Военно-политическое сотрудничество РФ и СНГ как важный инструмент обеспечения региональной и международной безопасности

Основные угрозы в международной сфере обусловлены сле­дующими факторами:

· стремление отдельных государств и международных объе­динений принизить роль ООН и ОБСЕ;

· ослабление политического, экономического и военного влияния России в мире;

· укрепление военно-политических блоков и союзов, преж­де всего расширение НАТО на восток;

· появление в непосредственной близости от российских границ иностранных военных баз и крупных воинских контингентов;

· распространение оружия массового уничтожения и средств его доставки;

· ослабление интеграционных процессов в СНГ;

· возникновение и эскалация конфликтов вблизи государ­ственной границы РФ и внешних гра­ниц СНГ;

· притязания на территорию Российской Федерации.

Во внешнеполитической области Россия после развала СССР и Организации Варшавского договора оказалась в чрезвычайно сложном положении. В период, когда большинство стран- даже самые сильные в экономическом и военно-политическом отношении - объединяются в мощные региональные коалиции для совместного решения национальных проблем, Россия оказалась практически изолированной от основных региональных сообществ. По своему геополитическому положению, будучи крупной евроазиатской страной, она должна бы играть важную роль, как в европейской, так и в азиатской политике и экономике, а также быть связующим звеном между Западом и Востоком. Однако тяжёлое экономическое положение и внешнеполитическая пассивность России в перестроечный период не позволили ей стать полноправным и влиятельным партнёром в основных региональных коалициях. Правда, в 1997 году Россия была принята в Азиатско-Тихо-океанское экономическое сообщество, но удельный вес её торгово-экономической деятельности в общем, объеме международной торговли в странах этого региона незначителен. Не менее важны для нас политические и экономические отношения с европейскими странами. Ведь в сфере культуры, религии, языка, истории, традиций другим цивилизационным признакам большая часть населения России тяготеет к европейским стандартам. И всё же нельзя пренебречь и такими реалиями: в обществе ещё живы стереотипы «холодной войны», дух былого длительного противостояния двух идеологических систем, и хотя ныне основное препятствие к сближению - идеологическое - исчезло, напряжённость и подозрительность по отношению к «вероятному противнику» в лице США остаётся у большой части населения и, частично, среди руководящей элиты. Наверное, в определённой мере для этих неосознанных чувств имеется реальная основа. Ведь, несмотря на кардинальные сдвиги на мировой политической арене и распад ОВД, НАТО продолжает жить и расширяться, продвигаясь к границам России. К тому же претензии США на мировое лидерство воспринимаются некоторой частью мирового сообщества как претензия на мировое господство.

Что же может Россия противопоставить расширению военно-политического блока, опирающегося на экономический и военный потенциалы развитых европейских стран, США и Канады? Искать сильных союзников на Востоке? Такая попытка была предпринята ею во время югославского кризиса. Однако ни Китаю, ни Индии, как говорится, «не с руки» входить в конфронтацию со странами, являющимися основными инвесторами в экономику их стран, владеющими новейшими технологиями. Поэтому дальше деклараций о стратегическом партнёрстве сближение не продвинулось. Кроме того, в недалёкой перспективе интересы одного из стратегических партнёров - бурно развивающегося Китая - могут столкнуться с российскими интересами. Мы имеем в виду слабозаселённые пространства Сибири и Дальнего Востока.

Таким образом, в качестве главной перспективы в части региональной интеграции остаётся СНГ. Но и здесь имеется много проблем. По экономическим показателям СНГ в несколько раз уступает основным региональным сообществам - ЕС, АТЭС, НАФТА, хотя по ресурсным возможностям кое в чём и превосходит их. Экономики стран СНГ и российская экономика переживают кризис переходного периода. Политическое положение в СНГ не лучше. Дезинтеграционные тенденции здесь объясняются, прежде всего, слабостью экономического центра содружества - России, а также влиянием внешних сил, направленным на вовлечение некоторых стран региона в сферу своих интересов по религиозным, этническим, экономическим и другим признакам. Лишь реальная военная угроза может заставить новые независимые среднеазиатские государства объединиться для совместной обороны своих границ, как это произошло в сентябре 2000 года перед лицом опасности, исходившей со стороны Афганистана. Тогда в Бишкеке был подписан Договор о коллективной безопасности.

Особое место в российской внешней политике занимает Украина. Несмотря на надежды большинства россиян и украинцев на близкую интеграцию, пока в руководящих кругах обоих государств, отражающих интересы новых экономических элит, больше взаимных разборок и не решаемых проблем. Кроме того, политическое, военно-политическое сближение наших стран нежелательно для Запада и, прежде всего, для США - они не хотят и опасаются возрождения на евроазиатском пространстве нового сильного игрока, претендующего на превращение в центр силы. Отсюда постоянное заигрывание с Украиной, стремление привлечь её к союзу с государствами Запада и оторвать от России. В планах объединённой (экономически и политически) Европы без Украины, занимающей на континенте центральное место, образовалась бы брешь.

Но и Россия является неотъемлемой частью Европы, поэтому без неё европейское сообщество будет неполноценным. Для России также жизненно важно налаживание полнокровных связей с европейскими странами, взаимное инвестирование, обмен новыми технологиями. В настоящее время в РФ на долю стран ЕС приходится около 25% всех иностранных инвестиций, 40% экспорта и 36% импорта. Это хорошие показатели, однако, для стран ЕС удельный вес торговли с Россией составляет лишь 4,5%, причём две трети российского экспорта - это сырьевые товары. Очевидно, что для развития полноправных отношений с объединённой Европой Россия должна «вылечить» свою экономику, найти себе место в мировой экономической системе, поднять боевой потенциал Вооружённых Сил и занять достойное положение на геополитической карте мира, соответствующее её географическому положению, ресурсам и историческим традициям. В противном случае её ожидают не лучшие времена. При реализации пессимистического сценария она может надолго остаться в роли сырьевого придатка транснациональных монополий, увязшего в долгах мировым финансовым структурам и окружённого недружественными военно-политическими блоками и экономическими сообществами, страны-члены которых будут иметь с Россией множество нерешённых проблем территориального, религиозного, этнического характера.

На Западе основную угрозу национальным интересам России представляет НАТО во главе с США, стремящимися к мировому лидерству. В ущерб стратегической стабильности в мире НАТО продолжает расширение на восток за счёт вступления в блок новых членов - бывших участников ОВД. Новые независимые прибалтийские государства также явно тяготеют к Евросоюзу и НАТО. К тому же у Эстонии и Латвии имеются территориальные претензии к России. Разногласия с Украиной по Крыму и Севастополю тоже несут потенциальную угрозу стабильности наших межгосударственных отношений на юго-западных границах страны.

На юге угрозу российским интересам может представлять Турция, которая, опираясь на постоянно растущий экономический и военный потенциал, будет активно стремиться к усилению своего влияния в Черноморском бассейне. А если учесть, что Турция косвенно поддерживает чеченских сепаратистов, стремится к усилению своего влияния на Кавказе и в Средней Азии, а также то, какую позицию она заняла по проблеме добычи и транспортировки каспийской нефти, - всё это можно расценивать как реальную угрозу российским интересам.

Большую опасность для России представляет движение исламских фундаменталистов, и в первую очередь, талибов, поддерживаемых Пакистаном, Саудовской Аравией и другими исламскими государствами. В настоящее время наблюдается неслучайная активизация исламистов в мусульманских государствах Кавказа, Средней Азии и на некоторых территориях российского Поволжья, где большая часть населения исповедует ислам. Талибы, продвинувшиеся непосредственно к границам СНГ, представляют серьёзную военную опасность и для России.

О причинах возможных осложнений во взаимоотношениях с Китаем уже говорилось. Демографические проблемы в Китае вкупе с незаконной иммиграцией китайцев на территорию России, достигшей опасных размеров, представляют угрозу нашему государству.

Наконец, проблема так называемых «северных территорий» - группы островов Курильской гряды, на которые претендует Япония - также не способствует стабильности в российско-японских отношениях.

Итак, России даже в большей степени, чем в своё время СССР, по всем географическим направлениям угрожают потенциальные или реально существующие конфликты - политические, территориальные, этнические, экономические, военные и др. Идеологические разногласия с Западом, вроде бы, ушли в историю. В чём же причина нынешнего противостояния?

Главная причина ясна. Богатейшая в прошлом страна, занимавшая одну шестую часть суши, обладавшая огромными природными ресурсами, большим экономическим, военным, научно-производственным потенциалом, имевшая всё необходимое для зашиты своих богатств и национальных интересов, вдруг в одночасье (по историческому времени) в значительной степени утратила возможность обеспечения безопасности и защиты своих интересов, практически сохранив при этом большую часть ресурсов, территории и научно-технического, производственного, культурного потенциала. Тем самым нарушился естественный закон сохранения баланса государственных интересов и средств их защиты. Рассмотрим более подробно проблему защиты национальных интересов страны силовыми средствами, то есть проблему оборонной безопасности России.

Соотношение военной угрозы и военной безопасности имеет переменно субъективный и объективный характер, обусловленный как правило, дефицитом территории и жизненно важных на данной территории ресурсов. Создание условий военной безопасности пред­полагает, с одной стороны, гонку вооружений и, в этой связи, подрыв экономики государства изнутри. С другой стороны - субъективное свертывание военно-технического развития вооруженных сил, кон­версия оборонный отраслей промышленности, что собственно также снижает экономический потенциал государства.

До распада СССР безопасность страны от внешних угроз обеспечивалась боевым потенциалом её Вооружённых Сил, созданным и поддерживаемым мощным оборонно-промышленным комплексом. Концепция обеспечения безопасности государства и стратегической стабильности в мире при наличии ядерных вооружений базировалась на силовом сдерживании вероятного агрессора от нападения угрозой гарантированного нанесения ему в ответных действиях так называемого неприемлемого ущерба путём поражения ядерным оружием жизненно важных объектов на его территории. Такая стратегия опиралась на огромный разрушительный потенциал ядерного оружия, обеспечивала безопасность ведущих ядерных держав и их союзников, в том числе СССР и государств- членов ОВД, в течение всего послевоенного периода.

Распад СССР и последующая деградация экономики страны привели к значительному снижению боевого потенциала Вооружённых Сил России и её военно-экономического потенциала. Нарушился стратегический баланс сил в мире. Однако стратегические ядерные силы России всё ещё в состоянии уничтожить любого агрессора в случае вооружённого нападения на неё или её союзников. Возникла в определённой мере парадоксальная ситуация. Ослабленная в экономическом и военном отношении страна, обладающая огромными ресурсами и территорией, может оказать противодействие диктату ведущих западных стран во главе с США, препятствуя установлению нового глобального мирового порядка, доступу мирового капитала к богатым ресурсам и новым рынкам. И всё это - только из-за наличия у России ядерного оружия. Подавляющее военное превосходство НАТО, по сути, нивелируется наличием у России СЯС, которые, правда, ей всё труднее поддерживать в надлежащей боеготовности. Такое положение, естественно, не устраивает ведущие ТНК западных стран и США. Поэтому наряду с процессом сокращения ядерных вооружений и созданием системы ПРО развернулась настоящая гонка в области стратегических неядерных вооружений. И как всегда, тон здесь задают Соединённые Штаты. Выразителем взглядов на проблемы обеспечения безопасности, определяющих новую трактовку роли и содержания стратегии сдерживания стало министерство обороны США в лице министра Уильяма Коэна, который высказался в отношении России следующим образом: «Мы отнюдь не заинтересованы, чтобы такая страна, располагающая тысячами единиц ядерного оружия и хранящая много тонн расщепляющихся материалов в неохраняемых лабораториях и на складах, стояла на краю пропасти. Всё это добром не кончится. Возникнет риск распространения химических, биологических и ядерных материалов, а это, по сути дела, будет означать усиление дестабилизации во всём мире». Далее министр сделал оговорку, что угроза исходит, мол, не от самой России - речь идёт о возможности попадания её «неохраняемого» оружия в руки террористов. Затем последовала весьма знаменательная рекомендация: «Поэтому методов сдерживания уже недостаточно для того, чтобы предотвратить применение такого оружия в будущем. И в связи с этим мы должны опираться на наши оборонные возможности. Мы должны применять методы военного вмешательства для защиты безопасности наших граждан как у нас в стране, так и за рубежом».США поддержали и их союзники по НАТО. Так, в июле 1998 года в Великобритании был опубликован официальный документ: «Обзор стратегической обороны», в предисловии, к которому министр обороны Джордж Робертсон, в частности, заявил: «В эпоху, которую переживает мир после окончания «холодной войны», мы должны быть готовы идти в район кризиса, вместо того, чтобы кризис пришёл к нам». И ещё: «Мы не хотим праздно стоять и наблюдать за тем, как происходят гуманитарные катастрофы или как диктаторы беспрепятственно осуществляют агрессию. Мы хотим играть ведущую роль, мы хотим быть силой для осуществления добрых дел». Далее в документе указаны конкретные шаги по реализации этой концепции. В главе VII, посвященной оснащению вооружённых сил Великобритании, сказано как нельзя более ясно: «Мы оснастим все наши ударные подводные лодки крылатыми ракетами «Томагавк», чтобы расширить возможности использования их для сдерживания путём устрашения или принуждения». Слово «принуждение» особенно знаменательно, поскольку однозначно показывает суть нового подхода ведущих стран Запада к стратегии сдерживания. В 1999 году именно эта стратегия стала важнейшей составной частью новой военной концепции НАТО.

Таким образом, современная политическая трактовка стратегии сдерживания государств-членов НАТО радикально трансформировалась. Из концепции ответных военных действий она превратилась в завуалированно агрессивную концепцию упреждающих военных действий по отношению к любым государствам, действия которых, с точки зрения членов этого блока, ущемляют их национальные интересы, нарушают «права человека» либо грозят «гуманитарной катастрофой». При этом сфера национальных интересов США и блока НАТО, по существу, глобализировалась. Этот пример наглядно иллюстрирует тесную взаимосвязь геополитики и геоэкономики.

Вслед за изменением взглядов на геополитическую стратегию США и НАТО изменилась и их военно-техническая составляющая. Если раньше основное внимание уделялось ядерным СНВ, то теперь на первый план вышли неядерные СНВ, высокоинтеллектуальные технологии и средства, обеспечивающие применение таких СНВ. Тон в развитии новых средств вооружённой борьбы, как обычно, задали США. Использование ими ракет морского базирования «Томагавк» и авиационного базирования АОМ-86С в операциях «Буря в пустыне», «Удар в пустыне», наконец, в Югославии уже вошло в современную военную историю как этапное событие.

По существу, начался новый виток гонки вооружений. Боевые возможности дальнобойных неядерных высокоточных ракет продолжают наращиваться. Так, усовершенствованный вариант ракеты авиационного базирования, разрабатываемый в США по проекту САЬСМ, оснащается не только модернизированной приёмной аппаратурой космической радионавигации, но и проникающей боевой частью, а также системой наведения, позволяющими поражать высокозащищённые и заглублённые цели под любыми углами подхода к ним, в том числе практически отвесно. Одновременно в США разрабатывается более дешёвая и эффективная (в 3-4 раза) ракета меньшей дальности. Активно продвигается разработка совершенно новой гиперзвуковой ракеты класса «воздух-поверхность».

Работы идут весьма масштабно, производство разворачивается в объёмах, которые даже превосходят соответствующие параметры развития вооружений в годы «холодной войны». Если в 1998 году расходы США на закупки высокоинтеллектуального ракетного оружия составили более 775 млн. долларов, то в 2000 году было намечено удвоить эти расходы.

Отдельно от ракет, но в русле общей концепции идёт закупка управляемых авиабомб типа ГОАМ.

Намерение Великобритании приобрести ракеты «Томагавк», озвученное в 1998 году, активно реализуется. Одна из подводных лодок Великобритании была оснащена этими ракетами уже к весне 1999 года и участвовала в нанесении ракетных ударов по Югославии.

Объявлено о приобретении этих ракет у США Израилем. Бум перехода к высокоточному неядерному оружию большой дальности под флагом «сдерживания» охватил и другие страны. Во Франции к началу нового века разработана ракета «Апаш», в Великобритании - «Сторм Шэдоу». Не отстали с совместной разработкой нового семейства авиационного ракетного оружия «Таурус» Германия и Швеция. Более того, ведущие военные концерны Великобритании, Франции и Италии завершили создание единой индустриальной группы, которая собирается контролировать большую часть европейского рынка ракетного вооружения. Даже Индия заявила о намерении сконцентрировать свои усилия на производстве управляемых ракет - «наподобие тех, которые применялись против Ирака и Югославии».

По оценкам некоторых специалистов, в начале нового столетия Россия может столкнуться с угрозой применения против неё высокоточного дальнобойного оружия, суммарный потенциал которого оценивается астрономическими величинами - свыше 100 тысяч единиц! Это свидетельствует о наличии серьёзной опасности нанесения по российскому ядерному потенциалу обезоруживающего удара, что, наряду с возможностью создания в США системы ПРО, может стать серьёзным вызовом России.

У России сегодня нет острых политических или экономических конфликтов со странами Североатлантического блока, однако, стремление этой организации к расширению на Восток представляет значительную военную угрозу для нашей страны. Страны Центральной и Восточной Европы официально выражают интерес к вступлению в Североатлантический блок. Фактически уже определены кандидаты и сроки их вступлению в альянс.

Руководители военно-политической группировки не устают заявлять о том, что НАТО не является угрозой для России, напротив все получают выгоду. Североатлантический альянс якобы не стремится к привлечению новых членов в свои ряды, а происходит это потому, что он является открытой организацией. Но, привлекая в свои ряды новых членов, осуществляется процесс изоляции России от бывших союзников и сопредельных государств. Происходит возрастание военной мощи НАТО, фактически противостоящей российской. При развитии обстановки по этому сценарию, Россия непременно окажется перед угрозой экономического и политического шантажа со стороны США, а, следовательно, и блока НАТО.

РФ окружена мощным кольцом иностранных военных баз. Нарушен паритет по обычным вооружениям между НАТО и СНГ. Нельзя не учитывать и того, что военно-силовой путь решения политических проблем становится решающим для США и НАТО. Показателен тот факт, что на состоявшемся в ноябре 1998 года в Эдинбурге заседании представителей стран-членов НАТО обсуждалась возможность проведения военных операций вне территории блока без мандата ООН, и уже в декабре подобные действия были апробированы в Ираке. Поэтому исключать возможность военных провокаций в приграничных пространствах России не следует. Поводом для развязывания на Западе вооруженного конфликта могут послужить территориальные притязания к России ряда государств. Со стороны НОРВЕГИИ они возможны по поводу разграничения вод Баренцева моря и о. Шпицберген. Определенные круги ФИНЛЯНДИИ стремятся к объединению близких по языку карелов, саамов, коми и вепсов. Участились и призывы о придании особого международного статуса Калининградской области под совместным протекторатом России, Германии, Польши и Литвы. Выдвигают России свои территориальные претензии и БАЛТИЙСКИЕ ГОСУДАРСТВА, где дискриминация русскоязычного населения (в Латвии его 48 процентов, в Эстонии - 40) возведена уже в ранг официальной расистской политики с цензами оседлости, ограничениями в прописке и предоставлении гражданства. Вместе с тем Эстония и Латвия предлагают свое гражданство русскому населению ряда районов Псковской области. И некоторые из псковичей охотно идут на это, стремясь освободиться от службы в российской армии. Характерно, что на новых картах, выпущенных в Латвийской республике, Пыталовский район Псковской области (бывший Абренский уезд Латвии с 1920 по 1944 год) фигурирует как составная часть Латвии. Эстония настаивает на границе, соответствующей Тартускому договору 1920 года, по которому Изборск и Печоры были признаны эстонской территорией. Претендует она и на часть Ленинградской области. Литовские должностные лица мотивируют принадлежность Литве Калининградской области, ссылаясь на российскую угрозу и неоднократное в прошлом вхождение этой территории в состав Литвы. Однако следует отметить, что до присоединения к России, ни Финляндия, ни Латвия, ни Эстония на том или ином историческом этапе собственной государственности не имели.

На южных рубежах страны обстановка определяется как обострением борьбы за доминирование в регионе с исторической соперницей - Турцией, так и стремлением ведущих западных государств взять под свой контроль Центральную Азию и Кавказ с их природными ресурсами и транспортными путями. Пантюркистский проект утверждает идею объединения тюркских народов постсоветского пространства и даже самой России (!) в конфедерацию под эгидой Турции. Этот проект не только поддерживается Западом на пропагандистском уровне, но и в известной степени финансируется им в форме помощи Турции. Вот что пишет по этому поводу американский политолог С.Хантингтон: "Крах СССР открывает перед Турцией уникальную возможность стать лидером возрождения тюркской цивилизации, охватывающей семь стран от берегов Греции до Китая. Поощряемая Западом, Турция прилагает все усилия, чтобы выстроить для себя эту новую идентичность". Особое внимание Турции сосредоточено на этнически близких ей северокавказских автономиях. А о будущем стремящихся под эгиду Турции народов можно судить по положению курдов - их в Турции около 14 млн. И, тем не менее, существование их как отдельного субъекта государства полностью отрицается турецкими властями. Еще один из проектов опирается на давнюю идею возрождения Великого шелкового пути, в древности связывавшего два океана - Тихий и Атлантический. Претворение в жизнь проекта воссоздания "моста цивилизаций" в обход России, обрекло бы нас на опасную изоляцию и вытеснение из всего юго-восточного пространства далеко на Север. Неудивительно, что реализация этого проекта стала частью плана изоляции России (согласно доктрине Мадлен Олбрайт и Збигнева Бжезинского), а борьба за обладание транспортными коридорами была признана американскими политологами главной доминантой мировой политики на обозримую перспективу. В целом к югу от границ бывшего СССР формируется зона противоборства ряда государств, которые способны при определенных условиях в целях самоутверждения и улучшения своего положения начать новый передел мира. По мнению ряда экспертов, военная угроза в виде локальных войн и конфликтов здесь наиболее вероятна. Она постоянно проявляется в виде вспышек напряженности на Северном Кавказе, в Закавказье и Центральной Азии. Здесь могут возникнуть прямые угрозы безопасности российских военных объектов, транзиту, товарным потокам, и, наконец, соотечественников, проживающих на постсоветском пространстве. В ряде постсоветских республик установились диктатуры представителей "титульных наций" с антирусской идеологией. Некоторые нарочито осложняют отношения с Москвой, стремясь таким образом утвердиться в мировом сообществе. Большинство новообразованных государств стремятся торговать своей политикой и транзитным положением, потому что иных товаров для торговли нет. Появление таких слабых и нежизнеспособных государств стратегически опасно для России. Лавинообразно растет численность населения Центральной Азии, его удвоение происходит каждые 20-25 лет. При ограниченности жизненного пространства пустынными и высокогорными территориями дальнейший рост населения чреват борьбой за передел сфер влияния и пересмотр границ, нарезанных уже в первой половине двадцатых годов. К примеру, Ферганская долина, разделенная при советской власти между Таджикской, Киргизской и Узбекской республиками, после распада СССР, мгновенно превратилась в объект острых территориальных разногласий для новых независимых государств.

Военно-политическая обстановка на востоке страны характеризуется наличием территориальных противоречий, усилением соперничества США, Японии и Китая за лидерство, их стремлением ограничить роль России в решении региональных проблем. (Китай претендует на часть территории Читинской и Амурской областей, Хабаровского и Приморского краев, а Япония настаивает на передаче ей четырех островов Южно-Курильской гряды - Кунашира, Шикотана, Итурупа, Хабомаи). Китай продолжает укреплять свои позиции в регионе, наращивать военно-экономический потенциал. Это крупное ядерное государство занимает одну четырнадцатую часть территории Земли, там размещено около 1/4 населения планеты. На всем российском Дальнем Востоке проживает не более 8 млн. человек. В одной только северо-восточной провинции Китая Хэйлунцзян с центром в Харбине проживало в 2004 году 42 млн. человек.

Серьезную угрозу безопасности России наносит и деятельность иностранных спецслужб, стремящихся управлять в ней внутренними процессами в своих интересах. По данным ФСБ, есть все основания полагать, что сотрудничество и соперничество государств на мировой арене из традиционно материальной сферы все более отчетливо смещается в информационную область. Особенно острой является проблема обеспечения информационной безопасности в сфере управления государством и Вооруженными Силами, поскольку именно здесь развитыми иностранными государствами в последнее время ведется наиболее активно информационная борьба. Для осуществления информационных операций (несанкционированное вмешательство в работу информационных систем, внедрение зараженных микросхем в импортируемую вычислительную технику, распространение дезинформации и т.п.) в США создаются специальные силы и средства, на содержание которых ежегодно выделяется порядка 2 млрд. долларов. В нашей же стране финансирование работ по защите от информационного оружия практически отсутствует. Активизировалась и деятельность против России иностранных разведок, непрерывно действуют многофункциональные космические, наземные, воздушные и морские разведывательные системы с глобальными возможностями. На фоне резкого уменьшения количества российских космических аппаратов космическую разведку экономики и Вооруженных Сил России постоянно ведут США, Франция, Англия, ФРГ, Япония, Израиль. Для этого задействовано свыше 50 космических аппаратов. По-прежнему вдоль российских границ самолеты совершают разведывательные полеты. Вблизи российских территориальных вод действуют корабли радиоэлектронной разведки иностранных государств. Круглосуточно действует глобальная сеть наземных станций радиоперехвата, расположенных по всему периметру СНГ. Россия же, провозгласившая себя преемницей СССР и сохранившая обязательства по охране границ Содружества, практически ею не стала. Доставшаяся РФ часть бывших советских Вооруженных Сил потеряла прежнюю боеспособность. В частности, невосполнима потеря оборонных объектов, оставшихся на территории других стран СНГ. Полуразрушена создававшаяся десятилетиями система обороны на дальних рубежах. Военно-Морской Флот потерял около трети своего плавсостава, многие центры базирования и береговой инфраструктуры. У России практически не осталось военных союзников - попытки объединения оборонных усилий бывших республик СССР не дали пока существенных результатов. Ассигнования на содержание Вооруженных Сил сокращались. Доля военных расходов в структуре ВВП составляла в 1991 г. - 11,1% (данные для всего СССР), в 1992 г. - 4,5%, в 1993 г. - 4,8%, в 1994 г. - 6,6%, в 1995 г. - 3,71%, в 1996 г. - 3,76% (при этом сам ВВП к 1996 году сократился почти в два раза), в 1997 - 3,82% ВВП, что составляет менее 19 млрд. долларов (270 млрд. долларов в США), в 1998 - 2, 8% ВВП, в 1999 - 3,1% ВВП. Ослабление оборонных возможностей России в условиях углубляющегося экономического кризиса и политической нестабильности может быть использовано для давления в целях получения уступок, в том числе и территориальных, наносящих ущерб жизненным интересам нашей страны. В целом внешние военные угрозы для безопасности России страны остаются реальными и немалыми, им необходимо противостоять. Но любая система национальной безопасности не эффективна, если не противостоит внутренним угрозам, которые столь же реальны, как и внешние. Именно поэтому, возвращаясь к угрозе целостности России, нельзя не остановиться на сепаратистских устремлениях некоторых субъектов Российской Федерации. Современная Россия, занимающая 1/7 часть земной суши, имеет очень сложное административно-территориальное.

Российская модель федерализма сочетает два разных принципа: 49 субъект федерации выделен по территориальному признаку, 38 - по национальному. При этом автономные национальные образования, будучи самостоятельными субъектами Федерации, сами, подобно русской матрешке, входят в состав других субъектов. Внутренние административные границы часто неустойчивы. Многие из них устанавливались произвольно и не раз пересматривались. При этом рассекались ареалы отдельных народов, значительные территории волевым порядком переподчинялись другим областям и республикам. Нередко происходило и перемещение больших групп людей в чуждое им социокультурное пространство. Подобная практика применялась на Северном Кавказе, в Поволжье, в Крыму, в том числе и в связи с депортацией, а затем - реабилитацией ряда народов (адыги, чеченцы, ингуши, немцы, татары).

В 20 регионах России возникли требования о создании новых суверенных республик со стороны лишенных государственности этносов. При этом была предложена новая перестройка границ существующих субъектов Федерации. На Северном Кавказе возникли разногласия даже между однопорядковыми автономиями, стремящимися отстоять занятое ими пространство или расширить его. Такой конфликт прослеживается между Северной Осетией и Ингушетией. Чечня выдвигает территориальные притязания к Дагестану, Ингушетии. Черкесские ультранационалисты вынашивают планы создания противостоящей России "Великой Адыгеи" - федеративного государства, включающего в себя Кабарду, Черкессию, Адыгею и Абхазию. Существовавший на Кавказе до 90-х гг. этнополитический баланс создавался десятилетиями. Теперь он нарушен. Северный Кавказ стал для России таким же взрывоопасным, как и Прибалтика для СССР или Польша для Российской Империи. О суверенитете в России все чаще стали заявлять богатые сырьем регионы, не имеющие никаких национальных проблем: существуют идеи создания Енисейской, Поморской и Уральской республик, а также Балтийской республики в составе Калининградской области. В Приморье вызвана из небытия тень Дальневосточной республики. Возник из прошлого фантом сибирского сепаратизма, концепция которого имеет глубокие исторические корни. Идея использовать тяжелое экономическое положение для реализации своих геополитических целей подхвачена и современными американскими политиками - МИДом, Бжезинским, Олбрайт.

С учетом перспектив развития военно-политической обстановки на Западе, Юге и Востоке, а также направленности строительства ВС ведущих иностранных государств, развязывание крупномасштабной военной агрессии против РФ в период до 2015 года пока маловероятно. Однако реальными угрозами для военной безопасности РФ и ее союзников в ближайшей перспективе остаются:

· возможная эскалация вооруженных конфликтов на Юго-Западном и Центрально-Азиатском стратегических направлениях;

· усиление позиций исламского экстремизма в Закавказье и Центральной Азии, а также сепаратизм и религиозно-националистические движения внутри России;

· реализация планов по расширению НАТО на Восток;

· курс военно-политического руководства США на сохранение мирового лидерства, рост экономического присутствия США и их союзников в регионах традиционного влияния России.

Но главные угрозы сейчас это перспективы экономичес­кой, научной и технической отсталости, социальной и культур­ной деградации, политической нестабильности, разрушения межнациональных связей, экологической и демографическом катастрофы.

Основными угрозами национальной безопасности России являются:

· неудовлетворительное состояние отечественной экономики;

· несовершенство системы организации государственной власти и гражданского общества;

· социально-политическая поляризация российского общества и криминализация общественных отношений;

· рост организованной преступности;

· увеличение масштабов терроризма;

· обострение межнациональных и осложнение международных отношений.

Поиск по сайту: