Последствия «открытия» Японии

Как только договор был подписан и американский флот покинул Японию, там с невиданной раньше остротой вспыхнула внутренняя борьба. Сёгун, подписавший договор с США, подвергся яростным нападкам. Феодальные соперники току-гавского дома и поддерживающее их самурайство объявили сегуна предателем. Оппозиция использовала факт подписания договора с иностранцами для того, чтобы обвинить сегуна в слабости, трусости и вероломстве. Интересна позиция японской буржуазии. Будучи экономически влиятельной, но в политическом отношении слабой, к тому же связанной многочисленными узами с феодальным строем, буржуазия раскололась по вопросу о том, как поступить: поддержать ли сегуна с его политикой уступок иностранцам или же стать на сторону феодальной оппозиции, которая старалась изобразить себя «защитницей страны от иностранных варваров». Часть купцов, которая рассчитывала в недалеком будущем на прямые барыши от иностранной торговли, склонна была поддержать правительство. Но этот слой купечества был в Японии сравнительно невелик. Большая же часть торговых кругов относилась к этому вопросу совсем иначе. Во-первых, крупные фирмы боялись, что их господству на рынке будет нанесен серьезный удар, если в Японию хлынут иностранные товары. Во-вторых, японские банковские фирмы опасались, что в случае развития внешней торговли князья, да и сам Сёгун смогут освободиться от финансовой зависимости от этих фирм. Наконец, в-третьих, еще слабая, пусть только нарождавшаяся промышленная буржуазия все же понимала, что иностранные товары могут убить японскую мануфактуру или, во всяком случае, не дадут ей возможности развиваться. Что же касается массы рядового самурайства, то оно было в такой степени недовольно своим экономическим положением, что целиком встало на позиции осуждения внешней политики сёгуната. Оппозиция самурайства носила ярко выраженный антииностранный характер. В 1856 г. в городе Симода прибыл первый генеральный консул СИТА Гаррис. Он потребовал установления привилегий для американских купцов в Японии. Гаррис прямо угрожал японскому правительству, что если оно не подчинится, то Японию ждет участь Китая, который сопротивлялся иностранному вторжению и в результате был поставлен на колени после разорительной и тяжелой для него войны. Под давлением Гарриса феодальная Япония согласилась пойти на дальнейшее расширение торговых отношений с США, а затем и с другими державами. В 1858 г. были подписаны новые договоры, согласно которым иностранцы приобретали право торговли и экстерриториальности. Кроме двух портов Симода и Хакодатэ, в течение ближайших лет подлежали открытию порты Нагасаки, Канагава (сейчас Иокогама), Хёго (Кобэ) и другие. Иностранцам было обещано право проживать в Эдо и Осака. Кроме того, Япония потеряла права таможенной автономии. Вывоз из Японии облагали 5% пошлиной, ввоз — в зависимости от товара, но максимальное обложение составляло 35%, минимальное — 5% стоимости товара. Таким образом, Японии бли навязаны неравноправные договоры, ставившие ее в положение зависимой страны.

В Японию в большом количестве стали проникать иностранные товары. Этот приток нанес болезненный удар по японской крестьянской домашней промышленности, по ремеслу и мануфактуре. Кроме того, на основании неравноправных соглашений иностранные капиталисты получили возможность выкачивать золото из Японии, привозя в страну серебро и выгадывая на разнице в курсе. Это обострило финансовый кризис. В условиях непрекращающейся крестьянской войны, роста внутренней оппозиции сёгунату и давления иностранных капиталистов правительство Токугава лихорадочно металось в поисках средств спасения феодального строя. Феодальные князья, используя новые сложившиеся обстоятельства, стали предъявлять все большие требования к расширению своих прав за счет сёгуната. В 1862 г. один из самых могущественных князей южной Японии, Симадзу из княжества Сацума, двинул свои войска на Киото под тем предлогом, что он желает лично выразить свои верноподданнические чувства императору. Симадзу дал понять, что из Киото он может не уйти и во всяком случае не станет считаться с запретами со стороны сегуна. Из Киото князь Симадзу направился в Эдо и потребовал у сегуна отмены ряда наиболее стеснительных ограничений, которые регулировали взаимоотношения князей и правительства.

Обе стороны были заинтересованы в компромиссе ввиду одинаково пугавшего все враждовавшие правящие группировки роста антифеодальных настроений в народе. Это находило выражение не только в крестьянских восстаниях и городских бунтах, но и в сильном брожении среди рядового самурайства, угрожавшего выйти из повиновения. Правительство уступило. Была отменена система залож-ничества княжеских семей. Срок обязательной явки князей к сёгунскому двору был значительно удлинен: князьям нужно было впредь являться к сегуну не ежегодно, а раз в три года. Однако политически наиболее важным пунктом соглашения было признание со стороны сегуна права князей участвовать в решении государственных вопросов. Создавалось нечто вроде феодального сейма или съезда князей, которые должны были «помогать сегуну в решении государственных вопросов». Эти уступки ясно показывали,.что авторитет правительства Токугава пал очень низко. Чтобы удовлетворить оппозицию сёгун поехал даже в Киото к императору. С этой же целью сёгун дал обещание при первой возможности призвать своих вассалов к отпору иностранным «варварам».

Поиск по сайту: