 |
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция
Экономический журнал 2008 № 4 Е. М.Малышева2014
| Е.М. Малышева РОССИЙСКАЯ НЕФТЬ И НЕФТЯНИКИ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ О традиционном сырье для получения горючего человечеству стало известно давно. Достаточно долгое время нефть в её природном виде использовалась исключительно освещения или отопления. И только с конца ХIХ - начала ХХ в. нефть и получаемые из неё нефтепродукты, в первую очередь, жидкое топливо стали широко применяться в двигателях внутреннего сгорания. В условиях ХХ столетия, отмеченного небывалым в истории человечества вооружённым столкновением стран и государств – двумя Мировыми войнами – неизмеримо возросла роль горючего, как традиционного сырья для получения горючего. История убедительно подтвердила тезис о том, что обеспеченность воюющих государств именно горючим является важнейшим фактором, влияющим на победу в войне. Нефть, как основной источник горючего, в прошлом столетии становится одним из важных видов стратегического сырья. Советское государство уделяло огромное внимание развитию нефтяной промышленности, которая к концу 1930-х гг. не только стала полностью удовлетворять потребность в горючем армии и флота, но и обеспечивала накопление необходимых запасов в системе обороны страны, её вооружённых сил, а также в государственном резерве. К 1940 г. добыча нефти была увеличена по сравнению с 1930 г. в 1,7 раза, т.е. с 18,5 млн. тонн до 31,1 млн. тонн. Первостепенное значение придавалось руководством СССР изменению сложившегося положения с размещением нефтяной промышленности. В соответствии с решением ХVII съезда ВКП(б) с 1936 г. разворачивается создание нефтяной базы между Волгой и Уралом, так называемого «Второго Баку». Необходимо подчеркнуть, что к 1940 г. добыча нефти в восточных районах нашей страны уже достигала 12 %, а её переработка за пределами Кавказа – 16 %. Вместе с тем, по-прежнему Северный Кавказ и Баку оставались основными нефтеносными районами, в которых добывалось 84,6 процентов всей нефти СССР [1]. То есть, основные виды горючего производились на Кавказе и транспортировались к войсковым частям, дислоцированным в европейской части СССР в основном по железной дороге, а на Дальнем Востоке и в Средней Азии – по Каспийскому морю до Красноводска, затем также посредством железнодорожного транспорта. Тем не менее, в первые же месяцы Великой Отечественной войны службы снабжения горючим СССР столкнулись с огромными трудностями в обеспечении горючим потребностей фронта и тыловых районов. Сложность ситуации была вызвана целым рядом факторов. Прежде всего, это потеря значительных запасов нефтепродуктов, созданных в предвоенный период на территории западных военных округов. В связи с отступлением частей Красной Армии эвакуация большого количества автомобильного, танкового и тракторного горючего оказалась крайне затруднённой и осложнённой. Во-вторых, дефицит железнодорожных цистерн и наливных ёмкостей, значительная часть которых была заполнена подготовленным к эвакуации горючим, но из-за загруженности железнодорожных линий простаивала. Ощущался острый дефицит для подвоза горючего автомобильного транспорта, находившегося в основном на обеспечении войсковых частей. В начале Великой Отечественной войны значительное количество горючего было уничтожено противником в результате налётов люфтваффе: маскировка наших складов, мягко говоря, нуждалась в радикальном обновлении укрытий. В этот тяжелейший для нашей страны период служба снабжения горючим решала беспрецедентные по своим масштабам сложные задачи. Увеличивавшаяся от одной военной операции к другой потребность в горючем вызывала необходимость не только совершенствования системы его подвоза, но и одновременного создания запасов сырья и готовых нефтепродуктов, диктовавшихся задачами оперативно-тыловой стратегической обстановки. Проблеме накопления запасов горючего к каждой стратегической и фронтовой наступательным операциям уделялось первостепенное, исключительно серьёзное внимание. Выполняя решения Государственного Комитета Обороны, Управление снабжения горючим советских войсковых частей в ходе тяжелейших сражений на фронте, изыскивая ресурсы горючего, обеспечивало накопление его запасов. Готовились склады в прифронтовой тыловой зоне, обеспечивались фронты передвижными резервуарами, одновременно решалась задача восстановления стационарных резервуаров на освобождаемой от временной нацистской оккупации районов СССР. Благодаря повседневному вниманию, которое уделяли службы снабжения горючим военные советы и политорганы фронтов и армий, обеспечение горючим войск действующей армии в основном осуществлялось бесперебойно. Практически все операции были своевременно обеспечены горючим. Отделы снабжения организовывали приём горючего, его накопление, укрытие и маскировку. Личным состав службы войсковых соединений и частей, проявлявшим повседневный героизм и самоотверженность приобретался значительный опыт обеспечения войск Красной Армии горючим в различных условиях, обеспечения доставки горючего и смазочных материалов, организация оперативной заправки техники кондиционным горючим, в том числе в условиях боевых действий. Именно в этот период было положено начало дальнейшему развитию и совершенствованию службы. В успешной перестройке народного хозяйства региона Северного Кавказа на удовлетворение потребностей фронта большая доля заслуги рабочего класса, численность которого вместе со служащими, на конец 1940 — начало 1941 г. составила 1 млн. 684 тысячи человек [2]. Северный Кавказ, располагал богатейшими сырьевыми ресурсами для развития различных отраслей промышленности: цементной, нефтедобывающей, тяжелого машиностроения, пищевой, лесной, строительных материалов и т. д. За годы предвоенных пятилеток эти отрасли получили широкое развитие, особенно станкостроение на Кубани и в Адыгее, где ведущую роль занимала промышленность союзного подчинения; удельный вес ее продукции составлял 70,7 % всей выпускаемой краем продукции. В этих успехах была заложена материальная основа быстрой военной перестройки народного хозяйства региона. Как отмечал Кравченко Г.С. «...экономическая победа Советского Союза в Великой Отечественной войне ковалась задолго до ее начала. Темпы роста национального дохода в СССР значительно превосходили темпы его роста в крупнейших капиталистических странах» [3]. С первых дней войны рабочие региона активно включились в борьбу за повышение обороноспособности страны, в перестройку промышленности, обеспечение своевременного выполнения заказов фронта. Государственные и общественные организации региона под особым контролем держали вопросы, связанные с размещением и трудоустройством эвакуированного населения. В каждом районе были созданы оперативные комиссии по делам эвакуации, которые решали вопросы перевозки техники, имущества, перегонки и сохранности скота. Из Адыгеи было эвакуировано большинство крупных промышленных предприятий. В частности, станкостроительный завод им. Фрунзе был эвакуирован в город Уфа. Были созданы специальные группы ответственных работников, в обязанность которых входило налаживание работы эвакопунктов. К началу 1942 г. промышленные предприятия Адыгейской автономной области производили более 25 видов военной продукции, в том числе детали для гранат и минометов, снаряды, патроны, банки для горючей пасты, сабли, кинжалы, кавалерийские седла, пыжи, спички, хозяйственное мыло, обмундирование и другие. Вопросы ускорения темпов развития народного хозяйства, увеличения выпуска продукции осложнились тем, что с первых дней войны с предприятий промышленности, из колхозов, совхозов и МТС области было мобилизовано на фронт большое количество квалифицированных рабочих кадров. Уже в первые три месяца войны в действующей армии находилось около 40 процентов состава Адыгейской областной партийной организации. В чрезвычайно сложных условиях трудящиеся северокавказского своим поистине героическим трудом смогли поддержать необходимый уровень производства промышленной и сельскохозяйственной продукции. Образец самоотверженной патриотической работы проявляли рабочие и инженерно-технические работники Майкопского механического (ныне станкостроительного) завода имени М.В. Фрунзе, которые быстро освоили и наладили производство запалов для гранат. Примеров самоотверженного героического труда рабочих можно привести множество. Вот некоторые из них. По 20-30 часов не уходили с площадки строительства компрессорной станции слесари-монтажники и сварщики нефтепромысла «Хадыженнефть», в 2-3 раза перевыполняя нормы. Бригада операторов во главе с Н. Стеблянским и мастером комсомольцем И. Кременным находилась на промысле сутками. И если до войны для пуска компрессорной станции требовалось свыше полугода, то в 1941 г. она была введена в действие в течение двух месяцев. В результате самоотверженного труда рабочих, на нефтепромысле «Хадыженнефть» с июля по август 1941 г. среднесуточная добыча нефти увеличилась с 299 до 625 тонн [4]. Несмотря на возникшие затруднения с доставкой Бакинской и грозненской нефти в центральные районы страны из-за нехватки транспортных средств, нефтяная промышленность страны зимой 1941 - 1942 гг. со своей задачей в основном справилась. В этом был вклад рабочих нефтяной промышленности Северного Кавказа, которые, несмотря на трудности военного времени, мобилизацию на фронт значительного числа специалистов, сумели увеличить добычу нефти в 1941 г. по сравнению с 1940 г. до 108,4 %, что составило 385 тысяч тонн, и было выше общесоюзных показателей на 2,4 % [5]. Однако с каждым днем возрастали потребности фронта, тыла в жидком топливе, горюче-смазочных материалах. В народном хозяйстве нефть играет громадную роль и в мирное время, но в условиях войны она приобретает особое, стратегическое значение. Наше преимущество в нефти было одним из залогов победы над фашизмом и в достижении этого преимущества — вклад нефтяников, рабочих Кубани, Майкопа, Грозного, Урала, Грузии. Нефтяная промышленность - важнейшая отрасль народного хозяйства. В предвоенные годы у нас в стране была создана мощная нефтяная индустрия, оснащенная передовой техникой, выработаны новые методы эксплуатации скважин. Широко поставленная нефтеразведка прирастила к известным ранее месторождениям новые гигантские площади. Советский Союз располагал значительными природными запасами нефти. Жидкое топливо добывалось в исконных нефтяных районах Апшеронска, Грозного, Майкопа, в Башкирии, на Урале, в Грузии и в Туркмении, в Казахстане и на Востоке, в Сибири. «Современная война - есть война моторов,— писала «Правда» 8 февраля 1942 г. Но моторы сами по себе - безжизненная сталь. Для того чтобы они работали, приносили пользу, разили врага, нужен бензин. Бензин - кровь самолетов, танков, автомобилей, индустрии. Наши нефтяники оживляют холодную сталь моторов, приводят их в действие. Они дадут фронту столько горючего, сколько нужно для полного разгрома врага» [6]. Краснодарский край, расположенный близко к Кавказскому фронту, обеспечивал этот фронт авиационным и танковым бензином, а Черноморский флот - мазутом. Нефтяники-переработчики Северного Кавказа успешно справились с выполнением постановления Политбюро ЦК ВКП (б) от 31 марта 1942 г. о выпуске из нефти специального сырья для заводов Наркомата боеприпасов. За освоение и выпуск специальной продукции для авиационной и танковой промышленности страны Советское правительство наградило 52 работника нефтяной промышленности Краснодарского края орденами и медалями СССР. На нефтепроизводство Кубани было привлечено 1150 женщин, которые, работая машинистами, мотористами, рабочими, продемонстрировали высокий патриотизм. У советских женщин были особые счеты с немецко-фашистскими оккупантами. «На поле боя с озверелыми гитлеровцами погибают сыновья, мужья, братья и отцы многих женщин. Вот почему в дни суровых испытаний, принесенных войной, женщина Советского Союза встала как великая и грозная сила, которую боится враг и которая помогает уничтожать врага. Советские женщины проявили себя как настоящие героини не только на фронте или в партизанских отрядах. Они самоотверженно работают на заводах, фабриках, на промыслах, в колхозах, в научных лабораториях - всюду, где куется победа над врагом….», - так писала «Правда» весной 1942 г. [7]. В крайне тяжелой обстановке, при дефиците квалифицированных рабочих и инженерно-технических работников и эвакуации многих промышленных предприятий военного назначения, краевые, областные, городские и районные партийные организации Адыгеи, Северного Кавказа, опираясь на морально-политическое единство рабочих и колхозников, сумели организовать перевод предприятий гражданской промышленности на изготовление военной продукции. В предельно краткие сроки был налажен выпуск вооружения и боеприпасов на предприятиях Кубани, Ставрополья, Нальчика, Махачкалы, Грозного, Орджоникидзе, Черкесска, Майкопа. Германское верховное главнокомандование придавало большое значение захвату Кавказа с его в то время крупнейшей нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленностью в СССР. Ещё до начала реализации плана «Барбаросса» и нападения на СССР, Германией были захвачены нефтяные промыслы и нефтеперерабатывающие заводы Румынии, и она распоряжалась практически всей нефтяной промышленностью западной континентальной Европы. Во Второй мировой войне была задействована мощная военно-техническая база: сотни тысяч самолётов, танков, на фронтах и тыловых районах использовалось свыше 40 млн. автомобилей и тягачей, на обеспечение функционирования которых десятки млн. тонн горючего. По сравнению с первой мировой войной расход горючего увеличился почти в 10 раз. Потребление горючего в Германии с 1938 по 1944 гг. составило около 60-ти млн. тонн. В 1941 г., после нападения на СССР армиями вермахта по сравнению с 1940 расход горючего увеличился в 1,5 раза, и только в 1943 г. этот показатель достиг объёма в 10,7 млн. тонн [8]. Только для немецкой группы армий «Центр» для обеспечения операции по захвату Москвы под кодовым названием «Тайфун» ежедневно требовалось поставлять от 27 до 29 железнодорожных составов с горючим. [9] Провал «блицкрига» уже к осени 1941 г. остро поставил задачу обеспечения нефтепродуктами вермахта и германской военной экономики. Румынская нефтяная промышленность не покрывала необходимости в горючем, ежегодно сокращая в связи с вывозом имевшихся запасов нефти. Если в сентябре 1941 г. Германией из Румынии было вывезено 375 тыс. тонн нефти, то в январе того же года – 111 тонн, а к февралю всего 73 тыс. тонн. Уже 19 сентября 1941 г. немецкий посланник в Бухаресте докладывал, что к 1 октября все запасы сырой нефти на румынских очистительных заводах будут исчерпаны. Такого же мнения придерживался начальник управления военной экономики германского штаба верховного главнокомандования Георг Томас, по мнению которого, изложенному в докладной записке, единственным путём решения проблемы ликвидации создавшегося дефицита в нефтяном балансе был захват и постановка на службу германскому рейху нефтяных промыслов и танкеров на Чёрном море в России. Одной из главных задач в планах нацистской Германии перед началом агрессии против СССР было обеспечение потребностей вермахта за счет кавказской нефти. Предпринимая наступление на Кавказ, руководство «третьего рейха» планировало захватить Майкопскую, Грозненскую и Бакинскую нефть, затем овладеть иранскими и иракскими нефтяными источниками. «Германия может покрыть свою, потребность в нефти только за счет Кавказа», - отмечалось в «Плане Штаба ОКВ по овладению кавказскими нефтяными районами» 4 мая 1941 г. Это вынуждало нацистское руководство в начале оккупации проводить особую политику в этом регионе. 21 ноября 1941 г. Гитлер отдаёт группе армий «ЮГ» приказ силами 1-й танковой и 11-й армий вермахта вести наступление через Ростов и Крым, чтобы в ближайшее время в первую очередь овладеть Майкопским нефтяным районом. Захват богатств Северного Кавказа, и в особенности его нефтяных запасов, месторождений для гитлеровской Германии имел важнейшее стратегическое значение, о чем свидетельствуют факты. В директиве Гитлера от 23 июня 1942 г. подчеркивалась необходимость объединить все имеющиеся силы для проведения главной операции на южном участке с целью уничтожения противника за Доном, чтобы затем захватить нефтяные районы в пределах Кавказа. О том, насколько остро стоял вопрос о захвате кавказских месторождений нефти, свидетельствовало заявление Гитлера о том, что если он не получит «нефть Майкопа и Грозного, то должен будет покончить с этой войной» [10]. Трудно переоценить надежды, которые возглавлялись вермахтом на военно-экономический потенциал нефтеносных районов Кавказа для потребностей держав ОСИ. «Ежемесячная потребность европейских держав оси, включая оккупированные земли, составляет 1,15 млн. тонн минеральных масел всех видов,— отмечалось в плане штаба ОКВ по овладению кавказскими нефтеносными районами. Германия может покрыть свою потребность в нефти только за счет Кавказа» [11]. По мнению имперского министра экономики, даже если считаться с возможными разрушениями вследствие войны, «через короткий срок кавказские предприятия снова будут в состоянии поставлять в месяц, по меньшей мере, 300 тыс. тонн нефти для сельского хозяйства и промышленности оккупированной России, а сверх того, еще 300 тыс. тонн, необходимых державам оси для их собственных нужд». В документе подчеркивалось решающее значение сохранения в исправности кавказских нефтепроводов, делался вывод: «Нельзя сомневаться в необходимости возможно более раннего овладения кавказскими нефтеносными районами, как минимум - районом Майкопа и Грозного..., а также коммуникациями, по которым будет транспортироваться нефть. Немецким войскам не удается овладеть этими районами с моря до тех пор, пока сохраняет боеспособность русский Черноморский флот... Группе армий «Юг» надлежит... возможно, скорее бросить все необходимые силы вдоль нефтепроводов на Майкоп - Грозный, позднее также на Баку» [12] и т. п. Для оперативного захвата источников кавказской нефти службами немецкой разведки и контрразведки под непосредственным наблюдением адмирала Канариса прилагались значительные усилия. Так, для этих целей был сформирован батальон, вскоре расширенный до полка, из которого в дальнейшем была создана дивизия «Бранденбург». Здесь обучались и готовились отборные солдаты и офицеры для выполнения особых задач, будь то прорыв фронта или забрасывание десанта с самолетов на линию фронта. В их задачу входили как диверсионные акты на военных и экономических объектах, электростанциях, нефтяных промыслах, так и моральное разложение народов Северного Кавказа путем агитации и лже-пропаганды среди национальных меньшинств, а также для добывания и передачи сведений военного характера. Однако эти усилия Абвера - немецкой разведки - не дали ожидаемого и столь желанного результата, как это оказалось с нефтяными промыслами и нефтеперегонными заводами Румынии еще во время ее нейтралитета, о чем свидетельствует доктор Пауль Леверкюн [13]. В ряде документов и материалов вермахта неоднократно подчеркивалась мысль о том, что нефть является главным промышленным сырьем, и все вопросы, связанные с добычей и вывозом нефти, должны «при всех случаях стоять на первом месте». Для эксплуатации кавказских нефтяных районов в июне 1941 г. было запланировано создание «Континентального акционерного нефтяного общества», была принята по этому вопросу специальная директива главного хозяйственного штаба «Ост» («Зеленая папка») [14]. Все экономические меры по ограблению Советского Союза были сосредоточены в специально созданном для этих целей экономическом штабе особого назначения «Ольденбург». Приказ Кейтеля от 16 июля 1941 г. по осуществлению инструкций, изложенных в «Зеленой папке», требовал, чтобы войска и военные инстанции, командиры подключились и поддержали меры по ограблению оккупированной территории и, прежде всего, нефти и сельскохозяйственных продуктов. Конфискованные запасы продовольствия, награбленная и реквизированная воинскими частями продукция должны быть использованы «для покрытия потребностей вермахта, для так называемых «восточных войск» и для снабжения имперской территории» [15]. В Берлине в 1942 г. был открыт специальный научно-исследовательский институт по использованию экономического потенциала Кавказа, в котором главное место отводилось нефтяным ресурсам. На одном из совещаний руководящих немецких должностных лиц в оккупированных областях Геринг 6 августа 1942 г. поставил перед гаулейтерами высокие планы поставок сырья из оккупированных областей. Планы, которым не суждено было сбыться. Трудящиеся оккупированных районов оказали массовое противодействие экономической политике захватчиков и сорвали их программы. В германском министерстве прекрасно понимали, - как отмечал статс-секретарь в отставке Ганс-Иоахим Рике, - что для этого нужно более или менее добровольное сотрудничество населения этих областей» [16]. Однако воплощению в жизнь этих и иных имперских притязаний на богатства Северного Кавказа помешали совместные действия многонационального рабочего класса и крестьянства региона, объединенных в партизанские отряды и подпольные организации, патриотизм населения оккупированных нефтеносных районов. В соответствии с общим планом летней наступательной кампании 1942 г. германское командование приступило к захвату Кавказа, затем предполагалось овладеть Грозным и Баку. Начав наступление на Кавказ, к концу дня 9 августа моторизированные части 1-й немецкой танковой армии ворвались с боями в Майкоп. Первостепенной задачей было захватить горючее и нефть. Однако этим планам не суждено было осуществиться, и они остались только на бумаге. Благодаря предпринятым партийными и советскими органами власти срочным мерам, ещё до 1 августа удалось эвакуировать вглубь страны свыше 600 вагонов с различным буровым оборудованием. Имевшиеся запасы сырой нефти были вывезены на переработку в Грозный. В соответствии с решением Государственного Комитета Обороны были выведены из строя все предприятия нефтепромыслов Майнефтекомбината, ликвидировано 850 скважин. Скважины. Компрессоры, ТЭЦ, нефтенасосы, нефтеперерабатывающий завод № 5 с заготовленными 80-ю тысячами нефтепродуктов, в том числе оборудование всех компрессорных станций с парком 113 компрессоров, все наземное оборудование действующих скважин, буровое оборудование были уничтожены. Уже в ходе боевых действий на территории Краснодарского края было уничтожено более 52 тыс. куб. м нефти, повреждены емкости, коммуникации, так что об использовании нефти Кубани и Адыгеи не могло быть и речи. Для освоения Майкопского нефтеносного района вслед за танковой армией в Майкоп вошли специальные части немецких специалистов по нефтяному делу. Однако проводимые оккупантами облавы по обнаружению укрытого нефтяного оборудования, равно как поиску и выявлению специалистов-нефтяников из местного населения не дали никаких результатов. По признанию одного из помощников Геринга «здесь пришлось преодолеть невероятные трудности, так как все сооружения были полностью разрушены, подъездные пути в условиях начинающей сырой погоды «большей частью невозможно было использовать...». Немецкие технические специалисты, ознакомившись с состоянием нефтепромыслов Майнефтекомбината, пришли к выводу, что «было бы целесообразнее использовать подготовленное для Кавказа оборудование в Румынии или в районе Вены, чем в Майкопе» [17]. Вскоре после оккупации немецким командованием был создан специальный центр управления восстановлением нефтепромыслов; представители немецкого центра и спецгруппы технических бригад находились в Хадыженске, Апшеронске, Нефтегорске и на нефтеперегонном заводе г. Краснодара. Перед этими организациями была поставлена задача выпуска минеральных масел, в которых фашистская армия испытывала нужду. Несмотря на предпринятые усилия, оккупанты не получили ни одного килограмма масла, после чего переключились на «выпуск» бензина. Сюда было завезено до 1000 человек немецких специалистов-нефтяников, из Германии доставлено буровое оборудование и техника. 500 человек было насильственно мобилизовано из местного населения и военнопленных. В Хадыженске был организован специальный лагерь военнопленных-нефтяников, однако работа и все мероприятия фашистов подавляющим большинством нефтяников саботировалась. Советские граждане, жители нефтяных районов Краснодарского края – Абинского, Нефтегорского, Северского и других – решительно воспротивились попыткам наладить добычу и переработку нефти. Ещё до оккупации Нефтегорским райкомом ВКП (б) и Апшеронским комитетом ВКП (б) было подготовлено 400 и 100 соответственно рабочих-партизан для проведения диверсий и срыва нефтеразработок. В силу этих причин за 5,5 месяцев оккупантам так и не удалось восстановить работу нефтепромыслов. Партизаны всеми средствами тормозили нефтяные работы немецким оккупационным властям. Об активности партизан-нефтяников можно было судить уже по одному тому, что оккупанты вынуждены были объявить населенные пункты и нефтепромыслы сплошной зоной партизанской опасности и держать здесь постоянные армейские части. Не помогла оккупантам установка «попытаться использовать заранее политические и прочие средства, чтобы, учитывая возможные явления распада в русском государстве после первых крупных немецких успехов, способствовать возникновению самостоятельного государственного образования на Кавказе». В геополитических целях нацистской Германии, на Юге СССР намечалось создание рейхскомиссариата «Кавказ». Во главе гитлеровской администрации в регионе должен был стоять «Имперский покровитель по Кавказу» или «Наместник Кавказа». Такое государство, по мнению властей, «было бы, разумеется, заинтересованно в сохранении продуктивности нефтяных предприятий» [18]. С этой целью была предпринята провалившаяся фашистская попытка заигрывания с местным населением, так называемый «Кавказский эксперимент». На горном Кавказском перевале при разгроме немецкой части наши бойцы захватили секретный приказ командующего 44 германским армейским корпусом от 8 августа 1942 г. «Здесь нужно действовать иначе, чем на Дону, - гласит приказ. – «Считаться с тем, что в этих районах добровольные группы горно-кавказского населения могут сыграть немалую роль. Восстание горных народов Кавказа, направленное против нас, может иметь тяжелые для нас последствия... Необходимо проработать приказ о запрещении грабежей... [19] О тактике оккупационных войск на территории Кавказа любопытные документы обнаружены автором настоящей статьи (Малышева Е.М.) в бывшем «трофейном архиве» (ныне это Центр хранения историко-документальных коллекций в Москве (ЦХИДК). Например, «Памятка относительно отношения к Кавказским народам» из архивного дела № 341 открывается пунктом «а»: «Кавказцы имеют выразительное национальное чувство и сознание племени; они свободолюбивы и горды. Одновременно они очень чувствительны. Поэтому физические наказания и оскорбления по отношению к кавказцам не допускаются… …Кавказцы ожесточенно сопротивляются каждому чужому завоевателю, который намеревается их угнетать. Поэтому следует ласково обращаться с Кавказским населением, пока не имеется обоснованного повода к другого рода обращению. Рекомендуется осторожность в обращении с городским населением, пропитанным советской интеллигенцией». [20] Не дали ожидаемого результата попытки и ухищрения поборников «нового порядка» склонить народы Северного Кавказа к предательству Родины. Здесь сыграло свою роль изменение тактической концепции оккупационных органов при поддержке министерства по восточным вопросам: было решено провести так называемый «Кавказский эксперимент» летом-осенью 1942 г. с целью привлечения на свою сторону населения оккупированных районов. Результаты неудавшегося «эксперимента» доказывают необоснованность утверждений об «упущенных возможностях» фашистской оккупационной политики. Как раз возможности воздействия «пряником» фашистские органы использовали на Северном Кавказе с первых дней оккупации. Была пущена в действие измененная пропагандистская тактика, одобренная самим Гитлером, обещания населению «свободы и благосостояния», создание национальных органов управления, восстановление единоличных крестьянских хозяйств и всех связанных с этим благ. Представляется абсолютно несостоятельной оценка Пфеффером К.Г. поведения фашистов на захваченных территориях: «В оккупированных областях и районах боевых действий, расположенных за пределами Германии, немецкие солдаты... испытывали глубокое уважение к себе и несокрушимую веру в собственную правоту, что придавало их поведению простоту и скромность». [21] Против оккупационной политики фашистов на Северном Кавказе велась борьба в самых разнообразных формах на всей оккупированной территории Российской Федерации. Так было и на Северном Кавказе. Не помогли расчеты на реанимацию частнособственнической психологии, не помог страх перед расправой, террором, не оправдалась тщательно разработанная экономическая программа оккупационных властей. Восстановлению нефтепромыслов и добыче нефтепродуктов постоянно противодействовали партизаны и патриоты рабочие-нефтяники. В абсолютном своем большинстве рабочие-нефтяники доказали свою верность Родине активной борьбой с оккупационными частями или саботажем их мероприятий. Не обошлось без нескольких немногочисленных групп предателей, которых настигло партизанское возмездие: за предательство было расстреляно 55 человек [22]. 10 октября 1942 г. в газете «Грозненский рабочий» была опубликована статья «Майкопские партизаны» И. Лапигонова. Журналист писал: «Заняв район Майкопа, немцы сразу же кинулись к нефтяным промыслам. Однако надежды гитлеровцев на майкопскую нефть не оправдались, на месте промыслов они нашли развалины. Скважины были забиты, нефтепровод разрушен. С этого начали свою работу майкопские партизаны. Они не дали врагу нефти. Майкоп стал мертвым городом. Люди старались не попадаться на глаза фашистским головорезам. Жизнь ушла в леса и горы, где действовало несколько партизанских отрядов. Напрасно фашисты разыскивают нефтяников. Они здесь. Партизанский отряд за короткое время уничтожил на лесных дорогах 100 немецких солдат и офицеров. Не найти немцам майкопчан-нефтяников, зато партизаны-нефтяники ежедневно находят немцев и беспощадно уничтожают их» [23]. Автору настоящей статьи доводилось дважды принимать участие, в годы обучения в аспирантуре в Москве, в организованных руководителем Центра военной истории России ИРИ РАН профессором Куманёвым Г.А встречах с Наркомом нефтяной промышленности СССР Байбаковым Николаем Константиновичем, в 33 года возглавлявшим это ведомство в течение 10 лет. Я спросила у него, почему после войны прекратилась добыча и разработка знаменитой Майкопской нефти. Он ответил, что действительно, Майкопскую нефть называли «белой», т.к. она давала со сравнительно небольшими затратами высокооктановые бензины. Однако её запасы не столь велики, по экспертным оценкам, чтобы восстанавливать Майнефтекомбинат, но нефть в Майкопе есть, и она может быть со временем востребована. С 1 по 28 сентября 1942 г. вооружённые части вермахта пытались в упорных боях овладеть Грозным, а в последующем и Баку. Однако, несмотря на превосходство противника в силах и средствах, ему советскими войсками в этом районе было нанесено тяжёлое поражение, и нацистские планы по захвату Грозненского и Бакинского нефтяных районов были успешно сорваны. Сохранение Грозного и Баку имело исключительно важное значение, так как в этом регионе находились главные запасы нефти и горючего для обеспечения Советских Вооружённых Сил и Военно-Морского Флота. Однако доставка горючего фронтам была чрезвычайно осложнена. Так как выход по железной дороге в европейскую часть СССР был перекрыт неприятелем, и потребовались неимоверные усилия и героизм железнодорожников, чтобы не допустить срыва обеспечения горючим из этого района всей нашей действующей армии. В предгорных и горных районах Кавказа основным видом транспортировки был автомобильный, что в свою очередь требовало увеличения расхода автомобильного бензина, расход которого составлял в период оборонительных сражений более 50 %. В результате выхода фашистских войск в район Воронежа, к Волге и предгорьям Главного Кавказского хребта, во втором полугодии обстановка с перевозками ещё более осложнилась; значительные участки коммуникаций, соединявших центральные и южные районы оказались перерезанными. В связи с создавшейся обстановкой отгрузки горючего были перенесены на волжские и уральские пункты налива. Одновременно форсировался вывоз всех нефтепродуктов из Грозного и Краснодара на Махачкалу железнодорожными вертушками, а из Астрахани нефть переправлялась вверх по Волге. Для транспортировки горючего, вырабатывавшегося на кавказских нефтеперерабатывающих заводах, оставался единственный выход: из Баку на Красноводск, затем через Каспийское море на Гурьев, затем железнодорожным окружным путём по Средней Азии, южному Уралу и Поволжью. В связи с тем, что значительное количество железнодорожных частей оказалось запертым на железных дорогах Северного Кавказа и Закавказья, была осуществлена беспрецедентная в мировой практике переправа цистерн морем на плаву. В Баку и Махачкале цистерны, как правило, без колёс, погружались в воду и буксировались морем, а их колёсные пары перевозились баржами. Берлинское радио в середине ноября 1942 г. сообщило о том, что налажена работа Майкопских нефтяных промыслов и Германия обеспечивает свои потребности на 30 % кавказской нефтью. Это не соответствовало действительности — Майкопской нефти фашисты не получили [24]. Значение подвига партизан, рабочих-нефтяников здесь трудно переоценить. Только на Северном Кавказе в августе - сентябре 1942 г. действовало 100 партизанских отрядов. Общая численность только учтенных Центральным Штабом партизанского движения человек в оккупированных районах РСФСР состояло 250 тыс. человек. 2,5 тыс. человек сражались с оккупантами в Краснодарских отрядах Майкопского, Анапского, Армавирского соединений. На Северном Кавказе было создано более 200 партизанских отрядов. Рабочие-нефтяники, все население региона ответили оккупантам ожесточенным всенародным сопротивлением. За период борьбы в тылу врага только партизаны и подпольщики Кубани истребили свыше 12 тыс. гитлеровских солдат и офицеров, в том числе 2 генералов, ранили 3 тыс. 600 и взяли в плен более 300 фашистов. Уничтожили и захватили 206 вражеских автомашин с войсками и грузами, 32 подводы с боеприпасами, 80 мотоциклов, 6 танкеток, 1 танк, 8 бронемашин, 2 самолета, свыше 100 пулеметов, 1115 винтовок и автоматов и много другого вооружения. Партизаны взорвали и пустили под откос 14 крупных эшелонов с войсками и грузами, при этом уничтожили 15 паровозов, мотовоз и 307 вагонов, взорвали 20 железнодорожных мостов, 37 деревянных мостов, 7 складов с боеприпасами и продовольствием, 8 дзотов, сожгли 3 нефтевышки и др. Родина по достоинству оценила славные боевые дела кубанских партизан и подпольщиков. Орденами и медалями Советского Союза награждено 978 человек, двум партизанам присвоено высокое звание Героев Советского Союза [25]. Именно преимущества плановой социалистической советской системы народного хозяйства позволяли органам власти с самого начала боевых действий, умело, преодолевая неимоверные трудности, обеспечивать быструю мобилизацию и наиболее целесообразное перераспределение всех материальных и людских ресурсов страны в интересах успешного ведения борьбы с немецко-фашистскими захватчиками. Эти преимущества в сочетании с самоотверженными усилиями тружеников тыла дали возможность в ходе войны при меньшей производительной базе выпускать больше продукции. Благодаря самоотверженности трудящихся и умелой мобилизационной работе всех структур управленческого аппарата в центре и на местах, был осуществлён быстрый перевод народного хозяйства на военные рельсы, создан прочный организованный тыл. Уже во втором полугодии 1941 г. по сравнению с первым полугодием среднемесячный выпуск боевых самолетов возрос в 2,2 раза, ручных и станковых пулеметов в 2,5 раза, полевых орудий в 3 раза, пистолетов-пулеметов в 8 раз, минометов всех калибров более чем в 1,5 раза и т. д. Рост военного производства продолжался ускоренными темпами в условиях, когда война уже бушевала на значительной части территории СССР, вражеской армией были оккупированы важнейшие промышленные и сельскохозяйственные районы юга, Донбасс, началась блокада Ленинграда, нанесён неисчислимый урон народному хозяйству СССР. При этом в первые месяцы войны Советское государство оказалось способным осуществить беспрецедентное в истории стран и народов перебазирование производительных сил из угрожаемых районов на восток. «Эвакуацию промышленности во второй половине 1941 и начале 1942 гг. и ее «расселение» на востоке, - пишет в своей книге английский публицист Александр Верт, - следует отнести к числу самых поразительных организаторских и человеческих подвигов Советского Союза во время войны». На 2-3 тыс. км только по официальным отчетам Народного комиссариата путей сообщения в течение второго полугодия 1942 г. были вывезены в тыл миллионы людей, оборудование, 2593 промышленных предприятия и другие материальные и культурные ценности. Если же учесть, что значительная часть производительных сил СССР вывозилась в глубокий тыл по решениям местных органов с использованием всех видов транспорта и без необходимой документации, то приведенная выше цифра не полностью отражает тех громадных усилий, которые были предприняты для налаживания и обеспечения военного производства в тылу. Подавляющая часть эвакуированных предприятий с освобождением территории вновь была восстановлена. Фактически на тысячи километров переместилась целая индустриальная страна. Для этого потребовалось по неполным данным более 1,5 млн. вагонов или 30 тыс. железнодорожных составов. Построенные в одну линию эти вагоны заняли бы путь от Бискайского залива до Тихого океана. Советская экономика переживала в тот период самые большие трудности за все годы Великой Отечественной войны. Многие предприятия из-за эвакуации временно прекратили выпуск продукции, что сразу же привело к падению общего объема промышленного производства. Возникли серьезные транспортные затруднения, остро стоял вопрос об обеспечении важнейших отраслей экономики квалифицированными кадрами. В сложных условиях необычной суровой зимы 1941-1942 г., стойко перенося неимоверные тяготы и лишения, рабочие эвакуированных предприятий вместе с трудящимися Поволжья, Урала, Сибири, Алтая, Казахстана и Средней Азии быстро восстановили прибывавшие фабрики и заводы. К середине 1942 г. в восточных районах СССР начало вновь действовать свыше 1200 крупных предприятий, перебазированных с запада. Уже в марте 1942 г. восточные районы СССР дали столько военной продукции, сколько давали до войны предприятия всего Советского Союза. Эвакуация была составной, хотя и вынужденной частью перестройки народного хозяйства СССР на военный лад. Успешное осуществление этого грандиозного производственного маневра было под силу только социалистическому государству. Оно во многом и предопределило ускоренное развертывание в восточных районах страны мощной военно-промышленной базы. Неизмеримо возросло значение Урала, ставшего становым хребтом обороны Советской страны. Вскоре уральская промышленность стала производить до 40 % всей валовой продукции, в том числе 60 % средних и 100 % тяжелых танков. Каждый второй снаряд, выпущенный по врагу, был изготовлен из уральской стали. До войны броневая сталь на Урале не производилась. Чтобы удовлетворить потребности фронта в специальных сортах черных металлов, ученым и металлургам и, прежде всего, коллективу Магнитогорского металлургического комбината в кратчайшие сроки пришлось освоить технологию выплавки броневой стали в больших мартеновских печах. Впервые в истории мировой и отечественной металлургии магнитогорцы применили блюминг для получения танковой брони, совершив технический переворот в металлургическом деле. Производство броневой стали возросло с сентября 1941 г. по январь 1942 г. в 98 раз. Одновременно здесь осуществлялась широкая программа промышленного и транспортного строительства. В итоге уже в 1942 г. валовая продукция всей промышленности на Урале по сравнению с 1940 г. увеличилась в 2,8 раза, а выпуск военной продукции — более чем в 5 раз. Резко возрос военно-экономический потенциал и других восточных районов. Так, в Западной Сибири валовая продукция всей промышленности возросла в 2,4 раза, в том числе военное производство в 27 раз, а в Поволжье соответственно в 2,5 раза и в 9 раз. «Вновь созданная по ту сторону Урала или перебазированная туда военная промышленность работала теперь на полную мощность и позволяла обеспечить армию достаточным количеством артиллерии, танков и боеприпасов», — был вынужден отметить в своей книге бывший гитлеровский генерал К. Типпельскирх, освещая события 1942 г. Всего лишь около года потребовалось труженикам советского тыла, чтобы перевести все народное хозяйство на военный лад. А между тем в нацистской Германии, где военное хозяйство создавалось еще в годы, предшествовавшие второй мировой войне, на это ушло около семи лет. В ноябре 1941 г. промышленное производство, дезорганизованное немецкой оккупацией важнейших экономических районов и перебазированием более 1500 заводов на восток, упало до 52 % от уровня ноября 1940 г. Однако по завершении второго этапа эвакуация промышленного потенциала (лето 1942 г.) обозначился явный подъем экономических показателей. Важную роль в этом сыграла деятельность Комитета по учету и распределению трудовых ресурсов, на который была возложена задача обеспечения перебазированных предприятий рабочей силой. Острота проблемы обеспечения трудовыми ресурсами различных отраслей экономики определялась тем обстоятельством, что 11 млн. человек находились в рядах Красной Армии. Благодаря трудовому героизму рабочего класса, колхозного крестьянства, народной интеллигенции, продуманной системы организации руководством страны взаимопомощи всех республик Союза ССР, удалось перевод народного хозяйства страны на военный лад осуществить в течение одного года. Для решения идентичных задач Англии потребовалось более 2-х лет, Германия отмобилизовала свою экономику за 6 лет. В оперативном решении задач перевода экономики СССР на военные рельсы сказался приоритет планового ведения народного хозяйства. Жесткая административно-командная система с ее моральными, материальными, социальными издержками, ничем не оправданная в мирное время, находила частичное объяснение в годы военного лихолетья. В сложное, тяжелое время периода Великой Отечественной войны проявилось социально-классовое и политическое единство трудящихся СССР и Северного Кавказа, патриотизм и интернационализм народов Советского Союза, в том числе работников нефтяной промышленности Кавказа, и именно они стали могучим источником нашей Победы |
Ветераны выпуск 19. Из истории развития нефтяной и газовой промышленности
Забытый нарком: к 100-летию со дня рождения И.К. Седина
А.А. Матвейчук с.64-77.
Поиск по сайту: