К НЕМЕЦКИМ СЛУЖАЩИМ

Речь, произнесённая 4 июня 1936 года на большом собрании Главного ведомства служащих НСДАП в Дойчландхалле в Берлине.

Немецкие служащие!

Самый живой контакт между народом и государством осуществляется, несомненно, через государственных служащих. Это — контакт между людьми, так как народ, в этом случае, выступает не как абстрактное понятие, а в виде множества отдельных людей. Эти люди постоянно приходят к чиновнику — воплощению государства в человеческом образе. Поведение чиновника, характер его действий более всего влияют на тот образ государства, который складывается у гражданина Рейха.

Но бывают времена, когда представления о государстве у граждан настолько ясные, что их не может изменить поведение чиновников, не совпадающее с этими представлениями.

Применительно к нашим условиям это означает, что, благодаря усвоению всем народом национал-социалистических идей и концепций и ориентации на них государства, отношение ко всему государству настолько стабильное, что чиновники, действия и концепции которых не являются национал-социалистическими, не могут существенно повлиять на него. Народ не говорит, что государство плохое, а говорит, что у него плохой чиновник.

Если это мнение обобщается, что легко случается при распространённой тенденции к обобщению, это вредит репутации чиновничества вообще. Люди проводят различие между государством и его чиновниками, причём не в пользу чиновников.

Представления немцев о чиновниках колеблются между двумя крайностями. С одной стороны, плохие чиновники создали у народа представление, в котором чиновник отождествляется с бюрократом. Это тот чиновник, который начинает свою службу с раннего утра в плохом настроении, неприветливо и переносит это своё плохое настроение на тех, кто вынужден с ним работать, и на тех, кто приходит к нему, потому что им нужно что-то от государства или его учреждений. Он воспринимает кажущиеся ему вечными монотонные часы своей службы как мученичество. Он видит в публике своего врага, настроенного на то, чтобы злить и мучить именно его. Со времён Веймарской республики ему не всегда доверяли, так как не было абсолютной уверенности, что на него можно положиться. Он утратил свою репутацию в народе и последний, со своей стороны, часто несправедливо обходился и с чиновниками, совершенно неповинными в создании такого образа.

С другой стороны, со времён Фридриха-Вильгельма I-го есть понятие так называемого прусского чиновника — человека, который на высоком и маленьком посту чувствует себя служителем и представителем государства, образцом для окружающих, человеком, стержень жизни которого — сознание долга, который безупречно выполняет все свои обязанности, для которого верность государству — столь же само собой разумеющееся понятие, как незыблемость закона, на чём зиждется государство и с помощью чего оно поддерживает, защищает и организует жизнь народа. Это — тот чиновник, для которого смысл жизни — не заработок, а служба, для которого компенсацией скудного заработка является его положение как служителя государства.

Под влиянием национал-социализма представление о “хорошем чиновнике” несколько изменилось, как изменилось и представление о государстве: это больше не витающее под облаками образование, на которое «подданные» взирают снизу вверх, а учреждение, которое служит народу. В равной мере хороший чиновник больше не строгий начальник, которого боятся, и не «школьный учитель», в худшем смысле этого слова, — а слуга народа, в его абстрактной совокупности, — а не каждого человека в отдельности.

При этом каждый соплеменник вправе ожидать, что чиновник, чувствующий себя его соплеменником, отнесётся к нему, как к соплеменнику, поймёт его и его заботы и станет его советником и помощником в рамках своей компетенции. Например, полицейский, к которому с полным доверием может обратиться его соплеменник, всё больше становится помощником и защитником этого соплеменника, не теряя при этом свой авторитет. И можно надеяться, что и граждане будут всё более чувствовать свою связь с ним и помогут ему в случае необходимости. Так, в Англии давно уже само собой разумеющаяся вещь, что прохожие встанут на сторону «бобби», тогда как в Германии долго было так, что в большинстве случаев полицейский, вступая в конфликт с кем-либо, имел дело с заранее настроенной против него публикой.

Требование чувствовать свою внутреннюю связь с народом, работать для народа относится не только к низшим чиновникам, вступающим в личный контакт с народом, но и в гораздо большей мере к высшим чиновникам, которые при всех своих действиях и решениях всегда должны задавать себе вопрос: на пользу или во вред пойдут они делу, которому я служу, на пользу или во вред пойдут они народу?

Они пойдут во вред делу, которому он служит, если чиновник поступает вопреки принципам национал-социализма. Дело не только в том, что поступки согласно этим принципам равнозначны действиям в интересах народа, но и в том, что из-за этого, как я уже подчёркивал, — либо вследствие отождествления чиновника с государством — в глазах народа наносится непосредственный ущерб государству, либо возникает разрыв между понятием государства и чиновничества и наносит ущерб авторитету чиновников, а косвенно и государства, т. е., того института, который в первую очередь призван служить народу.

Я знаю, что большинство чиновников, которые поступают наперекор национал-социалистическим идеям или партии, носительнице этих идей, делают это не по злому умыслу, а потому, что они ещё недостаточно усвоили национал-социалистическую доктрину и принципы национал-социалистического Движения. Но, подобно тому, как немецкий чиновник воспринимает, как само собой разумеющееся, предъявляемое к нему требование вести себя в соответствии со своей должностью и знать законы, действующие в сфере его компетенции, он должен отнестись и к требованиям, которые предъявляет к нему немецкий народ сегодня: вести себя по национал-социалистически и знать сущность и основы деятельности НСДАП, ибо она стала единственным политическим представительством немецкого народа. Она определяет политическое развитие, она преобразует государство и передаёт волю Вождя, который, со своей стороны, является первым уполномоченным народа.

Я знаю, когда говорю вам о становлении НСДАП, о её структуре и задачах, что среди вас есть много старых партийных товарищей, которым всё это давно знакомо. Но я знаю, с другой стороны, что большинство чиновников не принадлежит к числу старых членов Движения и раньше не имело возможности ознакомиться с национал-социализмом и его партийным воплощением.

Я не упрекаю этих чиновников в том, что они не являются старыми членами партии. Но высшего признания заслуживают те чиновники, которые, несмотря на Закон о защите республики, примкнули к Движению, убедившись в том, что идеалы, за которые оно сражается, соответствуют их собственным идеалам, и что оно стремится создать государство, которое лучше государства внутреннего упадка, обнищания, внешнеполитической слабости и неудач. Мы знаем, что многие из этих чиновников пострадали за свои убеждения, и хотим, чтобы принесённые ими жертвы не были забыты.

Мы не хотим также, чтобы были забыты жертвы, принесённые старыми членами партии ради Движения и тем самым ради Германии.

Мы не забудем, как они, не рассчитывая ни на малейшее вознаграждение, всегда были готовы к действию, были готовы бросить работу и профессию: как они часто голодали и бедствовали, как ставили на карту свои здоровье и жизнь, хотя почти ежедневно сообщения о новых жертвах террора предостерегали их от грозящих им опасностей.

Их нельзя забывать, потому что они были солдатами, с которыми Фюрер одержал победу.

Их великий исторический подвиг заключался в выполнении ими своего долга. Я верю, что новое государство делает для немецкого чиновника лёгким выполнение этого долга, и я верю также, что все немецкие чиновники имеют основание быть благодарными национал-социалистическому Движению, которое после революции, придя к власти в Германии, старается создать новый тип чиновничества, ибо оно делало и делает со своей стороны всё, чтобы улучшить сложившуюся в прошлом репутацию немецкого чиновника и укрепить эту улучшающуюся репутацию. Вы, со своей стороны, должны показать, насколько жизненно важно для народа иметь хорошее чиновничество и какое право на почёт и уважение оно имеет, если выполняет свой долг.

Восстановление Германии было, несомненно, облегчено тем, что в годы упадка сохранилась порода честных, хороших чиновников, которые придерживались традиций немецкого чиновничьего корпуса былых времён. К ним за короткое время после национал-социалистической революции присоединилось большое число чиновников, которые самоотверженно выполнили свой долг. Их труд, их вклад в строительство новой Германии заслуживает признания и благодарности.

Немецкий чиновник может на таких мероприятиях, как сегодня, сказать, что он сам горд своими достижениями и своей должностью и одновременно заверить народ в том, что он служит ему и работает для него, как того требует национал-социализм. Профессиональное чиновничество, которое сохранило свои традиционные качества, и в годы борьбы всегда находило признание со стороны национал-социалистического Движения, признание своей роли как одной из главных опор истинного государства.

Немецкие служащие! Сегодня в большей степени, чем ранее, от каждого из вас требуется полная самоотдача своему делу, готовность к жертвам ради нации, знание законодательства и — не в последнюю очередь — психологические способности.

Кроме того, требуется, чтобы чиновник, который в своей сфере отвечает, разумеется, только перед своим начальником, постоянно чувствовал связь с компетентными партийными органами, особенно если он занимает руководящий пост, чтобы в результате доверительного сотрудничества между руководителями ведомств и политическими руководителями они выступали перед народом с единым мнением по всем вопросам, имеющим политическое значение.

Работающие в ведомствах политические руководители партии призваны быть живым связующим звеном между партией и государством. Их особая задача — пробуждать и поддерживать истинно национал-социалистический общественный дух среди чиновников и всех не-чиновников, работающих в ведомствах. Они должны научить чиновников разных категорий всё больше воспринимать друг друга как членов одного рабочего товарищества, в котором идея товарищества одерживает верх над разделением согласно профессиональной иерархии. Вы должны воплощать в себе тот принцип, что хороший чиновник — это такой чиновник, который готов помочь простому человеку и работает как истинный слуга народа.

Как вы знаете, партия перед назначениями и повышениями в должности чиновников, если они производятся Фюрером, спрашивает ваше мнение о конкретных чиновниках. Чтобы сделать соответствующее предложение Вождю, необходимо ваше согласие. Это гарантирует, что будет назначен или повышен только безупречный с национал-социалистической точки зрения чиновник. Это подключение партии идёт на пользу самим хорошим чиновникам. Это препятствует тому, чтобы оценка чиновника “наверху” зависела только от оценок, которые давали ему начальники на протяжении его карьеры, — начальники, те или иные из которых, быть может, до сих пор с тайной антипатией относятся к национал-социализму и под прикрытием профессиональной мотивировки на самом деле по идеологическим причинам пытаются воспрепятствовать повышению национал-социалистически настроенного чиновника, а повышают того, кто им ближе по духу, не национал-социалиста.

Национал-социалистическая организация служащих и местные национал-социалистические группы по месту жительства служащих могут способствовать оценке людей совершенно независимо от государственного, служебного пути. Да, только знание этого независимого пути оценки часто может перевесить склонность государственных учреждений к предвзятым мнениям.

Отчётные органы НСДАП стремятся к максимальной справедливости и осторожности при составлении мнений. Кроме того, последнее решение принадлежит лично мне — возражать против назначения или не возражать!

Вы можете быть уверены, что я не буду руководствоваться мелочными мотивами. Благодаря Закону о восстановлении профессионального чиновничества (Закон о восстановлении профессионального чиновничества был принят 7 апреля 1933 г.) подлинно вредные элементы будут исключены из его рядов. Для находящихся на службе чиновников не имеет значения, допускал ли тот или иной из них раньше какие-то высказывания. Главное — как он ведёт себя и как работает сейчас, главное — выполняет ли лояльно он свой долг перед новым государством, ведёт ли он себя, как национал-социалист, способствует ли своими делами необходимому единству партии и государства согласно воле Вождя или нет.

Там и сям могут скрытно существовать чиновники, неспособные забыть прошлое, предпочитающие демократическую или монархическую Германию, несмотря на то, что это была нищая и слабая Германия. Но пусть они знают: если кто-то из них, исходя из этих убеждений, “тихой сапой” будет работать на том или ином посту против нового государства, то он будет подобен тому, кто пытается остановить бурный поток. Этот поток рано или поздно увлечёт его за собой или уничтожит.

Товарищи! Немецкие служащие! Если национал-социалистическое государство стремится к тому, чтобы со временем служащие были только национал-социалистами, то оно это делает не из узко партийных интересов, чуждых НСДАП, не являющейся партией в обычном смысле слова. Требование к чиновничеству, чтобы оно было национал-социалистическим, предъявляется в интересах спасения Германии, которое возможно только благодаря национал-социализму и впредь будет возможно только на основании национал-социализма.

Требование, чтобы чиновничий корпус был чисто национал-социалистическим — в интересах каждого отдельного чиновника, так как только сплочённый, стоящий на основе одного мировоззрения, чиновничий корпус является прочной опорой государства, от которой в значительной мере зависит существование государства: оно, в свою очередь, — предпосылка существования чиновничества. Чем сильней государство, тем выше его репутация и репутация его чиновников.

Сильным Германское государство может быть только как национал-социалистическое государство, ибо Германия может быть либо национал-социалистической, либо большевистской. На смену национал-социализму мог придти только большевизм. А быть большевистской — значит для Германии в дальней перспективе не быть. Но Германия должна быть, Германия должна жить — и Германия будет жить!

Товарищи! Немецкие служащие! Вы можете служить на почте или в полиции, в муниципалитетах или на железной дороге, в налоговом управлении, в сфере юстиции или в администрации — в любом случае вы как-то соприкасаетесь с отдельными нашими соплеменниками, ваша деятельность важна для них. Помните: вы сопереживаете их судьбу, вы принимаете решения, часто имеющие огромное значение для их семей. Вы можете ободрить соплеменников своим советом, но вы можете и мучить их, если вы выполняете свой долг не по национал-социалистически. Не важно, на каком посту работает чиновник: высоком или низком, министр он или служащий низкого ранга.

Согласно национал-социалистическому принципу, не важно, что он делает, важно, как он делает. У чиновника есть свои служебные инструкции, но как он их выполняет, какую жизнь вдыхает в них, как приспосабливает к жизни своего народа, — зависит от него. Здесь решается, хорош чиновник или плох в высшем смысле этого слова, действительно он внутренне национал-социалист или, в лучшем случае, лишь называется им. Здесь решается, достойный ли он слуга нового государства и своего народа.

Миллионы людей работают в новой Германии ради собственного достоинства, работая на благо целого, выполняя свой долг с сознанием новых этических идей.

Я знаю, что немецкие служащие не хотят и не будут плестись “в хвосте”. Они внесут свой вклад в строительство новой Германии — Германии образцового порядка и высшей справедливости, которая даст всем своим гражданам достаточно работы и хлеба и обеспечит им зарплату, — Германии истинной красоты и истинного достоинства.

Мы будем строить все вместе под твёрдым, целеустремлённым руководством первого чиновника Рейха — Адольфа Гитлера.

Поиск по сайту: