Глава 2. ЛДПР ПОДДЕРЖИТ НЕФТЕДОБЫВАЮЩИЕ КОМПАНИИ

О роли нефтяной промышленности в экономике России говорить не приходится. Она в последние несколько десятилетий являлась одной из ведущих отраслей, если не лидером, в народном хозяйстве страны. А в постсоветский период на нефтяной и газовой промышленности держится практически вся Россия. Более того, цены на продукцию этой отрасли определяют, можно сказать, цены в государстве в целом.

Россия в течение почти пятидесяти лет является одной из ведущих нефтяных держав мира. Даже в неблагополучные 90-ые Россия по уровню добычи стоит на ведущих позициях по добыче и экспорту нефти. Так в 1995 году она занимала третье место по уровню добычи (306,8 млн тонн) после Саудовской Аравии (427 млн тонн) и США (386 млн тонн). В России содержится около 13% мировых запасов нефти.

Россия снабжает нефтью практически все СНГ и восточную Европу. Смотря на такие цифры, можно подумать. Что в нашей нефтяной промышленности все прекрасно и замечательно, однако, это обманчивое представление, которое складывается при поверхностном изучении проблемы, выгодное тем, кто хочет отвлечь внимание простого гражданина от проблем в ключевой отрасли экономики государства.

Нефтяной комплекс является стратегически важным звеном в экономике России. Он обеспечивает все отрасли экономики и население страны разнообразными продуктами переработки нефти: моторным топливом, горюче смазочными материалами, сырьем для нефтехимии и многие другие виды продуктов нефтепереработки. Значит, по любым критериям лучшего локомотива для российской экономики, чем нефтегазовый комплекс, сегодня нет. Россия давно работает на мировом рынке нефти и газа, нефтепродуктов и газо-химической продукции. Ее присутствие там не встречает резких политических действий конкурентов или демпинговых процедур, как при торговле оружием или экспорте металла. Я основываюсь на заключении экспертов. Сохранение на пять-семь лет приоритетности экспорта сырья не нанесет серьезного ущерба природным богатствам России. За 100 лет добычи нефти и газа по оценкам специалистов-геологов мы не использовали и четверти потенциальных запасов углеводородов. Но мы должны реально смотреть на вещи. В условиях морального и физического старения производственных фондов, финансового кризиса сегодня все острее встает вопрос быть или вообще не быть российскому нефтяному сектору экономики. Ускорением этого процесса явилось не только катастрофическое падение мировых цен на нефть, но и стратегические ошибки по отношению к нефтяному комплексу, как со стороны Правительства последних лет, так и руководства Минтопэнерго.

Объем капиталовложений в нефтяную промышленность сегодня не превышает 20 процентов от уровня 1990 года, идет откровенное проедание запасов, когда прирост не обеспечивает текущую добычу. С такими темпами примерно через три года разведочное бурение будет сведено полностью на нет. Эксплуатационное бурение на 40 процентов ниже 1997 года и составляет лишь 15 процентов от объема 1991 года, прямо скажем не самого рекордного. Добыча нефти, в первую очередь, определяется тем, как используется пробуренный фонд нефтяных скважин.

По состоянию на 1 января 1999 года эксплуатационный фонд скважин составляет 133 тысячи единиц. Из них только 98 тысяч единиц находится в работе. Простаивают 35 тысяч скважин. Кроме того, в консервации 28,6 тысячи скважин и 14,7 тысяч скважин находится в контрольном фонде. Итого неработающий фонд скважин, который может сегодня быть использован для добычи нефти, составляет 78,3 тысячи скважин.

Потенциальная добыча нефти из этих скважин оценивается до 85 миллионов тонн нефти в год. При этом надо иметь в виду, что в большинстве неработающих скважин, основные продуктивные пласты выработаны, а не извлеченные запасы нефти остались в низкопроницаемых пластах, которые можно отнести к категории трудноизвлекаемых. Ввод этих скважин в эксплуатацию при действующей налоговой системе для предприятий сегодня невыгоден. Оценочные расчеты показывают, что ввод в эксплуатацию 5 тысяч скважин позволит дополнительно добыть 4-4,5 миллиона тонн нефти в год и обеспечить поступление в бюджет около 380 миллионов тонн.

За его пределы выведены только за год 5,5 тысяч скважин, а введено лишь 2,4. Сегодня в условиях падения цен и сохранения существующей налоговой системы рентабельной следует считать скважину с дебетом не менее 7,5 тонн в сутки, а среднеотраслевой дебет 7,4. Следовательно, получается, что сегодня вся нефтяная отрасль убыточна, как говорится, приехали.

На сегодняшний момент состояние нефтяной отрасли некоторые политики называют тяжелым, однако, эту оценку можно назвать слишком мягкой. Ситуация в данной отрасли сложилась катастрофическая. Резко, более чем в два раза, сократилась добыча, снизился ввод в действие новых месторождений и эксплуатационное бурение. Нефтяники работают в основном на старом фонде скважин. И дело не только в том, что отрасль раздроблена на полутора десятков компаний, которые, по словам некоторых, превратились из добытчиков финансовых средств для страны в крупных заемщиков.

Очередное падение цен на топливно-энергетические ресурсы на мировом рынке обострило и без того сложную ситуацию в нефтяной отрасли. Российский экспорт топлива и энергии в стоимостном выражении сократился за последние три года более чем на треть. Это произошло исключительно за счет очень сильного падения средних контрактных цен на нефть почти вдвое, на дизельное топливо и мазут около 40 процентов. В результате потери только федерального бюджета в 1998 году составили порядка шести миллиардов долларов, порядка 10 процентов его доходной части. Системный и финансовый кризис и решение 17 августа 1998 года, несмотря на последующую более чем трехкратную девальвацию рубля не принесли ощутимого эффекта для предприятий-экспортеров нефти. Это объясняется, в первую очередь, тем, что каждые четыре из пяти экспортируемых тонн нефти заложены под кредиты, обременены валютными обязательствами, что требует соответствующих расходов для обслуживания и погашения долгов.

Существо действующих тенденций и основанная на них прогнозная оценка перспектив развития нефтяного комплекса позволяют утверждать, что в случае сохранения сложившихся на настоящий момент макроэкономической ситуации и структурных параметров нефтяной отрасли энергоснабжение страны будет поставлено под угрозу, а экспортные поставки начнут сокращаться вплоть до их приостановки.

При подобном сценарии развития событий следует ждать, прежде всего, спада добычи в старых нефтедобывающих районах: Северный Кавказ, Урал, Поволжье, Среднее Приобье. В результате прекращения эксплуатации малодебитных нерентабельных скважин. Кроме того, даже крупнейшие отечественные нефтяные компании не смогут изыскивать источники финансирования своих капитальных вложений в перспективные нефтегазоносные провинции и районы. Из-за неплатежеспособности потребителей топливно-энергетических ресурсов сохранится и, к сожалению, расширится практика, связанного кредитования и расчетов по бартеру, что лишит нефтяную отрасль и рублевых источников финансирования, еще более затруднив техническое перевооружение предприятий отрасли. Конечно, нельзя не отметить, что на протяжении ряда лет идет систематическое снижение капиталовложений, сокращаются текущие и капитальные ремонты скважин, около половины нефти добывается из нерентабельных и малодебитных скважин. Это, безусловно, объективные показатели, но нельзя валить все эти проблемы на большое количество компаний, существующих в нефтяной отрасли. Подобные выпады беззубы, так как в тех же обожаемых многими США существуют не только несколько крупных компаний, но еще и полтораста тысяч не больших нефтяных компаний, которые успешно проводят свою экономическую деятельность. При этом мы не видим, что в США существуют большие проблемы с поставками нефти в различные районы страны. Почему существует такое различие? Почему сегодня не получается у существующих частных и госпредприятий? Почему разорилась «Седанко», и почти банкроты «ЮКОС», ТНК, ВНК? Почему за восемь лет в «Конпетролиум» количество работающих скважин сократилось с 13 тысяч до двух с половиной. Это притом, что они ввели более 3 тысяч штук новых, и притом, что запасы на этом месторождении более одного миллиарда тонн. Почему предприятие гибнет, а ресурсы нации бездарно уничтожаются? Где здесь государственный интерес? Надо четко сказать, у нас в России не 14 нефтяных компаний, а более 120, которые добывают нефть. Просто об этих маленьких не принято говорить. Но вот в этих маленьких сегодня производительность труда почему-то в два раза выше, чем в "ЛУКойле". Может дело не в количестве компаний, а в том, как осуществляется контроль над деятельностью последних? Да, конечно, есть в мировой практике примеры успешного функционирования государственных монополий в области добычи нефти. Но эти примеры мы увидим в таких странах, как Бразилия и Венесуэла, страны, которые находятся под пятой у все тех же Соединенных Штатов. Латиноамериканские госмонополии потому и не встречают больших проблем в своей деятельности, что вся их нефтедобывающая промышленность давным-давно ориентирована на рынок США. Американцы, в свою очередь, также заинтересованы в этих странах, поскольку здесь им более комфортно, чем на Ближнем Востоке, который менее зависим от Штатов, чем регионы, которые часто приводят наши «эксперты» из правительственных кругов.

Безусловно, нельзя воспринимать такую точку зрения, как безапелляционную. Необходимо считаться с существующими реалиями, что в мире происходят процессы слияния крупнейших нефтяных концернов. Не просто сердечная привязанность или желание владельцев ведет в их объятия друг друга, это жизненная, экономическая ситуация заставляет идти на эти шаги. Сегодня мировая практика показывает, что именно в этом направлении идет интеграция нефтяных компаний. Я не буду приводить примеры. Они вам известны. Какие компании всемирно известные объединяются друг с другом. По мнению ряда специалистов надо и в нашей стране иметь 3-4 компании всего лишь. Из них минимум должна быть одна государственная компания. ЛДПР говорит, что, да, нужно внедрять схему государственного управления, но это не самоцель, это должна быть только одна из форм, одна из методик подхода к решению вопроса проблемы оздоровления и сохранения в целом всей отрасли. Плюс к этому, конечно, надо считаться при работе с нефтедобывающей отраслью и с мировыми тенденциями, и точка зрения экспертов в нефтяной области должна учитываться. Но как только дело доходит до экономического обоснования этого проекта, тут, ну, ничего нет, никаких обоснований целесообразности. Из этого можно сделать вывод, что проект исключительно социальный, то есть он требует затрат от государства. Об этом надо откровенно и прямо сказать, что для решения вот таких задач, которые здесь поставлены, с точки зрения обеспечения завоза на Север, обеспечения поставок в армию ну, и так далее, для разведки новых месторождений, требуются серьезные затраты. Если у государства есть такие финансовые ресурсы, которые без ущерба для всей остальной экономики страны (это по самым скромным подсчетам 400-500 млн долларов) могут пойти на такую программу, ну, значит, нужно идти в этом направлении. После того, что случилось с нашей экономикой после 17 августа 1998 г. и тех процессов, которые сегодня идут, думается, что, вряд ли такие деньги в ближайшем будущем у государства появятся. Можно даже предположить, как будет происходить решение этой проблемы. Да, действительно, административно вызвать руководителя национальной нефтяной компании и приказать ему посылать бесплатно нефть на Сахалин, после того, как летом Министерство финансов не выделило деньги на закупку нефти, конечно, проще и, наверное, эта задачка будет решена в течение ограниченного промежутка времени. Но что будет потом с этой компанией: либо она тогда придет и в обмен на это потребует снижения налогов, которыми несуществующие нефтяные компании государственные пользуются, да. Как бы не является секретом, что для «ОНАКО», для «Роснефти» существует льготный налоговый режим по сравнению с другими компаниями. Значит, в результате пострадает тот же бюджет, он недополучит этих денег. Поэтому надо тогда откровенно сказать, что это исключительно социальный и затратный проект. Для решения таких-то, таких-то задач у государства есть средства и нужно просто организационные формы для того, чтобы эту задачку решить. Если такая задача стоит, ну, значит, государство полностью вправе использовать свои ресурсы и те активы, которые у него есть для того, чтобы тем или иным образом оптимизировать систему управления.

Что у нас здесь больше всего вызывает вопросов и сомнений? ЛДПР кажется, что вот этим процессом, может быть, поднимем гораздо более серьезные проблемы.

При падении цен на нефть, государство еще больше увеличивает налоговый пресс на нефтяную отрасль. Введены экспортные пошлины, увеличены тарифы на трубу, увеличены тарифы на электроэнергию, увеличены тарифы на железнодорожные перевозки и так далее. Вот где основная проблема зарыта. Несмотря на все объяснения, несмотря на все аргументы, которые неоднократно высказывались и опровергались, до сих пор складывается у некоторых впечатление, что нефтяная отрасль, это дойная корова, которую можно до бесконечности доить. Такая политика привела к тому, что нефтяники не могут нормально обеспечивать нефтепродуктами не только гражданские организации, но и военные объекты. Бывший министр топлива и энергетики Генералов С.В. заметил в одном из своих выступлений:

«Кризисное состояние следующие тяжелые последствия. Так поставки нефтепродуктов для нужд Вооруженных Сил из-за отсутствия в бюджете живых денег осуществляется в крайне недостаточном объеме и нерегулярно. С 1995 года эти поставки сократились практически в пять раз. Это создает прямую угрозу национальной безопасности России, Вооруженные Силы которой сейчас сидят на голодном пайке. Существенно, примерно в 2,5-3 раза снизились поставки нефтепродуктов для предприятий и организаций, финансируемых из государственного бюджета. В первой трети 1990-х годов проведение, например, сельскохозяйственных работ спасали целевые товарные кредиты. В последнее время таких кредитов не стало, однако проблема своевременного обеспечения нефтепродуктами сельскохозяйственных потребителей от этого не исчезла, а напротив усугубилась. Как результат за последние пять лет поставки нефтепродуктов селу снизились втрое.

Наиболее драматическую окраску проблема нефтепродуктообеспечения страны приняла при организации северного завоза. Возникла она из-за того, что компании отказались отпускать нефтепродукты в кредит, поскольку им до сих пор не погашены кредиты за предыдущие годы. В итоге потребовались чрезвычайные меры по спасению, фактически спасению населения в отдельных районах Архангельской области, Камчатки, Чукотки, других субъектов Федерации, в основном на Севере и на Дальнем Востоке.

В целом поставки нефтепродуктов в районы Крайнего Севера за последние годы сократились почти вдвое.»

Выход из сложившейся ситуации правительство видит совершенно в другой плоскости: не облегчить нагрузку на нефтяников, а создать госкомпанию, которая неизвестно когда начнет нормально функционировать.

С виду кажется, что если решение проблемы по изменению ситуации в отрасли заменить задачей по созданию Национальной нефтяной компании, то вот мы и все проблемы разрешим. Да, она и северный завоз обеспечит, она и бюджет наполнит, она и новые месторождения разработает (в чем стоит сильно сомневаться, поскольку только на разработку одного проекта, например Сахалинского шельфа, требуется даже не сотни миллионов, а уже миллиарды долларов). Действительно, ситуация критическая, еще несколько месяцев и начнется катастрофическое падение добычи. Поэтому, ЛДПР считает, что государство, конечно же, вправе делать со своей собственностью то, что оно считает нужным, несомненно. Единственное, возникает чрезвычайное опасение, что тех проблем и тех задач, которые здесь обозначены, этот проект не решит, а отодвинутся на второй план те реальные проблемы и та реальная катастрофическая ситуация в отрасли, о которой здесь столько раз говорилось не улучшится.

Российская беда состоит в том, что нас бросает из одной крайности в другую. Правительство сначала решает провести приватизацию нефтяной отрасли, в результате чего мы и пришли к положению на сегодняшний день, когда реально государство управляет 3-4 компаниями: «Роснефть», «ОНАКО», «Славнефть», «Зарубежнефть». Правда следует оговориться, что «Зарубежнефть» – специальное унитарное государственное предприятие, которое занимается вопросами разработки нефтедобычи в других государствах и выполняет в связи с этим проекты и на Ближнем Востоке, и на очень Дальнем Востоке – во Вьетнаме. Поэтому ее примешивать сейчас в проблему структурного изменения было бы нецелесообразно.

Теперь чиновники решили рвануть в противоположном направлении и усердно пропагандируют идею создания государственной нефтедобывающей компании, которая будет лидирующей, если не единственной на внешнем рынке нефтепродуктов. ЛДПР согласно с теми специалистами, которые недоумевают, какие цели и задачи преследует данный проект. Безусловно, необходимо государственное регулирование в отрасли и обеспечение энергетической безопасности государства, необходимо проводить укрупнение нефтяных компаний с целью повышения капитализации, но в разумных пределах. К этому следует добавить, что создание компании за счет присоединения вышеназванных предприятий с контрольными пакетами акций, находящимися у государства, невыгодно и с точки зрения геостратегии. ОНАКО основные месторождения нефти имеет в Оренбурге, входящем в нефтегазовую провинцию, объединяющую не только собственно оренбургские месторождения, но и Астрахань с ее газоконденсатными месторождениями, и северные районы Казахстана, где сосредоточены перспективные месторождения этой в недавнем прошлом советской республики. Сейчас там существуют тенденции сохранения того технологического комплекса, который образовывался еще в годы существования СССР. Будет преступлением, если мы упустим возможность укрепиться в регионе, в котором уже сегодня наметилась жесткая борьба за лидерство над территорией, имеющей очень хорошие перспективы развития.

Южный регион уже является зоной активной конкуренции крупнейших нефтяных консорциумов. Сюда ринулись даже китайцы с их Китайской национальной нефтяной компанией. Если ОНАКО войдет в состав государственной нефтяной компании, то это не станет эффективным шагом ни для одной стороны, ни для другой, поскольку ОНАКО является типично региональной компанией со сбалансированными объемами добычи и переработки нефти. Было бы куда более эффективно объединить ОНАКО с одной из крупных нефтегазовых компаний, которые занимаются разработкой месторождений в вышеуказанном районе.

Из выше сказанных причин следует, что необходимо выявить реальные причины кризисной ситуации в нефтяной отрасли, чтобы найти рациональные пути выхода из сложившейся ситуации. А причины лежат не так уж и глубоко.

Падение уровня добычи нефти, произошедшее в 1990-1993 годы было связано, в первую очередь, с тем, что, начиная с 1988 года, капитальные вложения в нефтяную отрасль РСФСР были резко сокращены, в связи с ориентацией коммунистического правительства на развитие, казавшейся им более перспективной, нефтедобычи в Казахстане.

Такая политика негативно сказалась на нефтедобывающей отрасли России позднее, уже после распада мощной державы. Сократился не только ввод в действие новых месторождений, но и эксплуатационное бурение. В результате уже в 1994 году было добыто 317,8 млн тонн нефти против 515,9 млн тонн в 1990 году.

Начиная с 1993 года, отрасль стала получать оборудование по связанным кредитам реабилитационных нефтяных займов Мирового Банка, что будем честными, не только не решало проблемы структурной перестройки отрасли, но и сковывало ее дальнейшее развитие.

Нефтяная отрасль стала работать, в основном, с существующим старым фондом скважин (что, по сути, означает работу на стареющем год от года все больше и больше оборудовании). Только благодаря применению новых технологий и оборудования, поступившего в 1994-1996 годах, удалось стабилизировать, (а в 1997 году даже поднять) среднюю добычу скважин. Такое положение позволило поддерживать добычу на уровне чуть больше 300 млн тонн в год (по сравнению с 624 млн тонн в 1988 году). Это притом, что данные Министерства Экономики РФ утверждают, что 300 млн тонн в год является порогом энергетической безопасности страны.

Все реабилитационные кредиты исчерпаны, что и следовало ожидать. Запад приучил отрасль к кредитам, словно к наркотику, а затем оставил привыкшего к яду на голодном пайке, дожидаясь, когда можно будет предлагать свою отраву на грабительских условиях. Начиная с 1999 года, в условиях отсутствия ресурсов для капитальных вложений, отрасль не может компенсировать естественное падение добычи, связанное с истощением используемых месторождений. Кроме того, дефицит средств у нефтедобывающих предприятий приведет к росту числа простаивающих скважин.

Каков прогноз на будущее при такой ситуации? До сих пор в год добывалось около 303,4 миллиона тонн нефти. Согласно расчетам, если не принять сегодня кардинальных экономических и технологических решений, в текущем году следует ожидать снижения добычи на 20-22 миллиона тонн, а это 280-285. Вычтем около 120 миллионов экспорта в дальнее и 20 миллионов в ближнее зарубежье, на Россию останется не более 140-145 миллиона тонн. Порог энергетической безопасности в нашей стране, как мы знаем, определяется уровнем 300 миллионов тонн нефти в год.

О чем говорят приведенные примеры?

Мы пришли к тому, что имели в 1990-1993 годах, когда отрасль находилась в состоянии разрухи после политики, проводимой коммунистическим правительством в последние годы существования Советского государства.

Другая проблема связана уже с деятельностью правительства постсоветской России, которое как уже неоднократно говорилось, стало демократическим только на словах, по сути своей оставшееся тем старым чиновничьим аппаратом КПСС да плюс к этому прибавившиеся настроенные на усиление позиций стран Запада, но только не России, государственные «деятели». Перегруженность нефтяной отрасли налогами привело к тому, что суммы налогов составляют около 60% от выручки. Помимо общих налогов и платежей для всех других отраслей, предприятия нефтяного комплекса уплачивают в бюджет весьма крупные суммы спецналогов и платежей. Доля этих платежей достигает 30%, что в сумме со всеми остальными налогами и составляет выше названные 60% от всей выручки. Значительная часть налогов, это в первую очередь относится к ставкам акцизов, не зависит от результатов хозяйственной деятельности предприятий, а являются фиксированными. Многие представители предприятий ТЭК высказывают одну и ту же проблему, что даже, если в скважине 99% воды с нее все равно взимается акциз. А если количество таких скважин составляет существенную долю в общем, количестве используемых скважин...? Что необходимо сделать для того, чтобы облегчить нагрузку на предприятия отрасли?

Положение мог бы исправить закон «Соглашение о разделе продукции», о котором речь пойдет ниже, где оговаривается, что часть произведенной продукции на основе соглашения передается государству и на сумму переданной продукции снижается сумма уплачиваемых налогов. Однако что это дает на самом деле? Ведь теперь компания вместо уплаты налогов отдает на эту же сумму часть добытой нефти. В результате такой налоговой политики предприятиям выгодно не платить налоги, даже если на них накладываются штрафные санкции. Когда же государственные органы решили все-таки взыскать с неплательщиков все неуплаченные ранее налоги и штрафы за просрочку платежей, то всплыли такие астрономические цифры, что если их выплачивать по графикам, установленным государственными органами, то ни о каком развитии отрасли за счет внутренних резервов не может быть и речи. А это ведет к тому, что бюджет опять недополучит сотни миллионов рублей, которые могли бы быть направлены на погашение многочисленных долгов по зарплате, пенсиям, пособиям и еще по другим трансфертам, а так же на реформы в армии и ВПК.

Вот вам еще один очень показательный пример неудачной политики правительства. Уже всем, очевидно, что налоги, включенные в цену нефти, разоряют нацию. За восемь лет в стране остановлено более 160 тысяч скважин, могущих добывать по 4-5 тонн нефти в сутки. Отмени налоги, и скважина могла бы еще работать 10-15 лет, добыть 10-20 тонн нефти дополнительно без вложения новых капитальных затрат. А ведь каждая скважина с инфраструктурой стоит около одного миллиона долларов.

Страна за последние восемь лет добровольно из-за налогового догматизма и беспринципности нефтяных генералов выкинула 160 миллиардов долларов. Вы вдумайтесь в эту цифру. Потраченны ресурсы на скважины, забранные у всего народа, и добыто не более одного миллиарда тонн нефти на сумму более 100 миллиардов долларов. И после этого правительство говорит, что не знает, где найти средства на покрытие бюджетного дефицита.

Таким образом, мы еще раз убедились в абсолютной неэффективности существующей налоговой системе, требующей большой кропотливой работы по ее изменению.

Требуются несложные, но эффективные методы разумной фискальной политики. Что необходимо сделать для того, чтобы облегчить участь предприятий нефтяной отрасли? Освободить нефтедобывающие предприятия от платежей за пользование недрами, отчислений на воспроизводство минерально-сырьевой базы, акцизов с добычи нефти, осуществляемой вот из этих скважин. Что это дает? Ну, во-первых, освобождает все скважины, простаивающие с 1 февраля от пяти главных налогов: налог на недра, налог на установление материально-сырьевой базы, акцизы, НДС и налог дорожный. Стоимость нефти уменьшается в два раза и появляется смысл реанимировать скважину и работать. Причем это реально можно сделать даже в рамках действующего «инвалидного» законодательства, которое сегодня позволяет эту проблему решить.

Правда следует отметить, что система налогообложения США, Великобритании, Норвегии и ряда других стран, экспортирующих и импортирующих нефть, четко реагирует на изменения нефтяного рынка. Показательный пример можно увидеть в таких странах, как Саудовская Аравия и ряд других ближневосточных стран. Там в прошлом году бюджет пересматривался три раза из-за снижения цен на нефть. Соответствующим образом пересматривались и уровни налогов, взимаемых с нефтяных компаний.

Как следствие бандитской налоговой политики в нефтяном комплексе наблюдается глубокий инвестиционный спад. Если в 1990 году капитальные вложения в нефтяной комплекс составляли 23,62 млрд рублей, то в 1995 году они составляли только 13,7 млрд рублей (в ценах на 1 января 1991 г.), то есть сократились в 1,7 раза. За прошедшие после этого годы ситуация в лучшую сторону не изменилась.

Особенно пострадала нефтедобывающая отрасль, в которой все за тот же период объем инвестиций сократился в два с лишним раза.

Сокращение объемов инвестиционных ресурсов не могло не сказаться на вводе в действие новых производственных мощностей.

Масштабы процессов старения и физического износа действующих производственных мощностей из-за отсутствия денег для их замены приняли такие размеры, что это уже угрожает существованию всей отрасли в целом. Ведь изношенность технологического оборудования составляет более 80 процентов.

Недостаточные инвестиции в нефтяную отрасль негативно сказываются не только на самом процессе добычи нефти, но и на научных исследованиях. В условиях недостаточного финансирования научно-техническая сфера нефтяного комплекса деградирует с повышенной скоростью, теряет кадры и эффективность разработок. Если учесть, что отрасль отличается большой инертностью, то подобные процессы в перспективе грозят крайне тяжелыми последствиями для отрасли и страны. Этот вопрос могло решить соглашение о разделе продукции, но вместо того, чтобы привлечь инвестиции отечественных компаний (именно инвестиции, а не скупку по даровым ценам государственных предприятий) законопроект «О внесении в изменений и дополнений в Федеральный закон «О соглашениях о разделе продукции»» делает практически невозможной инвестиционную деятельность российских компаний в нефтедобывающую отрасль.

Еще один момент. И политикой государства, и политикой в мире тем более в XX веке правит интерес. И вот с этой точки зрения необходимо рассматривать не только с технологической позиции, но следует изучать эту проблему с позиции геополитики. По оценкам международного нефтяного форума нефти осталось из разведанных запасов на 42 года, ну предположим на 50 лет. С позиции истории это мгновения. А в доктрине национальной безопасности Соединенных Штатов четыре важнейших критерия, один из них – контроль по ресурсам энергетическим.

Хороший пример, как Соединенные Штаты используют возможность управления над рынком энергетических ресурсов. В тот период, когда произошли эти события, мало кто знал и интересовался положением дел на энергорынках. 1986 год, цена на нефть составляла 34 доллара за баррель. И вдруг в течение там 7-8 месяцев нефть вдруг резко упала до 20 долларов за баррель. Лишь спустя некоторое время удалось узнать, как Соединенные Штаты смогли провернуть махинацию, которая обошлась тогда балансу Советского Союза в 17 миллиардов долларов и, соединенная с глупостями по водке и с тяжестью гонки вооружений, положила начало разрушению нашей экономики, а затем и страны.

Возникает вопрос о виде контроля над частью нефтедобывающей отрасли, которая принадлежит государству. Во-первых, что хочет государство от эксплуатации такого объекта, как «Роснефть»? То она выступает на рынке каким-то аморфным существом, которое должно оказывать на рынок добычи нефти, но вместо этого то и дело выступает, как объект, на котором государство хочет заработать денег при помощи продажи на аукционе, но почему-то желающих купить что-то непонятное пока не много. То вдруг государство хочет на базе этой компании создать крупную структуру, занимающую на рынке большую нишу и создающую конкуренцию «ЛУКойлу» (по размерам разведанных запасов новая компания будет занимать вообще первое место в мире). Конечно, никто не говорит о том, что государство не должно присутствовать на рынке, но создавать эфемерное образование, которое является политическим инструментом для правительства, постоянно меняющем свои задачи и приоритеты. Без каких-то видимых результатов это похоже на созданье впечатления, что верхушка что-то делает по созданию в отрасли положения, благоприятного для стабильного поступления в государственную казну денежных средств.

Теперь что касается этого закона, точнее изменений и дополнений в закон «Соглашение о разделе продукции». Вроде, если смотреть на сущность такого законодательного акта, то он просто необходим при эксплуатации государственных недр. Однако наше правительство даже из такого благопристойного проекта умудрилось создать то, над чем можно потешаться всему нормальному миру. Спрашивается на кого работает наше правительство на отечественных производителей или на западных инвесторов? Чьи интересы соблюдает государство при принятии поправок в базовые законодательные акты?

А ведь между тем можно сделать реально работающее законодательство, которое способствовало развитию не только отрасли, но и росту богатства народа. В тех же странах Персидского залива мы увидим, что созданное там законодательство эффективно работает, поддерживает свое население и охраняет свои недра. В Кувейте, например, на каждого новорожденного открывается банковский счет, на который перечисляются средства, переходящие государству от нефтедобывающих предприятий по аналогичным нашему закону соглашениям. Тем самым, каждый житель страны уже при рождении начинает получать доход оттого, что используются недра его страны. Средства реально идут на улучшение благосостояния всех граждан, а не только на обогащение правящей верхушки. Такой подход к вопросу об использовании средств, полученных от использования ресурсов страны при владении грамотным налоговым законодательством, и создает тот образ сказочно богатых стран, который имеют нефтяные государства Персидского залива. Подход к налогам, существующий в этих странах, идет на поддержку своих производителей и защиту своих природных ресурсов – богатств, которые сделали из нищих деревень в пустыне современные города, утопающие в зелени, с жителями, которые довольны и своим положением, и государством, их охраняющим.

ЛДПР стремится к тому, чтобы развитие экономики России шло своим путем, основанным на исторических традициях нашей страны с многовековой историей. По этой причине следует уделять больше внимания развитию собственной промышленности, ее ресурсам как технологическим, так и финансовым. Не полагаться на западный капитал, поскольку никто ничего в мире просто так не делает. Упование России на западные деньги не только не поднимет ее из пропасти, в которой она оказалась по воле нынешнего правительства, но и еще больше втянет в зависимость от Запада.

Поэтому на основании выше изложенных фактов будет понятно, почему Либерально-Демократическая Партия России поддерживает отечественных производителей, в данном случае отечественных нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих компаний. Стремится своей деятельностью, всеми своими силами оказать помощь в развитии отрасли, которая является важнейшим звеном не только в экономической деятельности, но и в безопасности страны в целом. Выступая с поддержкой российских нефтяников, ЛДПР заботится не только о промышленности России, но и об ее гражданах, живущих в районе Крайнего Севера, и о российской армии, существующей на голодном пайке, которая не может, обеспечивает безопасности собственной страны. Но, чтобы воплотить в жизнь все эти цели, ЛДПР необходима Ваша поддержка на выборах, так как, только имея большинство голосов в органах законодательной власти, можно суметь реализовать все проекты в реальные законодательные акты. Эти законы смогут реально регулировать ситуацию в экономике России, в том числе и в описанной на страницах этой работы многострадальной нефтяной отрасли.

Поиск по сайту: