Холодная ночь

Часть 1

Я проснулся от резкого хлопка входной двери, только на сей раз ей воспользовались как выходной. Кто ушел, и кто применил дверь в качестве будильника, я пока не знал, и знать не хотел. И с удовольствием бы снова заснул, но на долго ли, ведь у меня стоял будильник на 6:30, а это значит, что он должен был зазвонить с минуту на минуту, вот только на какую минуту? Зараженный утренней сонливостью, я словно на автопилоте потянулся к телефону, что лежал на тумбе, подле моей кровати. Глову не стал поднимать, потому что она отяжелела не меньше чем на двадцать килограммов и поэтому твердо лежала на подушке.

С трудом я нащупал тумбу и положил на нее ладонь, обозначив это достаточно громким хлопком, от звука которого я поморщился. Проведя ладонью по всему краю тумбы, я ничего не обнаружил, поэтому запустил руку еще дальше. ХЛОП! Опять этот звук, на сей раз я никак на него не отреагировал, а просто продолжил водить рукой и тут же наткнулся на что – то холодное и острое. Просто ножницы, прикинул я, и чтобы не поцарапаться поднял руку и запустил ее еще дальше. ХЛОП! Проведя рукой пару сантиметров, я нащупал знакомые прямоугольные очертания, и понял, что нашел его и тут же схватил. Поднес телефон к лицу, посмотрел на него, с трудом открыв глаза, и нажал на первую попавшуюся кнопку. Словно солнечный блик на воде в глаза врезался яркий луч света, я попытался закрыть глаза, но поборол это, ведь я хотел узнать, сколько еще времени можно лежать и не о чем не беспокоится. Так, что это за цифра, думал я, морщась, всматриваясь в экран, шесть? Точно шесть, а дальше что, цифры сливались в одно целое и менялись при любой попытке распознать их. Потерев глаза, я добавил четкости в изображение, шесть двадцать девять, и чуть ли не в голос выдохнул я, отлично. До звонка будильника оставалась минута, а может еще меньше, этого я узнавать не хотел, поэтому быстро разблокировал телефон, залез в нужные настройки и отключил будильник. После чего опять закинул телефон на тумбу и поудобней разложился на диване, сложив руки за головой.

Я засыпал, всматриваясь в свой небесно – синий потолок. Прежняя мимолетная напряженность поисков мобильника постепенно сходила на нет. Сердцебиение стихало, а кровь, вновь словно застывала в жилах. Я смотрел в потолок, а потолок смотрел в меня, как бездна, в которую я проваливался, не думая не о чем. В глубине сознания, я сопротивлялся сну, и если бы эту борьбу можно было бы перенести в ток – шоу на «России 2», то это была бы программа поединок, в которой есть два оппонента, представляющие разные точки зрения. Также имеется ведущий (он же задает насущные вопросы, участникам встречи, говоря от лица граждан), и плюс ко всему этому в прямом эфире проводится открытое СМС голосование, возможно, главной целью которого, выяснить: какой процент населения поддерживает ту или иную точку зрения, касающихся разных аспектов социальной и политической жизни страны и общества. В моем случае, было два мнения – это Остаться и валяться или Встать и учиться, и никакого ведущего, и никакого СМС голосования, потому что все зависело лишь от одного голоса – моего.

- Ну же, здесь так мягко, тепло и уютно, - говорил Остаться и валяться.

- Тебе пора вставать, готовить себе завтрак и идти на пары, - говорил Встать и учиться.

- Ты никому ничего не должен, если, конечно, ты не взял кредит в банке или что – то в этом роде, - говорил Остаться и валяться.

- Да, ты никому ничего не должен. Но у тебя есть право выбора и право понять, что действительно важно, а что стоит откинуть или просто преодолеть, - говорил Встать и учиться.

- Выбор за тобой, - подводил черту Остаться и валяться.

- Выбор за тобой, - ставил точку в дискуссии Встать и учиться.

Резкий грохот посуды вернул меня в реальность и заставил моментально сесть, после чего я посмотрел в другой конец комнаты, где стояла аккуратно убранная постель младшего брата, который как обычно встал раньше меня и, вероятно, уже во всю готовил завтрак. И что ему не спалось, подумал я. Но это было уже не важно, в любом случае нужно было вставать. Я встал с кровати, которая отозвалась резким скрипом, и пошел к окну, причмокивая ногами на ледяном полу. Не мешало бы постелить ковер, подумал я, подходя к окну, где красовалась холодная, серая октябрьская улица, уже во всю усыпанная желтыми листьями.

Половина седьмого утра, прохожих действительно пока мало, но и через полчаса их не станет больше, единственное, что указывало на повышение активности работающего населения – это пробка на дороге, расположившееся в нескольких метрах от дома. И если в 6:30 автомобилей на ней сравнительно мало, то к 6:50 образуется приличных размеров пробка, продвижение которой можно выразить в двух словах: газ – тормоз, газ – тормоз. И если в этой цепочке автомобилей у кого – ни будь отказывал двигатель, либо случалась авария, то это равнялось национальной катастрофе. Впрочем, пока все еще было хорошо, движение, постепенно образующейся пробки замедлялось, но не сходило на нет, а это значит, что все нормально и пусть так оно и будет.

Я осматривал улицу, практически не понимая, зачем это делаю, возможно, этот ритуал под названием «Как там за окном», просто вошел в привычку и выполняется почти неосознанно, но, тем не менее, мне всякий раз хотелось узнать, как там за окном, и как обычно, за окном ничего не менялось. Всякий раз я видел всю ту же улицу и ту же пробку. Меняется только природа, человек же, уже давно вцепился в постоянство, день за днем одна и та же пробка, день за днем одни и те же выражения лиц.

- Привет, ты уже встал? – Послышался мне голос брата.

Я повернулся к нему и ответил:

- Да, как видишь.

- Я не слышал твоего будильника.

Я слегка улыбнулся, не знаю, заметил ли он улыбку:

- Меня выходная дверь разбудила, а после к этому еще добавился какой – то грохот посуды. Это ли не ты шумел?

Константин, так зовут моего брата, слегка вздохнул, может для уверенности, а может потому что подавил зевоту, ответил:

- Когда тарелку из сушилки брал, все остальные повалились.

- Ничего не разбилось? – поинтересовался я.

- Нет, просто шуму много, а так все в порядке, - отмахнулся он.

- Мама и папа ушли? – Я знал, что да, но все равно спросил.

- Они вдвоем ушли, а кто так громко хлопнул дверью, я не знаю.

- Хорошо, понятно. А к какому тебе уроку?

- Мне к первому, - кивнул он.

- И долго сегодня? – Спросил я.

- Ну, сегодня я иду на подготовку к ГИА по русскому языку, так что задержусь на дополнительном уроке.

- Мне прийти за тобой?

- Да нет, не надо сам дойду, - улыбнулся он. - И если что позвоню.

- Понятно, - согласился я. – Так что там у нас с завтраком? – спросил я, отходя от окна, чтобы убрать постель.

Костя задумался, словно перебирая в голове все утреннее меню шведского тола. И поспешил ответить, откопав в голове, что – то экстравагантное:

- Могу поджарить яичницу и пару тостов.

Я ухмыльнулся и ответил:

- Отличный здоровый завтрак, как школьника, так и студента.

Он подхватил смех:

- Что – то типа того, так мне идти готовить?

Я посмотрел на него, уже застилая постель:

- Учитывая тот грохот, завтрак должен уже остыть.

Брат поднял открытые ладони на уровень груди и сказал:

- Я всего лишь доставал нужную посуду.

Поставив подушку как надо, я выпрямился в полный рост:

- Страшно представить, как ты будешь готовить.

Костя щелкнул пальцами, скрестив их в форме пистолета:

- Очень быстро и очень вкусно. Ты со мной?

- А как же, - качнул головой я.

- Тогда вперед в кухню.

- В нее самую.

Мы прошли по коридору в кухню, где уже варился в кофемашине свежемолотый кофе, запах которого невероятно будил аппетит.

- А где же яичница и тосты? – спросил я.

- Сейчас все будет, - успокоил он меня, указывая на место за столом. – Вот Андрюшка садись, а я все сделаю. – Сказал Костя, открывая холодильник.

Он достал оттуда три яйца и бутылку молока, после чего закрыл холодильник и разложил содержимое завтрака на столе. Я у него спросил:

- Чем сегодня удивишь?

- Как я уже говорил, будет яичница. Ну, ты видишь яйца уже наготове…

Он задумался, я же его не перебивал, он мне порой напоминал ведущего кулинарного шоу… - Так яйца нужно разбить и перемешать в любой миске.

Я лишь кивал, не перебивая, а он продолжал:

- Взболтать их и пусть себе стоят, пока разогревается сковородка, предварительно смазанная подсолнечным маслом.

Порой Костя путался в словах, но, тем не менее, все делал согласно своей инструкции.

- Знаешь, что я хочу туда добавить? – спросил он, указав на меня ножом.

- Хотелось бы знать.

- Я туда добавлю немного острой свежести. Как тебе сочетание мяты и кайенского перца чили?

- Думаю, что будет вкусно, - поддержал его задумку я.

- Посмотрим, - задумчиво проговорил он.

Я следил за тем, как он готовит, смотрел, как он ищет нужные ингредиенты, ему это бесспорно нравилось:

- По крайней мере, есть сушеная мята, ничего, думаю, так даже лучше.

Он вылил на разогретую сковороду желтую белковую смесь, на что та отозвалась громким шипением. Не обращая на это внимания, Костя продолжал проговаривать свои действия:

- Теперь осталось достать из хлебницы нарезанный хлеб и поджарить его в тостере, - он протянул четыре кусочка хлеба. – Поспособствуешь?

Я взял эти четыре кусочка, одобрительно кивнул и спросил:

- Что мне нужно сделать?

- Поджарить один за другим эти нарезанные ломтики, а я же добавлю острой свежести в нашу яичницу.

- Без проблем, я все сделаю.

Один за другим я положил ломтики хлеба в тостер, а Костя посыпал яичницу сушеной мятой и кайенским перцем. Я почувствовал легкий сладковатый запах, который можно ощущать при добавлении красного перца, только интенсивность запаха варьируется от сладкого до назойливого режущего, в данном случае пропорции были идеально соблюдены, ни что не резало нос, а лишь щекотало желудок. Запах стоял превосходный, а кофе и поджаренный хлеб еще сильнее будили аппетит.

- Думаю, что будет вкусно, - предположил я, как и ранее.

- А я знаю, что будет вкусно, - подтвердил брат. – Так, осталось налить кофе, все это съесть и вперед.

Я улыбнулся:

- Только сначала чашки достань.

Он в шутку замешкался, осматриваясь по сторонам в поисках чашек:

- Сию минуту все будет готово.

Он достал из сушилки две достаточно большие чашки, выглядящие эстетично, но по объему кофе не уступали американским кружкам.

Ранее я никогда не говорил с ним о его будущем, но уже знал, кем он захочет стать. Еще в раннем детстве Костя любил помогать матери готовить, пусть получалось и не очень хорошо, и все же он старался. Он часто придумывал различные сочетания продуктов, зачастую ничего хорошего из этого не получалось, но и на этом он не отчаивался. А с появлением в семье свободного доступа в Интернет Костя в кулинарном искусстве пошел в гору, вечерами он сидел у монитора и что – то постоянно выписывал в свою Кулинарную тетрадь, как он ее назвал, и каждый вечер Костя радовал нас разнообразными блюдами, в приготовлении которых не было ничего трудного. Простота и изысканность, разве это не залог успеха, правда, многое еще зависит от региона проживания потребителя, так как каждому региону соответствует свой набор потребительской корзины, и в таком случае тот или иной рецепт, того или иного блюда, придется либо корректировать, либо искать альтернативу, но это уже совсем другая история.

Костя поставил чашки на стол и оставил пока, как есть, потому что решил, что лучше вначале подать основное блюдо. Я же один за другим поджарил тосты и аккуратно сложил их на тарелке.

- Кость, - окликнул я его, уложив последний тост на тарелку.

- Что? – спросил он, не отрываясь от готовки.

- Как думаешь, может тебе поступить в кулинарное училище?

Он разложил яичницу по тарелкам, после чего ответил:

- Пока не знаю, - поставил тарелку мне, другую себе. – И кофе.

- Я думаю, кулинария – это твое, к тому же ты, наверняка, это прекрасно понимаешь.

Разлив по чашкам кофе, он ответил:

- Может, вечером об этом поговорим? Просто сейчас мне уже скоро уходить, - сказал он, подливая в кофе молоко, я же пил черный.

Отпив кофе, я ответил:

- Вечером даже лучше.

Он посмотрел на мою тарелку, затем на меня:

- Может, попробуешь?

Я проследил за его взглядом и, не скрывая смеха, ответил:

- Прямо с утра я твой подопытный клиент.

Он подхватил смех, и все же настоял:

- Попробуй.

Я приподнял ладони, сказав, ладно, я все попробую, и все оценю, схватил вилку, отрезал ею кусочек яичницы и отправил его в рот.

Глаза брата спрашивали, ну как, тебе понравилось, и, видимо, не удержавшись от вопроса он спросил:

- Ну как?

Я ответил как есть:

- Это вкусно.

Тут я нисколько не слукавил, было действительно вкусно, но единственное, чтобы я изменил в этом простом блюде – это название, с «Острой свежести» на «Бодрящую свежесть», так как острота практически не чувствовалась. И это, не смотря на острый кайенский перец – чили, но убирать этот ингредиент из блюда не стоит, поскольку он предавал прекрасный сладковатый запах.

Костя улыбнулся на мой ответ и сам попробовал, то, что приготовил:

- Действительно вкусно, - проживав и проглотив, он добавил. – Только ничего острого нет, а жаль. Перец оказался лишним.

Я поспешил озвучить свои мысли:

- Нет, перец не нужно убирать, он прекрасно добавляет аромат.

- В этом ты прав, но название стоит поменять, незачем вводить клиентов заблуждение.

- В самую точку, - одобрил я.

- Есть предложения насчет нового названия? – Спросил он.

Я развел руками:

- Шеф предлагает изменить название своего блюда, - я сделал короткую паузу и добавил. – Это большая честь для меня.

- Да ладно тебе, как предложишь назвать?

- «Бодрящая свежесть».

- Мне нравится это название, - одобрил он, щелкнув пальцами.

Позавтракав, мы переоделись и ушли. Дверь закрывал я, он же поспешил удалиться и не ждал меня около подъезда.

Мне не нужно было спешить, чтобы дойти до колледжа, потому что вышел я слишком рано, но уличный холод диктовал свои условия. Тебе спешить некуда, бесспорно, это хорошо, кусаясь, нашептывал холод, но попасть в тепло сейчас тебе как никогда необходимо. Я шел, постепенно теряя тепло, что взял с собой из дома. В этом году похолодало рано, и если грядет глобальное потепление, то я уже изрядно вспотел.

Еще быстрее, как можно быстрее, сказал холод, кинув в лицо порцию ветра с уличной сухой пылью и тяжелыми металлами. Я не замечал домов, мимо которых проходил, так как смотреть на них было занятием бесполезным, и ничего нового бы я не увидел: все та же серость и безликость, один дом ничем не отличался от другого.

Ты замерз и так оно есть.

Руки, что я засунул в карманы замерли и похолодели. И даже не смотря на мой средний рост (175 сантиметров), со стороны я мало чем отличался от Карлика носа. Ног уже почти не чувствовал, а туфли по ощущениям больше походили на холодильники. Сколько там градусов, спросил я у себя, вспоминая утренний прогноз погоды, что я обычно смотрю с 6:50 до 6:55, кажется минус два. Отлично и это начало октября, и чего ждать дальше? Замерзание соплей прямо в носовых пазухах, и если так оно и случится, то это хорошая перспективка, черт ее дери, чуть не улыбнувшись, прикинул я.

Я продолжал идти и не за что бы ни остановился, если бы не увидел это. В десяти, максимум двенадцати шагах от меня, я заметил лежащего на спине голубя. Я замедлил шаг и, подойдя немного ближе понял, что опорой для него служит не только спина, но и макушка головы, а шея была просто вывернута. Господи, он лежит прямо на макушке, прямо на своей голове. И он все еще ЖИВ. Клюв голубя то и дело открывался и закрывался, а тело истощало слабые импульсы. Птица жадно цеплялась за жизнь, хоть и была обречена.

Он все равно умрет, но почему так хочет жить?

Точный гарантий того, жив ли голубь или нет, не было. Ведь вполне может быть, что это лишь судороги, испустившего дух животного, однако я знал, что: голубь жив, но обречен, и не смотря на это, пытается выжить, голубь жив, голубь жив. Интуиция говорила правду, а разум не понимал. Он просто хочет встать и продолжить жить.

Тебе нужно идти, напомнил я себе, совсем позабыв о том, что замерз.

Еще немного и он будет там, все такой же в своем голубином раю.

Голубь жив, голубь жив.

Оторвав взгляд от умирающей птицы, я продолжил идти в колледж, оставалась еще половина пути.

Голубь все еще жив.

Я больше не чувствовал холод, словно он исчез, а ветер лишь напоминал теплый бриз, что дует посреди спокойного Синего моря. Как можно объяснить подобную смену ощущений, ведь еще пару секунд назад я напоминал рыболовный крючок дяди, сейчас же я шел в полный рост? Как это можно объяснить, когда погода оставалась все той же, а редкие взгляды прохожих говорили, я хочу попасть, куда иду, во что бы то ни встало, и как можно скорее, и их выглядывающие из под воротников глаза вызывали лишь сочувствие (как я их понимал). Может, это установка сознания, потому что пред тем как выйти из дома, я заранее думал, что при появлении на улице я моментально превращусь в айсстолб. И эта метаморфоза из человека в айсстолб происходила ровно до того как я увидел голубя.

ГОЛУБЬ ЖИВ, ГОЛУБЬ ЖИВ.

Слабая вибрация в кармане вырвала меня из этих размышлений. Звонил телефон, который я поспешил достать, с легкостью сделал это, посмотрел, кто звонит:

Поиск по сайту: