СОЗАВИСИМОСТЬ 2 страница

Если бы мы как консультанты стали заниматься только поверхностными проблемами Джорданов — недостатками их модели общения и ложными убеждениями, — они много лет ходили бы на консультации, но их положение не улуч­шилось бы. В первую очередь мы должны были заставить за­молчать призраки прошлого.

Каждый человек до некоторой степени подвержен влия­нию призраков из своего прошлого. У здоровой психологи­чески личности эти призраки почти всегда молчат, лишь иногда выступая с каким-нибудь полезным советом. У чело­века, страдающего сильной созависимостью, призраки ис­кажают реальность.

Как громко и как часто вы мысленно слышите голоса своих родителей? Повторяют ли они фразы типа «Ты никог­да ничего не делаешь правильно»?

3. Созависимый человек имеет очень низкую самооценку (а также зачастую низкую степень зрелости). Глэдис Джордан могла бы поговорить с мужем о его реальных недостатках, ответить на его хвастовство так: «Да, не спорю, ты многого достиг. Но где ты был, когда болели дети? Помнишь, вместо того чтобы пойти с сыном на школьный выпускной вечер, ты перемешивал цемент, потому что поджимали сроки сда­чи объекта? Ты всегда был так озабочен своими достижени­ями, что времени на меня и детей у тебя не оставалось». Но Глэдис никогда не высказывала свои мысли вслух — на это ей не хватало смелости из-за низкой самооценки.

А почему Билл Брейли стал вице-президентом компании: потому, что этого заслуживал, или потому, что был сыном ее владельца? Все, что Билл знал о себе, исходило от его роди­телей; он никогда не принадлежал себе по-настоящему. В детстве он слышал, как родители говорят: «Деньги не имеют значения», а на самом деле считали деньги мерилом всех ве­щей и вечно ссорились по поводу того, «копить или тра­тить». Даже представление Билла о самом себе было запутан­ным, ведь он всегда разрывался между двумя крайностями.

Довольны ли вы собой? Защищаете ли себя от несправед­ливой критики? Кажется ли вам порой, что у вас нет друзей? Что ваши ответы говорят о вашей самооценке?

4. Зависимый человек уверен, что его счастье зависит от других людей. Самочувствие созависимого человека почти полностью подчиняется тому, что говорят или делают дру­гие. Джерри и Джилл пришли к нам не с целью улучшить собственную жизнь, а для того, чтобы скрыть похождения и скандалы сына от окружающих. Джерри из всех сил старал­ся купить любовь, потому что он не знал другого способа приобрести ее. Джилл была несчастна, если не могла подчи­нить себе всех людей в пределах досягаемости, а поскольку такой абсолютный контроль над всем и вся невозможен в принципе, она никогда не чувствовала себя счастливой.

Джон и Глэдис Джордан — тоже типичные созависимые. Глэдис считала, что, если только заставить Джона ее слу­шать, она станет всем довольна и их брак не развалится. Джон думал, что, если только Глэдис прекратит его крити­ковать, он будет любить ее и их семейная жизнь улучшится.

Слышали ли вы когда-нибудь такие высказывания:

«Если он изменится, я буду счастлива».

«Если она будет одобрять мои поступки, я буду счастлив».

«Он делает это специально, чтобы разозлить меня. Он хо­чет меня расстроить, и у него это получается».

Нужен ли вам для счастья идеальный супруг (супруга)?

5. С другой стороны, созависимый человек берет на себя из­лишнюю заботу за других людей. Конечно, родители всегда чувствуют ответственность за своих детей, но мы говорим не об этом. Созависимым кажется, что они целиком и полно­стью лично ответственны за счастье, чувства, мысли, дейст­вия всех окружающих и даже за их способность не попадать в передряги.

«Если я не вмешаюсь, он сделает роковую ошибку». «Я причина его несчастья; если только я постараюсь, он будет счастлив».

«Я не хочу заниматься этой работой, но она меня попро­сила. Мои желания не так важны, как ее».

6. Отношения созависимого с женой (мужем) или другим человеком, важным для него, омрачены разрушительным от­сутствием равновесия между зависимостью и независимос­тью. Это хорошо видно на примере Билла Брейли. В колле­дже он был полностью зависим в финансовом отношении от родных и чувствовал себя в ловушке. В качестве отчаян­ного мятежа против них он уехал в Южную Америку, где вроде бы получил полную независимость. Однако на самом деле он находился в такой зависимости от родителей, что через несколько месяцев вернулся домой. Затем, демонст­рируя свою «независимость», он снова уехал, на этот раз в Бостон, но через некоторое время маятник качнулся в об­ратную сторону, и он приехал домой. Его карьера, выплаты по закладной за дом и образование его детей до сих пор в ос­новном оплачиваются его отцом. И вот Билл опять бунтует и показывает свою «независимость», противопоставляя ценностям родительской жизни свои сексуальные и игор­ные похождения.

Мы не устаем повторять, что противоположность созави­симости — вовсе не независимость. В самом деле, пара зависимый/созависимый иногда в чем-то даже слишком незави­симы: эти люди буквально плюют обществу в лицо, не счи­таясь ни с голосом рассудка, ни со здравым смыслом, ни с нормами морали.

Противоположность созависимости — взаимозависи­мость. Каждый из нас рождается с данной Богом потребно­стью в других людях и с данной Богом потребностью в здо­ровом балансе между зависимостью и независимостью. В то же время каждый человек имеет свой уникальный образ (представление о самом себе).

Так, лошади из одной упряжки очень похожи друг на дру­га, потому что их подбирают по цвету и росту. Однако каждая из них имеет свой характер, свои симпатии и антипатии — каждая уникальна. Этих лошадей тщательно отбирают по признаку взаимозависимости. В упряжке каждый конь при­лагает собственные усилия, но тянет повозку совместно с другими. Он работает независимо, однако полностью зави­сит от движения и работы своих товарищей. Подобно пра­вильно подобранной упряжке, здоровые взаимоотношения между взрослыми людьми хорошо сбалансированы — не ис­ключая и уникальные отношения между влюбленными.

7. Зависимый — мастер отрицания и подавления. Хотя созависимый человек воспитывался в неблагополучной (дис­функциональной) родительской семье, он обычно с жаром ее защищает. Если он и помнит события своего детства, эти воспоминания часто бывают обрывочными или ложными. Как правило, созависимые искаженно воспринимают ре­альность, преуменьшают отрицательные стороны событий, притворяются, что с ними «ничего плохого не произошло», и находят самоанализ исключительно неприятным.

Рассказывая о своем отце, Глэдис повторяла: «Но в душе он был замечательным человеком». Джон Джордан тоже хвалил своего отца: «Если бы не он, я бы не стал таким целе­устремленным. Я ему многим обязан».

8. Созависимые люди беспокоятся о том, чего они не могут изменить, и стараются изменить это. Поэтому они чувст­вуют безысходность, пытаясь контролировать людей и со­бытия, которые от них не зависят и никогда не будут зави­сеть. Мы подробно рассматриваем связь между отрицатель­ной самооценкой и тревогой в книге «Жизнь без беспокой­ства». Люди, имеющие низкую самооценку, часто настраи­ваются на проигрыш, так как считают себя неудачниками. Представляя себе свое будущее, они видят там лишь разоча­рования и падения. Если реальность подтверждает их ожи­дания — если они действительно переживают неудачу — их разочарование только подкрепляет уже существующую низ­кую самооценку. Супруги Джорданы в течение тридцати од­ного года напрасно старались обрести мир в семье. «Видите, я старался, но у меня ничего не вышло. Это значит, что я слабый, никудышный человек, я неудачник, каким и считал себя всегда».

9. Для жизни созависимых характерны крайности. Их от­ношения отмечены взлетами и падениями, они то возносят­ся до небес, то низвергаются в ад. Их ссоры с любимыми за­тмевают военные сражения, зато примирения заставляют позавидовать самого Амура. Отец Джилл то нежно обнимал свою дочку, то грубо и сердито отшвыривал ее, и не потому, что был пьян, а просто в силу особенностей своей личности.

Жизнь созависимых редко течет ровно — она отмечена скупостью и мотовством, банкротствами, вспышками гнева и нежности, любовью и ненавистью. То, что начиналось как прекрасная встреча принца и принцессы, заканчивается унизительным разводом. Созависимый может испытывать сильный страх перед кем-то из начальства и дерзить другим сослуживцам. Повторим: в этих отношениях отсутствует здоровое равновесие и самоопределение. Они как бы состо­ят из двух полюсов, и это является одним из признаков созависимости.

10. Наконец, созависимый постоянно находится в поисках чего-то важного, отсутствующего в его жизни. В главе 1 мы упоминали, что наши созависимые пациенты часто описы­вают свое состояние следующим образом: «Чувствуешь себя бубликом с дыркой — чего-то не хватает прямо в середине». Созависимые ощущают беспокойство и недовольство неза­висимо от обстоятельств их жизни. Джерри Брейли делал все больше и больше покупок: ему всего было мало. Сколь­ко бы ни копила Джилл, ей всегда казалось, что у нее мало денег; сколько бы она ни контролировала, ей все было недо­статочно. Ее опасная для здоровья диета была выражением этой ненасытной жажды контроля. Джилл не могла контро­лировать расходы Джерри или позорное и саморазрушительное поведение Билла, но зато она была способна кон­тролировать свое питание. Впрочем, и это ей не помогало. Что касается Билла, то его сексуальные излишества и азарт­ные игры тоже не удовлетворяли его, он хотел все больше и больше.

ДЕСЯТЬ ХАРАКТЕРИСТИК СОЗАВИСИМОГО ЧЕЛОВЕКА

1. Страдает одной (или более) зависимостью или навязчивыми идеями.

2. Воспитывался в дисфункциональной семье.

3. Имеет очень низкую самооценку и зачастую инфантилен.

4. Считает, что его счастье и благополучие зависит от других.

5. Без всякого основания чувствует себя ответственным за других.

6. Его отношения в браке или семье отличаются разрушительным отсутствием равновесия между зависимостью и независимостью.

7. Является мастером отрицания и подавления.

8. Беспокоится о том, чего не может изменить, и старается изменить это.

9. Его жизнь отмечена крайностями.

10. Постоянно занят поисками того, что отсутствует или чего не хватает в его жизни.

Эти десять характеристик определяют три закономерности созависимости, кото­рые постоянно проявляются в жизни созависимых людей.

· Их представления о семье и поведении взрослого че­ловека сформировались в детстве, и они обречены (некоторые психологи говорят «приговорены») вновь и вновь по­вторять опыт, приобретенный в родительской семье.

· Опыт детства не только повторяется; он к тому же определяет жизненный выбор созависимых и восприятие ими жизни.

· Логика и разум не могут изменить двух предыдущих пунктов. Взрослая дочь алкоголика обещает: «Я никогда не выйду замуж за пьяницу, мои дети не будут страдать, как я в детстве». А потом она почти неизбежно выбирает в качестве партнера либо алкоголика, либо мужчину с другой дис­функцией — ей не помогают ни ее благие намерения, ни ее доскональное знание о том, что такое жизнь с алкоголиком. И разум, и логика молчат, они не в силах конкурировать с непреодолимыми призывами прошлого.

Дочь алкоголика может твердить себе, как Глэдис: «Я ни­когда не выйду замуж за алкоголика». Она выберет мужа, который покажется ей прямой противоположностью алко­голику, но вскоре поймет, что ее путь к счастью преграждает зависимость другой природы. Джон не прикасался к алкого­лю, но был сильно зависим от работы, и Глэдис снова оказа­лась в ловушке зависимости.

Важно понять, что Глэдис выбрала мужа не на основе, как она думала, разумных рассуждений, а в качестве ответа на алкоголизм ее отца. А потом в течение всей ее замужней жиз­ни отцовский алкоголизм порождал призраков прошлого.

В семье Брейли вообще не было пьяниц, но, несмотря на это, в ней на протяжении многих поколений царила силь­ная, всепоглощающая созависимость.

Время не излечит созависимость

Состояние созависимого человека не исправится со временем. Сегодняшний день сменится завтрашним, но созависимому станет не лучше, а хуже. Мир и счастье, ус­кользающие сегодня, завтра уйдут еще дальше, даже если внешние обстоятельства жизни улучшатся. Может ли соза­висимость привести к печальному концу? Да. Конечно, в свидетельствах о смерти созависимость никогда не указы­вается как причина фатального исхода, однако сильная со­зависимость может привести к тяжелой депрессии и само­убийству. У созависимых ухудшается здоровье, болезни протекают в более тяжелой форме. Многие зависимости — алкоголизм, наркомания, пищевые расстройства — пред­ставляют опасность для жизни сами по себе. Ярость и фи­зическое насилие также могут привести к смерти невин­ных жертв.

Если вы обнаружили у себя созависимость, знайте: суще­ствуют шаги, которые остановят ваш спуск в глубины отчая­ния. Но вам придется самому сделать эти шаги, за вас их не сделает никто. Очень многое зависит от вашего желания освободиться от призраков прошлого — от причин созависимости, о которых мы поговорим в следующей главе.

ЧАСТЬ 2

Причины созависимости

Глава 3

Неудовлетворенные эмоциональные потребности

ПОТРЕБНОСТЬ В ЛЮБВИ

В одном из древнегреческих мифов повествуется о не­обыкновенно красивом и надменном юноше по имени Нар­цисс. Прекрасные нимфы были от него без ума, но он отверг их. Нарцисс не знал любви до того дня, пока не увидел свое отражение на гладкой поверхности озера. А тогда он потерял голову от любви к несравненному красавцу — себе самому.

Влюбленный в свое отражение, Нарцисс, тоскуя, сидел на берегу озера. Его любовь осталась безответной. Он говорил со своим прекрасным подобием, а оно не отвечало ему; он тянулся к нему руками, а оно исчезало, разбитое водной ря­бью. В конце концов Нарцисс умер. Нимфы хотели предать его тело огню, но оно исчезло. В том месте, где оно лежало, вырос знакомый нам садовый цветок, уроженец Средизем­номорья, который с тех пор называется именем Нарцисса.

В наше время большинство людей вкладывает в понятие «нарциссизм» отрицательный смысл. Нарциссизмом назы­вают чрезмерную любовь к самому себе, эгоцентричную жизненную философию. Однако некоторые психологи ис­пользуют этот термин в положительном смысле, называя «нарциссической» врожденную потребность в любви, кото­рая присуща каждому из нас.

В отличие от классического нарциссизма потребность в любви — позитивное чувство. Данная нам Богом жажда лю­бить и быть любимыми, с которой рождается каждый мла­денец, — законная потребность, сопровождающая человека от колыбели до могилы. Если ребенок лишен любви, если он не получает удовлетворения этой жизненно важной по­требности, шрамы детства останутся с ним на всю жизнь.

Удовлетворение потребности в любви необычайно важно даже в том возрасте, когда, казалось бы, грудной младенец еще слишком мал и не может мыслить абстрактно. Недоста­точно просто бросить: «Я тебя люблю», проходя мимо колы­бели. Свою любовь к ребенку надо проявлять не на словах, а так, чтобы он это понял. Обнимать ребенка и разговаривать с ним не менее важно, чем кормить и одевать его. Именно поэтому в американских больницах приглашают волонте­ров или поручают персоналу сидеть рядом с грудными деть­ми и покачивать их. В этом возрасте ребенок может в бук­вальном смысле слова умереть от недостатка любви.

«СОСУДЫ ЛЮБВИ»

Чтобы рассказать пациентам нашей клиники о потреб­ности в любви, мы обычно рисуем «сосуды любви», имею­щие сердцевидную форму («сосуды любви», как вы уже, на­верное, догадались, — это резервуары, наполненные любо­вью). Представьте себе, что в новорожденном ребенке скрыт такой «сосуд любви». Если бы у этого сосуда был «ин­дикатор наполнения», при рождении ребенка отметка стоя­ла бы на нуле.

Теперь вообразите, что над «сосудом любви» ребенка на­ходятся еще два «сосуда», принадлежащие его родителям. Все годы детства «сосуд любви» ребенка наполняется из «со­судов любви» родителей. Через двадцать лет, когда для ре­бенка наступает время отделиться от родителей и завести собственную семью, его «сосуд любви» почти полон. Наш ребенок вырос и готов наполнять «сосуды любви» своих бу­дущих детей, а те в свое время будут наполнять «сосуды любви» уже его внуков и так далее. Так в нормальной благо­получной семье любовь передается из поколения в поколе­ние, переходя от родителей к детям (см. рисунок на с. 38).

В семье из восьми человек родители точно так же способ­ны наполнить детские «сосуды любви», как и в семье с од­ним ребенком. Хотя в этом смысле наша аналогия не явля­ется количественной, она справедлива в других смыслах.

А что же происходит, если один из родителей по какой-то причине не доступен для ребенка? Тогда и любовь, необхо­димая ребенку, уменьшается наполовину, а может, даже больше.

Вспомним Глэдис Джордан и семью ее родителей. Отец Глэдис был алкоголиком. Его «сосуд любви» с самого начала был неполным, а по мере развития алкоголизма опустошал­ся все более и более. Другими словами, он постепенно ста­новился все более эгоцентричным, и ему нечего было пред­ложить своей дочери. Ее нужды, включая самые необходи­мые, оставались неудовлетворенными. Отец постоянно на­рушал свои обещания, а зачастую в пьяном угаре даже не слышал того, что она ему говорила. Он оставался эмоцио­нально (а иногда и физически) не доступным для своей до­чери и не был способен наполнить ее «сосуд любви».

Но разве маленькая Глэдис не могла получить необходи­мую ей любовь от матери? Нет, не могла. Ее мама была все­цело занята папой: сохраняла его алкоголизм в секрете от всего мира или старалась «перевоспитать» его. Это мама не давала семье погибнуть, зарабатывала и разумно расходова­ла деньги и, как могла, справлялась с трагедией, в которую превратилась их жизнь. Со временем она стала раздражи­тельной, разочарованной и подавленной. Хотя мать Глэдис горячо любила свою дочку и желала ей только добра, эмоци­онально она была для нее не более доступна, чем отец. Глэ­дис вышла из родительской семьи с почти пустым «сосудом любви» и стала созависимой.

В других семьях «поток любви» не пересыхает совсем, но любовь «течет тонкой струйкой». Родители Джона Джордана любили его и искренне хотели дать ему как можно больше тепла и заботы. Однако отец Джона был перфекционистом, то есть во всем стремился к абсолютному совершенству.

«Он ведь любит тебя, Джонни, но таким уж он уродился», — повторяла мама, которая сама в душе ненавидела перфекционизм и занудство своего мужа. Джонни слышал слова «он тебя любит», однако его детское чутье безошибочно улавли­вало материнскую обиду и неприятие. А от отца он ничего, кроме критики, и не слышал. Родители Джона так страдали, а семью сотрясали такие ссоры и раздоры, что, несмотря на лучшие намерения и добрые чувства, ручеек их любви почти пересох. Джон Джордан вырос с острой, неестественной по­требностью в любви, которая характерна для созависимых.

Однажды к нам за консультацией обратились Чарльз и Сэнди Дьюмонты — типичная пара созависимых клиентов, каких мы принимаем в клинике сотнями. Дьюмонты хоро­шо обеспечены в финансовом отношении. Увидев, как они проезжают мимо в своем «BMW», вы, возможно, решите, что у этой семьи нет проблем. Однако на самом деле Сэнди терпеть не может холодного и надменного незнакомца, в которого превратился ее муж, а Чарльз, владелец сети ком­пьютерных магазинов, презирает жену за то, что она все ме­рит на деньги. Он не хочет с ней разговаривать, потому что она любой разговор сводит к ценам и затратам. После сем­надцати лет брака они пришли к согласию только по одному вопросу: «Наш брак — ошибка, мы годами живем в эмоцио­нальном аду, но это не отражается на сыне, он — гордость и радость нашей жизни».

Консультант предупредил их: «Я знаю, что вы хотите для сына только хорошего, но имейте в виду: ему так же больно и плохо, как вам».

Говорят, что, когда беременная женщина выпивает, она пьет за двоих, потому что нерожденный младенец пьет вме­сте с ней. Это верно, но верно и другое: такое влияние не кончается с рождением ребенка. В некотором смысле роди­тельская семья для ребенка эквивалентна материнской ут­робе: любая сильная боль, напряжение и трудность, пере­живаемые родителями, передаются ребенку, причем обычно в значительной мере.

Чарльз и Сэнди Дьюмонты хронически несчастны; их маленький сын страдает и платит за родительские чувства.

Чтобы родительские «сосуды любви» были постоянно наполнены, родители должны хорошо относиться друг к другу. На нашем рисунке мы обозначили эти отношения ли­нией, соединяющей материнский и отцовский «сосуды». В благополучной семье между родителями царят любовь и уважение; их можно назвать настоящей дружбой между ма­терью и отцом.

В идеальном случае, как показано у нас на рисунке, над «сосудами» матери и отца помещена еще одна огромная ча­ша, которая принадлежит Богу. Наша любовь несовершен­на, а Его любовь совершенна; наша любовь имеет границы, а Его любовь безгранична; наша любовь требует взаимнос­ти, а Он действует в наших интересах независимо от того* любим мы Его или нет. Мы не можем сделать друг друга сча­стливыми, а Он может. Он — первичный источник любви. В идеальном случае родители беспрепятственно получают Бо­жью любовь и передают ее ребенку.

А если родители любят ребенка, но ссорятся друг с дру­гом? Дело в том, что они могут нормально передавать лю­бовь ребенку только в том случае, когда питают любовью друг друга. Иногда размолвка между родителями приводит к особенно печальному исходу: один из родителей может бес­сознательно «обратить поток любви вспять». Для того чтобы удовлетворить собственные внутренние потребности, такой родитель обращается к ребенку и забирает любовь из ма­ленького детского «сосуда», тем самым осушая его.

Одно из наших определений созависимости звучит так: «Созависимость — это ситуация, при которой «сосуды люб­ви» почти пусты».

В этой связи доктор Хемфелт вспоминает о дереве, кото­рое видел в детстве. Это было обычное дерево, пока в него не ударила молния. Она расщепила ствол и повалила его. Дерево выжило и продолжало расти, корни по-прежнему росли вниз, а ветви вверх, но ствол лежал на земле. Удар молнии привел к тому, что дерево навсегда осталось лежать. Подобным образом созависимость искажает образ жизни человека и его мировоззрение.

«СЛОЕНЫЙ ПИРОГ»СОЗАВИСИМОСТИ

Познакомимся еще с одной иллюстрацией проблемы со­зависимости, которую пациенты нашей клиники особенно любят рассматривать перед обедом. На рисунке изображен большой пирог, состоящий из четырех слоев. Представьте себе, что вы и есть этот пирог, потому что он показывает, как созависимость «работает» внутри вас.

Самый верхний слой состоит из видимых симптомов со­зависимости. Он включает зависимые типы поведения, причем не только зависимость от химических веществ. Сю­да входят также трудоголизм, неконтролируемые приступы гнева, навязчивости разного рода и т.д. Например, для Джо­на Джордана верхний слой «пирога» — его стремление тра­тить время и энергию исключительно на работу, не оставляя ничего для семьи, то есть классический трудоголизм, счита­ющийся в современном обществе похвальным.

Второй слой сверху состоит из взаимоотношений. Как дерево, опрокинутое молнией, созависимый человек видит, что все его отношения с людьми искажены и нарушены ка­ким-то событием, случившимся в прошлом. Какая же молния разрушила его жизнь?

Эта молния называется насилием и составляет третий слой «пирога созависимости». Насилие обычно считается главной причиной всего происходящего в семье созависимого. В нашей клинике мы пользуемся гораздо более широким определением насилия, чем, скажем, журналисты по­пулярных изданий. Следующая глава будет целиком посвя­щена различным, иногда «незаметным» формам насилия, поскольку они являются принципиально важными для по­нимания проблемы созависимости. Итак, насилие, состав­ляющее третий слой «пирога», лежит в основе искаженных личных взаимоотношений и видимых симптомов созависи­мости. Но и этот слой не последний.

Есть еще четвертый слой — это потребность в любви, ко­торая присуща нам так же, как потребность дышать. Ей не нужны заменители любви — она требует удовлетворения. Человек с фундаментально неудовлетворенной потребнос­тью в любви живет лишь наполовину — он постоянно ищет другого человека, способного возместить ему недостающее. Эта половинчатость, «неполноценность» лежит в корне многих трагических супружеских проблем, таких, как у Джорданов или Дьюмонтов.

Наши пациенты описывают такую потребность в любви, говоря: «Мы как две половинки, которые мечтают соеди­ниться в одно целое». В этом состоянии нет ничего нового. Пример классической созависимости — персонаж одного старого английского романа, хотя в те времена никто и не догадывался о существовании созависимости.

Пустой «сосуд любви»

Если вы читали прекрасную книгу Диккенса «Рождест­венская песнь в прозе», вы, конечно, помните ее главного героя Эбинизера Скруджа. Представим себе, что он пришел на прием к доктору Хемфелту. Старик Скрудж — классичес­кий пример созависимости. Вот он, вызывающе насупив­шись и сгорбившись, сидит в кожаном кресле — точно так же он, вероятно, горбится над своей конторкой, заваленной деловыми бумагами. Видно, что ему безразлична собствен­ная внешность: рукава сюртука на локтях протерлись почти до дыр, а рубашка знавала лучшие дни. С его богатством он мог бы и почаще приглашать прачку! У него худое лицо с ор­линым профилем. Он придерживает свою бобровую шапку на колене и нетерпеливо постукивает пальцами по столу. Похоже, нам предстоит нелегкий разговор.

— Не понимаю, зачем я пришел сюда, — начинает Скрудж. — Я делец бережливый и честный. Я плачу по счетам, плачу налоги; я экономлю, как это делает любой порядочный че­ловек. Если бы каждый честно занимался своим делом, как я, и не мошенничал, то можно было бы закрыть остроги и работные дома. Вам нужны преступники и банкроты, а не я.

— Нет, мистер Скрудж, меня интересуете именно вы. Скажите, ваша матушка умерла в родах?

— Да, доктор Хемфелт, такое случается. Здесь нет моей вины: я не просил ее рожать меня.

— Но ваш отец обвинил вас в смерти матери. Он отдал вас на воспитание чужим людям — вы воспитывались в пан­сионах и работали подмастерьем, верно?

— Его обвинения были неразумны, но воспитание, кото­рое он дал, пошло мне на пользу. Я приобрел финансовые знания от наставника, которые никогда бы не узнал, если бы воспитывался дома. То, что вы с вашей горе-псцхологией считаете моим величайшим несчастьем, на самом деле яви­лось для меня необыкновенной удачей.

— Но вы так и не женились.

— А вы представляете, в какой расход вводит пусть даже скромная жена?

— Однако в вашей жизни нет ни любви, ни тепла.

— Ба! Разве женитьба гарантирует любовь? Что, кроме несчастья, принесла бы мне женитьба на мегере? А если бы я женился на женщине слабого здоровья? Впрочем, они все хилые. Тратился бы на врача, потом на гробовщика и остал­ся бы с носом. Ваши романтические фантазии затмевают для вас суровую действительность.

— Неужели вы никогда не мечтали о ласковом прикосно­вении или добром слове? О том, чтобы согреть свою жизнь?

Мистер Скрудж вскакивает, водружает на голову шляпу и шлепает по ней сверху ладонью.

— Ну, любезный, это вздор и чепуха. Моя жизнь в полном порядке, я ею вполне доволен. Побеседуйте лучше с каким-нибудь негодником или остолопом, позволяющим сердцу брать верх над разумом, и наставьте их на путь истинный. Честь имею, сударь.

С этими словами он направляется к двери и выходит на улицу, освещенную неярким светом зимнего дня. Только сверхъестественное вмешательство способно спасти этого человека от мучительного холода его горького существова­ния. Он и не собирается делать выбор в пользу любви!

Бедный старый Эбинизер Скрудж! Материнскую любовь ничем не заменишь, а он вовсе не знал ее. Когда отец обви­нял его в смерти матери, откуда ему было знать, что отец не­прав? Раз батюшка так сказал, значит, так оно и есть. Душа маленького Эбинизера совсем не знала любви, она была по­ражена сразу двумя ударами: его мать, хоть и не по своей во­ле, покинула его, а отец отверг.

Его «сосуд любви» оказался пустым. Став взрослым, Скрудж пытался наполнить свой «сосуд» фунтами стерлин­гов, потому что деньги никого не осуждают и не отвергают. Он так и не узнал, что «сосуд», дарованный ему, предназна­чен не для «презренного металла», а для любви. Эбинизер Скрудж — классический пример созависимого.

Зависимость от денег

Деньги, «презренный металл», купюры, валюта, налич­ные, маммона, «бабки», — удивительно, сколько названий имеет это средство торговли!

То, как мы относимся к деньгам, отражает наше отноше­ние к себе и другим людям. Более того, деньги почти всегда стоят в центре процесса выздоровления от созависимости. Состояние финансов — чувствительный барометр уровня созависимости, потому что деньги играют большую роль в двух основных элементах нашего существования: дисцип­лине и вознаграждении.

В нашем мире деньги являются универсальным симво­лом поощрения. Если Иван хочет отблагодарить Петра за услугу, он, скорее всего, не протянет ему что-либо съедоб­ное, а даст некую сумму денег, которую тот сможет потра­тить на что угодно: пищу, одежду, жилье. Деньги мы получа­ем как вознаграждение за хорошую работу или завоеванный успех. Работник часто измеряет в деньгах собственную цен­ность. Деньги почти всегда хороший подарок.

Поиск по сайту: