Речевой конфликт (к вопросу о термине)

Конфликт как феномен языка и речи

Оптимальный способ речевого общения принято называть эффективным, успешным, гармоничным, корпоративным и т.п. При его изучении рассматриваются пути создания речевого комфорта для участников коммуникативного акта, средства и способы, используемые коммуникантами для обеспечения или разрушения гармоничного общения.

В поле внимания исследователей включаются такие явления, как языковой конфликт, ситуация (зона) риска, коммуникативная удача/неудача (помеха, сбой, провал) и др. Наиболее общими и часто используемыми в специальной литературе терминами для обозначения конфликтного типа речевого общения являются термины «языковой конфликт» (ЯК) и «коммуникативная неудача» (КН).

При определении того или иного понятия необходимо исходить из природы данного явления. О лингвистической (языковой) природе конфликта в речевом общении говорит следующее:

1) адекватность/неадекватность взаимного понимания партнеров по коммуникации обусловливается в определенной степени свойствами самого языка;

2) знание нормы языка и осознание отклонений от нее способствует выявлению факторов, приводящих к непониманию, сбоям в общении и к конфликтам;

3) любой конфликт, социально-психологический, психолого-этический или какой-нибудь другой, получает и языковую репрезентацию.

Тем не менее, термин «языковой конфликт», по нашему мнению, не отражает всей широты и многообразия речевого поведения партнеров по коммуникации. Непонимание, недоразумения, дискомфорт или конфликт в общении, спровоцированные природой языкового знака (например, лексической или грамматической многозначностью, динамичностью значения языковых единиц, отсутствием естественной связи между «означаемым» и «означающим», между знаком и предметом и др.), можно было бы назвать следствием собственно языковых помех. Но это только один из возможных факторов, обусловливающих характер общения; в реальности действует их комплекс. Есть достаточные основания использовать термин «речевой конфликт», содержание первой части которого определяется особенностью понятия «речь». Речь - это свободный, творческий, неповторимый процесс использования языковых ресурсов, осуществляемый индивидом. Контекстность, ситуативность и вариативность - вот те признаки, которые определяют речь, но не язык. Во-первых, они связаны с тем, что речь является творением человека (автора), который имеет свои коммуникативные намерения, определенный уровень владения языком, психологическое состояние, отношение к собеседнику и пр. Во-вторых, есть еще и собеседник (слушающий или читающий), с собственной целью, ориентацией на говорящего или отсутствием ее, адекватной/неадекватной трактовкой языкового знака или высказывания адресата в целом, языковым вкусом и многими другими особенностями, определяющими характер поведения собеседников и не умещающимися в рамки языковой системы. Считаем, что область речевого поведения не может ограничиваться исследованием только собственно лингвистической его природы, а значит, и термин «языковой конфликт» неполно отражает суть данного явления.

Требует разъяснения и само понятие «конфликт» как лингвистический феномен в ряду понятий, связанных с оценкой результативности коммуникативного акта. Возникающий в процессе естественного диалогического общения различного рода дискомфорт получил разные названия: коммуникативный сбой, коммуникативный провал, коммуникативное недоразумение, коммуникативная неудача и др. Под коммуникативным сбоем (термин Е. В. Падучевой) обычно понимается возникновение в высказывании «иного смысла», не предполагавшегося субъектом речи, причиной чего является использование участниками коммуникации разного набора кодов для передачи и получения информации. Как отмечает Н. Л. Шубина, «коммуникативный сбой следует отличать от коммуникативного дефекта (ошибки), обусловленного незнанием правил коммуникации, отсутствием языковой компетенции или недостаточной культурой владения родным языком». Коммуникативный сбой и коммуникативный дефект очень близкие понятия, и одно часто обусловливает другое: незнание правил коммуникации или некомпетентность одного из участников коммуникации определяет выбор такого кода для передачи или получения информации, который не соответствует ситуации общения, провоцирует неадекватную интерпретацию высказывания (появление «иных» смыслов); что, в свою очередь, также может привести к коммуникативному сбою.

Ошибки в идентификации КА Е. В. Клюев называет коммуникативным промахом.

Т. В. Шмелева использует термин «коммуникативный провал», обращая внимание, прежде всего, на «соавторство» партнеров по коммуникации, их кооперативные действия по отношению друг к другу в диалоге, отсутствие которых приводит к безуспешности или коммуникативному провалу общения. Термин «коммуникативный провал» употребляет и В. В. Красных, понимая его как полное непонимание, в то время как «коммуникативный сбой» трактуется автором как неполное понимание.

Термин «коммуникативная неудача» (далее также - КН) наиболее часто встречается в специальных исследованиях, связанных с оценкой результата коммуникативного акта, и традиционно включает в себя следующее содержание: полное или частичное непонимание высказывания партнером коммуникации, т.е. неосуществление или неполное осуществление коммуникативного намерения говорящего. Согласно концепции О. П. Ермаковой и Е. А. Земской, к КН относятся и «возникающий в процессе общения не предусмотренный говорящим нежелательный эмоциональный эффект: обида, раздражение, изумление», в котором, по мнению авторов, и выражается взаимное непонимание партнеров коммуникации. Таким образом, термин «коммуникативная неудача» оказывается очень емким в силу широты охватываемого им явления: любое непонимание партнерами по коммуникации друг друга, любой нежелательный эмоциональный эффект являются КН. Коммуникативные недоразумения и сбои, на наш взгляд, - частные проявления КН и могут быть сняты в процессе коммуникации с помощью дополнительных коммуникативных шагов: переспросов, уточнений, пояснений, наводящих вопросов, переформулирования, в результате чего может быть осуществлено коммуникативное намерение говорящего.

Следовательно, не всякая КН является коммуникативным (речевым) конфликтом. Конфликт подразумевает столкновение сторон, состояние противоборства партнеров в процессе коммуникации по поводу несовпадающих интересов, мнений и взглядов, коммуникативных намерений, которые выявляются в ситуации общения. Речевой конфликт имеет место тогда, когда одна из сторон в ущерб другой сознательно и активно совершает речевые действия, которые могут выражаться в форме упрека, замечания, возражения, обвинения, угрозы, оскорбления и т.п. Речевые действия субъекта определяют речевое поведение адресата: он, осознавая, что указанные речевые действия направлены против его интересов, предпринимает ответные речевые действия против своего собеседника, выражая отношение к предмету разногласия или собеседнику. Эта противонаправленная интеракция и есть речевой конфликт.

В ходе конфликта речевое поведение коммуникантов представляет собой «две противоположные программы, которые противостоят друг другу как целое, а не по отдельным операциям...». Эти программы поведения участников коммуникации определяют выбор конфликтных речевых стратегий и соответствующих речевых тактик, которым свойственно коммуникативное напряжение, выражающееся в стремлении одного из партнеров побудить другого так или иначе изменить свое поведение. Это такие способы речевого воздействия, как обвинение, принуждение, угроза, осуждение, убеждение, уговор и др., выходящие за рамки понятия «языковой конфликт». Таким образом, возвращаясь к проблеме термина, считаем, что употребление термина «языковой конфликт» применимо к различного рода коммуникативным помехам, имеющим собственно лингвистическую природу. Такие помехи потенциально могут стать причиной столкновения между партнерами коммуникации. Речевой конфликт - неадекватное взаимодействие в коммуникации субъекта речи и адресата, связанное с реализацией языковых знаков в речи и восприятием их, в результате чего речевое общение строится не на основе принципа сотрудничества, а на основе противоборства. Если языковой конфликт является предметом исследования системной лингвистики, то речевой конфликт - предметом лингвопрагматики, социолингвистики, психолингвистики, коммуникативной лингвистики. Естественно, что при наличии языкового и речевого конфликта можно говорить и о существовании неречевого конфликта, который развивается безотносительно к речевой ситуации: конфликт целей, взглядов. Но поскольку репрезентация неречевого конфликта происходит в речи, то он тоже становится предметом исследования прагматики в аспекте отношений и форм речевого общения (спор, дебаты, ссора и пр.) между участниками коммуникации.

В качестве материала при исследовании речевого конфликта используем записи программы «К барьеру» (ведущий В. Соловьев, канал НТВ). В этом случае мы получаем возможность наблюдать «живое» общение, изначально содержащее, по замыслу автора программы, зерно межличностного конфликта.

Для начала определим понятие конфликта как такового. Вслед за В.С. Третьяковой, под конфликтом будем понимать ситуацию, в которой происходит столкновение двух сторон (участников конфликта) по поводу разногласия интересов, целей, взглядов, в результате которого одна из сторон сознательно и активно действует в ущерб другой (физически или вербально), а вторая сторона, осознавая, что указанные действия направлены против его интересов, предпринимает ответные действия против первого участника (1, с. 127-140). Так понимаемый конфликт может возникнуть только на базе коммуникативного контакта: противоположность позиций или мысленное действие, никак не выраженное вовне, не являются элементом начавшегося конфликта, и нет конфликта, если действует только один участник.

Таким образом, речевой конфликт – это результат особого типа взаимодействия субъектов, некоторое состояние участников коммуникативного акта, возникающее как результат речевого поведения.

К числу факторов, характеризующих причины и характер конфликта, В.С. Третьякова относит язык и речь. Социальная сущность языка, его конвенциональная природа позволяют рассматривать язык в качестве кода, единого для говорящих на данном языке, создающего условия для понимания, поэтому можно говорить о языке как о средстве установления контакта в речевом общении. Другое дело – речь. Речь – явление индивидуальное, это творческий и неповторимый процесс использования ресурсов языка. Ситуативная обусловленность, вариативность речи, с одной стороны, и предоставляемая языком возможность осуществить выбор для выражения определенного содержания, с другой стороны, делают речь каждого субъекта своеобразной, непохожей на речь других людей. Правильный выбор языковых средств, способных адекватно передать содержание, оправдывая ожидания партнера по коммуникации, есть условие гармонизации общения.

Отступление от правил зачастую приводит к возникновению недоразумений, к взаимному непониманию собеседников, а это, в свою очередь, может вызвать неадекватные реакции, в том числе агрессию как одну из форм проявления речевого конфликта. Интересно в этом случае представление Б.Ф. Поршнева о механизмах, создающих барьеры в коммуникации: он рассматривает всякую речь как воздействие на адресата (суггестию) и исходит из того, что барьеры создаются в первую очередь адресатом как своеобразная форма защиты от суггестии. К основным видам защиты исследователь относит избегание, авторитет и непонимание. Так, рассматривая непонимание как форму защиты, Б.Ф. Поршнев выделяет четыре его уровня:

I. 1) фонетический – непонимание возникает из-за использования неопознаваемого адресатом набора фонем;

I. 2) семантический – непонимание возникает из-за использования неопознаваемой адресатом семантики, из-за расхождения тезаурусов адресанта и адресата;

I. 3) стилистический – непонимание возникает из-за несоответствия между формой и содержанием сообщения;

I. 4) логический – непонимание возникает из-за разного рода логических погрешностей в сообщении, из-за расхождения в «логике» адресанта и адресата.[1]

В нашем случае интерес представляют языковые средства создания ситуации совпадения или расхождения целей и установок адресанта и адресата, средства достижения коммуникативной кооперации, отсутствие которых приводит к речевому конфликту.

В качестве основы для классификации конфликтных ситуаций можно использовать уровневую организацию единиц языка (лексические, словообразовательные, морфологические и синтаксические единицы). Рассмотрим на примерах, как отступление от языковых норм влияет на успех речевого взаимодействия.

В. Жириновский: Другая ситуация. Саша, откуда все эти списки, ведомости точные, американское посольство, банки, кто кому давал. Что простые люди ничего-то не имеют? Вам кто это дал все?...

…Врач, который видел, что этот человек приносит огромный вред. Что он его не отравил, врач? Он его лечил. Ну, если он хороший врач, взял бы, да и недолечил бы его. А то они хорошо его лечили, охраняли, хорошо его обслуживали…

А. Хинштейн: Послушаем, послушаем…

В. Соловьев: Нет, критерии хорошего врача, это что, врач, который недолечил?

В. Жириновский: Он его перелечил

В. Соловьев: Ну, вы даете.

В. Соловьев: Владимир Вольфович, вы же не хотите, чтобы Александр Алексеевич называл вас Вова. Поэтому давайте вы будете относиться друг к другу с уважением…

В. Жириновский: Я могу помолчать, Саша. Посмотри, сколько ты там написал, сколько денег заработал…

Первое, на что необходимо обратить внимание, – нарушение одним из коммуникантов культурно-речевой нормы: В. Жириновский обращается к собеседнику на ты и использует неприемлемую в официальном общении фамильярную форму имени собственного Саша, демонстрируя тем самым неуважительное отношение к собеседнику. Последним отмеченный нами факт воспринимается как своего рода оскорбление: на возможность такой оценки указывает В. Жириновскому и ведущий программы, пытаясь таким образом снять назревающий конфликт между дуэлянтами. Однако мы видим, что В. Жириновский не реагирует на замечание и возвращается к употреблению избранной формы имени собственного, причем в более агрессивной форме, делая акцент на местоимении ты.

Риск развития конфликта содержится также в репликах В. Жириновского и В. Соловьева, связанных с определением критериев хорошего врача. Подчеркнутое противопоставление основано на использовании словообразовательных средств – префиксов с антонимичным значением (недостаточность – избыточность). Мы можем наблюдать и скрытую иронию, и насмешку, что является одним из факторов, провоцирующих речевой конфликт; см. на реакцию В. Жириновского в ответ на реплику ведущего (хороший врач – тот, кто недолечил ↔ он его перелечил).

Нагнетание, подчеркнутое преувеличение значимости высказываемого суждения может являться результатом нарушения синтаксических норм – необоснованная избыточность дополнений, их несогласованность, выступает в анализируемом диалоге как намеренный «вызов» собеседника на конфликт: откуда все эти списки, ведомости точные, американское посольство, банки, кто кому давал? Но В. Жириновский не добивается желаемого результата, поскольку А. Хинштейн проявляет сдержанность, демонстрируя репликой снисходительной «Послушаем, послушаем» свое превосходство, уверенность в собственной правоте. Кроме того, употребление в данном случае глагола 1^го лица во множественном числе является доказательством того, что А. Хинштейн противопоставляет единичное мнение своего собеседника общему с его точкой зрения мнению всех телезрителей и ведущего.

Мы видим, что в организации теледиалога грамотное употребление определенных грамматических, в основном синтаксических, а также лексико-морфологических элементов может служить залогом бесконфликтного общения. И. наоборот, осознанное или неосознанное нарушение норм языка приводит к искажению смысла высказываемого, неверной интерпретации и разногласиям между коммуникантами.

Правилам коммуникативного взаимодействия посвящена известная работа Г.П. Грайса, вводящего понятие принцип кооперации как основу речевого взаимодействия. Понятие принцип конкретизируется в понятии постулат: принцип кооперации отражается в постулатах, которые распределяются по четырем категориям – Количества, Качества, Способа и Отношения (4). Так, к категории Количества относятся постулаты, связанные с количеством информации, которое требуется передать («Твое высказывание должно содержать не меньше информации, чем требуется (для выполнения текущих целей диалога)», «Твое высказывание не должно содержать больше информации, чем требуется»); к категории Качества относится постулат «Старайся, чтобы твое высказывание было истинным»; с категорией Отношения связан постулат «Не отклоняйся от темы»; наконец, с категорией Способа, которая, по мысли Г.П. Грайса, касается не того, что говорится (как остальные категории), а скорее того, как это делается, относится один постулат «Выражайся ясно».

Г.П. Грайс оговаривает существование постулатов иной природы – эстетических, социальных или моральных, не относимых им к собственно коммуникативным. Свою задачу он видит в том, чтобы представить коммуникативные постулаты, потому что именно они связаны с теми целями, для достижения которых используется язык. Следование этим постулатам и правилам может либо спровоцировать речевой конфликт между коммуникантами, либо помочь найти пути выхода их конфликта, предотвратить назревание конфликта

конфликт - это двустороннее поведение, базирующееся на коммуникативном контакте.

Важным вопросом в теории конфликта является понимание и оценка природы конфликта. Оно связано с пониманием природы самого человека: что главное в нем - индивидуальное или социальное?

Принимая ту или иную точку зрения, исследователи соответственно указывают либо на биологическую обусловленность конфликта как изначально присущего природе человека, либо становятся на позиции социального детерминизма, признавая конфликт результатом процессов общественной жизни. На наш взгляд, в природе конфликта сочетаются и развиваются как в системе сложного порядка и внутренние (духовные, личностные), и внешние (социальные) факторы. Их диалектическое взаимодействие определяет природу и человека, и конфликта. Таким образом, с позиции исследователя, наблюдающего за проявлением конфликта в видимой, доступной для наблюдения стадии, мы можем выявить два параметра, характеризующие причины и характер конфликта.

Первый параметр - непосредственные участники конфликта, чье поведение обусловлено комплексом внешних (социальных) и внутренних (психологических) факторов. К внешним факторам, регулирующим речевое поведение, отнесем традиции и нормы, сложившиеся в данной этнокультурной общности, в профессиональной группе, к которой принадлежат говорящие; конвенции, принятые в данном социуме; схемы речевого поведения, ставшие социально значимыми и усвоенные личностью; а также выполнение коммуникантами социальных ролей, определяемых социальным статусом, профессией, национальной принадлежностью, образованием, возрастом и др. К внутренним факторам, определяющим поведение участников конфликта, относим такие, которые обусловлены качествами самих субъектов: типом личности (психологическим и коммуникативным), интересами, мотивами, интенциями, установками и взглядами участников конфликта и др. [Третьякова, 2000, с. 167].

Второй параметр - язык и речь, которые также соотносятся как явления внешнего и внутреннего порядка. Социальная сущность языка, его конвенциональная природа позволяют рассматривать язык в качестве кода, единого для говорящих на данном языке, создающего условия для понимания общающихся, и говорить о языке как о средстве установления контакта в речевом общении. Другое дело речь. Речь - явление индивидуальное, зависящее от автора-исполнителя, это творческий и неповторимый процесс использования ресурсов языка. Ситуативная обусловленность, вариативность речи, с одной стороны, и возможность осуществить выбор для выражения определенного содержания, с другой, делают речь своеобразной, непохожей на речь другого человека. Правильный выбор средств языка, ориентированных на собеседника, способность адекватно передать содержание, оправдывая ожидания партнера по коммуникации, - все это гармонизирует общение.

Поиск по сайту: