Звуковые единицы речи

(по Аванесову[12]) С ритмико-интонационной точки зрения наша речь членится на отдельные, законченные по смыслу высказывания, каждому из которых соответствует особый отрезок речи. Каждый такой отрезок речи объединен в произношении особой интонацией, указывающей на его относительную смысловую законченность, и отделен от других отрезков паузой.

Высказывание может члениться на речевые такты (или синтагмы), которые отделяются друг от друга более короткими паузами. Ритмико-интонационное членение высказывания обусловлено смыслом, значением, которое вкладывает в него говорящий, а при чтении – пониманием текста читающим.

Фонетические закономерности, существующие в русском языке, действуют в пределах фонетического слова, в состав которого входят безударные служебные слова и частицы. Слова делятся на фонетические единицы – слоги. (по Матусевич) Слог – минимальная произносительная единица. Русский слог не является носителем смысла, он является результатом физиологической последовательности движений артикуляционных органов, дающих определенный акустический результат. Границы слога не определяются смысловыми условиями, но не являются совершенно свободными. Основа слогоделения – удобство произношения и восприятия.

Для выделения наименьшей звуковой единицы речи необходимо выяснить, как происходит деление потока речи. Речевой поток ни артикуляционно, ни акустически не распадается на отдельные звуки (поэтому мы не способны расчленить на отдельные звуки речь на незнакомом языке, она кажется нам в фонетическом отношении аморфной). Данные приборов также показывают сложную природу звука, его неоднородность (например, по данным эксперимента, проведенного Щербой, звук [а] в слове ад имеет 6 различных оттенков). Немецкие ученые П. Менцерат и А. Лацерда указывают, что в речевой цепи имеет место коартикуляция, т.е. артикуляция соседних звуков перекрещивается и разделить их невозможно.

Дж. Фланаган писал: «Распознавание лингвистических элементов основано на знании контекстуальных, грамматических и семантических закономерностей данного языка. Достаточно изучить сравнительно небольшое количество звуковых спекрограмм, чтобы убедиться, что в общем случае в акустическом сигнале не существует очевидных фонетических границ»[13].

Трубецкой полагал, что фонемы в слове вычленяются как и морфемы на основании ассоциативного анализа. Слово воспринимается как состоящее из фонем, потому что те же фонемы встречаются в других словах данного языка. «Благодаря этим звуковым ассоциациям с различными другими словами того же языка данное слово <…> разлагается на его фонологические составные части, т.е. на отдельные звуковые представления или фонемы»[14].

Л.В. Щербой полагал, что ведущим началом в членении речи на звуки является потенциальная связь их со смыслом, возникновением определенных смысловых ассоциаций # [ а ] с представлением субъекта в словах корова, вода; [ л ] с представлением прош. времени в словах пил, дал.

Зиндер указывает, что на том же основании человек разграничивает звуки, стоящие на стыке двух морфем, а при отсутствии морфемной границы соответствующие сочетания членятся в следствие системного характера языковых явлений. Морфологическую функцию фонема может обретать в результате чередования (внутренняя флексия). Некоторые фонемы, никогда не встречающиеся вне сочетаний с другими, обособляются в силу остаточной выделимости # слог [ха] делится на две части, за счет выделения [а] в формах смеха, страха.

Следовательно, отдельный звук речи вычленяется из звуковой последовательности лишь как представитель фонемы, как форма ее реализации в речи. Хотя понятия звук и фонема противопоставлены как единица языка и единица речи, они оказываются теснейшим образом связанными между собой.

По данным исследователей детской речи[15], способность расчленять слог на звуки у русскоязычных детей развивается лишь к школьному возрасту на базе уже усвоенной морфологической системы.

Процесс коммуникации. Лингвистические и экстралингвистические аспекты речи.

(по Зиндеру С. 42) В плане общей теории коммуникации язык можно рассматривать как код, а речь – как сообщение. Восприятие при это является процессом декодирования. Речевая деятельность (Л.В. Щерба)[16] включает процессы говорения и понимания. Понимание речи и ее восприятие не одно и то же. В понимании имеется экстралингвистический аспект; оно предполагает знакомство слушателя с теми явлениями объективной действительности, которые служат предметом высказывания, его содержанием.

Восприятие предшествует пониманию, т.к. заключается в декодировании звукового речевого сигнала. Для восприятия достаточно только владение языковым кодом. Надежность восприятия обеспечивается повышенной помехоустойчивостью языкового кода, его избыточностью.[17] Восприятие возможно без понимания, понимание же без восприятия немыслимо. Восприятие предшествует пониманию и может быть определено как распознавание звуковой стороны значимых единиц языка – морфем, слов, фраз.

Восприятие как распознавание – это идентификация соответствующего звука. Восприятие является не чисто физиологическим процессом, а фонетическим, т.к. определяется языковой системой.

Поиск по сайту: