НЕМНОГО АРИФМЕТИКИ

По сравнению с США и Западом СПИД у нас, слава Богу, не приживается. И это отставание приятно. Другое дело — рак: он растет и молодеет. Сейчас количество онкологических больных составляет уже не 3, а 30% от числа всех заболевших. Еще недавно критическим возрастом для рака считался пожилой: 70 лет и более. Недаром говорилось: «Опухолевые клетки есть у всех, но не все доживают до рака». А сейчас рак значительно помолодел. Смерть молодых — непоправимая трагедия. И особенно печально, когда рождаются опухолевые дети и, не познав жизнь, погибают.

В стране, где смертность превышает рождаемость, каждый заболевший неизлечимой болезнью или умерший от нее должен быть на строгом счету. А каково у нас со статистикой? В конце 1995 г. состоялся IV Всероссийский съезд онкологов. Его участник заместитель директора Московского НИИ онкологического института им. Герцена профессор В. Старинский («Правда», 25.01.96 г.) свидетельствует, что в 1995 г.:

- каждые 78 секунд регистрировался еще один раковый больной;

- за последние 10 лет количество онкобольных увеличилось еще на 20%;

- у нас излечивается каждый третий больной (то есть 33%), как и на Западе.

Вооружившись компьютером или простым карандашом, нетрудно подсчитать, что в 1995 г. было зарегистрировано 403 тысячи человек, впервые заболевших раком, а погибло 270 тысяч. Заболеваемость же в 1992 г. была примерно на 7% ниже и составила 375 тысяч че­ловек. Такие данные запоминаются...

И поэтому странно было услышать от генерального директора ВОНЦ академика Н. Трапезникова («Час пик», 22.05.96 г.) совершенно другое:

- в 1992 г. от рака погибло 400 тысяч человек;

- излечиваемость россиян составляет 42-43%, что равноценно излечиваемости цветного населения США;

- к 2000 году каждые 72 секунды один человек заболеет раком и каждые 97 секунд умрет один онкологический больной, то есть излечиваемость составит 26%.

Чтобы полнее представить картину статистики в нашей онкологии, придется вспомнить еще одно выступление Николая Николаевича Трапезникова, которое состоялось на ученом совете в переполненном конференц-зале ВОНЦ 16.12.91 г. В тот день я впервые перед учеными рассказала о своем открытии возбудителя рака и проведенных исследованиях, подтвердивших, что опухолевая клетка — это безжгутиковая форма трихомонады. На мое замечание, что рак молодеет, Н. Трапезников в качестве контраргумента заявил: «У нас излечиваемость от рака составляет 47%, а в США несколько больше — 50%».

А теперь попробуем сравнить представленные данные. Если взять за основу цифры, переданные со съезда онкологов (все-таки съезд — это съезд), то данные, представляемые ведущим онкологом страны академиком Трапезниковым, являются просто дезинформацией. Судите сами. По данным съезда, в 1992 г. заболело раком 375 тысяч человек. А у Трапезникова, наоборот, смертность превысила заболеваемость: при излечиваемости 47% погибло 400 тысяч человек, а не в два раза меньше, как должно быть при такой «высокой» излечиваемости. Кроме того, если излечиваемость, по сообщению Трапезникова, в 1991 г. составляла 47% и за пять лет снизилась до 42-43%, то по какой причине за последние четыре года она упадет до 26%? Ведь хуже, чем было, уже не будет — в России экономика, говорят, уже стабилизируется. Да и онкологи нашли новые источники поступления денег. Об одном из них — взятии мзды с онкологических больных за лечение убедительно рассказано в статье С. Марзеевой «Сколько стоит умереть от рака» («Известия», 01.06.96 г.). Вероятнее всего, резкое падение излечиваемости объясняется лукавством академика: ведь в их технологами лечения за последние десятилетия практически ничего не изменилось и менять они не собираются — все так же режут, облучают и травят ядохимикатами. Просто человек по слабости души занимается самообманом, подменяя действительные 33% излечиваемости на желаемые 42-43%. А если 33% показатель верный, тогда падение излечиваемости с 33% до 26% кажется не резким, а почти стабильным.

Только заболевшие раком способны оценить значимость и красоту жизни, и поэтому свое излечение они рассматривают как подарок судьбы. Почему же ведущие онкологи страны позволяют себе манипулировать важными статистическими данными? Ведь за ними стоят многие тысячи человеческих жизней! Нетрудно представить, как с переполняющим душу страхом больные идут в «раковый корпус» с призрачной надеждой попасть в 33% (а может, все-таки в 42-43%?) «излечившихся» с гарантией жизни на пять лет.

Должна сказать, что более достоверная статистика съезда онкологов, которая составляется из данных, поступающих из онкологических клиник страны, тоже может быть подвергнута сомнению. Например, мне известен случай, когда онкологическая больная, прошедшая лечение в подмосковной клинике, была выписана домой. Через месяц умерла. После похорон дочь поехала в больницу, чтобы получить выписку из карты больной. Но там никаких документов не оказалось. Расстроенная дочь была поражена: погиб человек, но о том, что он «лечился» перед этим в больнице, не осталось никаких следов. Видимо, там, по примеру старших коллег, желаемое тоже выдают за действительное: нет карты больной — значит, нет смерти, нет и снижения излечиваемости, хотя женщина прожила всего месяц вместо пяти лет, которые считаются критерием излечиваемости от рака. Но если больной было всего 56 лет и она после лечения прожила бы 5 лет, то по онкологической статистике считалось бы, что она излечена от рака. Какое же это излечение, если через 5 лет больная умирает от того же рака?

Критерий излечиваемости от рака длиною всего в 5 лет — это самообман онкологов, обусловленный некачественным лечением, в процессе которого еще больше подавляются иммунитет, а с ним и сопротивляемость болезни.

Как бы ни печальна была современная статистика, нас, по прогнозам онкологов, ждет еще более страшное будущее к 2000 году. Только слепой не заметит, что рак, как эпидемия «бестемпературной чумы», поражает все новые жертвы, хотя и не так скоротечно. Это инфекционное заболевание. Но академик Трапезников с высоты своего положения «научно» опровергает заразность рака: «Рак не заразен, потому что онкологи болеют им не чаще, чем остальные». Но ведь онкологи не вступают с больными в половые контакты и не целуются с ними, даже не пьют из одного стакана. Поэтому и не заражаются. Думаю, не признают этот постулат о не заразности болезней и сами медики, например, те, что работают в туберкулезных и кожно-венерологических диспансерах: хоть и имеют они дело с признанной там инфекцией — трихомонадой и прочей заразой, но не болеют чаще своих пациентов.

Поиск по сайту: