Анархисты в 1900-1917 гг

Первые шаги к: усилению роли анархизма в общественно-политической жизни были сделаны за границей. В 1900 г. в Женеве возникает организация российских анархистов-эмигрантов под названием “Группа русских анархистов за границей”, издавшая воззвание с призывом к свержению самодержавия и социальной революции. Ее лидерами были Мендель Дайнов, Георгий и Лидия Гогелия (Л.В.Иконникова). Супруги Гогелия в 1903 г. в Женеве создали группу анархистов-коммунистов “Хлеб и воля”, принесшую известность российскому анарходвижению. “Хлебовольцам» при поддержке П.А. Кропоткина удалось в том же году организовать издание первого российского анархического печатного органа за границей – газеты “Хлеб и воля”.

В 1900 – 1904 гг. небольшие группы российских анархистов-эмигрантов появляются и в других государствах (в Болгарии, Германии, США, Франции). В 1904 г. соотечественниками были созданы крупнейшие анархические издательские центры, предназначенные для издания и распространения анархической литературы как за границей, так и в России: “Издательская группа “Анархия” (Париж, лидер – Б.Я.Энгельсон) и “Группа русских рабочих анархистов-коммунистов” (Лондон, лидер – Кропоткин).

В самой России первые анархистские группы появляются весной 1903 г. в г. Белостоке Гродненской губернии среди еврейской интеллигенции и присоединившихся к ней ремесленных рабочих и летом – в г. Нежине Черниговской губернии в среде учащейся молодежи. Начавшийся процесс образования анархистских групп на территории страны шел по восходящей линии, и уже к концу 1903 г. функционировало 12 организаций в 11 городах, а в 1904 г. – 29 групп в 27 населенных пунктах Северо-запада, Юго-запада и Юга страны.

Вскоре усилиями первых российских пропагандистов анархизма сформировались три крупных центра анарходвижения – Белосток, Екатеринослав и Одесса. Менее сильные формирования анархистов в это же время существовали на Юго-западе (Житомир – Каменец-Подольский – Киев), в Центральном районе (Н.Новгород – Саратов – Пенза), на Северном Кавказе и в районе Придонья. В Закавказье центрами анархистов были Тифлис, Кутаиси, Баку. Незначительную роль в анархистской среде играли организации Прибалтики, Польши; не сыграли роли лидеров группы Москвы и Петербурга. Анархические организации на огромных территориях Урала, Сибири, Средней Азии, Дальнего Востока были представлены единичными формированиями.

В годы революции существенно возросла численность анархистских организаций. В 1905 г. их насчитывалось уже 125 (в 110 городах и населенных пунктах), в 1907 г., считавшемся “вершиной” движения, в стране уже действовало 255 формирований в 180 городах и населенных пунктах. За эти же годы в состав анархистских организаций по стране входило около 7 тыс. человек (в период революции их насчитывалось немногим более 5 тыс. человек).

В организационной структуре анархистских образований имелись свои особенности. Среди анархистов преобладали сравнительно малочисленные группы (от 3–6 до 30 членов), но встречались и крупные формирования групп с большим числом участников (от 80–90 до 150–200 человек).

Социальную основу анархистского движения составляли преимущественно кустари, ремесленники, торговцы, крестьяне, деклассированные [c.213] элементы, часть интеллигенции, а также немногочисленные группы рабочего класса, недовольные существующими порядками, но слабо представлявшие пути и средства борьбы с ними. Мизерным было представительство в анархистских организациях лиц из привилегированных сословий – дворян, чиновников, купцов и почетных граждан.

Если попытаться составить обобщенный портрет анархиста периода революции 1905–1907 гг., то он выглядел бы так: молодой человек (или девушка) 18–24 лет (что во многом объясняет безрассудность и авантюризм в действиях) с начальным образованием {или без него), как правило, из демократических слоев общества; в движении преобладали евреи (по отдельным выборкам их численность достигала 50%), русские (до 41%), украинцы.

Программные установки. Течения в российском анархизме

В годы Первой российской революции в анархизме явственно определились три основных направления: анархо-коммунизм, анархо-синдикализм и анархо-индивидуализм с наличием в каждом из них более мелких фракций. Названные направления были достаточно обособлены друг от друга. Помимо различий программных и тактических, они имели собственные печатные органы, определенные сферы социального влияния, регионы действий.

Такое положение в анархистском движении сложилось не сразу. Накануне и в первые месяцы революции 1905 г. большинство анархистских групп состояло из последователей теории П.А.Кропоткина, анархистов-коммунистов (хлебовольцев). Стратегические и тактические задачи хлебовольцев в революции были намечены на их 1 съезде в Лондоне (декабрь 1904 г.). Целью действий анархистов объявлялась “социальная революция, т.е. полное уничтожение капитализма и государства и замена их анархическим коммунизмом”. Началом революции [c.214] должна была явиться “всеобщая стачка обездоленных как в городах так и в деревнях”. Главными методами анархистской борьбы в России провозглашались “восстание и прямое нападение, как массовое, так и личное, на угнетателей и эксплуататоров”.

На съезде Кропоткин впервые сформулировал идею о необходимости создания в России отдельной и самостоятельной анархической партии. В числе наиболее серьезных противников ими были названы социал-демократы.

На II съезде в Лондоне (17–18 сентября 1906 г.) вопросы стратегии и тактики хлебовольцев в революции получили дальнейшее развитие и конкретизацию. Важнейшим документом съезда была написанная Кропоткиным резолюция, в которой давалась оценка и раскрывался характер революции, уточнялись задачи анархистов. Движущими силами революции назывались городские рабочие и крестьяне, опередившие “революционеров из имущих классов”. В резолюции говорилось о том, что анархисты вместе со всем русским народом борются против самодержавия, и ставилась задача расширить эту борьбу и направить ее “одновременно против капитала и против государства”.

В резолюции выражалось резко отрицательное отношение анархистов к возможности работы в таких учреждениях, как Государственная дума и Учредительное собрание. Из всех методов революционной борьбы анархисты предпочитали немедленные и разрушительные действия масс. В резолюции “Об актах личного и коллективного протеста” (автор В.И.Федоров-Забрежнев) участники съезда подтвердили право анархистов на совершение террористических актов лишь в целях самозащиты. Вместе с тем “идейные” анархисты отвергли роль террора как средства для изменения существующего строя, подчеркнув при этом, что его применяют в России представители других партий. Резолюция “О грабеже и экспроприации” предостерегала анархистов от излишнего увлечения личными и групповыми “эксами” (т.е. экспроприациями).

Принципиальными для анархистов, действовавших в России, были решения съезда о возможности вступать в рабочие союзы беспартийного характера и самим создавать новые анархические союзы, связанные с другими объединениями той же отрасли труда. Был принят документ, запрещавший анархистам заключать соглашения о сотрудничестве (для борьбы с самодержавием) с партиями революционной демократии и либеральной буржуазии.

Существенным для хлебовольцев был вопрос о будущем обществе, созданном по модели анархо-коммунизма. Освобожденное от пут царизма общество Кропоткин и его последователи представляли как союз или федерацию вольных общин (коммун), объединенных свободным договором, где личность, избавленная от опеки государства, получит неограниченные возможности для развития. Для планомерного развития экономики Кропоткин предлагал децентрализовать промышленность, установить прямой продуктообмен и интеграцию труда (обработку земли как сельскими, так и городскими жителями, соединение умственного и физического труда, введение производственно-технической системы обучения). В аграрном вопросе Кропоткин и его соратники считали необходимым передать всю землю, захваченную в результате восстания (социальной революции), народу, тем, кто сам ее обрабатывает, но не в личное владение, а общине.

Крупными идеологами и организаторами анархо-синдикализма в России были Я.И.Кирилловский (Д.И.Новомирский), Б.Н.Кричевский, В.А.Поссе. Значительная часть сторонников этого течения воспитывалась на дискуссиях об отношении к синдикализму, продолжавшихся из года в год на страницах анархистских печатных органов различных направлений.

Д.И.Новомирский, возглавлявший в 1905–1907 гг. организации синдикалистов в Одессе, в брошюрах “Программа синдикального анархизма”, “Манифест анархистов-коммунистов”, в уставе Всероссийского союза труда и программе “Южно-Русской группы анархистов-синдикалистов” последовательно изложил стратегию и тактику синдикалистов в России. Основной целью своей деятельности они считали полное, всестороннее освобождение труда от всех форм эксплуатации и власти и создание свободных профессиональных объединений трудящихся как главной и высшей формы их организации. Из всех видов борьбы синдикалисты признавали только непосредственную, прямую борьбу рабочих с капиталом, а также бойкот, стачки, уничтожение имущества (саботаж) и насилие над капиталистами.

Следование синдикалистским установкам логически привело их защитников к выдвижению идеи “беспартийного рабочего съезда” [c.216] агитации за создание общероссийской рабочей партии из “пролетариев независимо от существующих партийных делений и взглядов”, в первое десятилетие XX в. в России были распространены идеи В.А.Поссе, выступавшего за создание особых рабочих кооперативов для борьбы рабочего класса за свои профессиональные, экономические интересы, избегая политических и вооруженных методов борьбы с самодержавием.

В анархизме периода первой революции (и в последующие годы) появляется такое направление, как анархо-индивидуализм (индивидуалистический анархизм). Он был представлен сторонниками взглядов А.А.Борового, О.Виконта, Н.Бронского, взявших за основу своих построений абсолютную свободу личности как “исходную точку и его конечный идеал”.

Разновидностью анархо-индивидуализма был мистический анархизм, который проповедовали талантливые представители российской интеллигенции: поэты и писатели С.М.Городецкий, В.И.Иванов, Г.И.Чулков, Л.Шестов (Л.И.Шварцман), К.Эрберг и др. Вариант индивидуалистического анархизма представлял в России Лев Черный (псевдоним П.Д.Турчанинова), опубликовавший книгу “Новое направление в анархизме; ассоциационный анархизм” (1907). В его труде последовательно излагались теории различных идеологов анархизма по вопросам жизнедеятельности общества и государства, прежде всего П.Ж.Прудона, М.Штирнера, американского анархиста В.Р.Туккэра (Тэккера). Л.Черный высказывался за сочетание принципов коллективизма и индивидуализма, выступал за создание политической ассоциации производителей. Основным методом борьбы с самодержавием он считал систематический террор.

Число представителей индивидуалистического анархизма было невелико, но это не умаляет значения их теоретических разработок.

В условиях революции 1905 – 1907 гг. в российском анархо-коммунизме образовалось еще несколько течений. Среди них выделялось Движение анархистов-коммунистов (безначальцев), возглавляли которое С.М.Романов (Бидбей) и Н.В.Дивногорский (Петр Толстой). В основу этого мировоззрения были положены проповедь террора и грабежей как способов борьбы с самодержавием и нигилистическое отрицание всяких нравственных устоев общества. Отдавая предпочтение тактике “прямого действия” (“эксам” и терактам), безначальцы выступали категорически против различных видов борьбы рабочих масс за свои требования, в том числе и против создания профсоюзов.

Осенью 1905 г. в анархо-коммунизме оформилось движение анархистов-коммунистов (чернознаменцев). Организатором и идеологом чернознаменства в России был И.С.Гроссман (Рощин). Изданный им в Женеве в декабре 1905 г. единственный номер газеты “Черное знамя” дал название целому направлению анархистов. В революции 1905 – 1907 гг. это течение анархической мысли играло одну из важных ролей. Наиболее сильные группы чернознаменцев действовали на Северо-Западе и Юге России (Белосток, Варшава, Вильно, Екатеринослав, Одесса). Социальную базу течения составили отдельные представители интеллигентской богемы, люмпен-пролетарии и некоторые рабочие, занятые на маломощных, ремесленного типа предприятиях. Своей главной задачей чернознаменцы считали создание широкого массового анархического движения, установление прочной связи со всеми направлениями анархизма. Чернознаменцы выступали за активные действия и в процессе теоретической борьбы с хлебовольцами обосновали следующую программу; “Постоянные партизанские выступления пролетарских масс, организация безработных для экспроприации жизненных припасов, массовый антибуржуазный террор и частные экспроприации”.

В ходе боевых операций в конце 1905 г. чернознаменцы раскололись на две группировки: безмотивных террористов во главе с В.Лапидусом (Стригой) и анархистов-коммунистов. Безмотивные террористы основной целью своей деятельности считали организацию “безмотивного антибуржуазного террора” путем индивидуальных покушений на представителей буржуазии не за какие-либо определенные проступки (донос, провокаторство и т.д.), а исключительно за принадлежность к классу “паразитов-эксплуататоров”,

Сторонники анархистов-коммунистов, наоборот, высказывались за сочетание антибуржуазной борьбы с серией частичных восстаний во имя провозглашения в городах и селах “временных революционных коммун”. Как “террористы”, так и “коммунисты” отрицательно относились к участию анархистов в беспартийных профессиональных союзах, которые, по их мнению, приучали рабочих к легализму и борьбе за минимальные требования.

Для большинства российских анархистов-коммунистов, стремившихся к самоутверждению в боевой, разрушительной деятельности, вопрос об отношении к профессиональному движению трудящихся не являлся определяющим. Иначе считали анархисты-синдикалисты, оформившиеся в 1905 г. в одно из самостоятельных направлений анархизма. [c.218]

В плену террора и экспроприации

При знакомстве с историей анархизма поражает обилие всевозможных фракций и направлений. Но в практической деятельности сторонники анархии были на редкость единодушны и в борьбе за свои идеи отдавали предпочтение террору и экспроприациям.

Уже в 1904–1905 гг. анархистский террор и экспроприации стали значительным явлением. Наряду с отдельными героическими эпизодами борьбы в движении все больше процветали уродливые отклонения – убийства из удальства, грабежи с целью обогащения и наживы. Значительная часть анархистов предпринимала подобные акции по личной инициативе, не согласуя их с решениями организаций или съездов.

Всероссийскую известность получили многие анархистские акты. Один из первых был совершен в 1904 г. в Гродненской губернии в местечке Крынки (близ Белостока) Нисаном Фарбером. Он нанес текстильному фабриканту А.Кагану несколько ударов кинжалом в шею “за неуступчивость в отношении стачечников”. Скрывшись с места акции, Фарбер продолжал борьбу с режимом и вскоре подорвал (вместе с собой) полицейский участок в Белостоке, заставив земляков по-новому, более критически, взглянуть на роль анархистов в происходивших событиях. 4 октября 1905 г. в пос. Амур (близ Екатеринослава) анархисты воспользовались недовольством 300 уволенных рабочих, убили директора машиностроительного завода. В рабочей среде этот акт был встречен с одобрением.

Произвол властей порождал еще большее сопротивление. Годы революции вошли в историю российского анархического движения как время непрекращавшихся террористических актов и экспроприации, вооруженных сопротивлений и грабежей.

Российские анархисты не оставались равнодушными и к просьбам своих коллег из других стран, оказывая им поддержку в совершении ряда терактов. Так, они участвовали в подготовке покушений на германского императора Вильгельма и некоторых высокопоставленных лиц Франции.

Важным для понимания анархистской тактики в годы революции является выяснение вопроса об отношении анархистов к эспроприациям. Лидеры российского анархизма, как правило, поддерживали экспроприации организованные и массовые и категорически отрицали необходимость подобных актов для личных целей, сравнивая их с воровством. Однако, несмотря на это, мелкие “эксы” буквально разрывали движение. Именно так начинал свою деятельность среди анархистов Нестор Махно (1888–1934), будущий руководитель крестьянского движения на Украине в годы Гражданской войны. Будучи с осени 1906 г. членом “Гуляй-Польской группы анархистов-коммунистов” (с. Гуляй-Поле Александровского у. Екатеринославской губ.), он в течение двух последующих лет занимался грабежом местных торговцев и промышленников. Это обошлось ему слишком дорого: неоднократные аресты, приговор к смертной казни, отмененной лишь из-за его несовершеннолетия, долголетние тюремные лишения (с 9 сентября 1908 г. по 2 марта 1917 г.).

С угасанием революционной энергии в массах экспроприаторский пыл анархистов, наоборот, усиливался, и суммы, захваченные на “предприятиях”, росли не по дням, а по часам. Так, в октябре 1907 г. грузинские анархисты, соединив свои усилия с эсерами-федералистами, ограбили казначейство а г. Душети Тифлисской губернии на сумму 250 тыс. рублей. Это был самый крупный “экс” анархистов вРоссии в первой половине XX в.

Традиция совместных выступлений анархистов с представителями других политических партий против самодержавия зародилась еще накануне Первой российской революции. В мае 1904 г. – первой [c.220] половине 1905 г. в Вильно и Одессе охранка зафиксировала первые серьезные попытки местных анархистов вступить в контакты с эсерами и социал-демократами. Лето 1905 г. прошло в бурных дискуссиях и столкновениях анархистов с членами других партий по всем регионам страны, и казалось, что на практике подтверждаются идеи теоретиков движения о невозможности сотрудничества с другими политическими силами в России. Одесские анархисты наконец исполнили свою мечту о метании разрывных снарядов в черносотенцев.

Но самые яркие страницы совместной борьбы против режима относятся к декабрю 1905 г. В отечественной историографии замалчивались факты участия анархистов в декабрьском вооруженном восстании. Типичным было утверждение о том, что, когда “революция вступила в полосу вооруженных восстаний, боевых дружин анархистов на баррикадах не оказалось”. Между тем имеется около десятка свидетельств представителей различных партий и движений об активном участии анархистов в вооруженных выступлениях в Москве, Тифлисе, Екатеринбурге.

Сотрудничество было продолжено а в 1906–1907 гг. Наиболее дальновидные анархисты развивали позитивные начала в движении, предпринимая попытки организации смешанных групп из представителей различных партий и межрегиональных объединений в форме федерации.

На новом этапе (1907–1910 гг.)

Поражение революции выявило в российском анархическом движении две разнохарактерные тенденции. Первая вела к его полной [c.221] гибели и самоуничтожению, вторая – поддерживала слабые ростки консолидации и объединения и могла стать шансом на спасение.

В первом случае речь идет о следующем. В анарходвижении в довольно большом количестве появились заурядные шайки грабителей-налетчиков с экзотическими названиями “Анархисты-террористы” “Кровавая рука”, “Лига красного шнура”, “Черные вороны”, “Мстители”, “Ястреб” и т.п. В то же время отдельные организации начинают поиски выхода из тупика и вспоминают о постоянных призывах Петра Кропоткина к единению анархических сил для борьбы с режимом. Рождается идея созыва Всероссийского съезда анархистов. Актуальность и своевременность решения данного вопроса российские анархисты осознали на международном анархическом конгрессе в Амстердаме в августе 1907 г. Выступления и доклады российских представителей с огромным интересом были выслушаны делегатами, и в конце работы форума представители 27 государств Европы, Азии, Африки и Америки приняли специальную резолюцию “Об отношении к русской революции”. В документе содержалось обращение к анархистам всех стран оказать “всевозможную материальную и духовную поддержку” делу русской революции, пропагандировались анархистские методы борьбы с самодержавием и подчеркивалось международное значение революции, от исхода которой зависело “ближайшее будущее мирового пролетариата”.

В октябре – ноябре 1907 г. анархисты различных групп провели городские конференции. Наиболее крупная из них состоялась е Киеве с участием анархистов из других городов. Одним из авторов итоговых документов этой встречи анархистов был Дмитрий Богров, будущий убийца Петра Столыпина. Серьезные шансы на созыв съезда в конце года имела и Объединенная московская группа анархистов, но он был сорван из-за начавшихся раздоров в анархистской среде.

Наступление реакции не прервало активных боевых выступлений российских анархистов, но нанесло ощутимый урон объединительным тенденциям. В 1908–1909 гг. в анарходвижении продолжался процесс распада и самоликвидации организаций. Если в 1908 г. действовало 108 групп анархистов в 83 населенных пунктах страны, то в 1909 г. их насчитывалось уже 57 в 44 городах, в 1912 г. – 12, в 1913 г. – 9 и накануне Первой мировой войны – лишь 7 групп. Таким образом, в 1908–1913 гг. анархистские организации не исчезли бесследно с политической арены, хотя их число значительно уменьшилось. Малочисленные организации сохранились в Белой Церкви, Киеве, Москве, Петербурге, Одессе, Харбине и других городах; занимались они лишь выпуском прокламаций.

Наконец, а 1908 г. Женеве состоялась конференция русских анархистов-коммунистов, на которой произошло объединение членов групп “Буревестник”, “старой” группы и редакции газеты “Хлеб и Воля” (во главе с Г.И.Гогелия) в Союз русских анархистов-коммунистов. По итогам форума было выпущено “Заявление”, в котором говорилось, что между членами названных групп “существует полная [c.222] солидарность, как в теоретических, так и в тактических вопросах… чтобы не дробить и без того немногочисленные силы русского коммунистического анархизма”. Главной задачей Союза объявлялось внесение “идейного единства в анархическое движение, которое должно было стать сознательным, последовательным, цельным и планомерным”.

На новом этапе (1910–1917)

В 1910–1913 гг. на волне общего революционного подъема в отдельных городах страны создаются подпольные революционные кружки для изучения социалистической, в том числе и анархистской литературы. Один из первых кружков подобного рода возник в конце 1911 г. среди студентов смоленского землячества при Московском коммерческом институте. Члены его обоснованно считали, что “период терроризма уже пройден и возвращение к нему бесполезно”, и, взяв за основу синдикалистские установки в сочетании с идеями кооперации, занялись пропагандистской деятельностью в Туле, Брянске, Смоленске, Кинешме.

Анархисты-эмигранты пытались сплотить свои ряды и разработать новую программу и тактику движения. С этой целью в 1913 г. они провели пять конференций в различных городах Западной Европы.

Наибольшее значение для развития российского анарходвижения в данный период имели решения Первой объединительной конференции русских анархистов-коммунистов в Лондоне (28 декабря 1913 г. – 1 января 1914 г.), давшие ряд конкретных установок относительно поведения и тактики действий анархистов в условиях нового революционного подъема. Участники форума приняли решения о создании Федерации анархо-коммунистических групп за границей, издании первого федеративного печатного органа – газеты “Рабочий мир”. Но особенно важными оказались положения об образовании Анархического Интернационала, о созыве будущего съезда российских анархистов-коммунистов всех течений в августе 1914 г. в Лондоне и участии россиян в работе Лондонского международного анархического конгресса 1914 г. Начавшаяся мировая война оставила эти [c.223] проекты нереализованными, но само движение постепенно выходило из кризиса и потрясений. Стали появляться новые формирования полиция все чаше находила следы пропагандистко-издательской деятельности анархистов на российских фабриках и заводах.

Первая мировая война привела к расколу в анархистской среде. К оборонцам примкнул Кропоткин, призывавший к войне “до конца германского милитаризма”, ибо считал, что победа Германии будет большой национальной катастрофой для России. Ему противостояли анархисты-интернационалисты, осуждавшие любые военные действия.

Русские патриоты приветствовали переход лидера анархистов на их сторону и даже приезжали к нему “на поклон”. Так, например, его посетил лидер кадетской партии П.Н.Милюков. Пока Кропоткин собирал дивиденды от своих публичных выступлений, в России движение переживало весьма непростые времена. В ряде городов имелись малочисленные организации (из 4–18 человек), действовавшие в среде студентов, рабочих различных профессий – кожевенников, печатников, железнодорожников и др. Самым большим их достижением было издание прокламаций и устная агитация на предприятиях. Исключением являлась работа Северного союза анархистов в Петрограде (с 1914 г.), в который входили синдикалисты, коммунисты и индивидуалисты, сумевшие общими усилиями выпустить два номера гектографированного журнала “Анархист”.

В 1915 г. анархистские организации имелись в восьми городах страны, в конце следующего года их насчитывалось уже 15 (в семи населенных пунктах). Было заметно, что анархисты нащупывали свои методы воздействия на массы, но их общее число, вероятно, едва достигало 250–300 человек.

Февральская революция 1917 г. принесла обновление и русскому анархизму. Вновь на арену политической борьбы вышли анархо-коммунисты, индивидуалисты и сторонники анархо-синдикализма. Однако анархисты не могли столь быстро восстановиться после потерь военных лет. Их новоявленной агитации поддавались лишь наиболее незрелые слои рабочих и солдат, а о практической работе в Москве и Петрограде “долгое время ничего не было слышно”. Происходил процесс накопления сил.

Наконец 13 марта 1917 г. силами членов семи анархистских организаций в Москве была создана Федерация анархических групп, в которую вошло около 70 человек, в основном из молодежной среды. В то же время роль главных идеологов и организаторов движения в Москве и Петрограде продолжали играть такие известные анархисты, как П.А.Аршинов, В.В.Бармаш, А.А.Боровой, Д.Новомирский, Л.Черный, Г.Б.Сандомирский, А.А.Солонович, Г.П.Максимов, В.С.Шатов. Вернулся в Петроград из эмиграции и Кропоткин, восторженно встреченный народом.

Анархисты различных направлений спешили определить свое отношение к животрепещущим вопросам революции. Анархо-синдикалисты во главе со своими лидерами – В.Волиным, Г.Максимовым и В.Шатовым – выступали за замену государства федерацией синдикатов, [c.224] захват фабрик и заводов рабочими коллективами и развернули активную пропагандистскую деятельность. Вскоре под их контролем оказались союзы металлистов, портовых рабочих, булочников, отдельные фабрично-заводские комитеты. Их линия на установление действительного рабочего контроля на производстве была практически идентична позиции большевиков. Разница в подходах казалась несущественной, но в ней-то и крылась суть идейных различий: синдикалисты требовали строительства и организации общества снизу вверх, а большевики – перехода всех средств производства государству (центру), которое и должно было распоряжаться ими от имени рабочих, что в конечном итоге и случилось. В этом и состояло принципиальное различие двух идеологий.

Верными своим стратегическим установкам на введение безвластию, коммунистического общества остались анархисты-коммунисты. Так, они сразу призвали массы к социальной революции, к свержению Временного правительства, а после создания советов рабочих и солдатских депутатов (в частности в Петрограде) стали добиваться допущения своих сторонников в эти органы в качестве полноправных членов. Они выдвигали требования “убийства старых министров” и “выдачи патронов и оружия... так как революция не кончена”. Предлагая немедленно ликвидировать Временное правительство, анархисты-коммунисты указывали на необходимость “положить конец империалистической войне”.

Различным в среде анархистов оказалось отношение к советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. 18–22 июля 1917 г. конференция анархистов Юга России в Харькове признала возможным вхождение сторонников анархии в советы, но исключительно с информационной целью. Категорически против участия в советах высказывались лишь анархисты-индивидуалисты. Весьма важной представляется позиция по этому вопросу Кропоткина: «Советы должны объединить всех, кто на деле, своим собственным трудом участвует в производстве национального богатства…” Теоретик анархизма доказывал, что потеря власти советами или их пассивная роль в деле руководства массами может привести к диктатуре одной партии.

В 1917 г., как и в первой революции, анархисты-коммунисты отличались своими спонтанными, стихийными действиями, нацеленными на подталкивание событий. Они выделялись во время апрельского политического кризиса (19–21 апреля), выдвигая лозунг немедленного свержения Временного правительства; прославились захватом (в феврале), а затем и зашитой от правительственных войск (в июне) дачи бывшего царского министра П.Н.Дурново; подготовкой стихийных выступлений солдат 2–4 июля “с оружием в руках… для [c.225] свержения 10 министров-капиталистов” и захвата фабрик и заводов. Определенной заслугой анархистов-коммунистов была поддержка борьбы за создание однородного социалистического правительства в России.

Июльский политический кризис 1917 г. закончился поражением сил революции и частичным разгромом анархистских организаций, В этот период на передний край борьбы вновь вышел Кропоткин. Его фигура привлекала внимание не только революционеров, но и сторонников правительства, пытавшихся использовать в своих целях авторитет великого ученого и мыслителя. А.Ф.Керенский прилагал невероятные усилия, чтобы пригласить Кропоткина войти во Временное правительство, предлагая ему на выбор любой пост. Кропоткин отказался. Очевидно, результатом длительных размышлений стало его участие в работе Государственного совещания в Москве 15 августа 1917 г. Консервативные круги вряд ли ожидали услышать от теоретика анархизма проповедь идеи классового примирения всех сил, “и правых, и левых”, действовавших в революции. На этом совещании он высказал предложение объявить страну республикой.

Накануне октября 1917 г. они были по-прежнему разобщены, хотя и имели на своей стороне приверженцев из 40 организаций, разбросанных по стране.

Важным консолидирующим фактором для анархистов стало появление новых газет – “Анархия” (Москва) и “Буревестник” (Петроград), на страницах которых звучали призывы к борьбе за идеалы анархизма.

6 ноября 1917 г. в “Анархии” был опубликован манифест Московской федерации анархических групп, ставший своего рода программным документом, определившим задачи анархистов на предстоящий период.

Накануне октября 1917 г. организации анархистов имелись почти в 40 городах страны, и большевики не преминули использовать их в качестве разрушительной силы против буржуазии и оказывали им помощь оружием, боеприпасами, продовольствием. Анархисты, окунувшись в родную стихию разрушения и борьбы, участвовали в вооруженных столкновениях в Петрограде, Москве, Иркутске и других городах. Многие анархисты командовали отрядами солдат и матросов и внесли достойную лепту в свержение самодержавия и защиту революционных завоеваний.

Поиск по сайту: