|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Выступления 1970-х годов и позднееНачиная с 1970-х годов на Западе — а после перестройки и в СССР, и в России — появляется ряд исследований (И. Н. Медведева-Томашевская (Д*),А. И. Солженицын, Р. А. Медведев, М. Т. Мезенцев, В. П. Фоменко и Т. Г. Фоменко, А. Г. Макаров и С. Э. Макарова, Зеев Бар-Селла, А. В. Венков, В. И. Самарин), согласно которым «Тихий Дон» (точнее, реконструируемый первоначальный текст романа) не принадлежит Шолохову и написан в 1910-х годах и во времягражданской войны подлинным (так называемым «основным») автором, судя по всему, казаком и участником Белого движения. И. Н. Медведева-Томашевская и М. Т. Мезенцев возродили старую версию авторства Крюкова, а после ряда аргументированных опровержений авторитетными исследователями данной версии, в том числе с использованием математических методов, появились другие варианты авторства. Некоторые из известных литераторов (А. Т. Твардовский[21],Ф. А. Абрамов[22], М. О. Чудакова[23]), не принимающих версию о плагиате как таковом, тем не менее считали вполне возможным заимствование Шолоховым материалов (рукописи), в том числе из архива Крюкова. Об использовании Шолоховым неких никогда им не оговорённых публично источников типа чужих дневников, набросков, воспоминаний говорит даже такой его защитник, как В. Г. Бондаренко[24]. Даже сторонники Шолохова признают, что в авторство Шолохова не верил или, как минимум, сомневался в нём ещё с конца 1920-х годов Д. С. Лихачёв[25][26]. Есть сведения, что никогда не верил в авторство Шолохова А. Н. Толстой[27]. По свидетельству З. Б. Томашевской, дочери филологов Б. В. Томашевского и И. Н. Медведевой-Томашевской, её родители неоднократно говорили применительно к «Тихому Дону» «о возможности отслоения подлинного текста, к этому времени уже буквально утопающего в несметных и противоречивых переделках. Только с чужим текстом можно было так обращаться»[28]. Через много лет И. Н. Медведева-Томашевская начнет работу над книгой «Стремя „Тихого Дона“ (загадки романа)». Неоконченная работа будет опубликована уже после смерти автора в 1974 г. в Париже[29]. Утверждалось, что в 1925—1927 годах в процессе подготовки «Тихого Дона» к печати первоначальный текст был подвергнут значительному по объёму и непоследовательному редактированию, был оборван ряд сюжетных линий, включены немотивированные вставки из мемуаров участников Гражданской войны, а также внесены разного рода искажения. По мнению некоторых исследователей, Шолохов не был и единоличным редактором текста; в качестве возможных редакторов упоминаются его тесть Пётр Громославский, А. С. Серафимович, К. И. Каргин. Выдвигались также гипотезы о том, что сомнительно авторство не только «Тихого Дона»; что «Поднятая целина» и «Они сражались за Родину» также написаны не Шолоховым, а другими авторами (Громославским, Каргиным или даже А. П. Платоновым). Израильским филологом Зеевом Бар-Селлой (Владимиром Назаровым) высказано мнение, что автором «Тихого Дона» был Вениамин Краснушкин (Виктор Севский). Как утверждает Бар-Селла, Краснушкину принадлежали и рукописи, впоследствии использованные в «Донских рассказах». По версии Бар-Селлы, сам Шолохов своих произведений никогда не писал, а был не более чем «лицом» успешного литературного проекта советских спецслужб, на который работали многочисленные советские литераторы и который в конце концов принёс для СССР престижную Нобелевскую премию[30][31]. Все эти гипотезы не основаны на каких-либо документальных свидетельствах, рукописях или свидетельствах очевидцев (зачастую со ссылкой на то, что по самому своему характеру подобные свидетельства и свидетели, если они существовали, могли быть и уничтожены), а опираются в основном на косвенные соображения, допущения, предположения и различные методы анализа текста опубликованного романа и шолоховских рукописей. В 1993 году появилась книга-исследование Алексея Головнина «За чертой двадцать первого…», в которой утверждается, что «Тихий Дон» написан Николаем Гумилевым. Отвечая на письмо Гейра Хьетсо, Головнин пишет: «Избежав гибели в Петрограде, в двадцать первом году, Гумилев бежал на Дон, где занялся привычным ремеслом. Вынужденный скрываться, по вполне понятным причинам, он нашел возможность донести до нас свое творчество, заключив своеобразный „творческий“ союз с хорошо известным нам человеком…» Любопытные доказательства этому приведены в пятой главе вышеупомянутого исследования. «Тихий Дон» — не анонимное произведение. Оно было опубликовано Михаилом Шолоховым, и соответственно его следует считать единственным автором до тех пор, пока не будет доказано обратное. - В 70-е годы А. Солженицын, тоже Нобелевский лауреат, обвинил вас в присвоении произведений другого писателя-казака Федора Крюкова, умершего в 1921 году…
Обнаружение рукописей[править | править вики-текст] Шолоховская рукопись — черновик В 1999 году после многолетних поисков Институту мировой литературы им. А. М. Горького РАН удалось разыскать считавшиеся утерянными рукописи 1-й и 2-й книг «Тихого Дона» — те самые, которые предъявлял Шолохов в 1929 году комиссии. Как оказалось, писатель оставил рукопись на хранение у своего друга, писателя-деревенщика Василия Кудашева, который позднее умер в немецком плену. Рукопись хранилась у вдовы Кудашева, но она из каких-то соображений всегда отрицала её существование, утверждая, что рукопись утеряна при переездах. Только после её смерти, когда всё имущество перешло к наследникам, рукопись удалось отыскать и выкупить, что позволило провести экспертизу авторства. В рукописи 885 страниц. Из них 605 написаны рукой М. А. Шолохова, 280 страниц переписаны набело рукой жены писателя и её сестёр; многие из этих страниц также содержат правку М. А. Шолохова. Страницы, написанные рукой М. А. Шолохова, включают в себя черновики, варианты и беловые страницы, а также наброски и вставки к тем или иным частям текста. Почерк М. А. Шолохова чёток, резко индивидуален и легко узнаваем. При приобретении рукописи были проведены три экспертизы: графологическая, текстологическая и идентификационная, удостоверяющая подлинность рукописи и её принадлежность своему времени — концу 1920-х годов. Из заключения текстологов следует: «1. Не вызывает никаких сомнений факт написания 605 страниц данной рукописи рукой Михаила Александровича Шолохова. … 4. Данная рукопись дает богатейший материал для анализа работы писателя над двумя книгами романа, позволяет проникнуть в творческую лабораторию его автора, реконструировать историю создания этого произведения. 5. Не вызывает сомнений и то, что текстологическое изучение данной рукописи … позволяет с научной обоснованностью решить проблему авторства „Тихого Дона“». В 2006 году при содействии РАН было выпущено факсимильное издание рукописи, дающее, как считают сторонники Шолохова, возможность каждому убедиться в подлинном авторстве романа, так как в рукописях прослеживается весь ход творческого процесса.[34][35] Современное состояние проблемы[править | править вики-текст] После обнаружения автографа «Тихого Дона» сторонники авторства Шолохова сочли свою позицию безусловно доказанной[36]. В свою очередь, многие[37]сторонники версии о плагиате продолжают настаивать на своей правоте, заявляя, что само наличие рукописей не означает, что человек, рукой которого они написаны, на самом деле является их подлинным автором. Более того, найденные рукописи в некоторых случаях были использованы ими как аргумент в пользу версии о плагиате[38]. Не последнюю роль в сложности и запутанности вопроса авторства «Тихого Дона» играют личные и политические симпатии и антипатии исследователей, как со стороны противников, так и со стороны приверженцев авторства Шолохова, их личные и групповые интересы, глубокая вовлечённость в спор и высокий градус полемики, что оказывает влияние на объективность и научность результатов, на их публикацию и популяризацию в обществе в различные периоды истории страны, когда доминирующей оказывалась та или иная точка зрения. Аргументы сторонников версии плагиата[править | править вики-текст] · Несоответствие содержания романа знаниям и опыту Шолохова. Первая и основная причина сомнений в авторстве Шолохова: необычайно молодой автор создал в сжатые сроки грандиозное произведение, демонстрирующее хорошее знакомство с жизнью донского казачества с её бытовыми деталями, знание многих местностей на Дону, событий Первой мировой и Гражданской войны, происходивших, когда Шолохов был ещё ребёнком и подростком[39]. Часть критиков утверждает, что высокий художественный уровень «Тихого Дона» резко контрастирует с уровнем шолоховских «Донских рассказов», непосредственно предшествовавших гениальному роману. Критики отмечают также имеющиеся в «Донских рассказах» признаки плохого знания казачьего быта, совершенно не характерные для романа. · Множество грубых хронологических и других противоречий в романе, большое число орфографических и стилистических ошибок.[40][41] Как отмечено выше, роман демонстрирует высокий уровень эрудиции автора, прекрасное знание им истории Первой мировой войны, знакомство с реалиями описываемого периода. При этом в тексте нередко встречаются грубейшие противоречия и ошибки, которые автор с таким уровнем знаний, казалось бы, просто не мог допустить. Например, главные герои одновременно воюют в Германии и Австро-Венгрии, при этом одновременно могут находиться ещё и в тыловом госпитале; герой вступает в бой в ночь на 16 августа, а ранение в том же бою получает 16 сентября; ребёнок, зачатый в четверг, уже в ближайший понедельник шевелится в утробе матери[42]. Критики объясняют это несоответствие тем, что разные редакции романа, созданные настоящим автором, компилировались в окончательный текст гораздо менее знающим и грамотным «соавтором», который не сумел воспроизвести подлинный авторский замысел. · Стилистический анализ текстов. Делались попытки сопоставления литературного языка «Тихого Дона» с языком других произведений Шолохова, авторство которых полагается бесспорным. На основе этого анализа делались выводы о принадлежности романа (или других «подозрительных» произведений) перу какого-либо другого автора (либо неустановленного, либо конкретного лица). · Компьютерный анализ текста. Исследователи В. П. Фоменко и Т. Г. Фоменко, указав на неприемлемые методические ошибки предшественников (Хьетсо и др.), построили собственную формальную методику проверки авторства на обширном материале творчества 27 русских писателей[43]. На основе применения этой методики был сделан вывод, что «части 1, 2, 3, 4, 5 и, в значительной мере, часть 6 романа написаны не М. А. Шолоховым». На основе этой же методики было проведено сопоставление «Тихого Дона» с текстами Фёдора Крюкова. Результаты анализа не позволили достоверно подтвердить авторство последнего, как не позволили и исключить его. Те же авторы указали на ещё один любопытный факт: «подозрительная» часть романа была написана существенно быстрее, чем все последующие произведения Шолохова[43]. · Ошибки разбора почерка подлинного автора. Критики нашли у Шолохова ряд ошибок, которые можно трактовать как ошибки при переписывании с оригинальной рукописи, выполненной другим человеком. «Скипетр красок» вместо «Спектр красок», «Замок» вместо «Зимний» (дворец), «колосистый месяц» вместо «колёсистый месяц», «На площади» вместо «на пол-лошади» (то есть на полкорпуса лошади впереди), «снег доходил лошадям до пояса» вместо «снег доходил лошадям до пуза», «святой Дмитрий Сослуцкий» вместо «Солунский» и прочее[44]. Опубликование «черновика» умножило число вопросов[45]: · Почему число исправлений так невелико? · Некоторые исправления трудно истолковать иначе как попытки разобрать чужой почерк, например: «У дома» — написано, зачёркнуто, исправлено на «у Дона». «Аксинья улыбается снова, не разжимая зубы» — написано, зачёркнуто, исправлено на «Аксинья улыбается строго, не разжимая губ». · Рудименты старой орфографии.[46] В шолоховских рукописях, в целом написанных по современным правилам, остались следы старой орфографии: «следъ», «дедъ», «вахмистръ», «армія». Критики объясняют это тем, что по старой орфографии была выполнена оригинальная рукопись подлинного автора, которую Шолохов использовал. Есть случаи ошибочного прочтения слов, записанных по старой орфографии, например, слово «сѣрая» («серая», 2-я буква — «ѣ», «ять») превратилось в «сырая» («ѣ» принята за «ы»)[47]. · Признаки позднего происхождения найденных рукописей. З. Бар-Селла[48], сравнив найденные в конце 1990-х годов шолоховские рукописи «Тихого Дона» с первой публикацией романа в журнале «Октябрь» в 1928 году и с первым отдельным изданием 1928 года, обнаружил, что журнальная публикация содержит массу характерных для Шолохова ошибок, которые впоследствии были исправлены в отдельном издании 1928 года, но которых в данной рукописи уже нет. Из этого Бар-Селла заключил, что журнальная публикация произведена с другой рукописи, а имеющаяся ныне рукопись (или, как минимум, её часть) была создана после публикации в «Октябре», возможно, с использованием отдельного издания. Бар-Селла предположил, что данная рукопись была написана Шолоховым и его семьёй уже после публикации романа специально для предоставления в комиссию, так как подлинник, с которого делалось журнальное издание, для этого не подходил (возможно, потому, что имел явные признаки чужого авторства) Потому, видимо, что подлинный беловик был непредставим — например, выполнен почерком не только не шолоховским, но многими почерками разных людей-«соавторов»… Такой беловик не только не снимал с Шолохова подозрений в плагиате, но сам становился изобличающим документом. В своей книге о Шолохове Ф. Кузнецов раскрыл тайну цифр на одном из черновиков шолоховской рукописи. Речь о начальной странице второй части романа: «…Но начала первой главы второй части на этой странице так и не последовало. Вместо него написан столбец цифр — 50х35/1750х80/140000. Это хорошо знакомый каждому пишущему подсчёт: число строк на странице — 50 множится на число печатных знаков в строке — 35, что даёт 1750, далее число знаков на странице — 1750 умножается на количество страниц первой части рукописи — 80, что даёт 140 тысяч печатных знаков». Но этот расклад не соответствует рукописи Шолохова с его 45—50 знаками в строке и 85 листами (плюс 2 страницы вставки) в первой части романа. В черновых же рукописях известных произведений Крюкова по 35—40 знаков. Хотя почерк у Крюкова был мельче шолоховского, но он оставлял поля в полстраницы. Здесь им делалась правка, здесь же, параллельно первому наброску, создавался иной вариант текста. На этом основании А. Чернов делает вывод о том, что столбец цифр был слепо скопирован с рукописи Фёдора Крюкова, на которой он (по мнению Чернова) делал прикидки числа типографских знаков первой части «Тихого Дона»[27]. · Признаки более раннего написания 1-й части «Тихого Дона». А. В. Венков[49], проанализировав первую часть романа, указал, что многие детали (характеристики военной формы, особенности воинской службы, фамилии воинских начальников) указывают на временной интервал 1901—1907 гг.. В это время Шолохов ещё не родился или был младенцем; соответственно, он не мог знать все эти мелкие детали с такой точностью и полнотой, с какой они описаны в романе, да и не стал бы Шолохов, по мнению Венкова, начинать роман о Мировой и Гражданской войнах так издалека. · Неверная идентификация хутора Татарского. Вопреки утверждениям некоторых шолоховедов, например, Ф. Кузнецова[50], в тексте романа есть по меньшей мере 2 указания на расположение хутора Татарский вне Вёшенского юрта: 1. Прохор Зыков (часть 6, гл. LIV) движется из Татарского вдоль Дона на запад (вверх по течению) и проезжает хутор Рубежин, который относится не к Вёшенской, а к Еланской станице, Вёшенский юрт начинается ещё выше (западней). Соответственно, Татарский находится ещё восточней Рубежина и тем более относится не к Вёшенской, а к Еланской или даже ещё более нижней — Усть-Хопёрской станице.[51] 2. Во второй части главы I земляк главных героев купец Мохов проживает в станице, находящейся «неподалёку от устья Хопра», таковой является станица Усть-Хопёрская[52]. Всё это может свидетельствовать, что подлинный автор был родом не из Вёшенской. · Признаки того, что изначально действие романа было задумано автором не в станице Вешенской, а в станице Калитвенской на Донце. А. В. Венков[53]указал несколько таких признаков: служба в одном полку с главным героем казака Митякинской станицы, расположенной на Донце, служба Петра Мелехова в 27-м полку, комплектовавшемся из казаков Калитвенской и других донецких станиц и др. · Пересечения между текстами Крюкова и «Тихим Доном». М. Мезенцев[54] нашёл десятки пересечений текстов из «Тихого Дона» и произведений русского писателя Фёдора Крюкова. Если некоторые из них не очень убедительны, то часть совпадений (например, сцена обыска у казаков, попытка изнасилования отцом дочери) слишком специфична, чтобы счесть их случайными. Некоторые из этих эпизодов могли быть известны Шолохову из опубликованных произведений Ф. Крюкова, но часть содержится только в дневниках и переписке Крюкова, следовательно, Шолохов никак не мог их использовать в работе над романом. А. Чернов использует в своей аргументации в пользу авторства Крюкова материалы электронного Национального корпуса русского языка[55]. С его помощью уже выявлено более тысячи параллелей прозы Крюкова с текстом «Тихого Дона»[27]. · Личная пристрастность и политическая ангажированность советских шолоховедов. Например, большинство филологов, защищающих авторство Шолохова, сделало академическую карьеру в советские времена, когда никакого иного отношения к Шолохову, кроме апологетического, не допускалось. Для этих учёных возможное признание факта плагиата означало бы признание краха своей научной деятельности. Многие из литераторов — защитников Шолохова придерживаются прокоммунистических или националистических взглядов, для них он фактически является своего рода политическим знаменем, кроме того, эти литераторы, как правило, были хорошо знакомы и даже дружны с Шолоховым и его семьёй[56]. Норвежский славист Г. Хьетсо, под чьим руководством проводилось компьютерное исследование подлинности авторства «Тихого Дона», испытывал личные симпатии к Шолохову. Всё это может поставить под сомнение объективность этих исследователей. · Оспариваемая часть «Тихого Дона». Исследователи, начиная с И. Медведевой-Томашевской[57], оспаривают принадлежность Шолохову прежде всего первой, второй и частично третьей книги романа, поэтому использование в последних частях источников, недоступных Крюкову, и описание событий, произошедших после его смерти, говорит лишь о принадлежности этих частей другому автору (не Крюкову). · Казачьи песни в романе. В «Тихом Доне» встречаются десятки казачьих песен, как в эпиграфах к частям романа, так и собственно в тексте. По свидетельству современников, Крюков был знатоком, любителем и исполнителем казачьих песен[58], они регулярно встречаются в его произведениях (в том числе эпиграф к «Тихому Дону»)[59]. В текстах же Шолохова практически полностью отсутствуют таковые: в «Поднятой целине» есть лишь одна песня и ещё одна, скорей общероссийская, чем казачья, — в рассказах. Это может рассматриваться как серьёзный аргумент в пользу Крюкова и против Шолохова[60]. Кроме того, в фольклорном архиве Крюкова есть тексты песен из романа (или близкие к ним), в том числе им самим собранные[61][62]. · Отрицание Шолоховым знакомства с творчеством Крюкова. Несомненно, писатель, претендующий на авторство «Тихого Дона», должен был прекрасно знать Дон, его историю, культуру и литературу. Соответственно, он не мог не знать творчества одного из крупнейших писателей Дона Ф. Д. Крюкова. То, что Шолохов «использовал в качестве жизненно-литературного материала очерки Ф. Крюкова», признают и некоторые защитники Шолохова[63]. Тем более странным, по мнению сторонников версии о плагиате[64][65], выглядит настойчивое отрицание Шолоховым своего знакомства с произведениями Крюкова, причём впервые высказанное задолго до выхода работы «Стремя „Тихого Дона“», где это имя впервые было публично названо в связи с романом[66]. · Севернорусское происхождение заговоров («молитв») в «Тихом Доне». Несколько фольклорных заговоров в романе («Молитва от ружья» и другие) явно имеют севернорусское происхождение. Почти дословные их записи были сделаны студентами филологического факультета МГУ во время фольклорной экспедиции в Архангельской области в 1962 году, причём эти записи лишены ошибок переписывания, имеющихся в романе, что говорит об их первичности по отношению к романному тексту. «Таким образом, загадочная на первый взгляд связь одного из великих романов XX века с севернорусской рукописной заговорной традицией находит своё логичное объяснение: тексты архангельских заговоров попали к Крюкову от его друга и однокурсника Боцяновского, который в годы их тесного общения занимался именно этим материалом. Можно с уверенностью утверждать, что Шолохов не мог знать эти редкие и неопубликованные тексты, следовательно, он не мог быть автором „прототекста“ „Тихого Дона“»[67]. · Высказывания Шолохова, которые можно интерпретировать как оправдывающие присвоение литературных материалов. До сих пор остаётся загадочной фраза из выступления Михаила Шолохова на XVIII съезде ВКП(б) в марте 1939 года: В частях Красной Армии, под её овеянными славой красными знамёнами, будем бить врага так, как никто никогда его не бивал, и смею вас уверить, товарищи делегаты съезда, что полевых сумок бросать не будем — нам этот японский обычай, ну… не к лицу. Чужие сумки соберём… потому что в нашем литературном хозяйстве содержимое этих сумок впоследствии пригодится. Разгромив врагов, мы ещё напишем книги о том, как мы этих врагов били. Книги эти послужат нашему народу и останутся в назидание тем из захватчиков, кто случайно окажется недобитым…[68] Аргументы и ответы на критику сторонников авторства Шолохова[править | править вики-текст] · Рукописи против версий о плагиате. Наличие обнаруженной в 1999 году рукописи первых двух частей романа, чьё авторство подтверждено экспертизой, является однозначным и окончательным опровержением всех версий о плагиате. Основным аргументом в пользу единоличного авторства Шолохова до 1999 годасчитался черновой автограф значительной части текста «Тихого Дона» (более тысячи страниц), обнаруженный в 1987 году и хранящийся в Институте мировой литературы РАН. Сторонники авторства Шолохова всегда утверждали, что эта рукопись свидетельствует о тщательной авторской работе над романом, а неизвестная ранее история текста объясняет отмеченные их оппонентами ошибки и противоречия в романе. · Молодость писателя. Шолохова на момент написания «Тихого Дона» нельзя считать беспрецедентно молодым. Многие известные писатели создали свои лучшие произведения в таком же возрасте: А. А. Фадеев повесть «Разлив» написал в 22 года, роман «Разгром» — в 25 лет; мощно начавшему Л. М. Леоновубыло 22 года. Ч. Диккенс в 26 лет написал «Посмертные записки Пиквикского клуба», Т. Манн — «Будденброков», И. В. Гёте — «Гёца фон Берлихингена»,А. С. Пушкин в 23 года — первую главу «Евгения Онегина», М. Ю. Лермонтов в 23 года — «Смерть поэта» и «Бородино», в 25 лет — «Мцыри», в 26 — «Героя нашего времени»; Н. В. Гоголь в 22 года — «Вечера на хуторе близ Диканьки», в 26 лет — «Миргород»; С. А. Есенин в 21 год — «Радуницу», в 23 — «Сельский часослов»; Н. А. Добролюбов и Д. И. Писарев состоялись как литературные критики в двадцатилетнем возрасте[69]; Мэри Шелли написала роман «Франкенштейн, или Современный Прометей» в 19 лет. · Недостаточное образование. Многие крупные писатели пришли в литературу, имея за плечами лишь самообразование. Леонова не приняли в университет;Горький закончил два класса начальной школы; Есенин, В. В. Маяковский и И. А. Бунин закончили всего по три класса гимназии[70]. Шолохов учился с 1912 по 1919 г. (с 1914 г. — в классических гимназиях) и, по воспоминаниям учителей, отличался прекрасными способностями[71]. Как отмечает академик Челышев, учёный Ф. Кузнецов, исследуя информационное пространство романа в соотношении с жизненными знаниями и представлениями его создателя, убедительно доказывает беспочвенность каких-либо сомнений по поводу его принадлежности перу М. А. Шолохова[72]. · Знания о 1-й мировой войне. Шолохову не было необходимости лично участвовать во всех описываемых событиях. Собраны библиографические справки о многочисленных исторических источниках, военных картах, мемуарных изданиях, которыми он пользовался, работая над хроникально-историческими страницами романа[71]. · Совпадения реалий романа и биографии Шолохова. Проведены многочисленные краеведческие исследования, подтвердившие встречи Шолохова с прототипами своих героев и свидетельствующие, что большая часть эпизодов — реальные события из жизни известных Шолохову людей. Множество топографических и топонимических сопоставлений романа и местности позволили составить карту и привязать её к родным для Шолохова местам[71][73]. · Идентификация хутора Татарского. Судя по пути, проделанному Прохором Зыковым от Татарского до Базков по правому берегу Дона через хутора Рубежный, Рыбный и Громки, можно предположить, что Шолохов расположил хутор Татарский где-то между хутором Рубежным и Плешаковым, на правой стороне Дона, в границах Вёшенского юрта. Далее по Дону шли станицы Еланская и Усть-Хопёрская, которая в 1918 году из Усть-Медведицкого округа перешла в Верхне-Донской[74]. · Пересечение текстов Крюкова и «Тихого Дона» случайно. Отмеченные Мезенцевым отдельные словесные совпадения («Фабричный?.. — Так точно»/«— Рабочий? — Угу»; «— Какой губернии? — Московской»/«— Откуда уроженец? — Москвич я»; «Сукины дети»/«сукин сын» и т. д.) случайны, имеют информационный, бытовой или служебный характер, лишены метафор, эпитетов, гипербол, сравнений — того, что отражает особенности языка и стиля писателя, своеобразие его образной системы и творческой индивидуальности. В этом смысле у Есенина пересечения с текстом «Тихого Дона» более существенные («Лижет телёнок горбатый Вечера красный подол»/«Ласковым телком притулилось к оттаявшему бугру рыжее потеплевшее солнце» и т. д.)[75]. · Личная пристрастность и политическая ангажированность критиков. Слухи о плагиате усиленно распространялись личными недоброжелателями Шолохова, его политическими и идеологическими противниками, в том числе белоэмигрантами в 1920—1930-х годах, троцкистами в 1930-х годах и либеральным крылом интеллигенции в 1960-х годах: · В конце 1920-х — начале 1930-х годов опубликованная в эмигрантской прессе статья с версией плагиата затем широко распространялась недоброжелателями Шолохова в СССР[76]. · Троцкист С. И. Сырцов (1893—1938), председатель Совнаркома РСФСР, занимавший некогда пост председателя Донбюро РКП(б), ярый сторонник политикирасказачивания, мог быть причастен к прекращению публикации третьей книги «Тихого Дона» в журнале «Октябрь», где описывалось Вёшенское восстание1919 года. Это было бы суровым обличением политики, проводимой троцкистами, и могло поколебать позиции Сырцова и его единомышленников. Поэтому необходимо было не только прекратить публикацию романа, но и дискредитировать самого Шолохова как нелояльного к Советской власти плагиатора[76]. · Противопоставление Крюкова и Шолохова также объясняется соперничеством между казачьими станицами Вёшенской и Глазуновской[76]. · Новые нападки на Шолохова в 1937—1938 годах могли быть частью провокации НКВД, так как писатель находился в то время на подозрении по обвинению в контрреволюционных настроениях. Эта версия согласуется с тем, что слухи утихли сразу же после того, как провокация не удалась[76]. · По свидетельству Приймы, донской писатель Д. И. Петров (Бирюк), поддерживавший версию о плагиате, завидовал Шолохову; он при свидетелях утверждал, что его собственная эпопея «Сказание о казаках» лучше «Тихого Дона»[77]. · После выступления Шолохова против Синявского и Даниэля поутихшая было кампания по обвинению в плагиате приобрела новую силу в кругах диссидентов и либеральной интеллигенции СССР. · А. И. Солженицын, ранее писавший Шолохову о своей высокой оценке «автора бессмертного „Тихого Дона“»[78][79], но впоследствии в эмиграции написавший предисловие к книге Д* и своим авторитетом нобелевского лауреата внёсший весомый вклад в поддержку версии о плагиате, по мнению профессора Ушакова[35], мог иметь личную обиду на Шолохова из-за резкого выступления последнего против присуждения Ленинской премии повести «Один день Ивана Денисовича». После публикации «Стремени „Тихого Дона“» Солженицын более к теме плагиата не возвращался[80], после обнаружения рукописей, сославшись на занятость, отказался знакомиться с ними[35] и с выявленными новыми аргументами против обвинений в плагиате[81]. · Ранее восхищавшийся талантом Шолохова донской публицист М. Т. Мезенцев стал сторонником версии плагиата после конфликта с писателем, когда Шолохов поддержал в Верховном Суде РСФСР сторону Вёшенского РК КПСС в квартирной тяжбе против Мезенцева[82]. · Большинство сторонников версии плагиата придерживаются антикоммунистических и/или антисоветских взглядов, что ставит под сомнение их объективность в отношении творчества коммуниста Шолохова[80]. · Опровержение авторства Крюкова. Отдельно можно выделить аргументы против предполагаемого авторства Крюкова: · В 1975 году большая группа скандинавских исследователей во главе с известным норвежским славистом Гейром Хьетсо (норв.) на базе трёх университетов (в том числе в Центре компьютерной лингвистики Уппсальского университета) провела компьютерный анализ бесспорных текстов Шолохова и Крюкова, с одной стороны, и «Тихого Дона» с другой, и пришла к выводам, опровергавшим авторство Крюкова[83]. Использованная этими исследователями методика неоднократно подвергалась критике как несостоятельная другими лингвистами и математиками[84][85][86], однако собственный компьютерный анализ критиков (например, исследование супругов Фоменко)[43], авторства Крюкова не смог ни подтвердить, ни опровергнуть, что связано, по их мнению, с малым объёмом исследованного ими текста. · Словарный запас Крюкова намного беднее, предложения в его текстах существенно короче, использование частей речи и метафор значительно более скудное, чем у Шолохова. Напротив, эти параметры текстов, заведомо принадлежащих Шолохову, с высокой степенью совпадают с теми же параметрами текста «Тихого Дона». · Ещё до обнаружения утерянных рукописей романа известный исследователь творчества Шолохова профессор Принстонского университета Герман Ермолаев отмечал, что Крюкова из числа возможных авторов «Тихого Дона» необходимо исключить по следующим причинам[87][88]: · действие романа разворачивается в незнакомом для него месте; · у него не было времени, чтобы написать 3-ю и 4-ю книги; · большинство исторических документов, на которые опирался автор, появилось уже после смерти Крюкова; · будучи знатоком казачества и образованным литератором, Крюков не мог сделать такого множества грамматических, синтаксических и фактологических ошибок, сплошь и рядом встречающиеся как в рукописи, так и в ранних опубликованных текстах романа; · между произведениями Крюкова и «Тихим Доном» стилистических различий больше, чем сходства, у Крюкова на порядок меньше диалектизмов, чем у Шолохова, особенно в авторской речи. Авторство Шолохова имеет гораздо больше оснований: · действие романа происходит в родных ему местах, многие герои книги имеют своими прототипами людей, которых Шолохов знал лично; · у Шолохова было время, чтобы написать все четыре книги романа, тем более известно, что он мог писать очень быстро; · при описании событий, участником которых он не был, Шолохов опирался на устные рассказы очевидцев и опубликованные мемуары; · недостаточная образованность писателя и крайняя спешка, с которой писались первые три книги, как раз и объясняют большое количество и многообразие ошибок, встречающихся в ранних изданиях «Тихого Дона», а также несоблюдение им грамматических норм русского языка; · авторская и прямая речь в текстах Шолохова насыщена диалектизмами. · Более низкий, по мнению ряда критиков, уровень последующих произведений. В истории мировой литературы есть писатели, известные как авторы одной гениальной книги, например, А. С. Грибоедов. Поэтому, если даже согласиться с мнением некоторых критиков и считать, что Шолоховым, кроме «Тихого Дона», больше не написано ничего достойного, то это никак не может считаться ни уникальным в мировой литературе случаем, ни тем более свидетельством в пользу плагиата. · Вопрос 22 · Поэзия Бориса Пастернака не легка для восприятия. Дело тут не только в сложности его поэтики, но и в глубине и динамике мысли. Некогда поэт заметил, что философия — листва поэзии; читая его стихи, убеждаешься в этом вновь и вновь. В своем творчестве они размышляли о вопросах бытия, жизни и смерти, человеческого предназначения и духовности, взаимоотношениях человека и мира, человека и природы. Идеалы Истины, Добра и Красоты находят свое выражение в произведениях всех великих художников вне зависимости от места и времени их существования, потому что именно эти ценности определяют человеческую жизнь в целом: они суть ее, первооснова. · Благоговение перед жизнью распространяется на все ее формы, без унижающего ее великий дух деления на вечное и преходящее, на возвышенное и приземленное. · Как правило, в произведениях Пастернака тема смерти почти отсутствует в чистом виде. Смерть не нарушает законов и течения жизни, она тоже есть часть бытия. Смерть — это скорее переход к иному этапу существования. Герой не испытывает страха перед небытием, ибо небытия не существует. · Размышляя об основах бытия, Пастернак на первое место ставит любовь. Любовь — не просто человеческое чувство, но принцип жизни, ее первооснова. Ей есть соответствие в мире природном — это всеобщая связь всех явлений и вещей. · Именно любовь дает человеку возможность понять мир. Проблема миропонимания очень важна для Пастернака, и единственное ее решение в поэзии автора — это полное принятие всех обликов жизни. · Вопрос 23 · Роман «Доктор Живаго» по жанру является философским, хотя он представляет несомненный интерес и с исторической точки зрения. В нем упоминаются такие важнейшие события русской истории начала XX века, как русско-японская война, Мерная мировая война, революция 1917 года, гражданская война, а также Великая Отечественная война. В центре произведения — судьба интеллигенции в революции. Главный герой произведения доктор Юрий Андреевич Живаго — человек творческий, философски осмысливающий окружающую действительность. Его фамилия не случайно сохраняет старинное окончание, которое словно свидетельствует о присутствии на страницах романа «святаго живаго духа» («живаго» — старославянский вариант формы родительного падежа прилагательного «живой». Символично, что роман начинается сценой похорон матери Живаго, а заканчивается описанием похорон главного героя. Перед глазами читателей словно проходит судьба целого поколения. Образ Живаго олицетворяет, таким образом, идею ценности и уникальности человеческой жизни. Юрию Живаго противопоставлен на страницах романа Павел Антипов-Стрельников, человек, преданный идее. Его судьба в произведении складывается трагически. Если Живаго рассуждает о насущной значимости всего и каждого, то Стрельников мыслит абстрактными категориями. Однако в конечном счете и Стрельников, и Живаго оказываются жертвами революции. Революционные события в романе вообще воспринимаются спокойно только глухонемым попутчиком Живаго. Трагически складывается в романе судьба любимой женщины Ю. Живаго Лары, прототипом которой стала возлюбленная поэта О. Ивинская. Б.Л. Пастернак использовал в романе интересный композиционный ход, расширяющий художественное пространство и усиливающий символическое звучание произведения. Это ставшая его органичной частью стихотворная тетрадь Юрия Живаго. В романе много символических образов: метель, снегопад, свеча. Если свеча олицетворяет жизнь, то бури и метели связаны с темой невзгод и смерти. В произведении также немало тонких пейзажных зарисовок, где Б.Л. Пастернак выступает автором, балансирующим на грани прозы и поэзии. Важной темой в романе становится судьба Татьяны Живаго — дочери Юрия и Лары. На ее примере Б.Л. Пастернак показывает духовное обнищание людей, выросших в новую эпоху. Татьяна лишена глубины духовной жизни, которой обладали ее родители. Этот процесс нравственного и духовного оскудения России очень беспокоил Б.Л. Пастернака. Возможно, постановка этой проблемы явилась одной из причин того, что роман вызвал яростные нападки критики. Автор произведения развенчивает на его страницах тему крови и насилия и возвышает любовь как высочайшую нравственную ценность. Именно в любви открывается человеку красота жизни. ·
Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.016 сек.) |