Такова манера их проявления и провозглашения своей истинной природы; но у них никогда нет времени остановиться и взглянуть на свою природу; нет времени успокоиться, нет даже одного мгновенья тишины. Внутри и вовне, повсюду, в каждой сфере, они в один голос провозглашают свои непостоянство, неудовлетворительность и отсутствие личности; они отвергают страстные желания живых существ – что означает, что у них нет обладателя. Они провозглашают свою постоянную независимость и свободу, утверждая, что всякий, кто в силу заблуждения привяжется к ним, встретит только страдание, подавленность и печаль, которые наполняют его мысли и сердце, пока горестные слезы не уподобятся разлившейся реке; так будет продолжаться до тех пор, пока живые существа остаются окутанными заблуждениями и пойманными в ловушку. Однако нелегко установить, что именно агрегаты суть источник слез для тех, кто погружен в заблуждение.

Исследование всех агрегатов и аспектов нашей вселенной, или дхарм в природе, при помощи правильной мудрости, так чтобы ясно их познать, уменьшает наши слезы до самой малости, сокращает процесс становления и рождения; оно даже способно полностью отсечь их от сердца, так чтобы мы смогли пережить совершенное счастье.

Дхармы природы, такие как агрегаты, являются злокачественными для того, кто еще погружен в заблуждение; но тому, кто действительно знает все дхармы и агрегаты в природе, каковы они есть, эти дхармы не могут нанести вреда; такой человек даже способен соответствующим образом извлечь из них пользу. Они похожи на место, поросшее колючим кустарником: это место может оказаться опасным для каждого, кто не знает, где находятся кусты, и запутается в них; но знающий все об этих кустах сумеет воспользоваться ими для изгороди, для охраны строительной площадки, получая от них таким путем прямую выгоду. Поэтому практикующий должен действовать умело по отношению к агрегатам и дхармам природы.

Все эти явления возникают и умирают, базируясь на сердце; мы должны следить за ними и всегда знать, что с ними происходит. Нам необходимо сделать это важной задачей, выполняемой во всех позах, не допуская при этом никакой беззаботности или забывчивости.

По мере углубления практики человек, занятый ее выполнением, окажется полностью поглощен своими изысканиями в области истинной природы агрегатов и дхарм, которые сами провозглашают свою истину. У него почти не останется времени на отдых и на сон из-за появившейся в его природе силы прилежного, неустанного и непрекращающегося проникновения в сущность агрегатов и дхарм при помощи пути мудрости.

Тогда из рассмотрения агрегатов и дхарм природы он добудет истину; и в силу мудрости его сердце ясно постигнет тот факт, что все дхармы во всех сферах трех миров обладают такой природой, такой согласованностью с законом, что ни одна из них никоим образом не представляется оскверненной или страстной (клеша и танха); это открытие оказывается противоположным ошибочному пониманию большинства людей.

Объяснить этот факт мы можем с помощью следующего сравнения. Предположим, вор украл какие-то вещи; эти вещи, в силу ассоциации с вором, приобрели неприятную окраску. Но власти тщательно расследуют случай, затем находят достаточно свидетелей и доказательств; они удовлетворены результатами расследования; украденные вещи найдены, их можно вернуть первоначальному владельцу или хранить в безопасном месте, так что не следует связывать с ними никаких чувств неодобрения. После этого власти уже не заботятся об украденных вещах, а заняты лишь наказанием вора. Им необходимо получить доказательства его вины, арестовать его и отдать под суд в соответствии с законом. Когда вина установлена надежными свидетелями и очевидными фактами, обвиняемому, согласно закону, выносится приговор; а все прочие, не подлежащие осуждению, могут свободно возвращаться к своим делам и заниматься ими, как это было до инцидента.

Поведение сердца по отношению к неведенью и всем дхармам в природе подобно этому примеру, ибо агрегаты и дхармы в природе в сферах всех трех миров не допускают ошибок; они совершенно свободны от какой бы то ни было скверны, от путей зла, но оказываются связанными с ними потому, что сердце находится под полной властью неведенья – незнания истинной природы вещей – и само не знает ответа на вопрос: «Что такое неведенье?»

Неведенье и сердце слиты вместе, как одно целое; именно сердце пребывает в полном заблуждении, которое проявляется в создании любви и ненависти; а сердце вводит эти чувства в элементы и агрегаты, т. е. в формы, звуки, запахи, вкусы, телесные прикосновения, в глаз, ухо, нос, язык, тело и сердце. Оно также вводит любовь и ненависть в форму, чувство, восприятие, в формы психической жизни и сознание; это происходит во всей вселенной. Именно дхармы в природе оказываются захвачены; именно любовь и ненависть проистекают из этого заблуждения сердца в целом, охватывая и захватывая дхармы.

Вследствие силы захвата и страсти это «пребывающее в неведенье сердце» странствует сквозь рождение, старость, болезни и смерть; оно движется так целыми циклами через все жизни, будет ли эта жизнь выше или ниже, лучше или хуже; так оно проходит через все сферы становления.

Бесчисленны разнообразные виды рождений, которые существа могут принять в этих сферах становления; однако сердце, охваченное неведеньем, способно стремиться к рождению в любой из них в соответствии с условиями, поддерживающими это сердце, в зависимости от того, какими являются данные условия – слабыми или сильными, хорошими или дурными. Тогда сердцу приходится идти дальше и рождаться в тех обстоятельствах, которые представляют собой полную связанность сердца окружением и подкрепляющими его условиями.

Таким образом сердце постепенно меняется и идет по путям, ложным по отношению к его истинной природе; это происходит только в силу неведенья. Оно начинает загрязнять и окрашивать все во вселенной; оно придает всему ложный вид, изменяя при этом естественное состояние вещей. Иными словами, первоначальные основные элементы меняются и становятся животными и людьми, становятся рождением, старостью, болезнью, смертью – в соответствии с обычным заблуждением, неведеньем, свойственным живым существам.

Когда человек мудро и отчетливо понимает, что пять агрегатов и дхармы не являются главным повествованием природы, что не они начали это повествование, что они только вовлечены в повествование вследствие неведенья, власти и влияния того, кто ведет это повествование и вынуждает все явления быть явлениями этой природы, – тогда мудрость ищет источник всего этого факта, «знающее сердце», «колодец», из которого без конца возникают все «повествования»; и мудрость не теряет уверенности в этом «знании», пребывающем в сердце. Мудрость проникла в тот факт, что «познающий» все еще полон неведенья, что этот «познающий» часто познает неправильно.

И вот когда внимательность и мудрость, развившиеся благодаря долгому обучению, стали вполне действенными, они смогут окружить «великий центр» и проникнуть прямо внутрь него; хотя «познающий», т. е. сердце, которое познает, полон неведенья и, не колеблясь, сражается против мудрости, это неведенье более не в состоянии противодействовать «алмазному мечу». С непоколебимой внимательностью и мудростью неведенье отпадает от сердца, которое в течение целых эонов было его высшим троном.

Как только неведенье оказалось разрушено и отпало от сердца, отсеченное высшей силой «знания пути» (т. е. ясного познания благородного восьмеричного пути, а также установления для себя особого пути, в котором этот восьмеричный путь оказывается практически применимым во внутренней жизни), которая и есть надлежащее оружие для употребления в такое время, истина в своей целостности, подавлявшаяся и скрытая в течение бесчисленных веков господства неведенья, теперь оказывается раскрытой и обнаружившейся, как «товары, которые были украдены», как целая и завершенная истина. Тогда наконец дхарма, никогда ранее не известная, появляется как знание и подлинное прозрение во все дхармы; а последние обнаруживаются таким образом, что не остается ни малейшей скрытой или неясной вещи.

(Упоминание «товаров, которые были украдены», означает, что под влиянием неведенья сердце присвоило агрегаты и природные дхармы и думает о них как о своей собственности. Когда же неведенье разрушено, становится очевидно, что они суть «товары, которые были украдены», – т. е. совсем не собственность сердца, а нейтральные природные явления).

Когда неведенье, этот владыка, управляющий циклом смерти, разрушено орудием мудрости, – тогда тому, кто действует столь правильно, познает правильно и видит правильно, – ему откроется нирвана. Иначе не может быть.

Все дхармы природы, начиная с пяти агрегатов, или внутренних и внешних чувств, до вселенной в целом, суть дхармы, которые раскрыты такими, каковы они есть в действительности. Сферы ощущения, аятаны, включают в себя внутренние аятаны: глаз, ухо, нос, язык, тело и сердце, и внешние аятаны: сферы зрения, слуха, запаха, вкуса, прикосновения и ума; следовательно, нет ничего, что могло бы возникнуть в качестве нашего сердца в будущем, за исключением необъятных просторов пяти агрегатов, за которыми нужно следить, пока они не достигнут своего естественного конца. Больше ничего нет.

Таким образом, вся история – это история неведенья, которое есть просто «ошибочное познание», уклонившееся в сторону, намеренно создающее помехи и препятствия природным условиям, так, чтобы они отошли от своего истинного естественного состояния. И вот в силу такого простого прекращения неведенья мир, т. е. естественное состояние вещей везде и всюду, становится нормальным; тогда нечего порицать, нечего критиковать. Это как если бы знаменитый разбойник был убит полицией, и после этого горожане могут жить счастливо и больше не оглядываться в страхе по сторонам, проходя по улице.

Тогда сердце знает и видит истину всех дхарм природы, тогда оно следует этой истине; и такое знание будет уравновешенным; оно более не создаст склонности к односторонним взглядам или мнениям.

С того дня, как рассеяно неведенье сердца, последнее станет совершенно свободным в своем мышлении, в медитации, в познании, в прозрении в природные дхармы, которые связываются с сердцем. Тогда глаз, ухо, нос и т. д., форма, звук, запах и т. д. станут свободными каждый в своей соответственной сфере, они не будут подвергаться подавлению и принуждению, а также поощрению и подталкиванию со стороны сердца, как это обычно бывает. Поскольку отныне сердце пребывает в состоянии дхармы и беспристрастности, оно сохраняет беспристрастное отношение ко всему, так что у него более не будет никаких врагов или противников. Это значит, что сердце и все дхармы во вселенной находятся в состоянии взаимного спокойствия и мира, достигнутых силою добродетели совершенной истины.

В этом пункте кончается работа сердца, работа прозрения в дхарму ума, которая ассоциируется с понятием читта.

Я хочу попросить прощения у всех, кто занимается практикой с целью избавления от скверны при помощи дхармы Будды, если они найдут мое изложение предмета отличным от того, к какому они привыкли. Но надо видеть, что во всех старых буддийских текстах дхарма также прямо указывает на скверну и внутреннюю дхарму; поэтому нельзя полагать, что скверна и дхарма скрываются где-то во внешней сфере, а не внутри нас самих.

Тот, кто в своем сердце прочно обладает дхармой, ведущей внутрь, сможет освободиться, поскольку буддийская дхарма преподана для каждого из нас, чтобы мы воспользовались ею и пережили ее в своем сердце. Никогда не следует думать, что учение дхармы Будды есть нечто прошлое или будущее, что оно относится лишь к тем, кто уже умер или к тем, кто еще должен родиться. Необходимо уяснить себе, что Будда не учил умерших или еще не родившихся. Он учил людей, живших в то время, которые были живыми точно так же, как живем сейчас мы. Ибо природа буддизма в том и заключается, чтобы существовать в настоящем и всегда принадлежать сегодняшнему дню.

Да будете все вы без исключения счастливы, да снизойдут на всех вас благословения,– на тех, кто читает или слышит это.

ГЛАВА 10. ТАУНГПУЛУ-САЯДО

О Таунгпулу Тойя Каба Ай-саядо я знаю лишь немногое – только то, что он много лет учил дхарме в Бирме и учит там по сей день. Его главный монастырь находится в районе Мейктила. Предлагаемая его беседа о практике получена мною от одного друга, собрата по монашеству, изучавшего медитацию, с которым я встретился в Рангуне.

Методическая практика медитации, основанная на частях тела, включена в данную книгу для расширения объема текущих учений о буддийской медитации. Согласно традиции, число тем для сосредоточенной медитации в писаниях тхеравады включает сорок предметов. Один из них – это внимательность к частям тела. Развитие идет по пути запоминания и визуализации, как это описывается ниже. Эта практика также применяется для создания равновесия теми медитирующими, которые особенно сильно привязаны к своему телу и вообще к телесной форме. При следовании этой практике отпадают привязанности к своему телу, чувственное влечение к другим телам и отождествление себя с телом, как со «мной» и «моим». Когда я начинал собственную практику, во время медитации, связанной с дыханием, передо мной внезапно появлялись видения разных частей тела, особенно костей и скелетов. В этом пункте мой учитель лао научил меня удерживать в уме такие образы в качестве средства обострить способность сосредоточения, заостренности ума, чтобы вместе с тем уравновесить другие самопроизвольные видения плящущих женских форм. В конце концов эта практика привела к серии медитаций о смерти и мертвых телах, которые лежат на монастырских площадках для сожжения; видел я и собственный труп, а также трупы близких друзей. Такая медитация прямо согласуется с чувствами, включенными в нашу собственную смерть; она является мощным орудием для того, чтобы представить «я» и его мелодраму в правильной перспективе. Когда мы достигнем свободы от страха смерти благодаря полному его признанию и отбрасыванию привязанности к своему существу, мы сможем стать действительно свободными. Медитация о частях тела и о смерти представляет собой наиболее общепринятый предмет обучения среди монахов лесных аскетических традиций буддизма тхеравады. Таунгпулу подчеркивает, что буддизму учат только как средству достижения просветления. Это просветление приходит тогда, когда мы видим истинную природу нашего существа: она непостоянна, неудовлетворительна и составлена из простых, отдельных безличных частей. Медитация о частях тела разобьет иллюзию прочности и желательности существования. Это восприятие своей истинной природы приведет нас к освобождению и просветлению.

Поиск по сайту: