Глава двенадцатая, в которой Кролик очень занят и мы впервые встречаемся с пятнистым щасвирнусом

Все предвещало, что у Кролика опять будет очень занятой день. Едва успев открыть глаза, Кролик почувствовал, что сегодня все от него зависит и все на него рассчитывают. Это был как раз такой день, когда надо было, скажем, написать письмо (подпись - Кролик), день, когда следовало все проверить, все выяснить, все разъяснить и, наконец, самое главное - что-то организовать.

В такое утро непременно надо было забежать на минутку к Пуху и сказать: "Ну что ж, отлично, тогда я передам Пятачку", а затем к Пятачку и сообщить: "Пух считает... Но лучше я сначала загляну к Сове". Начинался такой, как бы вам сказать, командирский день, когда все говорят: "Да, Кролик", "Хорошо, Кролик", "Будет исполнено, Кролик" и вообще ожидают дальнейших распоряжений. Кролик вышел из дому и, принюхиваясь к теплому весеннему ветру, размышлял о том, с чего начать.

Ближе всех к нему был дом Кенги, а в домике Кенги был Ру, который умел говорить: "Да, Кролик" и "Хорошо, Кролик", пожалуй, лучше всех в Лесу; но, увы, в последнее время там безотлучно находился еще один зверь - непослушный и неугомонный Тигра. А он, как известно, был такой Тигра, который всегда сам лучше вас все знает, и, если вы говорите ему, куда надо идти, он прибегает туда первым, а когда вы туда доберетесь, его и след простыл, и вам даже некому гордо сказать: "Ну вот, мы у цели!"

- Нет, к Кенге не надо, - задумчиво сказал Кролик, подкручивая усики. И, желая окончательно удостовериться в том, что он туда не идет, он повернул налево и побежал прямехонько к дому Кристофера Робина.

"Что ни говори, - твердил Кролик про себя, - Кристофер Робин надеется только на меня. Он, конечно, любит Пуха, и Пятачка, и Иа, я - тоже, но у них у всех в голове опилки. Это ясно. Он уважает Сову, потому что нельзя не уважать того, кто умеет написать слово "суббота", даже если он пишет его неправильно, но правильнописание - это еще не все. Бывают такие дни, когда умение написать слово "суббота" просто не считается. А Кенга слишком занята Крошкой Ру, а Крошка Ру слишком маленький, а Тигра слишком непослушный, так что, когда наступает ответственный момент, надеяться можно только на меня. Я пойду и узнаю, в чем ему нужно помочь, и тогда я ему, конечно, помогу. Сегодня как раз день для таких занятий".

Он весело перескочил на другой берег реки и вскоре оказался в районе, где жили его Родственники и Знакомые; сегодня их было, кажется, еще больше обыкновенного. Кивнув одному-другому Ежу (поздороваться с ними за руку было, понятно, некогда), небрежно бросив "Доброе утро, доброе утро" еще кое-кому и снисходительно приветствовав самых маленьких словами: "Ах, это вы", Кролик махнул им всем лапкой и скрылся. Все это вызвало такое волнение и восхищение среди Родственников и Знакомых, что некоторые представители семейства Козявок, включая Сашку Букашку, немедленно направились в Дремучий Лес и полезли на деревья надеясь, что они успеют забраться на верхушку до того, как это - что бы оно там ни было - случится, и они смогут все как следует увидеть.

Кролик несся по опушке Дремучего Леса, с каждой минутой все больше чувствуя важность своей задачи, и наконец он прибежал к дереву, в котором жил Кристофер Робин.

Он постучал в дверь.

Он раза два окликнул Кристофера Робина. Потом он отошел немного назад и, заслонив лапкой глаза от солнца, еще покричал, глядя на верхушку.

Потом он зашел с другой стороны и опять покричал: "Эй!" и "Слушай!" и "Это Кролик!", но ничего не произошло. Тогда он замолчал и прислушался, и все замолчало и прислушалось вместе с ним, и в освещенном солнцем Лесу стало тихо-тихо, и потом вдруг где-то в невероятной вышине запел жаворонок.

- Обидно, - сказал Кролик, - он ушел.

Он снова повернулся к зеленой двери, просто так для порядка, и обирался уже идти, чувствуя, что утро совершенно испорчено, как вдруг заметил на земле листок бумаги. В листке торчала булавка; очевидно, он упал с двери.

- Ага, - сказал Кролик, снова приходя в хорошее настроение. - Мне опять письмо! Вот что там говорилось:

Ушол щасвирнус

занит щасвирнус

К.Р.

- Ага! - повторил Кролик. - Надо немедленно сообщить остальным.

И он с важным видом двинулся в путь.

Ближе всего отсюда жила Сова, и Кролик направил свои стопы по Дремучему Лесу к дому Совы. Он подошел к двери, позвонил и постучал; потом снова постучал и опять позвонил. Словом, он звонил и стучал, стучал и звонил до тех пор, пока, наконец, наружу не высунулась голова Совы и не сказала:

- Убирайся, я предаюсь размышлениям, - ах, это ты!

Сова всегда так встречала гостей.

- Сова, - сказал Кролик деловито, - у нас с тобой есть мозги. У остальных - опилки. Если в этом Лесу кто-то должен думать, а когда я говорю "думать", я имею в виду думать по-настоящему, то это наше с тобой дело.

- Да, - сказала Сова, - я этим и занималась.

- Прочти вот это.

Сова взяла у Кролика записку Кристофера Робина и посмотрела на нее в некотором замешательстве. Она конечно, умела подписываться - "Сава" и умела написать "Суббота" так, что вы понимали, что это не вторник, и она довольно неплохо умела читать, если только ей не заглядывали через плечо и не спрашивали ежеминутно: "Ну так что же?" Да, она умела, но...

- Ну так что же? - спросил Кролик.

- Да, - сказала Сова очень умным голосом. - Я понимаю, что ты имеешь в виду. Несомненно.

- Ну так что же?

- Совершенно точно, - сказала Сова. - Вот именно. - И после некоторого размышления она добавила: - Если бы ты не зашел ко мне, я должна была бы сама зайти к тебе.

- Почему? - спросил Кролик.

- По этой самой причине, - сказала Сова, надеясь, что наконец она сумеет что-нибудь выяснить.

- Вчера утром, - торжественно произнес Кролик, - я навестил Кристофера Робина. Его не было. К его двери была приколота записка.

- Эта самая записка?

- Другая. Но смысл ее был тот же самый. Все это очень странно.

- Поразительно, - сказала Сова, снова уставившись на записку. На минуту ей, неизвестно почему, показалось, что что-то случилось с носом Кристофера Робина. - Что же ты сделал?

- Ничего.

- Это самое лучшее, - ответила мудрая Сова.

Но она с ужасом ожидала нового вопроса. И он не заставил себя долго ждать.

- Ну так что же? - повторил неумолимый Кролик.

- Конечно, это совершенно неоспоримо, - пробормотала Сова.

С минуту она беспомощно открывала и закрывала рот, не в силах ничего больше придумать. И вдруг ее осенило.

- Скажи мне, Кролик, - сказала она, - что говорилось в первой записке? Только точно. Это очень важно. От этого все зависит. Повтори слово в слово.

- Да то же самое, что и в этой, честное слово! Сова посмотрела на Кролика, борясь с искушением спихнуть его с дерева, но, сообразив, что это всегда успеется, она еще раз попыталась выяснить, о чем же все-таки идет разговор.

- Прошу повторить точный текст, - сказала она, словно не обратив внимания на то, что сказал Кролик.

- Да там было написано: "Ушол щасвирнус". То же самое, что и здесь, только здесь еще добавлено: "Занит щасвирнус".

Сова с облегчением вздохнула.

- Ну вот, - сказала Сова, - вот теперь наше положение стало яснее.

- Да, но каково положение Кристофера Робина? - сказал Кролик. - Где он сейчас? Вот в чем вопрос!

Сова снова поглядела на записку. Конечно, столь образованной особе ничего не стоило прочитать такую записку: "Ушол щасвирнус. Занит щасвирнус". А что тут еще могло быть написано?

- По-моему, дорогой мой Кролик, довольно ясно. что произошло, - сказала она. - Кристофер Робин куда-то ушел с Щасвирнусом. Он и этот... Щасвирнус сейчас чем-то заняты. Ты за последнее время встречал у нас в Лесу каких-нибудь Щасвирнусов?

- М-м-м, - сказал Кролик, - я как раз хотел у тебя узнать. Как они выглядят?

- Ну, - сказала Сова, - пятнистый или травоядный Щасвирнус - это просто... По крайней мере, - сказала она, - он больше всего похож на... Но, конечно, - продолжала она, - это сильно зависит от... Ну... - сказала Сова. - Словом, я плохо представляю себе их внешний вид, - закончила она чистосердечно.

- Большое спасибо, - сказал Кролик.

И он помчался к Винни-Пуху.

Еще издалека он услышал какой-то загадочный шум. Он остановился и прислушался. Производил этот шум Винни-Пух, а шум был вот какой:

Опять ничего не могу я понять.

Опилки мои - в беспорядке.

Везде и повсюду, опять и опять

Меня окружают загадки.

Возьмем это самое слово опять.

Зачем мы его произносим,

Когда мы свободно могли бы сказать

"Ошесть" и "осемь" и "овосемь"?

Молчит этажерка, молчит и тахта -

У них не добьешься ответа,

Зачем это хта - обязательно та.

А жерка, как правило, эта!

"Собака кусается"... Что ж, не беда.

Загадочно то, что собака,

Хотя и кусается, но никогда

Себя не кусает, однако...

О, если бы мог я все это понять.

Опилки пришли бы в порядок!

А то мне - загадочно! - хочется спать

От всех этих Трудных Загадок!

- Здорово, Пух, - сказал Кролик.

- Здравствуй, Кролик, - сказал Пух сонно.

- Это ты сам додумался?

- Да, вроде как сам, - отвечал Пух. - Не то чтобы я умел думать, - продолжал он скромно, - ты ведь сам знаешь, но иногда на меня это находит.

- Угу, - сказал Кролик, который никогда не позволял ничему находить на него, а всегда все находил и хватал сам. - Так вот, дело вот в чем: ты когда-нибудь видал Пятнистого или Травоядного Щасвирнуса у нас в Лесу?

- Нет, - сказал Пух, - нико... Нет. Вот Тигру видел сейчас.

- Он нам ни к чему.

- Да, - сказал Пух, - я и сам так думал.

- А Пятачка ты видел?

- Да, - сказал Пух. - Я думаю, он сейчас тоже ни к чему, - продолжал он сонно.

- Ну, это зависит от того, видел он кого-нибудь или нет.

- Он меня видел, - сказал Пух. Кролик присел было рядом с Пухом на землю, но почувствовав, что это умаляет его достоинство, снова встал и сказал:

- Если сформулировать нашу задачу, то ее можно изложить так: "Что Кристофер Робин делает теперь по утрам?"

- Что он делает?

- Да, да. Можешь ты мне рассказать, что он делает по утрам в последнее время? Требуются свидетельства очевидца за последние несколько дней.

- Да, - сказал Пух, - мы вчера с ним вместе завтракали. Возле Шести Сосен. Я сделал такую маленькую корзиночку, просто небольшую, но подходящую корзиночку, такую порядочную, солидную корзиночку, полную...

- Да, да, - сказал Кролик, - все понятно. Но имею в виду более позднее время. Ты видел его когда-нибудь от одиннадцати до двенадцати часов дня?

- Ну, - сказал Пух, - в одиннадцать часов... одиннадцать часов, понимаешь, я обычно захожу домой. У меня в это время там кое-какие дела.

- А в четверть двенадцатого?

- Ну... - начал Пух.

- В полдвенадцатого?

- Да, - сказал Пух. - В полдвенадцатого или немножко попозже я обычно вижусь с ним.

И тут, задумавшись об этом, Пух вдруг вспомнил, что он действительно давно не видел Кристофера Робина в это время. После обеда - да, вечером - да, перед завтраком - да, сразу после завтрака - да, а потом, действительно: "Ну, Пух, скоро увидимся", и Кристофер Робин исчезает на все утро.

- Вот то-то и оно, - сказал Кролик. - Куда?

- Ну, может быть, он ищет что-нибудь?

- Что? - спросил Кролик.

- Я как раз собирался это сказать, - сказал Пух. Потом он добавил: - Ну, может быть, он ищет этого... этого...

- Пятнистого или Травоядного Щасвирнуса?

- Да, - сказал Пух, - одного из них. Если он не на месте.

Кролик строго посмотрел на Винни-Пуха.

- Кажется, толку от тебя немного, - сказал он.

- Нет, - сказал Пух. - Но я стараюсь, - добавил он смиренно.

Кролик поблагодарил его за старание и сказал, что он должен навестить Иа, и Пух, если хочет, может пойти с ним. Но Пух, который чувствовал, что на него находит новый куплет Шумелки, сказал, что он подождет Пятачка.

- Всего хорошего, Кролик.

И Кролик ушел.

Но случилось так, что первым встретил Пятачка как раз Кролик. Пятачок встал в этот день очень-очень рано и решил нарвать себе букетик фиалок, и, когда он нарвал букет и поставил его в вазу посреди своего дома, ему внезапно пришло в голову, что никто ни разу в жизни не нарвал букета фиалок для Иа. И чем больше он думал об этом, тем более он чувствовал, как грустно быть ослом, которому никто никогда в жизни даже не нарвал букета фиалок. И он снова помчался на лужайку, повторяя про себя: "Иа, фиалки", а потом: "Фиалки, Иа-Иа", чтобы не забыть.

Пятачок нарвал большой букет и побежал рысцой к тому месту, где обычно пасся Иа, по дороге нюхая фиалки и чувствуя себя необыкновенно счастливым.

- Здравствуй, Иа, - начал Пятачок немного нерешительно, потому что Иа был чем-то занят.

Иа поднял ногу и помахал Пятачку, чтобы уходил.

- Завтра, - сказал Иа, - или послезавтра.

Пятачок подошел поближе посмотреть, в чем дело. Перед Иа на земле лежали три палочки, на которые он внимательно смотрел. Две палочки соприкасались концами, а третья палочка лежала поперек них. Пятачок подумал, что, наверно, это какая-нибудь Западня.

- Ой, Иа, - снова начал он, - я как раз...

- Это маленький Пятачок? - сказал Иа, не отрывая взора от своих палочек.

- Да, Иа, и я...

- Ты знаешь, что это такое?

- Нет, - сказал Пятачок.

- Это "А".

- О! О! - сказал Пятачок.

- Какое "О"? Это "А"! - строго сказал Иа. - Ты что, не слышишь? Или ты думаешь, что ты образованнее Кристофера Робина?

- Да, - сказал Пятачок. - Нет, - быстренько поправился он и подошел еще поближе.

- Кристофер Робин сказал, что это "А", - значит это и будет "А". Во всяком случае, пока кто-нибудь на него не наступит, - добавил Иа сурово.

Пятачок поспешно отскочил назад и понюхал свои фиалки.

- А ты знаешь, что означает "А", маленький Пятачок?

- Нет, Иа, не знаю.

- Оно означает Учение, оно означает Образование, Науки и тому подобные вещи, о которых ни Пух, ни ты не имеете понятия. Вот что означает А.

- О! - снова сказал Пятачок. - Я хотел сказать "Да ну?" - поспешно пояснил он.

- Слушай меня, маленький Пятачок. В этом Лесу толчется масса всякого народа, и все они говорят: "Ну Иа - это всего лишь Иа, он не считается". Они разгуливают тут взад и вперед и говорят: "Ха-ха!" а что они знают про букву "А"? Ничего. Для них это просто три палочки. Но для Образованных, заметь себе это, маленький Пятачок, для Образованных - я не говорю о Пухах и Пятачках - это знаменитая и могучая буква "А". Да, это тебе не такая вещь, - добавил он, - про которую каждый знает, чем это пахнет!

Пятачок смущенно спрятал за спину фиалки и оглянулся в поисках помощи.

- А вот и Кролик, - сказал он радостно. - Здравствуй, Кролик.

Кролик с важным видом подошел поближе, кивнул Пятачку и сказал: "Привет, Иа", тоном, ясно говорившим, что спустя не более двух минут он скажет: "Всего хорошего".

- Иа, у меня к тебе только один вопрос. Что это делает Кристофер Робин в последнее время по утрам?

- Что я сейчас вижу перед собой? - сказал Иа, не поднимая глаз.

- Три палочки, - не задумываясь, ответил Кролик.

- Вот видишь? - сказал Иа Пятачку. Потом он повернулся к Кролику. - Теперь я отвечу на твой вопрос, - торжественно сказал он.

- Спасибо, - сказал Кролик.

- Что делает Кристофер Робин по утрам? Он учится. Он получает образование. Он обалдевает - по-моему, он употребил именно это слово, но, может быть, я и заблуждаюсь, - он обалдевает знаниями. В меру своих скромных сил я также - если я правильно усвоил это слово - обал... делаю то же, что и он. Вот это, например, буква...

- Буква "А", - сказал Кролик, - но не очень удачная. Ну ладно, я должен идти и сообщить остальным.

Иа посмотрел на свои палочки, а потом на Пятачка.

- Как сказал Кролик? Что это такое? - спросил он.

- "А", - сказал Пятачок.

- Это ты ему сказал?

- Нет, Иа, я не говорил. Я думаю, он сам знает.

- Он знает? Ты хочешь сказать, что какой-то Кролик знает букву "А"?

- Да, Иа. Он очень умный, Кролик-то.

- Умный! - сказал Иа с презрением, изо всех сил наступив копытом на свои три палочки.

- Образование! - с горечью сказал Иа, прыгая на своих палочках (их стало уже шесть).

- Что такое наука? - спросил Иа, лягая палочки (их было уже двенадцать), так что они взлетели в воздух. - Какой-то Кролик все это знает. Ха!

- Я думаю... - начал Пятачок робко.

- Не надо! - сказал Иа-Иа.

- Я думаю, фиалки довольно милые, - сказал Пятачок. Он положил перед Иа свой букет и умчался.

На следующее утро записка на двери Кристофера Робина гласила:

Я ушел

сейчас вернусь

К.Р.

Вот почему все обитатели Леса - за исключением, конечно, Пятнистого или Травоядного Щасвирнуса - отныне знают, чем Кристофер Робин занимается по утрам.

Поиск по сайту: