Москва. Съемная квартира

«Хвосты» в Москве Свободному Человеку без надобности

Валера трезвонил в дверь минут пятнадцать. Ногами не колотил — бесполезно. И так понятно, что хозяина нет дома. Он всегда открывал дверь после первого звонка — будто знал о посетителе еще до того, как тот прикоснется к кнопке. Валера прислонился спиной к двери и незаметно для себя заснул.

Убедившись, что все для решающей части его замысла готово, писатель отправился домой. Когда он уже поднимался по лестнице, обнаружилось, что у его двери спит, свернувшись калачиком, лидер группы «Пьяный Минотавр».

Ах, как не вовремя!..

Или наоборот — самое время?.. Что ж, скорее второе. Путь сам решил, что «хвосты» в Москве Свободному Человеку без надобности.

Властелин чужих судеб минуту постоял над Валерой, продумывая последовательность действий. Хуже всего то, что его новая игрушка — бамбуковая трубочка с маленькими стрелами — осталась в квартире. Иначе бы все было еще проще. Но — не беда!.. Он наклонился и тронул спящего за плечо.

— Тесеюшка-а!..

— Отвали! — отозвался музыкант сквозь сон.

— Вставай, зайчик, уже утро. Все хорошие детки пошли в школу...

Валера приоткрыл один глаз, потом дернулся и выпучил оба.

— Вы... я здесь, чтобы... я хочу узнать!..

— И тебя с добрым утром! — сказал Чугунов. — Дашь мне пройти в квартиру?

— А, да... зачем?!

— Я там живу.

Музыкант поднялся и посмотрел на соседа совершенно ошалелыми глазами. Чугунов, сохраняя на лице маску добродушия, немного повозился с замком и открыл дверь.

— Зайдешь? — спросил он незваного гостя.

Валера продолжал на него пялиться, не произнося ни звука.

Тогда писатель нырнул в прихожую и провозгласил:

— Добро пожаловать, дорогой Карлсон! Ну и ты, Малыш, проходи...

С лицом музыканта вдруг произошла разительная перемена. Тесей радостно улыбнулся и сказал с явным облегчением:

— Я дурак, правда?

Старший товарищ пожал плечами.

— Это ты в связи с чем говоришь?

— Ну, конечно, это не вы! Что за бред! Ну я и идиот!

— Валерий, ты чего? Гулял всю ночь? — спросил Чугунов. — Ты зайдешь, или так и будем орать на весь подъезд?..

Тесей вошел, и писатель прикрыл дверь.

— Чаю хочешь? — спросил он.

— Нет, спасибо. Я просто... понимаете, просто лажанулся, как последний лось!

— Тебе денег дать? Чисто по-дружески, да? Ты все проср... прогулял?

— Нет, я не за этим, — махнул рукой Валера. — Хотя можете, конечно, дать. Чисто по-дружески.

— Подожди минутку, я сейчас.

Чугунов зашел в комнату и первым делом взял свою бамбуковую трубку. Еще утром он смазал вставленную в нее стрелу Препаратом, поэтому можно было считать, что оружие заряжено. Потом он открыл бумажник, достал сотню долларов, подумал, покачал головой и достал двадцатку.

С купюрой в одной руке и трубкой в другой Чугунов вышел в прихожую.

— Вот, Тесей. Извини, я сам на мели, больше пока дать не могу.

Валера сиял. Он не глядя спрятал бумажку в карман джинсов и спросил:

— Китайцы не платят?

— Что? Кто?! — искренне удивился Чугунов.

— Молчу, молчу, — сказал музыкант и подмигнул.

— Тесей, ты какой-то не такой. Что случилось-то? Группа «Пьяный Минотавр» получила Нобелевскую премию Мира?

— А? Нет... А что, могут дать?

— Теоретически — могут. Так в чем дело?

— Ну-у... понимаете, я вчера лазил ночью по Сети... и как-то случайно начитался новостей...

— Да, это вредно, — посочувствовал писатель. — Продолжай.

— Понимаете, там про Органиста... — сказал Валера и замолчал, не решаясь продолжить.

— Про какого органиста? — спросил Чугунов. — А! Понимаю! Ты решил взять к себе в группу клавишника, так? Советую брать со своим синтезатором, потому что этот замечательный инструмент стоит недешево. Я тебя сейчас просто не могу спонсировать такими деньгами. Мало того что сам до зарплаты тяну... Я вообще не склонен к благотворительности подобных масштабов.

— Нет-нет! — замахал руками Валера. — Хотя насчет клавишника это, конечно, мысль, я и сам раньше подумывал, просто не нашлось таких людей, чтоб сразу со своими клавишами... Я про маньяка начитался, понимаете?.. Извините, но я подумал, что это вы.

Собеседник фыркнул.

— Почаще читай криминальные сводки. Этих маньяков появляется по три штуки в неделю, всех не упомнишь. А я вот телевизор не смотрю, это у меня хозяйский. Работы много, какие маньяки?..

— Да, я знаю. Я, конечно, большой дурак... А что это у вас за палочка?

— Это не палочка, это трубка. Курительная. Ки тайская, кстати, — добавил добродушный писатель и подмигнул в точности, как Тесей пару минут назад.

— Ясно... А как ее курят?

— А вот так.

Чугунов приставил трубочку ко рту и дунул.

Стрела воткнулась в кожаную куртку немного правее солнечного сплетения Валеры. Музыкант оторопело поднял руку, взял маленькую стрелку и поднес ее к глазам Его лицо ничего не выражало.

Писатель Чугунов прошел мимо застывшего Тесея и открыл дверь. В этот момент Валера начал оседать на пол, и сосед еле успел его подхватить.

— Идем, дружище, опирайся о мое плечо, — заботливо сказал он. — Давай, пока у тебя ноги ходят.

Они вышли из квартиры, и Чугунов одной рукой запер дверь.

— Вот так, — приговаривал он, волоча одеревеневшего музыканта по ступенькам. — Это же надо было так напиться!

Таким манером парочка спустилась в подвал. Здесь одному из них — живому и подвижному — пришлось куда сложнее; путь до репетиционной базы панков занял минут двадцать. У новенькой двери Чугунов обшарил карманы Валеры, нашел ключи. По-прежнему действуя одной свободной рукой, он отпер замки, втащил музыканта внутрь и свалил его на диван.

— Ты спи, а у меня еще дела. Очень много дел, — сказал он лежащему с открытыми глазами Тесею.

Потом писатель разжал его пальцы и забрал стрелку.

— Прости, но это моя игрушка

Он огляделся и обнаружил на полу рядом с диваном несколько открытых пивных бутылок. Одна из них была наполовину полной.

— А вот это очень кстати, — сказал Чугунов и обильно полил Валеру выдохшимся пивом.

Он бросил ключи от подвала на пол и, уже исчезая в двери, сказал:

— Ты не скучай, я потом тебя еще навещу, если будет время.

Музыкант остался один. Он мог двигать только глазами, но смотреть было не на что. Лидеру «Пьяного Минотавра» оставалось только поддерживать тлеющие огоньки сознания, не давать им потухнуть. Но вскоре у него не осталось сил даже на это.

Поиск по сайту: