Каспер проявляет самостоятельность

Каспер все чаще и чаще выходил погулять. Из перепуганного кота, прячущегося под кроватью, он превратился в целеустремленного и уверенного в себе господина. Я часто задумывалась, что же у него на уме — порой казалось, что он следует какому-то тайному плану. Когда мы привезли его домой, мне и в голову не приходило, что он будет так настаивать на самостоятельных прогулках. Беспокоясь за кошек, я старалась в основном держать их дома, но Каспер был против.

Немного обжившись, он принялся бить окна и даже пытался взломать заколоченные кошачьи дверцы — так велико было его стремление к свободе. Я пришила к его ошейнику жетон с его именем и нашим номером, на случай, если он потеряется или попадет в какую-нибудь историю. Мне начинало казаться, что после переезда он засел под кроватью вовсе не от страха или застенчивости, а исключительно от упрямства. Каждый день мы сталкивались с новыми гранями этого упрямства.

Как-то раз, когда я вернулась домой с работы, зазвонил телефон. Какая-то женщина спросила, нам ли принадлежит кот по имени Каспер, и у меня внутри все оборвалось. Я не видела его утром перед работой, и мне мгновенно пришло в голову самое худшее.

— Господи, он погиб?

— Нет-нет, с ним все в порядке, — со смехом заверила меня женщина, — просто он у нас на парковке.

Услышав, что эта парковка находится в двух с половиной километрах от нашего дома, я просто-таки остолбенела. Как он туда добрался? Вариантов было множество, но, скорее всего, он добежал туда сам — или же забрался в чью-нибудь машину и выскочил на парковке.

У меня нет водительских прав, поэтому я взяла переноску и отправилась за Каспером на автобусе. Увидев его, я испытала чувство, которое стало моим постоянным спутником на протяжении последующих лет: смесь облегчения — он жив! — и гнева.

— Ах ты паршивец, напугал меня до смерти! Ну почему тебе не сидится дома?

Но я не могла сердиться долго, слишком рада была, что он цел и невредим. Впрочем, обнаружив, что последний автобус ушел и мне предстоит после тяжелого рабочего дня идти домой пешком с беспокойным котом в переноске, я не удержалась и высказала ему еще кое-что.

После этого побега стало ясно: Касперу необходимо поставить чип. Если он потеряется или с ним что-то случится, ветеринар сможет узнать все данные владельца. На следующий день мы отправились в клинику.

С утра я провела с Каспером беседу:

— Значит, так. Это для твоей же пользы, раз ты такой бродяга, ясно? — Он взглянул на меня, словно понимал каждое слово. — Тут я ничего не могу поделать. По крайней мере, если ты потеряешься, тебе помогут вернуться домой.

Но глядя на своего любимого кота, я смягчилась:

— Каспер, милый, пожалуйста, не уходи далеко от дома. Я боюсь тебя потерять.

Когда мы приехали в клинику, я положила Каспера на рентгеновский стол.

— У него уже есть чип, — сообщил ветеринар.

— Что?!

Этого я не ожидала. Вообще-то хозяйка приюта могла бы и предупредить.

Ветеринар спросил, что я собираюсь делать дальше, но вариантов не было: Каспер принадлежал кому-то другому. Видимо, кто-то искал его, беспокоился, может, думал, что он погиб.

— Надо выяснить, на кого он зарегистрирован, и, видимо, отдать его, — ответила я.

Домой я уехала с тяжелым сердцем. Каспер выбрался из переноски и беззаботно отправился на второй этаж, а я рухнула на диван, гадая, как буду жить без него. Он занял такое важное место в нашей жизни, что думать о расставании было невыносимо. Но делать было нечего, и мне пришлось взять себя в руки.

Собравшись с силами, я позвонила в центр защиты кошек, рассказала им о случившемся и сообщила регистрационный номер чипа. Сотрудница центра сказала, что свяжется с компанией, в которой хранятся все регистрационные данные, и перезвонит мне. Время тянулось бесконечно. Через полчаса телефон наконец зазвонил, и хотя мне сообщили благие вести, я по сей день гадаю, что все это могло значить.

— Сью, пожалуйста, оставьте его себе, — сказали мне. — Его нельзя возвращать предыдущим владельцам, это просто немыслимо. Вы можете оставить его у себя?

Именно об этом я и мечтала. Но в чем дело? Единственное, что мне удалось выяснить, — Каспер жил в ужасных условиях, и центр защиты кошек не мог вернуть его туда. Насколько я поняла, он сбежал, и ему пришлось нелегко, пока какая-то добрая душа не отвезла его в кошачий приют — за десять месяцев до нашей с ним встречи.

От мысли, что Каспер теперь официально принадлежит мне, я была вне себя от радости. В центре защиты кошек сказали, что в данные чипа будут внесены соответствующие изменения. Теперь я чувствовала, что Каспер — действительно мой кот, но меня не оставляли мысли о его прошлом.

Со временем мы заметили, что он не боится дорог и собак и обожает машины. Работница центра защиты кошек обронила еще несколько намеков, и постепенно картинка сложилась: судя по всему, он жил в семье кочевников. Я не осуждаю людей, избравших такой образ жизни, но Касперу он явно не шел на пользу. Это могло бы объяснить и его любовь к автомобилям, и отсутствие страха перед другими животными. Как бы то ни было, мне оставалось только гадать и заботиться о том, чтобы сейчас ему — и остальным моим питомцам — жилось как можно лучше.

Я не имела ни малейшего представления о том, где гулял Каспер. Иногда он бродил где-то поблизости и мгновенно прибегал на мой зов или запах рулетика с индейкой, но иногда мне часами не удавалось его дозваться. Путешествия были его страстью.

Меня беспокоило то, что он не боится собак: я опасалась, что однажды он нарвется на неприятности. Валяясь на травке, он не обращал внимания на проходивших мимо псов. Как-то летом наша соседка завела очаровательного щенка спаниеля и каждый день в одно и то же время водила его погулять. Щенок неизменно рвался к нам в сад, где Каспер невозмутимо лежал на дорожке. Мне кажется, что ему просто хотелось поиграть, пусть даже и с кошкой, но Каспер был неприступен. Он смотрел на щенка, словно на очередного прохожего, спешащего по своим делам.

Вскоре после появления Каспера мы переехали в город Фром, графство Сомерсет. Меня всегда тревожили переезды — кошки подолгу привыкали к новым местам. Первое время я не выпускала их из дома, чтобы они осознали сам факт переезда и освоились с новыми запахами, звуками. Наш новый дом был окружен широкой каменной стеной, через которую Каспер не мог перелезть. Каждый раз, когда ему удавалось ускользнуть из дома, он подолгу пытался на нее взобраться, хотя это было невозможно. Со временем он нашел ворота и умудрялся протиснуться наружу, даже когда они были заперты. За забором располагалась парковка местной хирургии, и меня очень тревожило, что он снова крутится вокруг машин. Однако было очевидно, что не в моих силах удержать его дома, поэтому пришлось смириться с этими прогулками.

Как раз тогда я обнаружила, что у меня серьезные проблемы со здоровьем и мне предстоит операция на сердце. Перед операцией надо было понизить давление, поэтому я часто ходила к своему врачу. Как-то утром я, как обычно, зашла в регистратуру, после чего отправилась в комнату ожидания. Увидев там Каспера, я просто не поверила своим глазам!

Как ни в чем не бывало, он сидел на одном из пластиковых стульев. К счастью, мне назначили прием на раннее утро и другие пациенты еще не пришли.

— Каспер, что ты тут делаешь? — прошипела я.

Он нехотя взглянул на меня, словно ему было лень объяснять, и устроился поудобнее. Я торопливо оглянулась, ожидая, что от меня сейчас потребуют немедленно убрать отсюда кота, но нас никто не видел. Тогда я схватила его в охапку, вытащила на парковку, непрерывно ругаясь, и погнала в сторону дома.

Когда меня вызвали к врачу, я крайне удивилась, узнав, что не поставила рекорд по высоте давления. Все, о чем я думала, — это как Касперу удалось пробраться сюда до моего прихода и проскользнуть в комнату ожидания, пока я была в регистратуре. Слава богу, что его не поймали с поличным!

На следующей неделе я снова пришла в больницу, на этот раз на обследование. Я немного опоздала, и меня сразу направили к врачу. Дежурные доктора принимали пациентов в смежных кабинетах, и пока мне мерили давление, я чуть не упала в обморок, услышав из-за стены чей-то гневный голос:

— Уберите кота! Здесь больница, а не зоомагазин!

Я сразу поняла, что там Каспер. Ну кто еще на это способен? В тот момент было невозможно вскочить и помчаться за котом, поэтому я как можно быстрее завершила беседу с доктором и бросилась домой. На крыльце меня с самым невинным видом поджидал Каспер.

После этого случая я еще несколько раз натыкалась на него в больнице и поняла, что персонал прекрасно знает о нем и совершенно не против его присутствия — хотя врачи и выгоняли его из кабинетов.

Как-то раз я набралась храбрости и, договариваясь в регистратуре о следующем посещении, спросила:

— А вы знаете, что сюда иногда заходит кот?

Девушка заулыбалась, словно это было самым обычным делом.

— Конечно! Чудный котик, правда?

Тут я не могла с ней поспорить.

— Честно говоря, это мой кот.

— Ваш? Каспер — ваш кот?

В результате она рассказала, что Каспер часто их навещает, что они прочли его имя на жетоне, и что ему здесь очень рады — до тех пор, пока он не пытается пробраться к докторам. Меня это потрясло — ужасно мило с их стороны, конечно, но как странно! Только в Великобритании люди радуются, когда в больницу приходит какой-то неизвестный кот. У меня на душе потеплело, когда я представила, как здесь заботились о Каспере, пока я пребывала в блаженном неведении.

Оказывается, пациенты не раз говорили, что очень рады видеть здесь кота: он помогал им успокоиться и ненадолго забыть о своих проблемах. Видимо, поэтому Каспера здесь и привечали.

Мне приходилось слышать о больницах, где животные помогают пациентам: с их помощью у людей снижается давление, уменьшается тревожность и вырабатываются так называемые «гормоны радости». В знаменитой на весь мир детской больнице на Грейт-Ормонд-стрит существует проект, в рамках которого туда регулярно привозят животных — карликовых свиней, кошек, собак и даже шотландских пони! Врачи выяснили, что и в больничной обстановке маленькие пациенты чувствуют себя спокойнее и увереннее рядом со своими пушистыми друзьями. В нашей стране живут тысячи специальным образом выдрессированных кошек и собак, и все они приносят людям огромную пользу: судя по всему, Каспер работал в том же направлении. Ирония заключалась в том, что, помогая снизить давление пациентам нашей больницы, он заставлял мое давление подниматься до заоблачных высот!

Удивительно, что Каспер словно бы не сомневался в гостеприимстве окружающего мира. Он без тени сомнения приходил, куда ему хотелось, хотя далеко не везде были рады кошкам. Не то чтобы я ждала, что он прочтет вывеску «Больница», но большинство кошек наверняка побоялись бы зайти в незнакомое здание, кишащее посторонними людьми. Но только не Каспер. Возможно, он видел объявления «С собаками вход запрещен» и делал вывод, что кошкам сюда вход открыт.

Каспер был так уверен в себе, что люди принимали его. Если он сидел в кресле в больничной комнате ожидания, значит, именно там ему и следовало находиться: он словно убеждал людей в своей правоте одним своим присутствием. Его отличали спокойствие и деликатность — он любил людей, но в большинстве случаев выжидал, пока к нему не подойдут. Он был не из тех котов, что постоянно трутся и требуют внимания; может, в этом случае его бы чаще выставляли за дверь. Каспер же свободно разгуливал по всей больнице и частенько проходил во врачебные кабинеты вслед за пациентами — неизменно с крайне деловым видом. Постепенно к нему приходила слава, и Каспер начал осваивать город. Но я даже приблизительно не представляла, насколько он знаменит.

Поиск по сайту: