Действие первое. Я не видел войны, я родился значительно позже

Рома

Я не видел войны, я родился значительно позже.
Я ее проходил и читал про нее с детских лет.
Сколько книг про войну, где как будто все очень похоже:
Есть и это, и то, только самого главного нет.
Я не верю певцам на эстрадах, украшенных светом,
Сомневаюсь в кино – там, в кино, как-то очень цветно.
Кто всерьез воевал – почему-то не любят об этом:
Может быть, оттого, что об этом в словах не дано.
Только, слышишь, звучит, проступает из стен Ленинграда,
Тихо-тихо поет и в тебе, и во мне, и вокруг.
Может быть, про войну слишком много и громко не надо,
Чтобы ревом фанфар не спугнуть, не убить этот звук.

Гитара замолкает.

Я иногда думаю о том, что вот каждый день мы ходим в школу, учимся, развлекаемся, что-то делаем, грустим, веселимся. Жизнь кажется нам то светлой, то мрачной.

Но часто ли мы находим время для того, чтобы вспомнить? Вспомнить о тех, кто воевал и не вернулся с войны, вспомнить о тех, кто боролся за жизнь и смог выжить.

На сцену поднимаются ведущие в солдатских пилотках.

1-й ведущий.

Память, память за собою позови
В те далекие промчавшиеся дни,
Ты друзей моих погибших оживи,
А друзьям живущим молодость верни.
Память, память, ты же можешь, ты должна
На мгновенье эти стрелки повернуть,
Я хочу не просто вспомнить имена,
Я хочу своим друзьям в глаза взглянуть.

2-й ведущий.

Ты помнишь, солдат, много весен назад
Полыхало закатами небо?
Ты шел через боль и твердил как пароль,
Как священную клятву: “Победа”.
Ты помнишь, солдат, обгоревший рейхстаг,
Алый стяг, озаривший полнеба?
Ты помнишь друзей?
К ним на несколько дней
Опоздала в Берлине победа.
Мир помнит, солдат, много весен назад
Твое твердое слово: “Победа!”.

1-й ведущий. (обращаясь ко 2-му ведущему).

Ты помнишь этот день?

2-й ведущий. Нет, я не помню. Я родился в 2000 году.

1-й ведущий. И я не помню. Я родилась в 2001 году.

2-й ведущий. Мы никто не знаем войны, но (обращаясь к зрителям) мы слышали о ней от старших, не могли не слышать, потому что эта война пришла в каждый дом, в каждую семью. Великая Отечественная война…

1-й ведущий. Война…

Звучит песня “Эх, дороги!..”

От Бреста до Москвы 1000 километров, от Москвы до Берлина – 1600. Итого 2600 километров.

2-й ведущий. Это если читать по прямой. Так мало, не правда ли? 2600 километров. Поездом – четверо суток, самолетом – четыре часа, а перебежками по - пластунски – четыре долгих года. 1418 дней! 34 000 часов!

1-й ведущий. Война… Это бесстрашие защитников Бреста, это 900 дней блокадного Ленинграда, это клятва панфиловцев: “Ни шагу назад, за нами Москва!”

2-й ведущий. Это добытая огнем и кровью победа под Сталинградом, это подвиг героев Курской дуги, это штурм Берлина, это разгром Квантунской армии, это память сердца всего народа.

1-й ведущий. Забыть прошлое – значит предать память о людях, погибших за счастье Родины.

2-й ведущий. 27 миллионам павших, не вернувшимся с кровавых полей войны, посвящается.

1-й ведущий. Славным ветеранам Великой Отечественной посвящается.

2-й ведущий. Поколению, вступающему в жизнь, посвящается.

Сцена 1. “Ах, война, что же ты подлая сделала.”

Выпускной вечер. Танцуют девочки в светлых платьях, мальчики в белых рубашках. 5 пар. Шутки. Смех. Звучит фокстрот “Рио-Рита” (слова Геннадия Шпаликова. муз. С.Никитина) или вальс “Брызги шампанского”.

Юноши и девушки:

- Какое утро, какой рассвет, вот бы никогда не кончалась наша последняя школьная ночь. Как же хорошо, уже и птички просыпаются и теплынь такая.
- Все когда-нибудь кончается, но это и неплохо – ведь дальше будет настоящая жизнь.
- Ой, ребята, как представлю, лет пять пройдет, мы все институты закончим. Вырастем.
- Может, кто и замуж выскочит.
- Ага, или женится.
- Не, это потом. Я геологом буду, в тайгу поеду.Романтика.
- А я вот хочу летчиком быть, испытателем.
- А я на учителя пойду. Зачем нам в мирное время военные профессии?
- А я врачом, у меня и начальная подготовка есть.
- А я мечтаю приносить людям добро.
- А я мечтаю о любви…
На сцене кружатся в вальсе выпускники. Появляется юноша с фотоаппаратом. Все подбегают к нему, становятся для фотографирования.

Фотограф. Внимание! Внимание! Снимаю!

Десятиклассник. Исторический момент, запомним, 21 июня 1941 года, наш 10-й “А”.

Десятиклассница. Нас 35.

Десятиклассник. 17 девочек, 18 мальчиков.

Десятиклассница. Через 5 лет из нашего класса выйдут 5 врачей, 6 учителей, 9 инженеров, 10 военных, 3 артиста, 2 журналиста.

Разрывы снарядов.

Мелодия внезапно обрывается, сменяясь нарастающим воем авиабомб, разрывом снарядов.

На фоне кадров военной кинохроники звучит голос Левитана (объявление войны).

Девушки в ужасе закрывают головы руками. Юноши пытаются заслонить их от страшных ударов. Затем юноши и девушки разделяются на 2 группы, надевают пилотки и исполняют песню Б.О.Окуджавы “Ай, война, что же ты сделала, подлая…”.

На передний край сцены выходят 1 юноша и 1 девушка. Остальные уходят.

Девушка. Разве погибнуть ты нам завещала, Родина?

Юноша. Жизнь обещала, любовь обещала, Родина!

Девушка.

Разве для смерти рождаются дети, Родина?
Разве хотела ты нашей смерти, Родина?

Юноша.

Пламя ударило в небо, ты помнишь, Родина?
Тихо сказала: “Вставайте на помощь!” Родина…

Девушка. Родина! Славы никто у тебя не выпрашивал, Родина!

Юноша. Просто был выбор у каждого – я или Родина.

Действие первое.

(три девушки на сцене у берез)

1я. С чего начинается память…

С берез? С речного песочка? С дождя на дороге?

2я А если с убийства? А если со слез? А если с воздушной тревоги?

3я А если с звенящей слезы в облаках? Со взрослых, в пыли распростертых?

1я А если с недетского знания, как живое становится мертвым?

2я И в пять, и в пятнадцать и в 25 лет войной начинается память….

3я Здесь, в этой стране, где непомнящих нет, попробуем это представить…

(Затемнение, рассвет, соловьи, п оявляется ВАСКОВ)

ВАСКОВ. Федоту Евграфовичу этой весной исполнилось тридцать два и стариком он себя считать не согласился. А началось все с того, что жарким майским днем завернул он за пакгауз и обмер: в газа брызнуло таким неистово белым, таким тугим, да еще и восьмикратно помноженным телом, что Васкова аж в жар кинуло: все первое отделение во главе с командиром, младшим сержантом Осяниной загорало на казенном брезенте в чем мать родила. И хоть бы завизжали, что ли, для приличия. Так нет же – уткнули носы в брезент и затаились. Вот с того дня и стал Васков кашлять на каждом углу, будто коклюшный .(убегает)

(занавес открывается, на сцене девушки – зенитчицы)

КИРЬЯНОВА. Ой, девочки, что я вам сейчас расскажу! Один из штабных командиров, семейный, между прочим, завел себе, так сказать, подругу.

ГАЛЯ. Знаю. Знаю, член военного совета, узнав об этом, полковника того в оборот взял. А подругу эту приказал определить в хороший коллектив.

РИТА. Все! Хватит! Еще раз услышу о глупостях – настоитесь у меня на часах вдоволь!

КИРЬЯНОВА. Зря, Ритуха, пусть себе болтают: занятно.

РИТА. Пусть влюбляются – слова не скажу. А так, по углам лизаться. – этого я не понимаю!

КИРЬЯНОВА. Пример покажи.

1-й ведущий:

Сороковые, роковые,
Военные и фронтовые,
Где извещенья похоронные
И перестуки эшелонные…
Сороковые, роковые,
Свинцовые, пороховые.
Война гуляет по России,
А мы такие молодые!

(вбегает КОМЕЛЬКОВА)

ЖЕНЯ. Боец Евгения Комелькова в ваше распоряжение….

СОНЯ. Женька|, ты русалка!

ЛИЗА. Женька, у тебя кожа прозрачная!

ГАЛЯ. Женька, с тебя только скульптуру лепить!

СОНЯ. Ой, Женька, тебя в музей нужно! Под стекло на черном бархате…

КИРЬЯНОВА. Несчастная баба! Такую фигуру в обмундирование паковать – это ж сдохнуть легче!

РИТА. Красивая. Красивые редко счастливыми бывают.

КИРЬЯНОВА. На себя намекаешь?

ЖЕНЯ. Значит, и у тебя личный счет имеется?

РИТА. И у тебя тоже?

ЖЕНЯ. А я одна теперь. Маму, сестру, братишку – всех из пулемета уложили.

РИТА. Обстрел был?

ЖЕНЯ. Расстрел. Семьи комсостава захватили – и под пулемет, а меня эстонка спрятала в доме напротив, и я видела все. Все! Сестренка последняя упала: специально добивали…

РИТА. Послушай, Женя, а как же полковник? Как же ты могла, Женя?

ЖЕНЯ. А вот могла! Сейчас воспитывать начнешь или после отбоя?

(раздается покашливание, входит Васков, девушки быстро строятся)

ВАСКОВ. Становись! Приказано выделить в распоряжение пять человек. Осянина пойдет старшей, ну так. Стройте людей.

РИТА Построены, товарищ старшина.

ВАСКОВ. Строй, нечего сказать! У одной волосы, как грива, до пояса, у другой какие-то бумажки в голове. Осянина! Немцев идем ловить|, не рыбу. Так чтобы хоть стрелять умели, что ли.

РИТА. Умеют.

ВАСКОВ. Да. Вот еще. Может кто по-немецки знает?

СОНЯ. Я знаю.

ВАСКОВ. Что – я? Что такое я? Докладывать надо!

СОНЯ. Боец Гурвич.

ВАСКОВ. Ох-хо-хо! Как по-ихнему «руки вверх»?

СОНЯ. Хенде хох!

ВАСКОВ. Точно. Значит так. Идем на двое суток, так надо считать. Взять сухой паек, патронов по пять обойм, подзаправиться… Ну поесть, значит, плотно. Обуться по-человечески. На все – сорок минут. Р-разойдись! Кирьянова и Осянина – со мной! (смотрят карту) Значит на этой дороге ты немцев встретила?

РИТА. Вот тут. А прошли мимо меня по направлению к шоссе.

ВАСКОВ. К шоссе? А чего это ты в лесу в четыре утра делала?

КИРЬЯНОВА. Просто по ночным делам.

ВАСКОВ. Ночным? Для ночных дел я вам самолично нужник поставил. Или не вмещаетесь?

КИРЬЯНОВА. Знаете, товарищ старшина, есть вопросы на которые женщина отвечать не обязана.

ВАСКОВ. Нету здесь женщин. Есть бойцы и есть командиры. Война идет. И покуда она не кончится, все в среднем роде ходить будем.

КИРЬЯНОВА. Слушаюсь, товарищ старшина среднего рода.

ВАСКОВ. Ох, и язва же ты! К шоссе, говоришь, пошли?

РИТА. По направлению… (уходят)

Поиск по сайту: