ВОЕННЫЙ СОВЕТ

Палуба загремела от топота. Я слышал, как люди выбегали из кают и кубрика. Выскочив из бочки, я проскользнул за фок-зейл, повернул к корме, вышел на открытую палубу и вместе с Хантером и доктором Ливси побежал на наветренную скулу [скула - место наиболее крутого изгиба борта, переходящего в носовую или бортовую часть]. Здесь собралась вся команда. Туман с появлением луны сразу рассеялся. Вдали на юго-западе мы увидели два низких холма на расстоянии примерно двух миль один от другого, а за ними третий, повыше, еще окутанный серым туманом. Все три были правильной конической формы. Я смотрел на них, как сквозь сон, - я не успел еще опомниться от недавнего ужаса. Затем я услышал голос капитана Смоллетта, отдававшего приказания. "Испаньола" стала несколько круче к ветру, курс ее проходил восточнее острова. - Ребята, - сказал капитан, когда все его приказания были выполнены, - видел ли кто-нибудь из вас эту землю раньше? - Я видел, сэр, - сказал Сильвер. - Мы брали здесь пресную воду, когда я служил поваром на торговом судне. - Кажется, стать на якорь удобнее всего с юга, за этим маленьким островком? - спросил капитан. - Да, сэр. Это островок называется Остров Скелета. Раньше тут всегда останавливались пираты, и один матрос с нашего корабля знал все названия, которые даны пиратами здешним местам. Вот та гора, на севере, зовется Фок-мачтой. С севера на юг тут три горы: Фок-мачта, Грот-мачта и Бизань-мачта, сэр. Но Грот-мачту - ту высокую гору, которая покрыта туманом, - чаще называют Подзорной Трубой, потому что пираты устраивали там наблюдательный пост, когда стояли здесь на якоре и чинили свои суда. Они тут обычно чинили суда, прошу извинения, сэр. - У меня есть карта, - сказал капитан Смоллетт. - Посмотрите, тот ли это остров? Глаза Долговязого Джона засверкали огнем, когда карта попала ему в руки. Но сразу же разочарование затуманило их. Это была не та карта, которую мы нашли в в сундуке Билли Бонса, это была ее точная копия - с названиями, с обозначениями холмов и глубин, но без трех красных крестиков и рукописных заметок. Однако, несмотря на свою досаду, Сильвер сдержался и не выдал себя. - Да, сэр, - сказал он, - этот самый. Он очень хорошо нарисован. Интересно бы узнать, кто мог нарисовать эту карту... Пираты - народ неученый... А вот и стоянка капитана Кидда - так называл ее и мой товарищ матрос. Здесь сильное течение к югу. Потом у западного берега оно заворачивает к северу. Вы правильно сделали, сэр, - продолжал он, - что пошли в крутой бейдевинд [курс корабля, когда угол между носом корабля и ветром меньше 90^]. Если вы хотите войти в бухту и кренговать корабль [положить его на бок для починки боков и киля], лучшего места для стоянки вам тут не найти. - Спасибо, - сказал капитан Смоллетт. - Когда мне нужна будет помощь, я опять обращусь к вам. Можете идти. Я был поражен тем, как хладнокровно Джон обнаружил свое знакомство с островом. Признаться, я испугался, когда увидел, что он подходит ко мне. Конечно, он не знал, что я сидел в бочке и все слышал. И все же он внушал мне такой ужас своей жестокостью, двуличностью, своей огромной властью над корабельной командой, что я едва не вздрогнул, когда он положил руку мне на плечо. - Недурное место этот остров, - сказал он. - Недурное место для мальчишки. Ты будешь купаться, ты будешь лазить на деревья, ты будешь охотиться за дикими козами. И сам, словно коза, будешь скакать по горам. Право, глядя на этот остров, я и сам становлюсь молодым и забываю про свою деревянную ногу. Хорошо быть мальчишкой и иметь на ногах десять пальцев! Если ты захочешь пойти и познакомиться с островом, скажи старому Джону, и он приготовит тебе закуску на дорогу. И, хлопнув меня дружески по плечу, он заковылял прочь. Капитан Смоллетт, сквайр и доктор Ливси разговаривали о чем-то на шканцах [шканцы - пространство между грот-мачтой и бизань-мачтой]. Я хотел как можно скорее передать им все, что мне удалось узнать. Но я боялся на виду у всех прервать их беседу. Я бродил вокруг, изобретая способы заговорить, как вдруг доктор Ливси подозвал меня к себе. Он забыл внизу свою трубку и хотел послать меня за нею, так как долго обходиться без курения не мог. Подойдя к нему настолько близко, что никто не мог меня подслушать, я прошептал: - Доктор, мне нужно с вами поговорить. Пусть капитан и сквайр спустятся в каюту, а потом под каким-нибудь предлогом вы позовете меня. Я сообщу вам ужасные новости. Доктор слегка изменился в лице, но сейчас же овладел собой. - Спасибо, Джим, это все, что я хотел узнать, - сказал он, делая вид, будто только что задавал мне какой-то вопрос. Потом повернулся к сквайру и капитану. Они продолжали разговаривать совершенно спокойно, не повышая голоса, никто из них даже не свистнул, но я понял, что доктор Ливси передал им мою просьбу. Затем капитан приказал Джобу Эндерсону вызвать всю команду на палубу. - Ребята, - сказал капитан Смоллетт, обращаясь к матросам, - я хочу поговорить с вами. Вы видите перед собой землю. Эта земля - тот остров, к которому мы плыли. Все мы знаем, какой щедрый человек мистер Трелони. Он спросил меня, хорошо ли работала команда во время пути. И я ответил, что каждый матрос усердно исполнял свой долг и что мне никогда не приходилось желать, чтобы вы работали лучше. Мистер Трелони, я и доктор - мы идем в каюту выпить за ваше здоровье и за вашу удачу, а вам здесь дадут грогу, чтобы вы могли выпить за наше здоровье и за нашу удачу. Если вы хотите знать мое мнение, я скажу, что сквайр, угощая нас, поступает очень любезно. Предлагаю крикнуть в его честь "ура". Ничего не было странного в том, что все закричали "ура". Но прозвучало оно так сердечно и дружно, что, признаюсь, я едва мог в ту минуту поверить, что эти самые люди собираются всех нас убить. - Ура капитану Смоллетту! - завопил Долговязый Джон, когда первое "ура" смолкло. И на этот раз "ура" было дружно подхвачено всеми. Когда общее веселье было в полном разгаре, три джентльмена спустились в каюту. Немного погодя они послали за Джимом Хокинсом. Когда я вошел, они сидели вокруг стола. Перед ними стояла бутылка испанского вина и тарелка с изюмом. Доктор курил, держа свой парик на коленях, а это, как я знал, означало, что он очень волнуется. Кормовой иллюминатор был открыт, потому что ночь была теплая. Полоса лунного света лежала позади корабля. - Ну, Хокинс, - сказал сквайр, - ты хотел нам что-то сообщить. Говори. Я кратко передал им все, что слышал, сидя в бочке. Они не перебивали меня, пока я не кончил; они не двигались, они не отрывали глаз от моего лица. - Джим, - сказал доктор Ливси, - садись. Они усадили меня за стол, дали мне стакан вина, насыпали мне в ладонь изюму, и все трое по очереди с поклоном выпили за мое здоровье, за мое счастье и за мою храбрость. - Да, капитан, - сказал сквайр, - вы были правы, а я был не прав. Признаю себя ослом и жду ваших распоряжений. - Я такой же осел, сэр, - возразил капитан. - В первый раз я вижу команду, которая собирается бунтовать, а ведет себя послушно и примерно. С другой командой я давно обо всем догадался бы и принял меры предосторожности. Но эта перехитрила меня. - Капитан, - сказал доктор, - перехитрил Вас Джон Сильвер. Он замечательный человек. - Он был бы еще замечательнее, если бы болтался на рее [рея - поперечный брус на мачте, к которому прикрепляют паруса], - возразил капитан. - Но все эти разговоры теперь ни к чему. Из всего сказанного я сделал кое-какие заключения и, если мистер Трелони позволит, изложу их вам. - Вы здесь капитан, сэр, распоряжайтесь! - величаво сказал мистер Трелони. - Во-первых, - заявил мистер Смоллетт, - мы должны продолжать все, что начали, потому что отступление нам отрезано. Если я заикнусь о возвращении, они взбунтуются сию же минуту. Во-вторых, у нас еще есть время - по крайней мере, до тех пор, пока мы отыщем сокровища. В-третьих, среди команды остались еще верные люди. Рано или поздно, а нам придется вступить с этой шайкой в бой. Я предлагаю не подавать виду, что мы знаем об их замыслах, а напасть на них первыми, врасплох, когда они меньше всего будут этого ждать. Мне кажется, мы можем положиться на ваших слуг, мистер Трелони? - Как на меня самого, - заявил сквайр. - Их трое, - сказал капитан. - Да мы трое, да Хокинс - вот уже семь человек. А на кого можно рассчитывать из команды? - Вероятно, на тех, кого Трелони нанял сам, без помощи Сильвера, - сказал доктор. - Нет, - возразил Трелони. - Я и Хендса нанял сам, а между тем... - Я тоже думал, что Хендсу можно доверять, - признался капитан. - И только подумать, что все они англичане! - воскликнул сквайр. - Право, сэр, мне хочется взорвать весь корабль на воздух! - Итак, джентльмены, - продолжал капитан, - вот все, что я могу предложить. Мы должны быть настороже, выжидая удобного случая. Согласен, что это не слишком легко. Приятнее было бы напасть на них тотчас же. Но мы не можем ничего предпринять, пока не узнаем, кто из команды нам верен. Соблюдать осторожность и ждать - вот все, что я могу предложить. - Больше всего пользы в настоящее время может принести нам Джим, - сказал доктор. - Матросы его не стесняются, а Джим - наблюдательный мальчик. - Хокинс, я вполне на тебя полагаюсь, - прибавил сквайр. Признаться, я очень боялся, что не оправдаю их доверия. Но обстоятельства сложились так, что мне действительно пришлось спасти им жизнь. Из двадцати шести человек мы пока могли положиться только на семерых. И один их этих семерых был я, мальчик. Если считать только взрослых, нас было шестеро против девятнадцати.

* ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. МОИ ПРИКЛЮЧЕНИЯ НА СУШЕ *

Поиск по сайту: