Москва. Квартира Антоновых

Валя Антонова не лукавила - она действительно стала домохозяйкой.

Она научилась ценить радости, которые жизнь дарит матери семейства, - хорошие оценки старшего, выздоровление малой после бронхита, удачную «шабашку» Степана и, как следствие, неожиданную возможность на зимних каникулах слетать в Египет-

Валентине слишком дорого досталась домашняя гармония. Она до сих пор ощущала леденящий холод при воспоминании о том, как, в очередной раз вернувшись с работы на рассвете — расследовали убийство, умело замаскированное под суицид, — она обнаружила на кухне, плавающей в табачном дыму, Степана. Глаза у него налились кровью, от него несло спиртным, но взгляд был пронзительно-трезвым

«Все, - сказал он ей тогда, - надо разбегаться».

Именно так и выразился — «разбегаться». Он, ее Степан, всегда точный в определениях. Он не сказал «расходиться» или «разъезжаться». Он не упомянул про двухлетнего Юрика.

Одной фразой дал понять, что она, Валентина, - человек, от которого надо держаться подальше. Во всяком случае, так Валя Антонова тогда это восприняла.

Они просидели на кухне до шести утра - муж курил, она разгоняла дым рукой, но не просила прекратить. Она вообще боялась вставить слово в его прерывистый монолог. А вывод из монолога следовал один - или семья, или жмурики в долбаном морге. Степан договорился до того, что пригрозил через суд забрать ребенка…

Он получил никотиновое отравление и бросил курить, а она ушла с работы. Через два года родилась Инга...

Валя загрузила тарелки в посудомойку и задумалась, что приготовить на ужин. Вспомнилось любимое мужнино мясо в горшочке. Да и дети хорошо его едят. Решено, мясо так мясо.

Пока размораживался кусок свинины, она достала пакет с замороженными грибами и совершенно машинально включила телевизор.

Это был допотопный, маленького размера агрегат с антенной, ловившей только два канала, но Валя оставила его как память о поездках с родителями к бабушке - он умудрялся что-то показывать даже в трясущемся вагоне.

Под пустую болтовню героев бесконечного сериала она порезала мясо и овощи, разложила в горшочки, добавила опят и сунула четыре полосатые посудины в духовку. Оставалось настрогать салат.

Но после разговора с Галиной - уже не первый день - ее точил червячок беспокойства И захлебывающийся, с неестественными интонациями голос ведущего криминальных новостей Валентина восприняла как знак судьбы.

-...очередная жертва Органиста! - Казалось, журналист второпях забывает сглатывать и брызжет слюной в микрофон.

Ее передернуло. Даже после работы в органах внутренних дел Валентина Антонова не могла привыкнуть к тому, что из трагедии можно делать шоу.

«Акулы пера... - фыркал Степан, имевший собственное мнение по всем вопросам - Какие, к черту, акулы... Так-.»

«...пираньи, — подхватывала Валентина. - Способные за час обглодать корову. А вреда от них бывает столько... Следакам можно только посочувствовать».

Степан небрежно отмахивался. Он не любил даже намеков на бывшую работу жены...

- … И не проси даже! - рявкнул муж, выходя из комнаты Юрика - Нет, Валь, ты представляешь, он эти несчастные классы чисел долбит уже второй день - толку ноль. Я ему сказал, никаких больше походов, пока хотя бы на «четверку» с минусом не натянет. О, а пахнет-то как вкусно! Так, что у нас сегодня?

Он нагнулся к духовке, рассматривая горшочки сквозь запотевшее стекло.

- Мама, мама! - в кухню с топотом и визгом вбежала Инга. - А Барсик занавески подрал!

Валентина смотрела на них обоих, ощущая, как сжимается сердце.

Ее дети — оба — были при ней. Ее муж был при ней. А где-то далеко семья лишилась ребенка...

Она рухнула на табурет и прижала ладонь к глазам, скорее почувствовав, чем услышав, как Степан что-то негромко сказал Инге. Дочь умчалась, топая, как маленький слоник.

— Валь! — Рука мужа, надежная, сильная, обняла ее за плечи. — Валюша, ты чего? Ты плачешь? Что случилось?

Она подняла на него совершенно сухие глаза.

— Страшно, Степа... За детей страшно...

Он бросил взгляд в сторону телевизора.

— Опять про Органиста?

Валентина кивнула.

— Не волнуйся. Юру я забираю, он у нас пацан дисциплинированный, за двери школы ни шагу...

— Думаешь, другие родители не забирали своих детей? — устало спросила, она. — Господи, Степа, за что все это?

— Валя, — Степан присел на корточки, так, что их глаза оказались на одном уровне, и взял лицо жены в ладони. — Пока я жив, с вами ничего не случится. Ты мне веришь?

Она кивнула, потянулась к мужу и крепко поцеловала его в губы.

— Вот и ладушки. — Он поднялся, поддернул пояс домашних брюк. — Эй, хозяйка, у тебя там не подгорит?

Валентина ахнула и метнулась к духовке...

Степан уже давно спал, а она ворочалась, не в силах отделаться от неотвязных мыслей. За окном горел фонарь, сквозь щель между шторами на пол падала полоса бледного света. Валентина в сотый раз повернула к себе будильник и посмотрела на циферблат, потом решительно отбросила одеяло.

Надо порыться в сумочке для визиток. Найти в ней карточку с телефоном и адресом Гали...

Поиск по сайту: