Выступления против иностранцев, и интервенция держав 1862-1864 гг

После заключения соглашения между сегуном и феодальной оппозицией по всей Японии стали возникать отчасти спровоцированные властями, отчасти стихийные выступления против иностранцев. Как и во многих других восточных странах, за западными христианами закрепилось прозвище «варваров». Стихийные проявления враждебности к «варварам» обычно принимали форму отдельных нападений на иностранцев. Участниками таких нападений чаще всего были самураи. В значительной степени разложившееся и недовольное своим положением самурайство в то же время еще сохраняло свои дворянские амбиции и некоторые боевые качества. Самурайские выступления против иностранцев происходили все чаще и правительству становилось все труднее сохранять видимость дружественных отношений с капиталистическими державами.

В 1862 г. произошло нападение нескольких самураев князя Симадзу на группу англичан. В результате был убит англичанин Ричардсон. В ответ на это Англия предъявила сегуну ультиматум. В 1863 г. английский флот подошел к столице владений князя Симадзу Кагосима. Из Форта Кагосимы открыли огонь по английским кораблям. В ответ на это г. Кагосима подвергся разрушительному обстрелу английскими военными кораблями. Самураи Симадзу покинули Киото, занятый ими в 1862 г., и поспешили на юг в Сацума, чтобы принять участие в боях с англичанами. Однако в Киото остались самурайские отряды княжества Тёсю, открыто демонстрируя свое недовольство как иностранцами, так и сёгунатом.

В течение нескольких месяцев в Киото фактическая власть находилась в руках, так называемых, низкоранговых самураев Тёсю и примыкавших к ним отрядов ронинов, которые выступали не только против Токугава, но и против всех других князей и вообще против других привилегированных слоев населения. Однако эта самурайская вольница не имела никакой определенной программы действий и не пыталась установить контакт с самостоятельно действовавшей народной стихией. В этой обстановке Сегунат пытался лавировать: с одной стороны, он выражал готовность дать отпор иностранцам и первоначально отверг ультиматум Англии с требованием выплаты возмещения за смерть Ричардсона, с другой, — начал переговоры с Францией, обратившись с просьбой о посредничестве между Англией и самураями Сацума. С этого времени Сегунат открыто связал свою судьбу с поддержкой иностранцев, в частности, с Наполеоном III. Токугава рассчитывал при помощи иностранцев раздавить внутреннюю оппозицию, упрочить свой феодальный режим. В 1864 г. на юге Японии объединенный англо-франко-голландско-американский флот подверг бомбардировке порты и укрепления княжества Тёсю. Это явилось ответом на обстрел иностранных судов в мае 1863 г., предпринятый в соответствии с директивой об «изгнании варваров». После этой разрушительной бомбардировки местный князь Мори, занимавший резко антииностранную позицию, заявил о своей капитуляции.

Тем временем сёгун вынужден был подписать новое соглашение с иностранными державами, по которому таможенный тариф на все ввозимые товары снижался до 5% их стоимости. Кроме того, Сегунат дал согласие на то, чтобы Англия и Франция ввели свои войска на территорию Японии для охраны своих торговых миссий. Прибегая к помощи этих держав, сёгун значительно усиливал зависимость Японии от иностранного капитала. Но само правительство Токугава не сумело получить прочную военную поддержку и реальные политические выгоды. США, занятые гражданской войной, на время остановили свою колониальную экспансию. Франция снабжала войска сегуна оружием и пыталась играть роль арбитра, настаивая на предоставлении себе особых торговых привилегий. Англия, не желавшая усиления французских позиций, стала оказывать покровительство еще совсем недавно ею же разгромленным князьям Мори (Тёсю) и Симадзу (Сацума).

Все это отнюдь не способствовало стабилизации внутренней обстановки в стране. Крестьянство продолжало восставать против феодального гнета. Широкие слои самурайства были возмущены тем, что сёгун расправляется с оппозицией при помощи иностранцев. Японская буржуазия была недовольна тем, что ввозные пошлины снижены до 5%. Это наносило новый жестокий удар по молодой и неокрепшей японской промышленности, подрывая в то же время домашнюю крестьянскую промышленность. Хлынувшие широким потоком иностранные товары заполняли японский рынок. Кроме того, иностранные коммерсанты, по-прежнему пользуясь разницей курса золота и серебра в самой Японии и на внешних рынках (соотношение между ценой золота и серебра в Японии было 1:5, а в Европе и Америке 1:15), наживались на вывозе золота и экспорте чая, шелка, риса. Это привело к резкому повышению цен в стране, особенно на продовольственные товары. Широкие народные массы, и в особенности крестьянство, связывали свое разорение с политикой сёгуна-та, допустившего иностранцев в страну и позволяющего им открыто хозяйничать в Японии.

3. Социальный строй Токугавской Японии. Во главе феодальной пирамиды стоял дом Токугава и несколько приближенных, родственных домов. Владения дома Токугава занимали почти четверть территории страны, включая такие крупнейшие центры, как Эдо (нынешний Токио), Сакаи (Осака), Киото, где находился императорский двор. Остальные три четверти территории Японии были разделены между феодальными князьями "даймё". Причем даймё, в свою очередь, делились на "фудай даймё", то есть те дома, которые с самого начала поддерживали дом Токугава в период его борьбы за власть. Они пользовались особым покровительством клана Токугава, только из их среды проводились назначения на высшие должности в государстве. Вторую группу представляли "тодзама даймё", то есть те феодальные дома, которые присоединились к Токугава позже. Эти князья были практически отстранены от участия в государственных делах, но они обладали определенной автономией в делах своих княжеств. Правительство бакуфу весьма искусно использовало систему контроля и равновесия по отношению к феодальным домам. B с e даймё должны обязательно некоторое время проживать в столице Эдо. Причем, когда они оставляли столицу и отправлялись в свои владения, они обязаны были оставлять в столице своих детей и жен в качестве заложников. Кроме того, правительство не одобряло прямые связи между феодальными домами. В стране в широких масштабах осуществлялся шпионаж. Передвижение по стране было крайне затруднено из-за строгой системы пропусков. Без разрешения правительства нельзя было не только строить замки и окружать их рвами, но даже заключать брачные союзы между семьями даймё. Кроме того, князьям «даймё» не разрешалось налаживать какие-либо контакты непосредственно с императорским дворцом в Киото. Из тех феодальных домов, которые находились в потенциальной оппозиции правительству сегуна "бакуфу", наиболее выделялись "тодзама даймё" западных княжеств: дом Симадзу из княжества Сацума, дом Мори из княжества Тёсю и дом Набэсима из княжества Хидзэн. Находясь в отдалении от центра, эти княжества, особенно княжество Сацума, имели наибольший доход в Японии, благодаря, прежде всего, своему выгодному расположению, поскольку именно через их земли осуществлялись немногочисленные контакты с заморскими странами. Несмотря на запрещение, они вели активную торговлю с Китаем через острова Рюкю, и сильно разбогатели на внешней торговле. Учитывая большое накопление торгового капитала, а так же враждебное отношение к бакуфу, можно понять, почему именно эти княжества стали инициаторами борьбы с политическим режимом Токугава. Вместе с тем, существенной силой будущей антифеодальной оппозиции стала придворная аристократия "кугэ". Находящиеся в дотокугавский период на вершине славы и могущества, эти представители высшей аристократии в период правления дома Токугава утратили свое прежнее положение, обеднели. Но они сохранили память о тех временах, когда мастерство в поэзии или каллиграфии ценилось значительно выше военных доблестей. Свободные от надзора и имеющие большое влияние благодаря близости к императору, именно кугэ составили ядро, вокруг которого формировалась оппозиция феодальному режиму Токугава. Вместе с оппозиционными феодальными домами (даймё) из кланов Сацума, Тёсю, Тоса и Хидзэн они образовали антиправительственный союз, который фактически стал первым сознательным политическим шагом против сёгунского правительства. И хотя в дальнейшем, с обострением борьбы, этот противоречивый союз распался, он сыграл свою роль в подготовке свержения правительства "бакуфу". Ниже по социальной лестнице располагались самураи. Основным источником их дохода была рисовая пенсия (иногда в литературе она называется "рисовая стипендия"), которая ставила их в вассальную зависимость от феодалов-князей. Во времена раннего феодализма большинство самураев занималось земледелием в мирное время, и брало в руки оружие, когда князь предпринимал военные походы. В эпоху перехода к огнестрельному оружию, когда появилась необходимость в сильной обороне городов-замков, самураи стали собираться в этих замках, а землю уже обрабатывали вместо них крестьяне. Обособление самурайства от земледелия усилилось при Хидэёси, который в 1587 г. издал распоряжение об изъятии мечей у населения. Поэтому рисовая пенсия должна была компенсировать самураям их оторванность от производственной деятельности. Взамен, они обязаны были воевать по первому требованию своего господина. Длительное мирное существование, последовавшее после объединения Японии и становления сёгуната Токугава, превратило самураев в паразитическую социальную группу. Вместе с тем, составлявшие значительную часть трудоспособного населения самураи не просто были оторваны от производства, но представляли собой потребителей значительной доли прибавочного продукта, что усиливало давление на крестьянство, на всю экономику Японии. Поэтому нередко обедневшие феодальные князъя- даймё вынуждены были урезать рисовые пенсии своих самураев, и это приводило к тому, что наиболее недовольные из них порывали свою связь с феодалами и становились "ронинами" (дословно "бродяга"). Немало "ронинов" осело в городах, где они изучали иностранные языки, занимались наукой, искусством; другие уезжали в поисках идеала общественного устройства в иные страны, третьи же занимались разбоем. Поэтому у самурайства были все основания не любить ту социальную систему, которая разрушила некогда существовавшее благополучие и честолюбивые планы. Отсюда, именно самурайство низших рангов составило основной костяк лидеров реставрации, большая часть которых стали впоследствии активными борцами за реставрацию власти императора. Следующую по значению социальную группу представляли торговцы "тёнин". Социальное положение торговцев в Японии было весьма интересным. Если в самураях сёгунат видел свою военную опору, а крестьянство он рассматривал как источник своих доходов, то торговцев правители бакуфу ставили на самый низ социальной лестницы, видя в них лишь непроизводительную социальную группу, которая ради денег не брезговала никакими средствами. Пожалуй, ни в какой другой стране мира отношение феодалов к погоне за деньгами, к погоне за наживой не было столь откровенно негативным, как это было в Японии эпохи Токугава. Торговцам запрещалось даже носить имя, которое хотя бы отдаленно напоминало имя даймё, их деятельность связывалась различными ограничениями, включая регламентацию стиля одежды и обуви, им запрещалось селиться в кварталах, где проживали самураи. Однако, несмотря на такое отношение со стороны правительства, по мере увеличения денежного обращения, купечество всё больше расширяло свою деятельность, становилось той социальной силой, которую уже трудно было игнорировать. Японское общество, состоявшее из князей-даймё, воинов-самураев и купцов, держалось на плечах крестьян - главной производительной силы страны. Поэтому японские правители всячески поощряли расширение сельскохозяйственного производства через издание соответствующих распоряжений правительства, улучшение сельскохозяйственной техники, различных форм административного регулирования и др. Крестьяне в Японии, как правило, не являлись собственниками земли. Земля принадлежала феодалу, а крестьяне, не имея права отчуждать (продавать или закладывать), владели землею на правах наследственной аренды, отдавая князю около половины собранного урожая. По мере расширения денежного оборота часть княжеской доли стала выплачиваться в денежной форме. Нередко, чтобы расплатиться с долгами, крестьяне были вынуждены брать деньги у ростовщиков, закладывая при этом землю в залог. Впоследствии, будучи не в состоянии вовремя вернуть взятые взаймы деньги, крестьянин был вынужден отказываться от права землепользователя, которое, таким образом, переходило к ростовщику. Ростовщик, в свою очередь, принимая на себя ответственность за уплату подати, увеличивал сборы с крестьян, с тем, чтобы после выплаты податей у него оставалась на руках определенная прибыль. Так, в простых отношениях между феодальным князем и крестьянином появилась и третья сторона - ростовщик, мощь которого постоянно возрастала, и к периоду реставрации ростовщики достигли такого могущества, что сумели оказать значительное влияние на ход земельной реформы. Кроме основных крестьянских податей, достигавших, как было уже сказано, 50-70% урожая, существовала масса других косвенных налогов, как, например, налог на поля, на двери, на окна, налог на детей женского пола, налог на ткани, на сакэ (рисовое вино), на ореховые деревья и др. Так, в случае, если крестьянин делал дополнительную пристройку к своему дому, она также облагалась налогом. Было также и множество других форм обложения крестьян. В конечном счете, фактический налог был раза в три выше номинального, (номинальный налог составлял один коку риса и тан шелка «катори» на двор). Налоги обычно взимались за несколько лет вперед. К этим сборам нередко добавлялась и обязанность участия в общественных работах (по ремонту строений феодала, мостов, мелиоративных сооружений и т.д.), а также "сукэго" - обязанность поставлять лошадей и людей для почтовой и курьерской службы. Все эти повинности приводили к тому, что довольно трудное и в хорошие-то времена положение крестьян, в неурожайные годы становилось крайне тяжелым. Поэтому можно понять сложившуюся ситуацию, когда консервативный по своим взглядам крестьянин вынужден был обращаться к различным формам сопротивления, как, например, бегство крестьян в города, практика убийства своих детей, которая приняла такие широкие масштабы, что оказались бессильными всякие административные меры. И, как наиболее крайняя форма, восстание. Крестьянские восстания в эпоху Токугава спорадически возникали то тут, то там, и порою охватывали несколько округов одновременно. Эти восстания не прекращались до конца существования сёгуната Токугава и, можно сказать, оказали весьма существенную роль в подрыве основ феодального режима. Таким образом, разорение крестьян, составлявших основную финансовую базу феодалов, в обстановке быстрого расширения денежного обращения имело тяжелые последствия для всей системы сёгуната Токугава. Наиболее пагубным было то, что разорение крестьян лишило также и самурайство финансовой базы существования.

7. В начале XIX века сильнейшая морская держава того времени – Англия - всей мощью своего оружия боролась за снятие торговых барьеров в странах Восточной Азии. Захват Сингапура в 1819 году и бурное развитие торговли с Китаем, особенно торговли опиумом, естественно, фокусировали дальнейший интерес Англии на необъятном рынке Китая. Для того чтобы "открыть" Китай и уничтожить все препятствия, стоящие на пути развития его внешней торговли, Англия развязала войну с цинским правительством Китая (так называемая "Первая опиумная война") и, одержав победу, заключила с ним первый неравноправный Нанкинский договор (1842). В этой ситуации английских политиков и коммерсантов мало интересовали далекие и "малопонятные" японские острова. Выгодные для Японии географические условия до поры, до времени способствовали изоляционистской политике сёгуната. В то же время, для японских правителей было совершенно ясно, что, рано или поздно, процессы, происходившие в Азии, затронут и Японию. Опасаясь подвергнуться участи Китая, феодальное правительство бакуфу смягчило свою позицию по отношению к иностранцам, и в 1842 году издало инструкцию, по которой иностранным судам разрешалось заходить в определенные порты Японии для пополнения запасов угля и продовольствия. Этот шаг правительства вызвал бурное недовольство патриотов (антииностранной партии), что, в свою очередь, было использовано оппозиционными антиправительственными силами, которые стали применять лозунг "долой варваров" для нападок на правительство. Набиравший силу мощный конкурент Англии за господство на море Соединенные Штаты Америки - к этому времени также стали проявлять повышенное внимание к Дальнему Востоку, стремясь обеспечить здесь интересы своих судоходных и торговых компаний. Наибольшую активность в этом процессе проявил коммодор Перри, который писал: «Когда мы смотрим на восточные владения нашего сильного морского соперника - Англии, на непрерывный и быстрый рост числа ее укреплённых портов, мы убеждаемся в необходимости принять неотложные меры... К счастью, японские и многие другие острова в Тихом океане еще не затронуты этим бессовестным правительством (Англией), некоторые из них расположены на великом торговом пути, который неизбежно приобретает исключительное значение для Соединенных Штатов...» [7]. Все эти намерения с различной долей успеха проводились в жизнь. Коммодор Перри, прежде всего, предпринял исследование нескольких островов из группы Рюкю на юге Японии, которые, по его мнению, занимают исключительно важное положение, а затем провел предварительные переговоры с местным правителем. Кроме того, Перри пытался объявить американскими острова Бонин, для чего он поднял флаг на главном острове Пиль. По возвращении он составил подробнейший план колонизации всех этих островов. Более того, он предлагал американскому правительству захватить остров Тайвань. А позже, в 1857 г., американской военной экспедицией под командованием Армстронга на этом острове был водружен американский флаг, и американцы уже были готовы провозгласить здесь "независимое государство". Однако, противодействие других капиталистических держав, а также начавшаяся гражданская война в Америке помешали осуществлению этих планов. В 1853 году, имея на руках решение американского правительства, эскадра из 12 кораблей, под командованием того же коммодора Перри, вошла в залив Урага (Токийский). Американцы отвергли требование японских представителей уйти в открытый для иностранных судов порт Нагасаки, и передали им личное послание американского президента М. Филмора, пообещав прийти за ответом через год. Правительство бакуфу пошло на невиданный до тех пор шаг: обратилось за советом к императору и крупнейшим феодалам. В результате, решили принять требования американцев, поскольку, было признано, что Япония совершенно не готова к вооруженному отпору. В конце февраля 1854 года в Канагава (недалеко от Эдо (Токио) американцы вынудили японских правителей подписать японо- американский договор о мире и дружбе. Основное его содержание сводилось к следующему: были открыты для американских судов порты Симода и Хакодатэ, был урегулирован порядок обращения с потерпевшими кораблекрушение, американцы получали право вести с Японией торговлю, вместе с японскими деньгами разрешалось хождение любых иностранных денег и др. Этот Канагавский договор стал прототипом для заключения аналогичных договоров с другими странами. В октябре 1854 года был подписан японо-английский договор, в январе 1855 года - русско-японий договор ("Симодский трактат"), затем последовали договоры с Голландией в январе 1856 года, с Францией в октябре 1858 года, а также с другими странами. Через четыре года спустя генеральный консул США в Японии Таунсенд Гаррис добился того, что Япония заключила первый торговый договор с западной державой - США, вслед за чем неизбежно последовало установление постоянных дипломатических связей с другими странами Запада. Возникает вполне закономерный вопрос: каким образом Японии удалось избежать участи своих соседей и не превратиться в колонию, такой как Индия или в страну с ограниченным суверенитетом, как, например, Китай? Хотя такая опасность была для Японии вполне реальной. Кратко, можно обозначить следующие причины. В XIX веке внимание ведущих колониальных держав - Англии и Франции - было поглощено более богатой и привлекательной страной - Китаем. По сравнению с огромным и прибыльным рынком Китая, Япония не представляла большого интереса ни как рынок готовой продукции, ни как источник сырья для промышленности западных стран. Кроме того, при каждой попытке проникнуть в Японию западные посланники сталкивались с огромными трудностями. В самый сложный для Японии период с 1860 по 1865 годы, когда правительство бакуфу было в состоянии глубочайшего кризиса, а вся система феодальных отношений буквально разваливалась под воздействием открывшейся возможности торговать с Западом, Англия была занята "усмирением" восстания тайпинов, которое продолжалось несколько десятилетий, а Франция, перед лицом грозного соперника - канцлера Бисмарка, была поглощена своими европейскими проблемами. Поэтому, можно без преувеличения сказать, что, как "ветер богов" (камикадзэ) в ХШ веке предотвратил покорение Японии монголами, так же и в XIX веке поверженный Китай стал главным препятствием на пути экспансии западных держав.

8. Культура. Гейши. Для современного европейца свойственно неверное понимание того, кем были в действительности гейши. Познакомившись с культурой японцев в самом начале своих отношений с Японией и сравнив гейш с куртизанками, европейцы не пошли дальше этого в понимании гейш. На самом деле даже употребление слова «гейша» неверно. Термином «гей ся» в Киото обозначали людей искусства: музыкантов, танцоров и актеров. С развитием городской культуры, с усилением стремлений знати к роскоши появляются женщины-искусницы, в совершенстве владеющие искусством развлекать собеседника. Именно их со временем стали называть «гей ся», по-русски — гейша. Прежде всего нужно отметить, что гейши не оказывали сексуальных услуг своим клиентам. В их обязанности входило ведение официальных и полуофициальных вечеринок, развлечение гостей танцами, пением, игрой на музыкальных инструментах, а также тонкой и остроумной беседой. Для утоления более низменных желаний существовала каста дзёро, объединявшая представительниц одной из древнейших профессий и ничего общего не имевшая с гейшами. Для того чтобы стать гейшей, необходимо долго учиться: процесс обучения занимал несколько лет. Как правило, гейшами становились девочки из бедных семей, проданные своими родителями тому или иному дому гейш — окейе. В таком случае обучение начиналось с момента вступления в окейю, но случалось, что у гейши рождалась девочка, которая шла по стопам своей матери: тогда обучение начиналось с трехлетнего возраста. Достигнув определенного уровня в искусствах, девочка была готова начать профессиональную карьеру. Вначале ее везде сопровождала старшая сестра, знакомившая ее со своими клиентами, владельцами чайных домов, парикмахерами, продавцами косметики и галантереи и т. п., и разными способами способствовала развитию ее карьеры. Начинающая гейша называлась «мэйко», что значит «ученица». По достижении совершеннолетия она, в случае утраты девственности, становилась полноправной гейшей, но отношения со своей сестрой сохраняла до конца жизни. Набравшись опыта, она могла и сама взять подопечную. Отношение к девственности в культуре гейш было очень трепетным. Девицы, обучающиеся искусству быть гейшей, понятия не имели об интимной стороне отношений с мужчинами. Главным достоинством мэйко как раз и была ее невинность, а право первой ночи ценилось очень высоко. Мужчины покупали это право, что приносило немало денег окейе. Затем гейши строго следили за своей репутацией, стараясь любыми способами ее сохранить. Это было важно и для популярности гейши, а также для того, чтобы обзавестись «данна» — покровителем. Как правило, это были чисто коммерческие отношения: гейша дарила мужчине свидания наедине, а тот должен был оплачивать полностью или частично, в зависимости от своего финансового состояния, многочисленные расходы своей любовницы. Это было выгодно и для гейши, и для ее ВЦ окейи, и чрезвычайно льстило мужчи-не. Чем более популярна была гейша, тем больше предложений она получала, тем более дорогие наряды могла она себе позволить и тем самым лишь увеличивать свою популярность. В конечном итоге гейша не только обладала различными талантами, но и сама была своеобразным произведением искусства. Это подчеркивается ее нарядами, ее макияжем, напоминающим театральную маску, ее прической, ее неестественной манерой ходить и т. п. Гейши творили красоту своим присутствием, и именно поэтому их так высоко ценили.

В период сегуната наступает расцвет борьбы сумо. Происхождение сумо связывают с очень отдаленными эпохами. Историки сумо находят подтверждение существованию этого вида национальной японской борьбы даже в «Кодзики» и «Нихонги». В частности в «Нихонги» было найдено описание схватки двух великих бойцов древней эпохи, победителем из которой вышел воин Номиносукунэ, впоследствии признанный божественным покровителем сумо. Более достоверные источники упоминают о распространении сумо, начиная с VII века, когда соревнования по сумо становятся регулярными. В ту эпоху отсутствовали какие бы то ни было запреты техники ведения боя: разрешались удары руками и ногами, которые недопустимы в современных состязаниях по сумо. С развитием самурайской культуры — культуры профессиональных воинов — начинается эпоха сумо. В эпоху правления Токугава сложился свод правил, определяющих проведение схваток борцов сумо (кимаритэ), а также была упорядочена ритуальная сторона состязаний. Встреча двух борцов происходит на специальном помосте — дохё, где лежащая на полу веревка определяет границы круга, в рамках которого и происходит противоборство. Тот борец, которому первому удастся вывести противника из равновесия и переступить эту границу, считается победителем. Принимая во внимание отсутствие в сумо весовых категорий, иногда это кажется и вовсе невозможным. Но в сумо существует ряд приемов, благодаря которым более легкий борец может одолеть своего тяжелого соперника с помощью своей смекалки и ловкости. Это подтверждается и историческими данными: за все время существования сумо не было ни одного великого борца, чей вес превышал бы 135 кг. Наиболее интересна в сумо ритуальная сторона поединка. Перед началом схватки все борцы выходят на арену, совершая своеобразный круг почета. Завершает это шествие «великий чемпион» — ёкодзуна, который поочередно топает левой и правой ногами, дабы отогнать злых духов. Затем выходит первая пара борцов, но схватка, тем не менее, еще долго не начинается. Сначала борцам необходимо совершить очищение: борцы разбрасывают соль по площадке и сами натираются ею. В начале схватки следует особая церемония — «сикири», заключавшаяся в следующем: борцы становятся друг против друга и смотрят в глаза, пытаясь одержать моральную победу. Затем они расходятся и снова разбрасывают соль. Так могло продолжаться до бесконечности. Схватка начиналась в тот момент, когда борцы бросались друг на друга, пытаясь вывести противника из равновесия. Важнейшим искусством в сумо является не умение свалить соперника, а умение удержать равновесие. В принципе, большая часть упражнений как раз и направлена на развитие этого аспекта. Воспитанием борца сумо начинали заниматься с 10 лет. Мальчики, отобранные в специальные школы, вынуждены были подчиняться строгому распорядку и дисциплине. День юного бойца начинался с восходом солнца. После умывания следовала долгая изнурительная тренировка. Заканчивалась она приблизительно в полдень, тогда же борцы совершали первый прием пищи. После столь серьезной физической нагрузки на аппетит они не жаловались, именно такой режим способствует наращиванию веса, которым так славятся борцы сумо. Затем послеобеденный сон, легкая тренировка и ужин. Так и проводили свои дни все борцы. В сумо существует строгая иерархия разрядов. Самым почетным званием считается звание «ёкодзуна», которое присуждалось пожизненно, но и добиться которого было очень и очень сложно. За всю историю японского сумо этим званием были награждены не больше 70 человек.

С установлением власти Токугава в Японии широкое распространение получили конфуцианские идеи в интерпретации философа Чжу Си. Он провозглашал незыблемость существующего порядка, обязательное подчинение младших старшим и прочие идеалы, импонировавшие власти сёгуната, оправдывавшие его действия. Благодаря поддержке правящего режима чжусианств вскоре заняло позиции официального религиозного учения страны. Еще одной тенденцией эпохи стало развитие идей националистического толка. Если первоначально изыскания в этой области носили мирный характер и были направлены лишь на поиски национальной самоидентификации, то позднее они переродились в агрессивно настроенные теории японского превосходства. Так, в трудах ярого националиста и синтоиста Ямага Соко открыто пропагандируется исключительность японской нации, ее самодостаточность и независимость от континентальных культур, в частности Китая. Его рассуждения задали тон последующим исследованиям японских националистов.

С развитием городов и усилением влияния горожан на общественную жизнь страны возникла необходимость в формировании их собственной идеологии. Именно это определило возникновение учения сингаку, представляющего собой практическую этику. Согласно сингаку, достичь богатства и процветания можно было благодаря собственному интеллекту, бережливости и трудолюбию. Эти ценности сыграли немалую роль в формировании менталитета современных японцев. Еще одним течением общественной мысли того времени была школа коку-гаку, ратующая за поиски национальной японской идентичности. С этой целью была проделана работа по изучению памятников древней японской письменности, где планировалось выявить особенности самобытного японского пути развития страны. Одним из инициаторов этого движения был Хирата Ацутанэ, активно отстаивавший позиции синтоизма как исконно японской религии, наиболее соответствующей всем духовным потребностям японского народа. В своей работе «Драгоценные узы» он провозглашал родство всех японцев, их божественное происхождение, а следовательно, превосходство над другими расами. Учение было популярно во всех слоях общества, за исключением правящего. С целью помешать его дальнейшему распространению сёгун объявил единственной религией страны чжусианство, а все остальные поставил вне закона. Но начавшиеся процессы распада феодального сознания и обретения независимости всеми социальными слоями остановить было уже невозможно. В конечном итоге развитие националистических идей стало одним из факторов, предопределивших падение дома Токугава.

Развитие городов определило их роль в развитии культуры как центров накопления духовного потенциала страны. Этот период характеризуется особенно плодотворным развитием городской литературы. В XVII–XVIII столетиях жили и творили такие звезды японской литературы, как Ихара Сайкаку, Мацуо Басе, драматург Мондзаэмон Тикамацу, историк Хакусэки Араи и многие другие. Ихара Сайкаку внес неоценимый вклад в развитие японской прозы. Его произведения своим реализмом в изображении жизни простых горожан станут образцом для следующих поколений писателей. Мацуо Басе был одним из замечательных поэтов своего времени. Именно он прославил новый поэтический жанр — хокку, подняв его авторитет на вершины, которые раньше занимала поэзия танка. В короткой форме трехстишия ему удается раскрыть все богатство внутреннего мира человека, глубину и разнообразие человеческих эмоций, увиденных сквозь призму природы. Границы хокку определили и стиль этого жанра: большое значение стало придаваться намеку, недосказанности и афористичности в выражении той или иной идеи. Творчество драматурга Тикамацу занимает в истории японской литературы значительное место. Именно его имя связывают с возникновением нового театра — театра Кабуки, обладавшего своими особенностями и своеобразными чертами, отличавшими его от театра Но. Наибольшими отличиями обладали танцы актеров Кабуки, хотя остальные принципы представления были заимствованы у театра Но. Так же, как и в Но, в представлениях театра Кабуки участвовали только мужчины. С конца XVIII — в начале XIX столетий наступает период расцвета нового вида театрального искусства. Появляются спектакли из жизни горожан с их повседневными проблемами, жизнью «кварталов увеселения» и т. п. Театр Кабуки становится образцом торжественного барочного стиля, сохранив свои особенности вплоть до начала XX века, когда с приходом Мэйдзи наступает господство реалистического искусства, требованиям которого будут вынуждены подчиниться и актеры Кабуки.

XVII век породил еще один вид театрального искусства, который быстро завоевал любовь простых горожан. Театр Ёсэ, избравший в качестве излюбленного жанра что-то наподобие варьете, был самым демократичным из всех японских театров. Основной репертуар театров Ёсэ составляли устные рассказы кодан («публичное выступление»), повествующие о событиях в жизни представителей знати, и ракуго («рассказы с комической концовкой»). В перерывах между сценками зрители могли насладиться искусством пародистов, акробатов, фокусников и т. п. В период кризиса режима Токугава эти театры получили огромное количество материала для своих постановок. Появилась даже газетная разновидность кодана, которая в форме короткого фельетона повествовала о самых насущных проблемах и самых недавних событиях. Настоящего расцвета искусство театров Ёсэ достигло в следующий после Токугава период. Еще одним достижением эпохи стало развитие кукольного театра дзёру-ри. Его развитие и возросшая популярность связывают с именем талантливого певца Такэмото Гидаю, в честь которого даже был назван специфический стиль представления — «гидаюбуси». Увы, история этого театра была недолгой: в период Мэйдзи, когда обязательным в искусстве считалась пропаганда «истинных» ценностей, он не смог совместить свое искусство с требованиями реальности и прекратил свое существование.

В живописи периода Токугава наметилось сразу три тенденции развития: заимствование китайских приемов и тематики, возрождение исконно японских образцов и, на более позднем этапе, следование европейской манере. Доминирующие позиции занимала школа кано, избравшая для себя в качестве наставников образцы китайского искусства. Многие работы этих художников поражают своей нарочитой декоративностью и некоторой долей искусственности. Однако и среди представителей этого направления находились настоящие таланты. Одним из них был известный художник Огата Корина, сумевший воплотить в своих произведениях все богатство культуры и общественной жизни своей страны. На его картинах мы можем видеть сцены из жизни как самураев, так и простых ремесленников. Для него не было границ. Каждое его произведение, будь то ширма или лакированная вещица, потрясают силой цвета и интенсивностью красок. Не обходил он вниманием и природу родной страны, подарившей ему темы для многих произведений, в том числе и для самого значительного — ширмы с росписью «Красные и белые цветы сливы».Городское население изобрело новый жанр живописи, избравший предметом изображения исключительно сцены из жизни купцов и ремесленников. Этот жанр получил название «укиё-э» и был необычайно популярен в Японии, а затем гравюры этого направления получили признание и за пределами своей страны. Возникновение этого жанра связывают с именами двух великих художников: Хисикава Моронобу и Судзуки Харунобу. Именно последнему принадлежит заслуга развития метода цветной гравюры. Для изображения он избрал довольно интересный объект: его кисти принадлежат лучшие изображения красавиц-гейш и дочерей влиятельных семейств городской знати. Эти изображения нельзя в полной мере назвать портретами, поскольку в большинстве своем они стилизованы и созданы для запечатления того или иного чувства, промелькнувшего на лице или в жестах красавицы. Вообще стремление изображать не конкретных людей, а эмоции, ими владеющие, было очень сильно в японской живописи того времени. Благодаря стараниям художников мы сейчас имеем возможность увидеть портрет «эмоций» эпохи. Необычайно интересны изображения театральных актеров, написанные в подобной манере. Они с невероятной точностью раскрывают внутренний процесс творчества актеров. Пейзаж также занимает свою нишу в японской живописи. Крупнейшим пейзажистом эпохи Токугава был художник Кацусико Хокусай. Именно в его произведениях впервые появляется образ горы Фудзияма как символа Японии. Он и его последователи стремились очистить японское искусство от китайского влияния и отстаивали самобытность японской живописной техники.

Городское население не могло позволить себе роскоши использовать в быту посуду из драгоценных металлов, как это было распространено у правящего слоя. В связи с этим наступает новый период расцвета керамического ремесла. Первые технические и художественные открытия в области керамики принадлежали мастеру Нинсэя, прославившегося своими народными изделиями, украшенными эмалевыми росписями с добавлением золота. Именно в этот период распространяется фарфор. Сначала его изготовление шло по китайским технологиям, но очень скоро японцы выработали собственные приемы, позволившие им стать безусловными лидерами в этой области. Декор и формы сосудов принимают характерные японские черты: более плавные очертания и чисто японские многоцветные узоры птиц и цветов.

В производстве лакированных изделий тоже были некоторые достижения. Известный художник Огата Корин придумал новый состав лака, благодаря которому очертания рисунка получались более резкими. Усиливается тенденция использования в изображении более мягких тонов при более детальном рисунке. Традиционные символические узоры сменяются изображениями насекомых, а также авторскими сюжетами известных художников того времени.

Совершенства достигло изготовление бронзовых изделий. Бронза применялась в отделке зданий, в сооружении оград, изготовлении фонарей. К концу периода Токугава стало распространяться изготовление бронзовых надгробных памятников. Хотя и редко, но бронзовые изделия все же встречаются в быту: это сосуды для вина, для кипячения воды. Поражают богатство их отделки и невероятная красота узоров.

Одежда становится более яркой. Иногда красочности отделки уделяли больше внимания, чем выделке тканей. С конца XVII столетия на тканях для кимоно изображаются целые картины: мифологические сцены или пейзажи. В XIX веке в связи со всеобщим стремлением к обогащению ткани перестают быть произведениями искусства, так как рисунки на них все чаще начинают делать по трафарету.

Большое влияние на развитие японской культуры в таких ее проявлениях, как архитектура, обустройство садов и прикладное искусство, оказала чайная церемония (тя но ю). Привезенный из Китая чай долгое время не пользовался популярностью в Японии. Дзэнские монахи пили чай во время медитаций, используя чай для борьбы со сном. В XV–XVI веках этот обычай получил широкое распространение в аристократических и самурайских кругах. Разработка канонов проведения чайной церемонии принадлежит буддийскому монаху Мурата Сюко, сделавшему это по просьбе сегуна Асикага Ёсимаса. Церемонию стали возглавлять специальные мастера чая (тядзины), чей авторитет очень быстро возрос, и из простых служителей они превратились во влиятельных вельмож. Деятельность таких знаменитых мастеров чая, как Ноами (XV в.), Сэнно Рикю (XVI в.), Соами (XVI в.), а позднее Фурута Орибэ (XVII в.), оказала огромное воздействие не только на формирование канонов чайной церемонии, но и всей художественной культуры Японии. На первом этапе распространения чайной церемонии специально отведенных для этих целей канонов не существовало: все действо проводилось в отгороженной части дома. В XV веке стали строить отдельные небольшие по объему павильоны, напоминающие крестьянскую хижину с четырехскатной соломенной крышей. Чайный домик (тясицу) должен был отличаться строгостью и простотой формы, скромностью отделки, как внешней, так и внутренней. Маленькие окошки должны были обеспечить рассеянный свет, наиболее предпочтительный для медитативного состояния, которое было целью всей церемонии. Единственным украшением и художественным центром чайного дома была токонома, в которой помещали свиток монохромной живописи и букет цветов, обычно определяющих главную тему церемонии, ее философский настрой.

Так же, как и в обычных домах, важную роль в ансамбле чайного павильона играл сад, получивший специальное название — тянива. Его отличало обилие насаждений, а также специальные дорожки из плоских камней для уединенных прогулок, с каменным фонарем и каменными сосудами для воды — цу-кубаи. Наиболее ранними из дошедших до наших дней чайных павильонов считаются Тогудо (1485), Серебряного павильона (1489), монастыря Сайходзи (конец XVI в.). До сих пор непревзойденным образцом ансамбля чайного домика остался знаменитый Тэйэн-сад в храме Мёкиан (окрестности Киото), созданный в 1573 году Сэнно Рикю, известнейшим мастером чайной церемонии. Простота и лаконичность конструкций чайного павильона оказали влияние на формирование в XVI веке национального жилища, что является важнейшим достижением средневековой японской архитектуры

Литература:

1 Васильев Л.С. История Востока: В 2 т.: Учеб. по спец. «История». – 2-е изд. – М.: Высшая школа, 2001. – Т.2. – 551 с.

2 Губер А.А., Ким Г.Ф., Хейфец А.Н. Новая история стран Азии и Африки. – М.: Наука. – 1975. – 543 с.

3 История Востока: В 6 т. /Гл. редкол.: Р.Б. Рыбаков; Ген – т востоковедения. – Т.4. Восток в новое время (конец XVIII – начало XX в.) – 2004. – 608 с.

4 История стран Азии и Африки в новое время. Ч.1: Учебник. – М.: Изд-во МГУ, 1991. – 384 с.

5 Лященко Н.Ф. История Японии в эпоху Токугава.– М., 1999

6 Япония – страна Востока, не ставшая колонией // Всемирная история: Учеб. для вузов. – М., 2000. – С. 435-440.

Поиск по сайту: