Двадцать шестая сессия

Я привел ее в оргонный кабинет и протестировал кожную поверхность с помощью заряженной оргоном лампы. Затем я попросил ее показать мне те участки кожи, где она чувствовала омертвелость, и приложил лампу к этим местам. К моему удивлению, она указала как раз на те области, которые собиралась рассечь ножом: уже однажды порезанные ею суставы рук, ладони, переносица, виски и самый неприятный участок тела, на котором она неоднократно делала крестообразный порез, — верхняя часть брюшной области. Эти участки в отличие от других не вызывали люминесценции заряженной оргоном лампы. Чувственно она воспринимала их как омертвелые, они не были зараженными, то есть были объективно «мертвы».

Это самая важная информация о биофизическом состоянии при шизофрении. У нашей пациентки идея «жертвы», которую требовали «силы», явно строилась на основе восприятия сильной биоэнергетической дисфункции конкретных участков кожной поверхности. Она вела себя точно так же, как большинство шизофреников в психиатрических клиниках: они расцарапывают или разрезают кожу, трутся лбом или пальцами о стены, усиленно моргают, трясут конечностями и т.д. — они годами совершают эти стереотипные действия. Причины таких автоматизмов и стереотипности до сих пор оставались непознанными. Теперь можно сказать, что подобные действия при кататонии представляют собой выражение отчаянной, но безуспешной попытки восстановить чувствительность в определенных «омертвевших» участках тела. Особенно мне бы хотелось обратить внимание на гримасы, которые появляются на лице страдающих кататонией людей. Как правило, их лица бывают «одеревенелыми», похожими на маску. Поэтому через гримасы больные, по-видимому, пытаются привести в движение омертвелую лицевую мускулатуру.

Теоретически изолированность какой-то части тела или целой системы органов от сферы самовосприятия может, согласно нашим биофизическим открытиям, быть результатом слабого оргонного заряда в определенных частях или органах. Компульсивно-невротический биопат чувствует только общую пустоту или мертвенность; шизофренический биопат ощущает свою дисфункцию гораздо более ясно и непосредственно. Он может точно указать вам, где локализована эта дисфункция, — если вы согласитесь уделить внимание тому, что он говорит, и постараетесь понять язык его эмоционального, то есть биоэнергетического выражения.

В своих заключениях мы основываемся на том, что шизофреник описывает объективно происходящие процессы. Здоровое, нормальное функционирование организма выражается, равно как и контролируется, в любом нарушении биоэнергии в биосистеме. Я хорошо понимаю, что встал на путь, до сих пор еще никем научно не изведанный. Это не только новая территория, но и «не-человеческая», если можно так выразиться, территория. Ощущения благополучия, удовлетворения, силы и безопасности связаны с интеграцией в единое целое самоуправляемых функций всех отдельных органов. Соответственно ощущения диссоциации, расщепления, деперсонализации и т. д., свойственные шизофренической биосистеме, должны быть вызваны нарушением согласованности единого органического и энергетического поля систем тела; как будто некоторые органы — я полагаю, особенно это касается мозга — ведут самостоятельное существование отдельно от всего организма, а между биоэнергетическими элементами, называемыми «органы», не существует ни контакта, ни единства. Когнитивная и эмоциональная спутанность и дезориентация возникает как естественный результат нормального восприятия этой диссоциации.

Наша пациентка реагировала недвусмысленным образом: когда лоб становился «маскообразным», у нее одновременно возникали впечатления, что извилины ее мозга переплетены наподобие «спутанного кишечника». Для меня такое описание имеет вполне рациональный смысл. Несмотря на известные возражения механистичной неврологии, все же трудно поверить, что мозг с его не менее сложной, чем у кишечника, структурой при этом может оставаться неподвижным, подобно большинству других органов, когда выполняет работу по координации и передаче центральных импульсов. Разве не разумно было бы предположить, что лабиринты извилин мозга напоминают структуру кишечника, потому что, выполняя свою работу, он производит движения на манер перистальтики? Некоторые здоровые люди — «работники умственного труда», при напряженной работе мозга зачастую ощущают сильный жар в области мозга и лба или состояние накала, которое исчезает, когда умственные усилия становятся не нужны. С другой стороны, мы видим бледные, неподвижные, мертвенные лбы в случаях умственной отсталости и псевдодебильности. Если немного поразмыслить над этим, то становится очевидным, что во время интенсивного функционирования мозг ведет себя так же, как другие органы. Появление жара представляет собой хорошо знакомый признак физиологического напряжения мышц в состоянии сексуального возбуждения. Отсутствие жара наблюдается при условии слабой биоэнергетики, как это бывает при раковом заболевании, аноргонотической слабости, анемии и т.д. Следовательно, есть основания, чтобы сделать вывод, что мозговая ткань во время напряженной работы производит большое количество энергии, и соответственно имеют место нагнетание жара и активность.

Я вполне отдаю себе отчет, что эти рассуждения звучат странно и непонятно с точки зрения классической патологии, для которой мозг неподвижен, несмотря на ложное предположение, что он вместе с таламусом и гипоталамусом генерирует все импульсы жизненной активности. Я не согласен с этой теорией. Я уверен, что это неправильно и противоречит очевидным фактам функционирования живого, таким, как факт существования живого организма без мозга, и важным аспектам естественной философии. Видимое доказательство подвижности мозга обнаружить трудно, я уже говорил об этом. Но теперь уже нет причин сомневаться, что при шизофрении налицо функциональное (не структурное) нарушение мозга. Механические и структурные изменения возникают позже как результат функциональных биоэнергетических дисфункций. Самая важная среди них — остановка движений и нарушение согласованности биоэнергетической сферы деятельности. Атрофические изменения «вышедших из употребления» мозговых тканей необходимо рассматривать так же, как мышечную атрофию. Если это гак, то состояние органов отражает форму движения биоэнергии, а, следовательно, мозг с его сложной и извилистой структурой является отличным примером биоэнергетического функционирования органических форм.

Хорошо известно, что эмоциональная и биоэнергетическая диссоциация рано или поздно приводит организм шизофреника к общему разложению, которое сопровождается возникновением дурного запаха, потерей веса, тяжелыми отклонениями биохимического метаболизма, а иногда еще и возникновением ракового заболевания. Шизофреник биофизически разрушается из-за неспособности создавать и сохранить нормальный биоэнергетический уровень.

Вернемся опять к нашей пациентке, которая помогла разрешить так много вопросов, связанных с шизофренией.

Несколько недель я лечил ее, используя оргонный аккумулятор. Оргон оказал на нее весьма позитивное воздействие, и, как и во многих других случаях организмического сжатия, благодаря этому активность ее вегетативной нервной системы повысилась. Лицо порозовело, глаза прояснились, речь стала более быстрой и связной, а после пятнадцати — тридцати минут иррадиации у нее даже возникало ощущение удовольствия. Это открывало новые перспективы биофизического лечения шизофрении.

Сочетание физической и психиатрической оргонной терапии было очень полезным. Резкий спад биоэнергии можно было ликвидировать с помощью оргонного аккумулятора. Психиатрическая оргонная терапия помогала вывести на поверхность глубинные механизмы шизофрении.

Во время двадцать седьмой сессии пациентка была очень бодра, кожа на лбу стала подвижной, а глаза — очень выразительными и ясными. В то же время ее дыхание все еще сдерживалось. У нас сохранялась возможность «выкачать на поверхность» через полное легочное дыхание оставшиеся патологические реакции. Однако пока биофизическая структура оставалась с примесями дисфункций вероятность того, что дыхание или некоторые типичные позы тела спровоцируют развитие тревоги, была прежней. Когда я «выкачивал» ее эмоции, она утрачивала бодрость духа, и «„силы" приближались» — тогда ее лоб бледнел и застывал. «Что-то возникает между поверхностью лба и мозгом», — говорила она. По ее словам, это происходило всегда, когда вокруг были «силы», и исчезало вместе с ними.

В следующий период работы (с двадцать восьмой по тридцать вторую сессию) пациентке стало гораздо лучше. Она повторяла: «Я не знаю, хочу ли я выздороветь...» Она имела в виду, что не знает, как устроится ее жизнь, если она излечится. Несколько раз она умоляла меня: «Пожалуйста, помогите мне побороть силы... их сейчас нет, но я знаю, что они вернутся... я так боюсь их... защитите меня...»

Теперь стало совершенно ясно, что «силы» представляли собой ее искаженное восприятие плазматического оргонного потока; что она одновременно любит их и страшится, и при усилении потока она склонна впадать в ступор. Ощущение «сил», бегство в психотическое состояние и неподвижность глазного сегмента составляли функциональное целое.

Я мог наблюдать, как она не желала выражать при помощи глаз эмоцию жестокости. Я уговаривал ее сдаться и позволить этой эмоции проявиться на своем лице. После некоторых усилий однажды ей это удалось, и она тут же почувствовала облегчение. Однако оказалось, что стоит ей выразить глазами ненависть, как она тут же готова впасть в кататоническое состояние. Однажды, направившись в таком состоянии в туалет, она взяла обогреватель и поставила его включенным у двери, а затем сложила крест из висящих на двери вешалок. Ей было необходимо «умиротворить и воззвать к силам». Позже она добавила, что «чувствовала только часть своего мозга», что другие части «были выключены» и «поэтому она была в смятении».

Мне было хорошо известно, что она может испытать сокрушительный приступ тревоги и, возможно, впасть в кататонию, в том случае, если плазматический поток прорвался бы с полной силой. Это зависело от того, позволит ли она себе глубоко дышать. Каждый раз, когда «силы» становились слишком настойчивыми, она сдерживала дыхание.

В течение следующих четырех недель (весной) ей стало гораздо лучше. Она достаточно успешно справлялась с работой в офисе, где получила место, стала общительной и веселой; приступы, сопровождавшиеся отключением, стали редкими и не столь острыми. Правда она продолжала прибегать к шизофреническим позициям и действиям. К примеру, однажды она пришла ко мне с заклеенным пластырем животом — «для того, чтобы собраться..,». Невротическая биопатия могла бы проявиться боязнью взорваться; наша пациентка приняла меры против этого типичным психотическим способом. Однако мы оба понимали истинный смысл и причину ее действий, и она отлично знала, когда ей следует останавливаться. Я приложил много усилий, чтобы объяснить, какие опасности предстоит ей пережить, и она поняла это своим по-шизофренически тонким умом.

Постепенно она научилась выражать глазами жестокую ненависть и не бояться этого. Это позволило ей стать чуточку уверенней в себе: она перестала бояться того, что способна совершить убийство и поняла, что можно полностью выразить свою ненависть, и это вовсе не будет означать, что она на самом деле собирается кого-то убить.

Я долго и тщательно работал над горловым блоком, задерживающим дыхание и добился некоторого успеха. Но она никогда не позволяла себе дышать глубоко или возбужденно. Ее главные ощущения переместились с груди в область живота, что указывало на смещение восприятия оргонотического потока к области гениталий.

Однажды она в шутку накинула петлю себе на шею, «чтобы выяснить, сможет ли она себя задушить». Такие действия все еще несли в себе привкус опасности, но всегда оборачивались игривостью и юмором. Я знал, что опасность реального суицида все еще не преодолена. Ее терапевт отметил в ней кардинальные изменения и поощрял ее усилия. Этот психиатр был очень расположен к ней и помогал нам.

Было ясно, что биоэнергия и соответствующие ощущения сильно приблизились к области гениталий. Близились предоргазмичес-кие ощущения, поэтому все еще имевший место блок в горле составлял главную терапевтическую проблему. Я знал, если не снять этот блок вовремя, если генитальное возбуждение будет прорываться через него с огромной силой, она непременно впадет в ката-тонию. Необходимо было опередить прорыв и сдвинуть блок в горле раньше, чем возникнет полное генитальное возбуждение.

Однажды она начала глубоко дышать и тут же осознала идентичность оргонотического потока и «сил». Она поняла это мгновенно и очень ясно, не испытывая никаких сомнений. Ее грудь двигалась почти автоматически. У нее возникли сильные ощущения потока, проходящего через все тело, который, однако, не затрагивал область гениталий — от лобка и ниже. Она спросила: «Можно ли добиться целостности тела, не затрагивая при этом душу?» Это был самый странный вопрос. Может быть, «душа» представлялась в образе генитальных ощущений или даже в образе самих гениталий? Возможно, это было так. Этого можно было ожидать, если «силы» представляли собой телесный поток, обостренное восприятие которого приходилось на гениталии как «требование природы», тогда было бы вполне логично заключить, что «душа» означает предорга-стические ощущения в гениталиях. Они были не доступны восприятию так долго, что не могли ощущаться иначе, кроме как посторонние силы или как «душа» — наиболее возвышенный элемент самовосприятия. Это подтвердилось, когда она заявила, что «не хочет, чтобы дечили ее душу».

В последние недели пациентка проявляла особую готовность к сотрудничеству, однако каждый раз, когда естественное дыхание вызывало генитальное возбуждение, она в типичной психотической манере сопротивлялась этому, напрягая мышцы бедер и внутренние приводящие мышцы.

Поиск по сайту: