Музыка «Лунная соната»)

ЖЕНЯ. Красивые платья были Женькиной слабостью. Она от многого могла отказаться с легкостью, потому что характер ее был весел и улыбчив, но подаренные матерью перед самой войной вещи упорно таскала в армейских вещмешках. Хоть и получала за это постоянные выговоры. Наряды вне очереди и прочие солдатские неприятности. Женька ничего не боялась. Еще перед войной скакала на лошадях, стреляла в тире, сидела с отцом в засаде на кабанов, гоняла на мотоцикле по военному городку. А еще танцевала на вечеринках. Пела под гитару и крутила романы с затянутыми в рюмочку лейтенантами. Легко крутила, для забавы, не влюбляясь.

ГАЛЯ. Женечка, совсем ты голову лейтенанту Сергейчуку заморочила.

ЛИЗА. Женя. Нельзя же так, знаешь, что о тебе в городе говорят?

ЖЕНЯ. Пусть болтают! Все было как надо. Женька не расстраивалась. Она вообще никогда не расстраивалась. Она верила в себя. И сейчас, уводя немцев от Осяниной, ни на мгновение не сомневалась, что все закончится благополучно. И даже когда первая пуля ударила в бок, она просто удивилась. Ведь так глупо, так несуразно и неправдоподобно было умирать в девятнадцать лет… А немцы ранили ее вслепую, сквозь листву, и она могла бы затаиться, переждать и, может быть, уйти. Но она стреляла, пока были патроны. Стреляла лежа|, уже не пытаясь убегать, потому что вместе с кровью уходили и силы. И немцы добили ее в упор, а потом долго смотрели на ее и после смерти гордое и прекрасное лицо…

Васков. А в этот раз она как-будто знала,
Что это будет очень трудный бой,
Но, как всегда, опять своих спасала,
Погоню увлекая за собой.
И там в конце безжалостно, в упор,
Сжимая камень, на врагов едва привстав,
Была расстреляна… и с этих пор
Надеяться я тоже перестал.

ЛИЗА. Лиза Бричкина все девятнадцать лет прожила в ощущении завтрашнего дня. Каждое утро ее обжигало нетерпеливое предчувствие ослепительного счастья, и тот час же выматывающий кашель матери отодвигал свидание с праздником на завтрашний день. Не убивал, не перечеркивал – отодвигал. Но за месяц до начала войны умерла мать, а отец совсем озверел и пил втемную. А она ждала, ждала августа, хотела уехать в город и устроиться в техникум с общежитием. Но началась война и вместо города Лиза попала на оборонные работы. Все лето рала окопы и противотанковые укрепления, а потом прилепилась к зенитной части. Васков понравился Лизе сразу. Понравилось его твердое немногословие, неторопливость и особая мужская основательность. Поэтому сейчас, пробираясь через болото, стремясь как можно скорее доложить по команде, что обстановка изменилась, и что своими силами им уже не заслонить ни Кировской железной дороги, ни канала имени товарища Сталина. Лиза думала о его словах и улыбалась. Поначалу было неглубоко, и Лиза успела отдышаться и даже повеселела. Последний кусок оставался, и каким бы трудным он ни был, дальше шла суша, твердая родная земля с травой и деревьями. Там ведь совсем пустяк оставался, дорогу она хорошо запомнила и рассчитывала за час-полтора добежать до своих. Огромный бурый пузырь гулко вспучился перед нею. Это было так неожиданно, что Лиза, не успев вскрикнуть, инстинктивно шарахнулась в сторону. Всего на шаг в сторону, а ноги сразу потеряли опору, повиснув где-то в холодной и зыбкой пустоте. Пытаясь во что бы то ни стало удержаться, Лиза всей тяжестью навалилась на шест. Сухая жердина звонко хрустнула и Лиза лицом вниз упала в холодную жидкую грязь. Земли не было. Ноги медленно, страшно медленно тащило вниз, руки без толку гребли топь… над деревьями медленно всплыло солнце, лучи его упали на болото. И Лиза в последний раз увидела его свет – теплый, нестерпимо яркий, как обещание завтрашнего дня. И до последнего мгновения верила, что завтра будет и для нее….

Поиск по сайту: