КАК Я УШЕЛ В СТЕПЬ

Оставив пыльное и шумное селение людей, мы вышли с друзьями в открытую степь. Какое-то Время мы были вместе, и это Время измерялось еще как обычно, минутами. Примерно 30 минут мы шли до реконструкции и раскопок под названием "Аркаим". Там жили когда-то люди, но тысячи минувших лет стерли следы их пребывания, оставив только намеки и загадки. Я был в этом месте несколько раз уже, - год и два назад. Вокруг там лежит степь. Деревянная реконструкция куска стены вызывает лишь кратковременный интерес. Оглядевшись вокруг и послушав музейного гида, люди покидают это место, возвращаясь в пыльный лагерь. Так было и в этот раз.

Вдруг, увидев мир широко открытым, я не смог больше держать себя в рамках социального поведения, и покинул общество говорливых друзей. Будто бы мое тело начало интуитивно двигаться, все дальше и дальше, прочь от людского лагеря. Я шел куда-то на север. Погода была превосходная: яркое июньское Солнце не палило, но равномерно согревало земной покров и маленького человечка, шагающего через степь. Мягкий непрерывный ветер направлял меня в спину с юго-запада. На мне были легкие кеды, старые зеленые штаны с большими карманами, майка, оранжевая кенгуруха с капюшоном, и теплое разноцветное пончо сверху, а также шерстяная непальская шапка. Существо, наряженное подобным образом, возможно, выглядит нелепо в современном городе, но для ветреной казахской степи с переменчивым климатом нет ничего практичнее такого наряда. Из предметов в моих карманах был только мешок с длинными четками для повторения Харе-Кришна-маха-мантры. Я был сыт и достаточно напоен, и быстро шагал вдаль, полный сил и радости.

Много месяцев до этого я непрерывно утомлял себя общением с человеческими умами и делами. Поэтому, оглядевшись спустя какое-то время, я к своему полному удовлетворению не обнаружил вокруг ни единого следа присутствия человека.

Трава вокруг была невысокой, небольшие цветы - нежными и привлекательными, земной покров - мягким и добрым. Легкие мои стали раскрываться и с упоением вдыхать сильный теплый ветер. Глаза увидели невообразимый размах долины - от горизонта до горизонта, а ноги все шли и шли. и я вошел в Страну Без Времени. Не стало дел, задач, границ, направления, цели, спешки или ожидания. Это было потрясающе! Был путь, открытая степь без единой дороги, движение без направления - в бесконечность. Я стал кричать, громко вопить, от радости, и побежал, раскинув руки, без направления. Я почти летел, а надо мной низко летели белые пушистые облака. Время поистине отсутствовало, и уже вспоминая мое путешествие спустя много дней, я пытался оценить длительность всего пути по степи, но смог прикинуть только в шагах.

Итак, пару тысяч шагов я летел или думал что лечу вместе с ветром, а однажды, разыгравшись, встал на четвереньки и пробежался по-звериному. Такая странная практика необычного поведения помогла мне в какое-то мгновение очистить ум от груза человеческих мыслей, обреченных забот и пустой ерунды. Еще через тысячу шагов Свобода духа и действия стояла передо мной лицом к лицу.

Я держал в руке четки и обращался к Богу - легко и без просьб. Спустя тысячу шагов я вошел в Страну Безмятежности, отмеченную белым пушистым ковылем и голубыми ирисами. Там, посреди бесконечной безмятежности располагалась поляна блаженного Сна. Тело мое упало, и сладко потянувшись, уснуло, покрыв глаза капюшоном и распластав руки. Облака текли надо мной в тиши, под тонкий звон маленьких птичек, и я видел сны, которых не вспомнил.

Возможно, так прошел час, и это был час, когда ни один человек на всем белом свете не помнил меня, не знал, не видел, и не думал обо мне, и я забыл сам себя. Проснувшись, я потянулся во все стороны света, перевернулся на лопатки, закинув ноги за голову, и посмотрел на степь и небо «вверх ногами». Я встал и улыбнулся. Солнце было в зените. Уходивший сон держал меня еще в состоянии легкой нереальности, когда я огляделся, пытаясь найти хоть примерно направление, откуда я явился сюда. Но искал я это направление лишь затем, чтоб отвернувшись прочь, полностью его потерять.

Миновав заросли темно-зеленых кустов высотой в пояс, я снова пошел на север. Исходный пункт «Шаманка» стала миражом за спиной, и снова облака, и только простор, и тепло, и шаги, десятки, сотни и тысячи, покуда я не вошел в Страну Одиночества. Это было настоящее «Наконец-то! Да!» Я просто остался сам с собой, я шел и шел к далекому горизонту, и ощущение СЕБЯ становилось все явственнее, сильней и гуще. Кто я? Где я? Какой – я? Что есть я? Вот он – я, и я такой, и здесь. Я внутри Души Мира, и Душа Мира вокруг, все стало прозрачно.

Страна Одиночества породила кружение, я нашел ровную поляну и закружился там, а когда кружишься в степи, то видишь два цвета: в один зелено-желтый сливается Земля, а в другой – бело-голубой – Небо. Так я увидел Божеств древних степных кочевников всего мира – Небо и Землю, выбранных ими для почитания и поклонения.

Одиночество породило сотни кружений и верчений, затем, восстановив равновесие, я пошел снова.

Степь все расширялась, пересеченная невидимой рекой, прогулка была легкой, Времени по-прежнему не было, одиночество было тотальным, и я был наполнен жизнью. Особой достопримечательностью Степи являлась Река: всегда скрытая яркой высокой зеленью, она прячется, невидимая даже под носом, и уткнувшись в нее, ты вынужден обходить ее витиеватые изгибчики. Ширина реки не больше 10 шагов, течение в ней незаметно, и чаще она уходит под землю или оставляет от себя прекрасные маленькие озёрки неопределенной глубины, пригодные для купания, цветущие желтыми кувшинками, белыми водяными лилиями. Эти одинокие нетронутые человеком озера полны спокойствия и достойны слов поэтов.

Снимая кеды и засучивая штаны, я переходил реку вброд несколько раз. Вода ее была прохладна, и она породила мне песню, тело мое стало петь, только звуками, без слов, - для мира, Степи и Реки.

Я вошел в страну Жизни. Меня окружали норы невидимых сусликов и кротов, степные стрижи с желтым брюхом щебетали вокруг. В овраге на берегу реки я познакомился с солнечно-зелено-черной ящерицей, длиной она была с кисть моей руки; я не двигался и она не убегала, и я спел ей маха-мантру. Под греющим ясным светилом я проходил тысячи шагов, из под ног порхали кузнечики, и белые мотыльки, и каждый шаг пробуждал от сна не менее 20 кузнечиков и мотылей!

На ходу, играя с ветром, я совершал странные даже для самого себя энергетические движения. Впереди ждали только новые открытия, и силы в ногах и теле прибавлялось.

Я обнаружил заросли нежной ярко-зеленой травы, низко стелющейся широкими листьями вдоль земли. Я ступал на эту траву осторожно и легко трогал ее руками. Подойдя к реке, я сел в окружении высокого, в пояс речного ковыля, мощного, растущего плотно, живущего с ветром воедино. Он двигался, как море, во все стороны одновременно, и завораживая, шумел. Сидя в этом ковыле, я стал зеленой волной.

Степь была очень дружелюбна. Казалось, она обнимала меня. Я был меньше мелкого, а она огромна. Пройдя еще тысячу шагов, я пришел в низину долины: там меня ждало необычное зрелище. На широкой поляне вдруг отсутствовала трава! Вместо нее в мягком черном влажном грунте росли красные доисторические хвощи, нелиственные растения высотой с фалангу пальца – маленькие красные пупырышки. Я аккуратно ступал на эту загадочную влажную землю, размышляя об аномальных зонах, чудесах и археологических сокровищах, тысячи лет лежащих в этих необитаемых местах. Поляна была изрезана следами - небольшие копытца, ступающие поперек поляны, четко пропечатанные в глине, могли принадлежать небольшим тонконогим оленям.

В центре мокрой поляны стоял невысокий Белый Камень. Упираясь в него руками, я сделал что-то из йоги. Затем я скатал из влажной глины шарик и установил его на камень. Однако подумав, я ритуально перенес шарик под камень к его основанию.

Затем я шел и шел в полном блаженстве, собираясь пересечь долину и взобраться на далекие еще впереди холмы. В поисках удачного брода я проходил сотни шагов и пытался запомнить место, для возможного отступления – по зарослям невысоких кустов с желтыми цветами. Интуиция подсказывала способ не заблудиться, а голос все пел и пел – какую-то пронзительную песню о милости Степи, Солнца, Реки, Ветра.

Эта песня набрала силу когда ноги ощутили вдруг подъем: холмы приблизились! Шаг стал шире, травы поубавилось. Руки мои нашли на земле горсть белых камней и шурша в пространстве между ладошками, камни дали песне ритм и новую силу.

Так я в восторге вошел в Страну Невероятных Ветров. Ветер с запада здесь не начинался и не заканчивался никогда – он только шел ровной плотной стеной, и эта подвижная упругая масса подняла меня в вершине гряды холмов, и из всех я выбрал тот что выше и вошел на него вместе с ветром.

Вокруг меня Страна Невероятных Ветров лежала необозримо! За грядой холмов, к которой я шел весь день, я увидел следующую долину, за моей, уже пройденной, такую же необъятную, неописуемых размеров. Первым признаком присутствия человека в степи, за все эти часы пути, было стадо чудных маленьких коров, гуляющее в тысяче шагов от моей вершины. Я огляделся и надолго замер на этой прекрасной высоте.

Day after day,

alone on the hill
The man with the foolish grin

is keeping perfectly still

- так стали мне понятны стихи Маккартни – Леннона

Мой холм – это вулканическая глыба, дробленная временем на камешки – белые, красные и разноцветные. Я танцую и кружусь на моем холме, пою и вижу все вокруг, но меня видит только Душа Мира. Я пою и открываю крылья моего разноцветного пончо и почти лечу, опираясь на плотный ветер. Никого вокруг, никого вокруг, ни души, на тысячи шагов, в любую сторону, я совсем один, и яркое солнце, и облака под ним. Ветер и холм гудят, я пою им и танцую, и лечу раскинув руки. Наконец я упал без движения. Я - разноцветный камень на вершине холма. В этом я весь – обдуваемый тысячи лет, я здесь всегда, поросший робким мхом. Ни одно насекомое не решается жить на мне или подо мной, потому что я под защитой сильнейших ветров.. Я - разноцветный камень на вершине холма, я не сплю и не бодрствую, вмещаю все тайны степи. Я врос в холм спиной своей навеки. Я лежу на вершине, прикрыв глаза. Я - разноцветный камень.

***

Возвращался все вокруг, вокруг, новыми путями, обходя мою долину по восточной стороне, следуя через Страну Бесконечно Мягкой Травы и Ровной Земли. Они оберегали меня, заботились, и я не чувствовал усталости. В той стране необходимо раздеться донага, и мягко шествовать босиком, тысячи шагов в одиночестве, доверив стопы земле, закрыв глаза. Так я хотел идти бесконечно.

Ландшафт менялся, и на краю долины мне открылся настоящий оазис – загадочный березовый лесок шириной в сотню шагов. В тени его ветвей я услышал безмолвие!

Старые высокие березы росли в стороны, стелясь стволами над землей, и одна из берез, разветвленная как куст своими четырьмя стволами, дала мне прибежище: я лег спиной на почти горизонтально растущий ствол, в обхвате превышающий толщину моего тела. Живое дерево мягко покачивало меня, общаясь с ветром в своей кроне.

Я миновал заброшенную и поросшую каменоломню, спрыгнув в ее кратер с обрыва, и легко поднялся на Гору Любви, как прозвали ее люди. Ощущая этот массив своим крошечным телом, я ощутил, что «Гора Любви» - это не название, а буквальное понимание - подо мной была масса, глыба любви, и обнять ее не было сил. С вершины мне открылся приблизительный путь всего сегодняшнего дня, от Шаманки до раскопок Аркаима, и далее – на восток в далекие дали моего безмолвного путешествия. От этого вида и у вас однажды глаза широко округлятся, а сердце замрет.

Спускаясь медленно со склона Горы, я возвращался к людям. Я решил топать с закрытыми глазами и прошел так две сотни шагов.. Наверное, такие ощущения пережил Гагарин, впервые почувствовав невесомость!

Наконец: люди! Вдалеке, пока они стоят группой, и практикуют что-то на окраине этого священного места. Я шел к ним и думал, что, пожалуй, ничего не скажу людям, не произнесу ни слова в последующие дни.

Стану говорить языком взглядов, стану недосягаем для пустых разговоров, стану говорить о себе в третьем лице «Камень-на-вершине-горы приветствует тебя, о бледнолицый брат» (за длинный день мое лицо неплохо загорело)

Я стану молчать, а на вопросы отвечать жестом руки: просто идите туда, в эту степь. Там я провел в одиночестве всего 7 часов. Целых 7 часов.

2009 – Аркаим с Костылевым и Максимовым

2010 – с Кушиным и Моисеевым
2011 – с барабанщиками и Рамачандрой

2012 – с Кушиным и Кабановым

2013 – с Прадьюмной и Кушиным и др

Поиск по сайту: