Проблема природы и человека в средние века

Отношение к природе. В средние века формируется новое воззрение на природу. Учение о божественном все могуществе лишает природу самостоятельности, поскольку бог не только творит природу, но и может действовать вопреки естественному ходу вещей, то есть творить чудеса. В христианском вероучении внутренне связаны между собой догмат о творении, вера в чудо и убеждение в том, что природа «сама для себя недостаточна» (выражение Августина) и что человек призван быть ее господином, «повелевать стихиями».

В си­лу всего этого в средние века меняется отношение к природе: она перестает быть важнейшим предметом познания; основное внимание теперь сосредоточивается на познании бога и человеческой души, религиозно-нравственных проблемах. Ни одно явление, ни одна природная вещь не открывают сами себя, каждая указывает на потусторонний смысл. Символизм и аллегоризм средневекового мышления, воспитан­ный на священном писании и его толкованиях, мало способствовал научному познанию природы, и только в эпоху позднего средневековья усиливается интерес к природе как таковой, что дает толчок развитию естественных наук.

Человек — образ и подобие бога. На вопрос, что такое человек, средневековые мыслители использовали две предпосылки ответов. Первая — это биб­лейское определение сущности человека как «образа и подобия божьего», вторая — разработанное Платоном, Аристотелем и их последователями по­нимание человека как «разумного животного». Исходя из этого понимания, возникал вопрос, какие же именно свойства бога составляют сущность человеческой природы — ведь ясно, что человеку нельзя приписать ни бесконечность, ни безначальность, ни всемогущество.

Первое, что отличает антропологию уже самых ранних христианских философов - это крайне двойственная оценка человека. Человек не только занимает отныне первое место во всей природе как ее царь, но и в качестве образа и подобия бога он выходит за пределы природы вообще, становится как бы над ней. Для средневековых философов между человеком и всей остальной Вселенной лежит непрохо­димая пропасть. Человек - пришелец из другого мира и должен опять туда вернуться.

Именно в рамках христианской традиции сложились представления, ставшие затем штампами, человек — царь природы, венец творения и т.п. Бог наделяет человека разу­мом и свободной волей, то есть способностью суждения и разли­чения добра и зла, это и есть сущность человека, образ божий в нем. А для того чтобы он мог сделаться царем в мире, состоящем из телесных вещей и существ, бог дает ему тело и животную душу — как связующее звено с природой, над которой он призван владычествовать.

Проблема души и тела. Согласно христианскому вероучению, сын божий — Логос, или Иисус Христос, воплотился в человека, чтобы своей смертью на кресте искупить грехи человеческого рода и таким образом даровать людям спасение. Другим догматом, определившим христианскую антропологию, был догмат воскресения во плоти. Именно эти догматы легли в основу средневекового понимания проблемы души и тела. Первым из философов, попытавшихся привести в систему христианские догматы и на их основе создать учение о человеке, был Ориген (III век).

Ориген считал, что человек состоит из духа, души и тела. Дух не принадлежит самому человеку, он как бы даруется ему богом и всегда устремлен к добру и истине. Душа же сос­тавляет наше собственное «Я», она является в нас началом индивидуальности, а поскольку, как мы уже знаем, свобода воли составляет важнейшее определение человеческой сущности, то именно душа, по Оригену, и выбирает между добром и злом. По природе душа должна повиноваться духу, а тело — душе. Но в силу двойственности души низшая ее часть нередко берет верх над высшей, побуждая человека следовать влечениям и страстям.

По мере того как это входит в привычку, человек оказывается греховным существом, переворачивающим природный порядок, созданный творцом: он подчиняет высшее низшему, и таким путем в мир приходит зло. Таким образом, зло исходит не от бога и не от самой природы, не от тела, оно исходит от человека, а точнее — от злоупотребления свободой, этим божественным даром. Аскетизм средневековья имеет своей целью не отказ от плоти как таковой, а воспитание плоти с целью подчинить ее высше­му — духовному началу.

Проблема разума и воли. Свобода воли. Личный характер христианского бога не позволяет мыслить его в терминах необходимости: бог имеет свободную волю. Соответственно и в человеке воля выступает на первый план, а потому в средневековой философии переосмысливается греческая антропология и характерный для античности рационализм в этике. Если в античности центр тяжести этики был в знании, то в средние века он — в вере, перенесен из разума в волю.

Так, в частности, для Августина все люди суть не что иное, как воли. Наблюдая внутреннюю жизнь человека, Августин с сокрушением констатирует, что человек знает добро, однако воля его не подчиняется ему, и он делает то, чего не хотел бы делать. Это раздвоение человека Августин называет болезнью души, неподчинением ее самой себе, то есть высшему началу в себе. Именно поэтому, согласно средне­вековым учениям, человек не может преодолеть своих греховных влечений без божественной помощи, то есть без благодати.

Как видим, в средние века человек больше не чувствует себя органической частью космоса — он как бы вырван из космической, природной жизни и поставлен над нею. По замыслу, он выше космоса и должен быть господином природы, но в силу своего грехопадения он не властен даже над собой и полностью зависит от божественного милосердия. Двойственность положения человека — важнейшая черта средневековой антропологии. Отсюда — изменившееся значение внутренней жизни человека: она становится предметом более пристального внимания. Для человеческого спасения огромное значение приобретает исповедь. Новоевропейская культура обязана исповедальным жанром именно средневековью с его интересом к человеческой психологии, к внутреннему миру души. «Исповедь» Жан Жака Руссо, Л.Н. Толстого, восходят к общему источнику — «Исповеди» Августина.

Поиск по сайту: