Репин Л. Как убивали Пушкина. // Комсомольская правда.- 2012 – 9-16 февр. (№ 6-т). – С. 11

Мы попытались восстановить тот день по воспоминаниям друзей и близких Александра Сергеевича.

С утра раскручивался колкий ветерок. Легкий морозец. Друг Пушкина инженер-подполковник Константин Данзас, избранный секундантом, назначил ему встречу в кондитерской Вольфа, а сам, как и было обговорено, поехал в оружейный магазин за пистолетами. Пушкин их сам выбрал заранее. Точно такие же купил и виконт д'Аршиак, секундант Дантеса.

К тому времени Пушкин, как пишет В. А. Жуковский, вымылся весь и переоделся во все чистое, «...велел подать в кабинет большую шубу и пошел пешком до извозчика. Это было ровно в 1 час». Видимо, ему хотелось побыть одному, он не торопился. А из кондитерской вдвоем с Данзасом вышли около четырех. Сели в сани и отправились в сторону Троицкого моста.

Пушкин был удивительно спокоен. Данзас же откровенно нервничал. Ему все еще не верилось, что дуэль состоится. При этом он неловко пытался привлечь всеобщее внимание - то выронит коробку с пулями и велит из­возчику остановиться, то раскроет футляр с пистолетами, выставляя их на обозрение гуляющей публики... Все надеялся - кто-то кинется выяснять, зачем пистолеты Пушкину?! Но никто ни о чем не спросил. У всех были свои дела. Даже жена Пушкина проехала в экипаже мимо. Данзас подавал ей всякие знаки в надежде, что хоть она кинется к мужу и расстроит дуэль. Но Наталья близоруко щурилась и Данзаса с мужем не видела. А Пушкин, отвер­нувшись, глядел в другую сторону... Нет, не миновать ему Черной речки.

На место прибыли в половине пятого. Ветер стал очень сильным, и морозец взвинтился почти до пятнадцати.

Снега навалило по колено, и секундантам предстояло вытоптать площадку с дорожкой, чтобы соперникам было удобнее сходиться и целиться. Оба секунданта и сам Дантес принялись вытаптывать снег. Пушкин в своей огромной и толстой медвежьей шубе уселся на сугроб и с полным равнодушием смотрел на них.

Данзас положил двою ши­нель на снег, обозначив барьер. Д'Аршиак на расстоя­нии в десять шагов положил свой плащ.

Данзасу вспомнилось, что Пушкин даже не стал читать условия дуэли, обронив: «Только чтобы было покровавее...»

Секунданты установили противников друг против друга, и Данзас, махнув шляпой, подал знак сходиться.

Пушкин первый приблизился к барьеру со своей стороны и, остановившись, стал наводить пистолет.

Дантес, шаг не дойдя до барьера - это не возбранялось правилами, - выстрелил. Он задумал непременно опередить Пушкина.

Поэт воскликнул по-французски: «Кажется, у меня раздроблено бедро...» - и упал лицом в снег...

Оба секунданта бросились к нему. Дантес дернулся, но поэт выговорил по-французски: «Подождите! Я чувствую в себе достаточно сил, чтобы сде­лать свой выстрел!»

Данзас подал другой пистолет, и поэт, превозмогая страшную боль, припод­нялся на левом локте. Позже Данзас напишет, что целился Пушкин две минуты, но это вряд ли: столько времени он не смог бы в такой позе и со ' страшной болью держать пистолет в вытянутой руке.

Пуля сбила Дантеса с ног. «Браво!» - воскликнул Пушкин, швырнул свой пистолет вверх и лишился сознания.

Нет, Александр Сергеевич не был легкой добычей Дантеса, как считают многие: француз - военный, а Пушкин-то -штатский! Меж тем поэт был отменный стрелок. В Михайловском у него было подобие тира. Да и дуэлянтом он опытным был. Просто промедлил с выстрелом. Рассчитывал поразить врага наверняка.

И еще одно чрезвычайно важное обстоятельство волновало меня, нигде не описанное и не отмеченное: стрелялись в начале шестого, когда вечерние сумерки сгущались настолько, что силуэт противника на расстоянии в двадцать шагов казался бы неопределенным, размытым. Какая дуэль могла бы быть в такое-то время...

- В 1930 году у нас было принято так называемое «декретное» время, чтобы подравнять нас с Европой, - это минус один час... - комментирует доктор технических наук Лев Исаев, зам директора НИИ метрологии. - А еще надо вычесть еще час нового, «поясного» времени, поскольку Петербург живет по московским часам. Значит, по нашему времени они стрелялись в три часа дня, а не в пять вечера.

Вот все и разрешилось. Только лучше бы тогда стояла глухая темная ночь...

Поиск по сайту: