Комментарий. На практике ваших клиентов будет интересовать больше не то, как человечество научилось верить в определенные идеи

На практике ваших клиентов будет интересовать больше не то, как человечество научилось верить в определенные идеи, а то, как они сами пришли к своему образу мыслей. В этом может помочь исследование прошлого, того, например, когда были сформированы их убеждения. Вы можете обнаружить, что пер­воначально В были адаптивными и помогали клиенту спра­виться с обстановкой, сложившейся в то время. Вам необходимо показать клиенту, что когда-то полезное и адаптивное может стать дезадаптивным и разрушительным теперь.

Если мы принимаем посылку о том, что клиенты выбирают убеждения, исходя из их прагматической адаптивности, как мы можем объяснить следующие, явно неполезные факты?

1. Поступки, которые наносят клиенту физический вред, на­пример употребление кокаина, спиртного или курение.

2. Поступки, за которые общество наказывает, например со­вершение уголовных преступлений.

3. Самопожертвование ради другого, например спасение ре­бенка из горящего здания.

Какая практическая выгода от этих поступков? Согласно теории прагматизма, люди не должны совершать подобные вещи, но они их совершают. Может быть, что-то не так в теории?

Несмотря на эти примеры, теория все же верна. Наша ошиб­ка в том, что мы не видим настоящую выгоду от этих поступков. Определение вознаграждения поможет нам понять, почему кли­енты продолжают вести себя подобным образом. Давайте при­глядимся к каждому из этих примеров.

Поступки, приносящие нам вред (такие, как употребление кокаина), не противоречат теории, потому что боль появляется гораздо позже, после удовольствия. Клиенты, злоупотребляю­щие спиртным или наркотиками, могут искать немедленного вознаграждения и игнорировать отсроченные последствия. Не­медленное подкрепление для многих наркотиков называется «кайф». Некоторые люди зависимы от стимуляции, им нравит­ся ощущать, как эндорфины выбрасываются в их мозг. Такие клиенты ищут приключений: кто-то любит кататься на амери­канских горках, кто-то — быструю езду в автомобиле, прыжки с тарзанки или затяжные прыжки с парашютом.

Проблема в том, что кайф временный, длится всего лишь несколько минут или часов. В конечном счете у наркоманов нач­нутся ломки, а у алкоголика — похмелье, но несмотря на болез­ненные дни, которые, как они знают, им предстоят, многие кли­енты выбирают несколько минут удовольствия. Они могут ду­мать, что на этот раз боль их минует, или они могут ее просто игнорировать из-за сильного желания удовольствия.

Если выгода за злоупотребление химическими веществами — временное удовольствие, то какая может быть выгода от крими­нальной деятельности? Возбуждение? Удовольствие от запуги­вания? Финансовые приобретения?

Все вышеперечисленное и еще больше. Самое поразительное в консультировании преступников состоит в том, что они гово­рят себе о совершенном преступлении. Большинство уголовни­ков, с которыми мы работали, считали, что они не сделали ниче­го неправильного. При этом мы не имеем в виду, что они наста­ивали на своей невиновности — почти все в тюрьме претендуют на невиновность. Мы имеем в виду, что даже те, кто частным образом признавался в совершенном преступлении, отрицали, что сделали что-то неправильно, хоть это и противозаконно. Многие из осужденных преступников приводили наивные, невинные объяснения нарушению закона. Они говорили мне во время ин­тервью на консультации:

«Все воруют, мне просто не повезло, что меня поймали». «Она заслужила того, чтобы ее побили, потому что это еще та стерва».

I «Эти богатые люди в огромных домах... все деньги у них, а у | меня нет ничего. Я имею право вломиться и забрать все, что я

смогу».

«Я осчастливил мир тем, что убил подонка».

«Я скрывал товар своего друга, потому что просто пытался

ему помочь».

«Я ограбил магазин, потому что мне нужны были деньги».

«Я ударил копа, потому что он мне надоедал. Я имел право».

Я консультировал немногих преступников, которые считали себя недостойными и виновными в совершенном.

Это человеческая черта. Многим людям очень трудно думать о себе плохо. Я-концепция требует того, чтобы они видели себя в лучшем свете. Они могли совершить несколько чудовищных дея­ний, но найдут для себя то или иное оправдание. Например, некоторые серийные насильники считают себя посланниками Бога, которые должны наказывать женщин за их безнравствен­ное поведение. В их глазах их поступки были не только не гре­ховными, но даже благими и законными: они исполняли божью волю, избавляя мир от порочных женщин. Кажется, что, если постараться, клиенты могут рационализировать любое свое по­ведение.

Практическая выгода для многих нарушителей закона зак­лючается не в деньгах, не в возбуждении или выражении фрус­трации. Позитивные ощущения они черпают и из своих соб­ственных извращенных рационализации.

Конечное последствие их криминального акта — заключение в тюрьму, и это им не нравится. Но наказание не изменяет их поведение; поразительно, но они не связывают наказание с пре­ступлением. Я спрашивал заключенных в тюрьме: «Как вы здесь оказались?» Немногие отвечали: «Потому что я нарушил за­кон». Вместо этого большинство отвечало: «Потому что Джо втя­нул меня, сукин сын!», или «Копы нашли в моей машине крэк, когда остановили меня за превышение скорости», или «Эта сука так громко закричала, когда я ее стукнул, что соседи позвонили копам». Когда я спрашивал их: «Что бы вы могли сделать в бу­дущем, чтобы избежать заключения?» Вместо того чтобы гово­рить что-то вроде: «Я не должен грабить магазины, распростра­нять кокаин и бить жену», они отвечали: «Я должен избавиться от Джо!», «Не гони, когда у тебя в машине крэк», «Обзавестись старой леди, которая не орет так много».

Это доказывает точку зрения касательно наказания. Чтобы наказание подействовало, недостаточно того, что оно сильное. Гораздо важнее, чтобы человек, подвергающийся наказанию, видел связь между своим поступком и этим наказанием. Боль­шинство нарушителей закона не видит этой связи. Из-за своего искаженного мышления они не видят ничего такого, что бы они сделали неправильно, поэтому нет причины, чтобы прекращать свое криминальное поведение.

Наконец, осталось третье противоречие прагматизму, и оно кажется наиболее показательным. Что может быть наградой тем героям и героиням, которые жертвуют своими жизнями ради других?

В некоторых случаях может быть все просто — восхищение человечества. «Разве мистер Смит не чудесный человек?» —очень мощное подкрепление, если вы мистер Смит. Если всего лишь несколько человек могут наблюдать самопожертвование клиента, ему кажется, что рукоплещет все человечество. Как много молодых людей представляют восторженный взгляд своей девушки, когда они воображают, что заряжают автомат? Тот факт, что их девушка вряд ли подумает: «Он такой большой, сильный, замечательный герой», а скорее: «Я не хочу выходить замуж за идиота, который заряжает автоматы», к этой фантазии не имеет отношения.

Поиск по сайту: