Гиперо-гипонимические отношения в группе глаголов

покоя английского языка*

§3. СИНОНИМИЯ

В структуре семантических полей имеет место еще один широко распространенный и хорошо известный тип семантических отношений, традиционно описываемый как синонимия. Понятие синонимии давно уже является предметом разнообразных лингвистических истолкований. О том, что такое синонимы, какие бывают синонимы, насколько это понятие вообще реально и т.д., существуют самые противоречивые мнения. Существуют и различные определения синонимов. Синонимы определяются как слова, имеющие тождественное значение. Они определяются также как слова, имеющие близкое значение. Существует определение синонимов как слов, обозначающих одно и то же понятие или же способных обозначать один и тот же предмет. Все это многообразие объясняется тем, что в языке существуют различные типы семантических сближений, которые и отражаются в соответствующих определениях синонимов. Синонимия предстает, как пишет Д.Н.Шмелев, как такое явление номинации, которое начинается с полного тождества семантики слов, называющих одно и то же, и переходит через различные степени градации семантической близости к выражению такой степени различий в лексических значениях, когда возникает вопрос: являются близкие по смыслу слова синонимами или нет.

Кардинальным вопросом синонимии является проблема критериев, с помощью которых определяется синонимичность лексических единиц. В качестве наиболее распространенных и наиболее широко используемых критериев следует назвать: 1) тождественность, или близость значений, истоки которой лежат в тождественной референции слов, в обозначении ими одних и тех же сущностей или явлений (напр., victim 'жертва', prey 'жертва'; pleasure 'удовольствие', delight 'удовольствие, радость, восторг', joy 'радость', enjoyment 'удовольствие, радость, наслаждение', delectation 'удовольствие' и т.д.), 2) взаимозаменяемость в контексте (напр., I'm grateful (thankful) to you (for help) 'Я благодарен Вам за помощь', I'm grateful (thankful) for all you have done for me 'Я благодарен Вам за все, что Вы для меня сделали'; It's a hard (difficult) problem (book, language) 'Это трудная проблема (книга, язык)'). Оба эти критерия, однако, весьма ущербны, поскольку тождеством референции могут характеризоваться слова, смысловой близости между которыми не обнаруживается, хотя они и обозначают один и тот же объект (напр., mother 'мать', wife 'жена', daughter 'дочь', doctor 'врач' и т.д. могут относиться к одному и тому же лицу, предстающему в разных своих аспектах). Тождественность референции, таким образом, является необходимым, но не достаточным условием синонимии, ибо две единицы могут обладать одинаковой референцией, но различаться по смыслу. Что же касается критерия взаимозаменяемости, то слов, которые были бы взаимозаменяемы во всех контекстах при условии, что предложения, получающиеся в результате подстановки одной единицы на место другой, обладают одним и тем же значением, в языке очень мало. Допускающие подобную замену, так называемые подлинные синонимы встречаются очень редко и, по словам С.Ульманна, являются роскошью, которую язык с трудом может себе позволить.

Интересной попыткой преодолеть описанные выше трудности, связанные с определением синонимии, является трактовка синонимов, предложенная Д.Н.Шмелевым. "Лексические единицы, противопоставленные по таким признакам, которые оказываются несущественными в определенных условиях, можно рассматривать как синонимы", - пишет Д.Н.Шмелев (18, 193). Далее автор продолжает: "Таким образом, синонимы можно определить как слова, относящиеся к той же части речи, значения которых содержат тождественные элементы, различающиеся же элементы устойчиво нейтрализуются в определенных позициях. Иначе говоря, синонимами могут быть признаны слова, противопоставленные лишь по таким семантическим признакам, которые в определенных контекстах становятся несущественными" (18,196).

Число общих совпадающих семантических элементов у разных слов, равно как и число нетождественных элементов, а также количество позиций, в которых семантические различия становятся несущественными, неодинаково. Соответственно на этом основании можно говорить о разной степени синонимичности для разных слов. В этом плане интересна классификационная схема типов синонимии, разработанная Дж.Дайонзом, в которой автор, исходя из определения полной синонимии как абсолютной эквивалентности двух единиц и тотальной синонимии как взаимозаменяемости во всех контекстах, выделяет четыре вида синонимии: 1) полная и тотальная синонимия; 2) полная, но не тотальная синонимия; 3) неполная, но тотальная синонимия;. 4) неполная и нетотальная синонимия. В то же время исчислить типы и степень синонимичности невероятно трудно, так как слова, описываемые как синонимы, обнаруживают различные виды различий. С.Ульманн цитирует профессора У.Е.Коллинсона, который представил все виды различий между синонимами как девять возможных случаев:

1) одно слово является более общим по сравнению с другим: refuse 'отказывать, отвергать' - reject 'отвергать, отклонять';

2) одно слово более интенсивно, чем другое: repudiate 'отрекаться' - refuse 'отказывать, отвергать';

3) одно слово более эмоционально по сравнению с другим: геlect 'отвергать, отклонять' - decline 'отклонять, отводить, отвергать.

4) одно слово может содержать моральную оценку или осуждение, в то время как другое нейтрально: thrifty 'экономный, бережливый' - economical 'экономный, бережливый';

5) одно слово принадлежит к профессионализмам, а другое – нет: decease офиц. 'кончина, смерть' - death 'смерть';

6) одно слово более книжное, чем другое: passing поэт. 'смерть' -death 'смерть';

7) одно слово более общеупотребительно, чем другое: turn down 'отвергать, отказывать' – refuse 'отказывать, отвергать';

8) одно слово является диалектизмом, а другое нет: Scots-flesher шотл. 'мясник' - butcher 'мясник';

9) один из синонимов относится к детской речи: daddy разг. 'папа, папочка' - father 'отец'.

К этому перечню различий, из которого становятся очевидными истоки и причины синонимии как явления номинации, кроме указанных выше, следует добавить вслед за Ф.Р.Пальмером различия в сочетаемости. Так, rancid 'прогорклый, протухший' встречается в сочетании с bacon 'бекон', butter 'масло', а близкое ему по смыслу addled 'тухлый, испорченный'” с egg 'яйцо'. Близкие или даже од неродные качества, но у разных предметов получают в языке разное наименование, что влечет за собой их смысловую близость и одновременно обусловливает разную сочетаемость. Не случайно поэтому, что синонимия распространена именно в сфере признаковых слов - абстрактных существительных, прилагательных, глаголов. В то же время возможность градации признака, выделение некоторых точек на общей шкале свойства, близостьих расположения также действует как существенный фактор, определяющий возникновение синонимии.

Обратившись вновь к перечню ранее указанных различий между синонимами, нельзя не заметить, что многие из перечисленных типов образуют в сущности своей один тип: синонимы различаются своей принадлежностью к различным функциональным стилям, или регистрам, речи, отличаются друг от друга эмотивным компонентом своего значения и т.д. Гораздо более стройной и одновременно исчерпывающей представляется типология различий между синонимами, предложенная Ю.Д.Апресяном в послесловии к Англо-русскому синонимическому словарю. В этой типологии все наблюдаемые между синонимами различия сводятся к 4 типам: а) чисто семантические различия, б) оценочные различия, в) различия в семантических ассоциациях и г) различия в логических акцентах.

Наиболее интересными и одновременно наиболее сложными иразнообразными являются чисто семантические различия, определяющие различия между синонимами. Семантически различающиеся синонимы в большинстве случаев выражают понятия о действиях, событиях, ситуациях, процессах, состояниях, свойствах (в отличие от чисто стилистических синонимов, которые чаще всего называют предметы). Ю.Д.Апресян пишет, что действия, ситуации, события и т.д. могут различаться своими участниками (субъектом, объектом, адресатом, инструментом, средством) и своими собственными характеристиками (причиной, результатом, целью, мотивировкой, местом, конечной и начальной точкой, временем, способом, характером, степенью, формой проявления и т.п.). Именно типы участников и обобщенные характеристики действий, ситуаций, состояний в очень многих случаях выступают в качестве различительных признаков синонимов. Например, временные характеристики лежат в основе различий синонимов associate, pal и comrade 'приятель, товарищ', companion 'товарищ', сгопу 'близкий, закадычный друг'. Associate, pal, comrade предполагают наличие социальных и эмоциональных связей между людьми в течение значительного времени; они не могут обозначать кратковременных контактов, легко возникающих и рвущихся (в играх, в поезде и т.п.). Companion способно к такому употреблению. Сгопу обозначает ситуацию старой дружбы, начавшейся в детстве или юности и продолжавшейся, возможно, с перерывами до зрелых лет. Различная степень свойства отличает синонимы expert 'опытный, знающий' и skilful 'искусный, умелый, опытный': expert обозначает более высокую степень умелости, чем skilful. Аналогичные различия по степени обнаруживаются в рядах surprise 'удивлять', astonish 'изумлять', amaze 'поражать'; cool 'прохладный', cold 'холодный', frosty 'морозный', icy 'ледяной'. Намеренностью/ненамеренностью различаются синонимы ряда gather, collect, assemble 'каузировать кого-либо собираться в одном месте'. Gather не выражает намеренности действия. Collect всегда предполагает у субъекта определенное намерение, assemble – еще и то обстоятельство, что цели субъекта и объекта действия совпадают или сходны и что они носят обычно общественный или политический характер.

Оценочные различия между синонимами обусловливаются тем, что описываемая словом ситуация или ее участники могут оцениваться говорящими и слушающими с самых различных точек зрения. Однако среди различительных признаков синонимов реально фигурируют два типа оценки - положительное или отрицательное чтение говорящего о предмете высказывания. Stir, flurry, fuss, ado, например, обозначают беспорядочную или поспешную деятельность, а иногда и вызывающее ее возбужденное состояние человека (ср. рус. суматоха, суета, переполох). Два последних синонима отличаются от двух первых, в частности, тем, что их толкования содержат оценку - указание на неодобрительное отношение говорящего к чересчур большой активности по пустякам.

Различия между синонимами могут проходить и по линии связанных с тем или иным словом ассоциаций. Jump, leap, spring, bound, skip, hop в значении 'прыгать или перемещаться прыжками' обнаруживают следующие особенности. Jump имеет самое общее значение. Leap описывает удлиненный, легкий, плавный и быстрый прыжок, напоминающий прыжок антилопы. Spring и в меньшей мере bound обозначают мощный пружинистый прыжок с резким отрывом от точки опоры, причем bound ассоциируется с прыжком хищного зверя. Skip и hop, обозначающие мелкие прыжки, не связываются с представлением о силе и поэтому не употребляются, например, для описания ситуаций атаки. Skip указывает на быстроту, легкость, грациозность прыжков, совершаемых часто со сменой ног. Нор означает делать один или серию мелких прыжков, может быть, неуклюжих, на одной ноге, на двух ногах одновременно или со сменой ног; ассоциируется с прыжками лягушки, птицы, кузнечика.

Различия в логических акцентах наблюдаются в семантике синонимичных прилагательных hard, difficult 'трудный, требующий из-за своей сложности или наличия препятствий затраты больших усилий'. В значении hard подчеркнута идея необходимости затраты больших усилий. Difficult в большей мере фокусирует внимание на сложностях и препятствиях, лежащих на пути к решению задачи.

Из рассмотрения типов различий, существующих между синонимичными словами, со всей очевидностью явствует, что различия между синонимами проходят не по линии их лексических значений, взятых во всей их целостности, а касаются лишь некоторых семантических компонентов лексических значений при обязательной общности других долей структуры лексического значения.

Семантическая близость и вытекающая отсюда синонимическая связь слов по одному из их лексических значений не предполагает и не исключает возможности синонимических связей по другим лексическим значениям многозначных слов. Соответственно многозначное слово может входить одновременно в несколько разных синонимических рядов или групп. Так, слово part вследствие своей многозначности оказывается членом девяти синонимических рядов: 1) piece, parcel, section, segment, fragment; scrap, crumb; moiety, remnant, portion, section, division, subdivision; 2) member, organ, constituent, element, component, ingredient; 3) share, portion, lot; 4) concern, interest, participation; 5) allotment, lot, divident, apportionment; 6) business, charge, duty, office, function, work; 7) side, party, interest, concern, faction; 8) character, role, cue, lines; 9) portion, passage, clause; paragraph.

В синонимических рядах выделяется синонимическая доминанта, или такой компонент ряда, который является наиболее обобщающим по своему значению. Как правило, в качестве синонимических доминант выступают слова исконного происхождения, наиболее частотные, стилистически нейтральные. Таков глагол leave в ряду leave, abandon, desert, книжн. или поэт. forsake с общим значением 'оставлять, покидать, бросать кого-л., отказываться от кого-л.; покидать, исчезать, уходить'. Синонимической доминантой ряда hate, loathe, detest, abominate, abhor с общим значением 'ненавидеть, не выносить кого, что-л.' является глагол hate.

В заключение следует отметить, что, по мнению многих лингвистов, английский язык особенно богат синонимами. Причину этого богатства усматривают в историческом развитии словарного состава английского языка и интенсивном заимствовании из французского, латинского и греческого языков. В силу этого в английском языке существуют пары синонимов, из которых одно слово исконное, а другое заимствованное, как это наблюдается в синонимических группах brotherly, fraternal 'братский', buy, purchase 'покупать', world, universe 'мир, вселенная' и др. В английском языке нередки синонимические группы из трех членов, в которых одно слово исконного происхождения, другое заимствовано из французского, а третье непосредственно пришло в английский язык из латинского или греческого языка. Например: begin, commence, initiate 'начинать, приступать', end, finish, conclude 'кончать, заканчивать' и др.

§ 4. АНТОНИМИЯ

Антонимия часто трактуется как явление, противоположное синонимии, но статус этих двух явлений в системе языка совершенно различен. В принципе язык не ощущает реальной потребности в синонимах и мог бы вполне обойтись без синонимов, хотя, конечно, это повлекло бы за собой значительное ограничение стилистического разнообразия, обедненность языковой системы. По мнению Дж.Лайонза, синонимия не является сама по себе структурным отношением и не играет существенной роли в семантической структуре языка, а возникает в определенных контекстах как следствие более фундаментальных структурных отношений, гипонимии и несовместимости, нейтрализуемых под влиянием контекста (9, 476). Антонимия, или противоположность по значению, несомненно, принадлежит к важнейшим семантическим отношениям, которые образуют простейший тип структуры, или контрастивное множество. Обилие единиц, противоположных по значению, в естественных языках связано, по-видимому, с общечеловеческой тенденцией располагать на полярных точках шкал накопленный человечеством опыт и оценочные суждения. Происходит образование небольших групп, в которых, зная значение одного из членов группы, легко понять значение остальных ее членов, ибо члены оппозиции, формируемой на основе противопоставления, не даны говорящему вне самой оппозиции. Простейшими примерами контрастивных множеств могут служить самые различные типы семантических оппозиций: tall/short 'высокий'/'низкий', dead/alive 'мертвый'/'живой', raw/cooked 'сырой'/'вареный или жареный' и т.д. Такая легкость понимания значений всех членов группы на основании знания семантики только одного ее компонента обусловливается тем, что в семантическом отношении антонимы представляют собой слова, в высшей степени однородные по своей смысловой структуре. Антонимические значения, противостоя друг другу всем своим содержанием, отличаются парадигматически только по одному дифференциальному признаку.

Кардинальной проблемой антонимии является определение понятия противоположности, которая может охватывать достаточно разнородные явления: ассоциации по контрасту, противопоставь ленность в природе, исключение друг друга, контрарность понятий и т.д. Наличие многих разновидностей противоположности - этой.логической основы антонимии детерминирует существование в языке различных типов антонимии, а определение антонимии получает соответствующие уточнения. Как указывает Л.А.Новиков, слова являются антонимами, если они и их семантические отношения друг с другом удовлетворяют одному из следующих требований:

1. Слова Х и У соответствуют противоположным (контрарным) понятиям, представляют собой крайние члены упорядоченного множества и выражают контрарную противоположность: Х – не X, не У – У (типа young 'молодой' - not young/not old 'немолодой'/'нестарый' - old 'старый').

2. Слова Х и У выражают противоположность разнонаправленных действий, признаков и т.д. Эта противоположность называете? векторной и может быть обозначена как Х →← У (напр., come 'приходить' – leave 'уходить').

3. Слова Х и У соответствуют формально противоречащим (контрадикторным) понятиям типа Х – не X, но выступают в языке как противоположные, как выражение контрадикторной противоположности. Характерная особенность таких оппозиций – отсутствие среднего, промежуточного звена. Напр., married 'женатый' ' single 'холостой', true 'истинный' – false 'ложный' и др.

4. Слова Х и У, обозначая одну и ту же ситуацию, выступают как различные наименования одного и того же действия, отношения и т.д., обратные с точки зрения противопоставленных участников ситуации, и выражают конверсивную противоположность. Напр., buy 'покупать' - sell 'продавать', win 'выиграть' - lose 'проиграть' и т.д. Таким образом, класс антонимов семантически оказывается многоликим и включает контрарные, контрадикторные, конверсивные и векторно разнонаправленные антонимы. Каждый из этих типов антонимов обладает своими характеристиками. Так, для контрарных антонимов характерно то, что они регулярно поддаются градации, которая связана с операцией сравнения, и предполагают наличие некоторой точки отсчета или нормы, относительно которой происходит утверждение некоторой степени качества. Таковы, например, прилагательные big 'большой' - small 'маленький', которые получают разную интерпретацию в зависимости от того, что принимается за точку отсчета. Ср. a small elephant 'маленький слон' и a big mouse 'большая мышь', для которых нормой являются размеры разных классов объектов: слонов и мышей, а сама норма оказывается относительной, ибо самый маленький слон в реальном мире больше самой большой мыши. Интересно, что отрицание контрарным антонимом наличия какого-то качества не имплицирует наличия противоположного качества. Когда мы говорим, что Our house is not big 'Наш дом не большой', это не означает что Our house is small 'Наш дом маленький'. Именно это свойство отличает контрарные антонимы от контрадикторных, которые связаны отношением дополнительности и в некоторых работах называются комплементарными, т.е. дополнительными. Для контрадикторных антонимов свойственно то, что отрицание одного члена пары имплицирует утверждение другого и утверждение одного члена пары имплицирует отрицание другого, т.е. это взаимоисключающие слова. Когда мы утверждаем, что John is single 'Джон холост', то тем самым однозначно имплицируем, что John is not married 'Джон не женат', и наоборот: утверждая, что John is married 'Джон женат', мы отрицаем, что он холост. Можно придумать не совсем обычные ситуации, в которых контрадикторные антонимы подвергаются модификациям (ср. Он скорее женат, чем холост), но при своих нормальных употреблениях данный тип антонимов неградуируем. К конверсивным антонимам типа husband/wife 'муж'/'жена', parent/child 'poдитель'/'ребенок', doctor/patient 'врач'/'пациент', lend/borrow 'давать взаймы'/'брать взаймы', give/receive 'давать'/'получать' тяготеют и слова, обозначающие реверсные действия типа tie/untie 'связывать'/'развязывать', wind/unwind 'наматывать, обматывать'/'разматывать' и др.

Среди векторно разнонаправленных антонимов также обнаруживаются различные подтипы, связанные с обозначением ортогональных оппозиций (напр., North/West/East 'север/запад/восток'; East/Noith/South 'восток'/'север'/'юг'), антиподов (напр., summer/ winter 'лето'/'зима', North/South 'север'/'юг', East/West 'восток/запад'), причинно-следственных отношений (напр., learn/know 'учить'/'знать', know/forget 'знать'/'забыть') и разных направлений действий (arrive/depart 'прибывать'/'уезжать').

Антонимы различаются и своими структурными характеристиками. Значительное число антонимов – слова разных корней типа clever/stupid 'умный'/'глупый', slow/fast 'медленный'/'быстрый', love/hate 'любить'/'ненавидеть'. Разнокорневая (она также называется лексической) антонимия пронизывает все части речи, особенно прилагательные, глаголы, наречия, существительные. Многочисленные группы антонимов образуются присоединением противоположных по значению аффиксов: happy/unhappy 'счастливый'/'несчастный', merciful/merciless 'милосердный'/'немилосердный, жестокий' и т.д. Результатом словообразовательных процессов являются однокорневые (аффиксальные) антонимы.

С антонимией часто связывают понятие энантиосемии, т.е. явления, при котором противоположными оказываются значения в семантической структуре одного и того же многозначного слова. Напр.: dust 'стирать, смахивать пыль; посыпать, обсыпать'. Иначе говоря, энантиосемия отличается от антонимии лишь тем, что это внутрисловное отношение, в то время как антонимия предполагает межсловные связи.

Подводя итог рассмотрению различных типов семантических отношений и связей в лексической системе языка, на основе которых формируется своеобразие ее структуры и слова объединяются в разного типа структурные группы, необходимо подчеркнуть еще раз социальную, историко-генетическую и индивидуальную обусловленность словарного состава языка и его структуры. Национальная специфика лексической системы проявляется в своеобразии всех рассмотренных ранее типов отношений: синонимических, антонимических, гипонимических и т.д., объединяемых в едином целом – семантическом поле или группе, совокупность которых составляет непрерывное семантическое пространство языка.

КОНТРОЛЬНЫЕ ЗАДАНИЯ

Назовите признаки, по которым лексические единицы могу! входить в те или иные классы, и определите их значимость как таксономических критериев.

Перечислите основополагающие положения теории семантического поля.

Назовите основные характеристики семантического поля.

Назовите факторы, детерминирующие специфику семантических полей в различных языках, и приведите примеры.

Назовите исходные тезисы методики компонентного анализа лексического значения слова, укажите достоинства и недостатки этой методики.

Приведите примеры семантических полей различных структур. Определите основные типы и схемы отношений в гиперо-гипонимических полях.

Назовите критерии синонимичности лексических единиц и укажите их недостатки.

Приведите примеры различий между синонимами. Приведите примеры синонимических рядов в английском языке и определите их доминанты.

Дайте определение антонимии и назовите основные типы антонимов. Приведите языковые примеры.

ЛИТЕРАТУРА

1. Апресян Ю.Д. Английские синонимы и синонимический словарь // Апресян Ю.Д; Ботякова В.В; Латышева Т.Э. и др. Англо-русский синонимический словарь. — М„ 1979.

2. Вердиева З.Н. Семантические поля в современном английском языке. — М., 1986.

3. Дяченко Л.Д. Гипонимия в системе английского глагола: Автореф. дис.... канд. филол. наук. — М., 1976.

4. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. — М., 1976.

5. Клименко А.П. Лексическая системность и ее психолингвистическое изучение. — Мн., 1974.

6. Кузнецов А.М. От компонентного анализа к компонентному синтезу. — М., 1986.

7. Кузнецов А.М. Проблемы компонентного анализа в лексике. — М., 1980.

8. Кузнецова А.И. Понятие семантической системы языка и методы ее исследования. — М„ 1963.

9. Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику. — М., 1978.

10. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. — М., 1988.

11. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. — М., 1988.

12. Новиков Л.А. Антонимия в русском языке. — М., 1973.

13. Плотников Б.А. Основы семасиологии. — Мн., 1984.

14. Попова З.Д; Стернин И.А. Лексическая система языка. — Воронеж, 1984.

15. Смирницкий А.И. Лексикология английского языка. — М., 1956.

16. Улъманн С. Семантические универсалии // Новое в лингвистике. Вып. 5. Языковые универсалии.—М., 1970.

17. Филлмор Ч.Дж. Об организации семантической информации в словаре // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 14. Проблемы и методы лексикографии. - М., 1983.

18. Шмелев Д.Н. Современный русский язык: Лексика. — М., 1977.

19. Щур Г.С. Теории поля в лингвистике. —М., 1974.

20. Quirk R. The Use of English // Хидекель С.С., Гинзбург Р.С., Князева Г.Ю; Санкин А.А. Английская лексикология в выдержках и извлечениях. — Л., 1969.

21. Palmer F.R. Semantics. A new outline. — M., 1982.

ГЛАВА VI. СЛОВООБРАЗОВАНИЕ И МОРФЕМНАЯ СТРУКТУРА АНГЛИЙСКОГО СЛОВА

§ 1. ДЕРИВАЦИОННЫЙ СИНТЕЗ И МОРФЕМНЫЙ АНАЛИЗ КАК ОТРАЖЕНИЕ РАЗНЫХ ПОЗИЦИЙ КОММУНИКАНТОВ

Как уже отмечалось ранее (см. Введение), в процессах коммуникации говорящие широко используют возможность составления новых лексических единиц на базе существующих в ответ на постоянно возникающие и расширяющиеся потребности передачи новой информации самого различного плана. Обращение к уже имеющимся в лексической системе языка средствам и выражение новых смыслов путем различной их комбинаторики необычайно важны как для говорящего и слушающего, так и для самого языка. Синтез нового наименования из готовых словесных форм или их значимых частей позволяет говорящему зафиксировать некоторое свое знание о характеристиках и признаках именуемого объекта, его взаимосвязях с другими объектами, дать объекту не произвольное, а обусловленное познавательным опытом имя, каким бы поверхностным и случайным этот опыт ни был. Одновременно сообщение говорящего оказывается более или менее экономным, ибо подобным наименованием говорящий избегает необходимости подробного объяснения или толкования имени, которая обязательно встала бы перед ним в случае использования какого-то абсолютно условного имени, не связанного ни с какими другими единицами лексики. Для слушающего, в задачи которого входит распознавание закодированного в сообщении говорящего смысла, расшифровка подобного рода единиц значительно облегчается благодаря тем связям, которые слушающий, владея тем же языковым кодом, что и говорящий, легко устанавливает между новым наименованием и составляющими его "старыми" компонентами лексической системы. Сама же лексическая система, благодаря такой практике созданий лексических единиц, оказывается одновременно и достаточной, и экономной частью языкового кода, что способствует относительны легкому ее усвоению, ибо более 70% ее единиц составляют единицы комплексные, т.е. единицы, формально и семантически образованные и, следовательно, зависимые от соответствующих исходных производящих единиц.

На описание синтеза и анализа наименований - этих двух теснейшим образом взаимосвязанных, взаимообусловленных, взаимопроникающих, сменяющих друг друга сторон речевой деятельности, ориентированных на порождение новых единиц наименования и распознавание их смысла, направлены два теоретических раздела языкознания - теория словообразования, или словообразование, и морфемика. Не всегда четко разделяемые, зачастую объединяемые в качестве одного из разделов морфологии, словообразование и морфемика имеют единый объект исследования, но преследуют разные при этом цели. Интересы словообразования и морфемики пересеклись в слове как основной и центральной единице языка, ибо значительная часть слов языка, будучи единицами комплексными, возникшими в результате тех или иных словообразовательных процессов, оказалась, что вполне естественно, единицами, членимыми на более мелкие, далее неделимые значимые части, т.е. морфемы.

Естественно также, что во многих случаях анализ слова с точки зрения его словообразовательной структуры, т.е. того, как отражены в его строении те процессы и единицы, операции с которыми привели к его формированию, является по своим результатам идентичным анализу слова с точки зрения его морфемной структуры. Ср., например, суффиксальные слова типа teacher 'учитель', writer 'писатель', baker 'пекарь', winner 'победитель', traveller 'путешественник', coolness 'прохлада', kindness 'доброта', sadness 'печаль, грусть' и многие, многие другие, анализ словообразовательной и морфемной структуры которых на поверхностном уровне приводит к идентичным результатам.

Эта идентичность даже на поверхностном уровне, однако, далеко не полная. Несоответствие морфемного состава слова и его словообразовательной структуры легко продемонстрировать на ряде Примеров. Так, в английском языке глаголы to table 'класть, ставить на стол', to father 'быть отцом, автором, создателем, творцом; отечески заботиться', to knife 'резать ножом, нанести удар ножом* и многие другие, существительные a cut 'порез, разрез, резание', а run 'бег, пробег' и т.д. являются морфемно нечленимыми. Они строятся только из одной морфемы. Со словообразовательной (деривационной) точки зрения эти слова соотносительны с соответствующими существительными и глаголами, произведены от них и мотивированы ими. Таким образом, несмотря на простоту своего морфемного строения, данные слова являются дериватами. (Ср. в русском языке слова синь, ход и др., морфемно простые и производные От слов синий, ходить и т.д.) Несовпадение морфемного состава слова и его деривационной структуры наблюдается и в словах типа английских глаголов to week-end 'проводить уикенд', to blacklist 'вносить в черный список', to handlist 'составлять алфавитный список' и т.д., словах, сложных по своему морфемному составу, но образованных не путем сложения его конституентных морфем, а иным способом - путем конверсии (см. ниже).

Многочисленные дискуссии по поводу морфологической структуры слова, накопление большого фактического материала и попытки его систематизации способствовали разграничению морфемики и словообразования как разделов, направленных на два разных типа анализа слова - морфемный и деривационный, каждый из которых имеет свои цели, оперирует своими единицами и приводит к различным результатам. Морфемная структура слова устанавливается на основании вхождения слова хотя бы в один соотносительный ряд с какой-то другой языковой единицей и есть результат выделения в слове мельчайших значимых частей.

Деривационная же структура слова есть результат несколько иных процессов, результат образования данного слова от какой-то иной мотивировавшей его языковой единицы. Основным условием для установления деривационного характера лексической единицы является, таким образом, ее соотнесенность с другой исходной единицей.

Необходимо заметить, что для многих конкретных языковых единиц разграничение морфемного и деривационного типов анализа сопряжено с большими трудностями. В английском языке особенно часто они возникают при анализе заимствованных слов, отражающих в значительной степени закономерности морфемного строения, присущие словам того языка, из которого они заимствованы. Например: cautious 'осторожный', division 'деление, разделение', fraternal 'братский', fraternity 'братство' и др.

Принципиально важно, однако, одно: не смешивать два разных типа анализа, не отождествлять морфемную структуру с деривационной, ибо они соответствуют принципиально разным позициям коммуникантов - позиции говорящего (деривационный анализ, а точнее, синтез) и позиции слушающего (анализ на мельчайшие значимые части). Позиция говорящего в процессе коммуникации во времени предваряет позицию слушающего, и таким образом деривационный синтез оказывается предшествующим морфемному анализу. Данная временная характеристика и определила последовательность нашего изложения, в котором речь идет сначала о словообразовательных процессах, а затем о морфемной структуре слова.

§ 2. СЛОВООБРАЗОВАНИЕ. ФУНКЦИИ И ЕДИНИЦЫ. МОДЕЛИ ОПИСАНИЯ

Обычно, говоря о лексическом составе языка, подчеркивают его открытый характер, т.е. возможность пополнения новыми единицами, связывая эту возможность прежде всего с действующими словообразовательными процессами, или словообразованием. Это, несомненно, верно, ибо словообразование по своей сущности и природе наилучшим образом отвечает потребностям номинации, используя при этом имеющийся в языке запас слов и наименований вообще. Потребность (социальная и эмоциональная) в новых наименованиях удовлетворяется не столько за счет заимствований, которые являются лишь дополнительным источником, и даже не за счет возникновения новых значений (так называемое семантическое словообразование). В языке имеется специально предназначенная именно для целей номинации система средств и правил, с помощью которой на базе уже существующих в языке единиц и происходит образование новых слов. Изучение структуры новообразований дает сказанному веские доказательства. Согласно данным приложения новых слов к словарю Уэбстера, среди 6000 новых слов в современном английском языке лишь 7,5% приходится на долю Заимствований, а подавляющее большинство новообразований возникли как результат словообразовательных процессов. Например, pedestrianize 'освободить улицу от транспорта для пешеходов', extralinguistic 'неязыковой', witster 'человек с чувством юмора', to leaflet 'выпускать листовки', pageturner 'захватывающая книга' и многие другие.

Насколько важна система словообразования для номинативной деятельности человека, можно заключить и по тому, что около 70% словарного запаса языка конституируется словами производными, т.е. построенными по определенным правилам с помощью определенных словообразовательных средств на базе исходных лексических единиц и мотивированными ими.

Овладевая языком, говорящий овладевает и присущей данному языку словообразовательной системой. Показательно в этом отношении то, например, что учащиеся, овладевая родным языком и поднимаясь на новую ступень в своем речевом развитии, все чаще выбирают производные слова.

Как заметил М.Докулил, словообразование существенным образом отличается от других приемов номинации, отличается, прежде всего, творческим и единовременным актом называния, в то время как все остальные виды номинации представляют собой результат более или менее длительного развития. Специфика словообразовaния по сравнению с другими типами номинации заключается и в том, с какой свободой образуются новые единицы. В этом отношении словообразование близко процессу создания предложений. Список производных слов — всегда открытый список.

Итак, одной из основных функций словообразования по праву является пополнение словарного состава языка. В то же время потребности пополнения лексической системы языка, тем более таких развитых языков, как английский, русский и др., не столь велики, а системы словообразования как в современном английском, так и в еще большей степени в современном русском языке являются чрезвычайно разветвленными. Дело в том, что образованием новых слов, появление которых обусловлено объективными и субъективными причинами, не исчерпываются роли словообразования. Словообразование находится также на "службе" у грамматики, выполняя ряд коммуникативных функций. Важнейшей из них является перекатегоризация слов, или образование слова с другими частеречными характеристиками (напр., swim 'плавать' — swimming 'плавание', smoke 'курить' - smoking 'курение', move 'двигаться' — movement 'движение' и др.) с целью придания им новых синтаксических ролей. С помощью словообразовательных процессов осуществляется универбализация, т.е. выражение в одном слове сложных синтаксических конструкций и даже предложений (ср. as black as coal 'черный как уголь' — coal-black, as cold as ice 'холодный как лед' — ice-cold, to fly aimlessly around the town just like a butterfly 'летать по городу бесцельно, как бабочка' — to butterfly), компрессия информации в минимальных поверхностных структурах.

Коммуникативная роль словообразовательных явлений, особенно явно проявляющаяся в номинализации, классическим примером которой является образование имени на базе глагольного слова без изменения лексического значения, или перекатегоризация слов, давно привлекала внимание лингвистов, которые отмечали наличие определенных связей между производными лексическими единицами и предложениями. Многие слова рассматривались как трансформации определенных синтаксических конструкций или предложений. Пытаясь объяснить, почему на основе одних и тех же предложений или синтаксических конструкций возникают разные производные единицы (см. критику книги Р.Лиза "The Grammar of English Nominalizations" Г.Маршаном (23,59), лингвисты пришли к пониманию того, как в зависимости от выбора говорящим предмета, "топика" сообщения, т.е. в зависимости от коммуникативного задания, одна и та же исходная единица подвергается различным преобразованиям. Так, например, предложение Someone pays something to someone on some day может привести к образованию в зависимости от топикализации, или выбора той или иной информации в качестве главной для сообщения, следующих производных: payer, payee, payment, paying, pay, payday и т.д.

Таким образом выявляется одна из существенных коммуникативных ролей: словообразовательной системы — роль, направленная на осуществление субъектно-предикатных связей между высказываниями в процессе общения, на смену тематических и рематических компонентов высказываний.

Не менее существенна и другая коммуникативная роль словообразования — роль, которую играет словообразование в универбации сложного и длинного комплекса и замене его более коротким, включающим и передающим в свернутом, сжатом виде всю необходимую информацию универбом — производным словом. Ниже приводимые примеры дают наглядное представление о том, как в процессе коммуникации словообразование осуществляет эту свою функцию. Ср. 'It would take only four words: "Will you marry me?" That's the only anti-loneliness, Doug.' (I.Wallace. The Man) 'Для этого нужны всего лишь четыре слова: "Ты выйдешь за меня замуж?" Это единственное средство от одиночества. Дуг'; His mother... says she thinks her soon-to-be ex-husband is lying. (S.King.It) 'Как утверждает его мать, по ее мнению, ее муж, который вот-вот станет бывшим мужем, обманывает'; I planned to hire someone to housesit for us while we are gone - these days you can't be too careful (J. Walker. Stormy Weather) 'Я планировал нанять кого-либо присмотреть за нашим домом, пока мы в отъезде — в наше время осторожность не помешает'.

Создание образности, экспрессивности, эмоционального фона высказывания — также одна из коммуникативных задач, зачастую выполняемых словообразовательной системой. Ср. "A great book... a landmark in American literature... and it will probably sell a zillion copies". (S.King. It) 'Великая книга... Веха в американской литературе ... Она будет, должно быть, продаваться в огромных количествах'.

Эти два ведущих аспекта словообразования — номинативный и коммуникативный — различаются своей целевой направленностью, Заполняемыми заданиями и характеризуются одновременно глубоким внутренним единством. Их объединяет, с одной стороны, тождество процессов, в ходе которых достигается реализация той или иной функции, и тождество конечных результатов, с другой. Новые лексические единицы, как отмечает Г.Брекле, не планируются говорящими заранее для расширения и пополнения лексики и не возникают в ходе каких-то особых процессов речемыслительной деятельности людей. Они создаются в процессе речи как осуществление говорящим определенной коммуникативной интенции и лишь затем, при наличии определенных социальных условий, могут войти в словарный фонд языка. Номинация с помощью словообразовательных средств, как и номинация вообще, представляет собой, таким образом, необходимый и чрезвычайно важный по своим Последствиям коммуникативный акт в общем процессе коммуникации. В ходе же перекатегоризации, или транспозиции, единиц из одной категории в другую, осуществляемой с помощью словообразования, универсализации сложного многосоставного наименования, имеющих место при выполнении словообразованием своих коммуникативных функций, достигается новое "видение" обозначаемого, что обусловливает определенную и номинативную значимость обозначающего и зачастую приводит к включению его в лексический состав языка наряду со старой формой обозначения.

Независимо от номинативной или коммуникативной ориентации словообразовательных процессов, т.е. независимо от того, является ли соответствующий коммуникативный акт ответом на потребность в наименованиях или же на необходимость определенной реорганизации высказывания, моделируется он, вероятно, одинаковым образом. Иными словами, в основе как номинативного, так и коммуникативного словообразования лежат одни и те же деривационные процессы.

Второй общей и, на наш взгляд, главной объединяющей чертою номинативного и коммуникативного аспектов словообразования является единство конечного продукта порождения, т.е. получение особого типа слов –производных слов, или дериватов, отличающихся по целому ряду основополагающих параметров от непроизводных, простых слов.

Каковы же те основные требования, которым должно удовлетворять производное слово, являющееся основной единицей всей системы словообразования?

Производное есть такая вторичная языковая единица, которая формально и семантически зависит от исходной и, как указываем Е.С. Кубрякова, при наличии общей ядерной части отстоит от исход ной единицы на одну примененную формальную операцию, или, в иной терминологии, деривационный шаг. По смыслу производное всегда может быть объяснено через исходную единицу, оно мотивировано ею и представляет собой некоторое видоизменение ее семантики. Иными словами, как писал Г.О. Винокур, о производной основе (или, скажем, слове) можно говорить лишь тогда и лишь до тех пор, пока есть соотнесенная с нею основа непроизводная. На пример, в английском языке прилагательные atomic 'атомный', beautiful 'прекрасный', carpetless 'не покрытый ковром' произведены от соответствующих существительных atom 'атом', beauty 'красота' carpet 'ковер' (ср. рус. партизанить, рыбачить, любопытствовать идругие.). Все рассмотренные единицы производны потому, что они обнаруживают формальную и семантическую зависимость от соответствующих исходных, производящих единиц. Между производными словами и их производящими единицами нет и не може1 быть полного тождества: налицо некоторое структурное сходство и одновременно различие, а также некоторые семантические и/или категориальные сдвиги. Такой тип отношений между словарными единицами характеризуется как отношения словообразовательной производности. Единицы, между которыми они устанавливаются, соотносятся как производящее и производное или как мотивирующее и мотивированное. Производящим, мотивирующим выступает слово или более сложная единица, например, словосочетание, на основе структуры и семантики которой строится новое наименование. С формальной точки зрения она может подвергаться различным операциям: полному повторению звуковой формы, свертыванию исходной формы, развертыванию или расширению структуры за счет специально существующих в языке словообразовательных средств, что позволяет выделить в системе конкретного языка действующие способы словообразования. Вследствие различных формальных операций, которые претерпевает производящее слово или словосочетание (наиболее очевиден случай, когда производящим выступает слово, поэтому, характеризуя отношения словообразовательной производности, мы прежде всего будем иметь в виду слово, а не более сложную производящую единицу), в производном слове, образованном на его базе, остаются разные следы, указывающие на его производность от той или иной единицы. В современном английском языке рефлексией производящего слова в производном чаще всего выступает морфологическая основа производящего слова. Напомним, что это неизменяемая часть слова, к которой присоединяются окончания. В производных типа performance 'выполнение', election 'выборы', beginning 'начало', arrangement 'приведение в порядок', thoughtfulness 'задумчивость' и им аналогичных производящие слова perform, elect, begin, arrange, thoughtful представлены именно своими морфологическими основами perform-, elect-, begin-, arrange-, thoughtful-. В ряде случаев, например: wind-driven 'гонимый ветром', frost-bitten 'обмороженный', unknown 'неизвестный', производящие слова предстают в виде отдельных своих словоформ – driven, bitten, known. В различного рода сокращениях след производящего слова может сохраняться в виде буквы (напр., ВВС "British Broadcasting Corporation", UNO "United Nations Organization',' GPO "General Post Office"), слога (напр., interpol "International police", doc "doctor", vet "veterenarian", flu "influenza", Sec "second", lab "laboratory", ad "advertisement"), некоторого звукового комплекса (напр., brunch (breakfast + lunch).

Этот след производящего слова или словосочетания, в какой бы форме он ни сохранялся в производном слове, называется производящей базой производного. Естественно, чем полнее в производном слове представлена производящая база даже в формальном своем аспекте, тем легче устанавливаются и дольше сохраняются отношения словообразовательной производности между словами. Возможно, именно поэтому наиболее часто в словообразовании в структуре производного слова производящее слово представлено своей морфологической основой, которую называют еще производящей основой. Важно, однако, помнить, что в данном случае морфологическая основа слова, выполняющая в слове роль стержня, объединяющего все словоформы в единое целое, приобретает совершенно иную функцию: она становится исходной единицей для какой-то иной, новой единицы, т.е. выполняет словообразовательную роль.

Там же, где производящие слова представлены лишь небольшими звуковыми отрезками, не несущими сами по себе законченного смысла, а выступающими заместителями всей формы производящего слова, отношения словообразовательной производности довольно быстро теряются, и производные слова воспринимаются говорящими как простые, немотивированные единицы (ср., например, radar 'радар' (radio detecting and ranging), transistor 'транзистор' (transfer + resistor) и др.).

Производящие слова, вовлекаемые в процессы словообразования, подвергаются модификациям не только формальным, но и семантическим. Они выступают в качестве мотивирующих для производных слов и как таковые всегда первичны по отношению к последним, хотя эта первичность не всегда легко устанавливается, тем более, что словообразовательный акт, в котором принимало участие то или иное производящее слово, отодвинут во времени. Благодаря семантическим модификациям производящих баз, которые имеют место при образовании дериватов, становится возможным разгра ничить словообразование и формообразование. Краеугольным принципом их разграничения является тезис В.В.Виноградова о том, что "формами слова являются те видоизменения одного и того же слова, которые, обозначая одно и то же понятие, одно и то же лексичес кое содержание, либо выражают разные отношения одного и того же предмета мысли, либо различаются некоторыми дополнительными грамматическими оттенками, не создающими нового слова" (1, 107). Развивая концепцию В.В.Виноградова, Е.С.Кубрякова отношениям словообразовательной производности противопоставляет отношения формальной производности. "В случаях стол – стола – столу и т.п., – пишет Е.С.Кубрякова, – мы имеем дело с варьированием грамматических характеристик единицы, лексическое значение которой остается в это время неизменным. Про серию образований этого типа можно сказать, что они объединяются по принципу полной предсказуемости грамматических различий между ними ипри условии сохранения абсолютного лексического тождества исходных форм" (7, 28). Такого рода отношения между единицами, точнее, между словоформами одного слова именуются отношениями формальной производности.

Формально-семантическая зависимость производного от производящего отличает подлинное словообразование от других видов преобразований лексических единиц и способов выражения новых значений, в которых отсутствует или формальная соотнесенность (ср. англ. learn 'изучать' и pupil 'ученик', но learn 'изучать' - learner Изучающий', heal 'излечивать' - doctor 'врач', но heal 'излечивать' -healer 'исцелитель', рус. лечить - врач, лечить - лекарь и т.д.), или же не происходит образования новой вторичной единицы (англ. Board1 'доска', board2 'стол', board3 'пища, питание' и т.д.).

Важная роль в формировании производных принадлежит специально существующим в системе языка деривационным аффиксам, или формантам. Не всякий аффикс, вычленяемый 9 составе слова, является деривационным. Вряд ли, например, таковым выступает суффикс -ic в словах типа tragic 'трагический', comic 'комический', -ous в словах anxious 'беспокоящийся', cautious 'осторожный' и т.д., ибо не существует в современном английском языке производящих слов, во взаимодействие с которыми вступали бы данные суффиксы и выполняли словообразовательную роль. В словах же типа historic 'исторический', economic 'экономический', nervous 'нервный', melodious 'мелодичный' и других -ic, -bus имеют сгатус словообразовагельных формантов, им присуща словообразовательная функция. Поскольку не все аффиксы в составе слов являются деривационными, кардинальной проблемой при описании Аффиксальной подсистемы любого языка становится определение деривационного статуса аффиксальных морфем, установление инвентаря деривационных аффиксов и их семантической нагрузки {см. раздел "Аффиксация").

Значима в словообразовательных процессах и сама операция, которая приводит к образованию производного слова. Если это операция присоединения аффикса к производящей базе (например, dependent + in- → independent 'независимый', weak + -ness → weakness 'слабость', appear + re- → reappear 'появиться вновь' и т.д.), ее результатом является аффиксальное производное слово. Результатом соединения производящих баз (например, air + line → airline 'авиалиния', coal + basin → coal-basin 'угольный бассейн', ill + luck → ill-luck 'невезение') являются сложные слова. Производные слова, образованные по конверсии (напр., to hammer 'бить молотком, забивать', to nail 'забивать гвозди, приколачивать', a move 'движение', a run 'бег, пробег'), формируются как итог транспозиции, перекатегоризации производящей базы. Мы привели примеры простейших операций, более сложные преобразования производящих баз и более сложное взаимодействие словообразовательных средств будет продемонстрировано при описании конкретных способов словообразования в современном английском языке.

Конкретные производные, возникающие как результат взаимодействия определенного типа производящих баз и словообразовательных средств, служат основанием для более сложных, классификационных единиц словообразования, которые отражают правила создания производных слов и принципы их организации в языке.

Основной классификационной единицей в словообразовании является словообразовательная модель, или словообразовательный тип. Несмотря на некоторые расхождения в определениях и терминологии, вызванные стремлением авторов подчеркнуть как особо важную ту или иную сторону словообразовательного процесса, сущность данной классификационной единицы в принципе одна. Это схема, образец, аналог, модель, все то, что фиксирует правило построения производных слов, правило, которое учитывает тип производящих основ и словообразовательных средств и формируемую в результате их взаимодействия обобщенную семантику однотипных слов.

Существующие в современной лингвистике различные определения сводятся к тому, что моделью производного можно назвать вслед за Е.С.Кубряковой единую для словообразовательного ряда схему его организации, учитывающую как характер компонентов производного, так и порядок их расположения. Модель производного — это наиболее общая формула однотипных образований, это их структурно-семантический аналог. Это стабильная структура, обладающая обобщенным лексико-категориальным значением и способная наполняться различным лексическим материалом.

Попытки уточнить свойства словообразовательной модели, или типа, с целью более глубокого анализа общих и конкретных свойств производных привели к выделению учеными ряда соотносимых понятий, таких как модель и образец у Н.А.Янко-Триницкой, или структурная словообразовательная модель и структурно-семантическая словообразовательная модель у С.С.Хидекель, словообразовательные типы и ниши в словообразовании, ориентированном на содержание, и т.д. Если модель, по определению Н.А.Янко-Триницкой, - это структурная схема производных слов с указанием аффиксов и категориальной характеристики производящей основы, то в образце происходит уточнение семантических свойств производящих основ. Образец — это структурная схема производных слов с указанием аффиксов, а также семантики производящей основы. Аналогичным образом в построениях С.С.Хидекель структурно-семантическая модель выступает как семантический вариант структурной модели. Если в структурной схеме отражаются категориальные характеристики производных, то в структурно-семантической модели получают уточнение лексико-семантические признаки производящих основ и аффиксов.

Например, конструкция n + -1у →. А в английском языке есть структурная модель, отражающая строение производных прилагательных на -ly: womanly 'женственный', manly 'мужественный', kingly 'королевский' и т.д., структурно-семантическая словообразовательная модель этих производных должна указать, что их производящими базами являются наименования лиц по родству, профессии, социальному статусу и т.д., сочетающиеся с суффиксом -ly в значении подобия.

Стремление дать семантическую характеристику аналогам производных привело и Л.Вайсгербера к выделению внутри словообразовательных типов (Ableitungstyp) "словарных ниш" — Wortnischen, т.е. рядов слов, обладающих как общей структурой, так и общим значением, и дальнейшему объединению словарных ниш разной структуры, но с общим значением в словарные блоки - Wortstanden.

Понятие словообразовательной модели, или словообразовательного типа в различных его вариациях, соответствует лишь одному, чрезвычайно важному, но не единственному типу связей производных слов и входит, как правило, в общую систему понятий в качестве основополагающего.

Дальнейшее отражение принципов организации производных осуществляется учеными, разрабатывающими общую, глобальную модель словообразовательной системы, по-разному: с ориентацией на семантические свойства и общность производных или же приоритет получают формальные характеристики производных единиц.

§ 3. КОМПЛЕКСНЫЕ ЕДИНИЦЫ СИСТЕМЫ СЛОВООБРАЗОВАНИЯ

Поиск по сайту: